Становление и развитие криминологии
Как науки
Все изложенное было предысторией криминологии. Ее история как самостоятельной науки начинается в XIX веке, в эпоху бурного развития наук об обществе, человеке, приобретения все большей популярности диалектико-материалистического учения, в том числе о всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости всех явлений и процессов. Бурное развитие наук привело к расширению применения естественнонаучных методов. Они стали проникать и в общественные науки.
На становление криминологии как самостоятельной науки наряду с указанными выше философскими, политическими, правовыми учениями в первой половине XIX века наиболее отчетливо повлияли следующие четыре вида исследований:
1) антропологические; 2) статистические; 3) социально-экономические, социологические и др., в процессе которых анализировались факторы преступности и механизм их влияния; 4) социально-правовые.
Основоположникомантропологических исследований был френолог Галль. Он разделил людей, совершающих преступления, на три категории и положил начало биологической классификации преступников. К первой категории он относил тех преступников, чьи врожденные качества позволяют им в самих себе находить опору в борьбе с соблазнами и дурными влечениями. Эти лица способны соотносить свои действия не только с законом, но и более высокими идеалами. Вторая категория состоит, по мнению Галля, из людей, обездоленных от природы. В силу своих врожденных качеств, слабых и плохих, эти люди легко становятся жертвой преступных влечений. Третья категория занимает между этими двумя промежуточное положение. Люди этой категории от природы предрасположены к совершению преступления, но им отпущено природой и дурное, и хорошее одновременно, а потому на преступный путь они встают в зависимости от условий их среды. По мнению Галля, "преступления являются продуктом индивидов, их совершающих, а следовательно их характер зависит от природы, этих индивидов и от тех условий, в которых эти индивиды находятся; лишь принимая во внимание эту природу и эти условия, можно правильно оценивать преступления'"[10].
Позднее идею наличия врожденного преступника ярко обосновал бывший тюремный врач, итальянский профессор судебной медицины Цезарь (или Чезаре) Ломброзо: "Внезапно, однажды утром мрачного декабрьского дня, я обнаружил на черепе каторжника целую серию ненормальностей..., аналогичную тем, которые имеются у низших позвоночных. При виде этих странных ненормальностей – как будто бы ясный свет озарил темную равнину до самого горизонта – я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников была разрешена для меня". "Преступниками рождаются", – настаивал Ломброзо в первых своих работах, позднее он признавал, что прирожденный преступник – только один из типов, наряду с ним существуют другие, которые становятся преступниками под влиянием условий развития и жизни. Первая работа Ломброзо вызвала бурную реакцию: одни авторы поддерживали Ломброзо, другие, исследуя лиц, совершающих преступления, оспаривали выводы Ломброзо. В конце XIX – начале XX века состоялся ряд международных конгрессов по уголовной антропологии, на которых многие участники критиковали теорию Ломброзо[11].
Сам Ломброзо вел дискуссии, расширяя рамки исследования преступников и причин совершения преступлений. В его поздних работах значительное внимание уделялось различным факторам внешней среды, влиявшим на преступность, причем со временем, он все большее значение придавал социальным факторам, хотя и не отказался от своего учения о прирожденном преступнике[12].
Взгляды Ломброзо развивали его ученики, известные итальянские ученые Рафаэль Гарофало и Энрико Ферри, но они гораздо большее внимание уделяли социальным факторам преступности. По мнению Ферри, специфической чертой антропологической школы было то, что она признавала отличия преступников от нормальных людей их органическими и психическими чертами (par des anormalites organigues et psychigues), наследственными и приобретенными, считала преступников особой разновидностью человеческого рода (une classe speciale, une variete de Г espece humaine)[13].
Соответственно наказание рассматривается в качестве обороны общества от этой "разновидности человеческого рода" – преступников. Сторонники данного направления были во Франции, а также в других странах. В России были близки антропологическому направлению работы П.Н. Тарновской, Д.А. Чижа, в известной мере – Дмитрия Дриля, Минцлова и ряда других авторов[14].
Как писал позднее Ж. Ван-Кан, автор одной из самых значительных криминологических работ "Экономические факторы преступности": "Заслуга Ломброзо состояла в том, что он пробудил мысль в области криминологии, создал..системы и изобрел остроумные и смелые гипотезы, но тонкий анализ и осторожные выводы ему пришлось оставить своим ученикам"[15]. Ломброзо использовал для доказательства своих теорий определенные статистические выкладки, но делал это так, что один из его критиков, Мартин, писал: "Статистические данные почти никогда не дают основания для определенных выводов"[16].
Такого рода утверждение было поколеблено специальнымистатистическими исследованиями данных о преступлениях (А. Хвостова в России, А. Герри во Франции, Э-Дюкпетьо в Бельгии). Наиболее ярко их значение для изучения закономерностей преступности было показано бельгийским математиком и статистиком А. Кетле. В 1836 г. вышло в свет сочинение А. Кетле "Человек и развитие его способностей или опыт общественной физики", в котором автор писал: "Во всем, что касается преступлений, числа повторяются с таким постоянством, что этого нельзя не заметить... Это постоянство, с которым ежегодно воспроизводятся одни и те же преступления и вызывают те же самые наказания в одних и тех же пропорциях, есть один из самых любопытных фактов, какие сообщают нам статистические данные уголовных судов; его я всегда особенно старался выставить на вид в разных своих сочинениях... и не переставал повторять каждый год:есть бюджет, который уплачивается с поразительною правильностию, – это бюджет темниц, каторг и эшафотов; об уменьшении этого-то бюджета нужно всеми силами заботиться"[17]
Такого рода исследования были продолжены другими авторами, и с их помощью, во-первых, был совершен переход от изучения преступления или преступлений к преступности как массовому социальному явлению, обладающему статистическими закономерностями; во-вторых, показана взаимосвязь изменений статистических данных о преступности и изменений состояния общества.
Что касаетсясоциально-экономических, социологических исследований, то многие ученые показывали статистическую связь преступности с разными социальными факторами (Ферри, Гарофало, Марро, позднее Ашшафенбург и др.). Особое место в ряду ранних исследований преступности с широких социологических позиций занимает изучение Ф.Энгельсом положения рабочего класса в Англии и соответственно преступности в рабочей среде и обществе вообще. В 1844–1845 годах молодой Фридрих Энгельс написал книгу "Положение рабочего класса в Англии" с подзаголовком "По собственным наблюдениям и достоверным источникам". Это практически было первым глубоким исследованием не только факта влияния общественных условий на преступность, но и механизма такого влияния, социальной сущности преступности. "Неуважение к социальному порядку всего резче выражается в своем крайнем проявлении – в преступлении. Если причины, приводящие к деморализации рабочего, действуют сильнее, более концентрированным образом, чем обычно, то он так же неизбежно становится преступником, как вода переходит из жидкого состояния в газообразное при 80–50 по Реомюру", –писал Ф. Энгельс[18]. Преступность – это проявление социальной войны по Ф. Энгельсу, когда "каждый стоит за себя и борется за себя против всех остальных, и вопрос о том, должен ли он причинять вред всем остальным, которые являются его заклятыми врагами, решается для него исключительно эгоистическим расчетом: что для него выгоднее... И эта война, как показывают таблицы преступности, становится год от году все яростнее, ожесточеннее и непримиримее; враждующие стороны постепенно обособляются в два больших лагеря, борющихся друг против друга: здесь буржуазия, там – пролетариат. Эта война всех против всех и буржуазии против пролетариата не должна нас удивлять, ибо она есть лишь последовательное осуществление принципа, заложенного уже в свободной конкуренции'"[19]. Позднее, однако, К. Маркс полагал, что преступников нельзя отождествлять с пролетариатом, они – один из слоев люмпен-пролетариата наряду с бродягами и лицами, живущими за счет проституции[20].
Но в указанной работе Ф. Энгельса важно то, что, во-первых, обосновывались не причины вообще негативных социальных отклонений в поведении людей, но причины именно преступности; во-вторых, показывалась закономерность преступности в соответствующих условиях безраздельного господства частного интереса, свободной конкуренции, полного игнорирования интересов и прав людей наемного труда, не обладающих частной собственностью. Отсюда вывод о первоочередности таких мер в борьбе с преступностью, как изменение общественных и политических учреждений, общественно-экономического уклада общества.
Развитие социально-правовых исследований, социологии права заставило обратить внимание на социальную основу преступлений, на причины нарушения норм права, их учет при реагировании на преступления. Возникло учение об уголовной политике[21]. Криминалисты стали интересоваться больше причинами преступлений и их предупреждением. Например, показательно, что профессор из Японии Кан Уэда связывает зарождение криминологических исследований в этой стране с реформой основ уголовной политики и тюремного дела[22].
Все это послужило развитию специальных исследований преступности, ее закономерностей и причин, т. е. возникновению криминологии.
Прокурор кассационного суда в Риме барон Р. Гарофало назвал свою вышедшую в 1890 году книгу "Криминология"[23].
Исследования Р. Гарофало, а также Марро и других авторов подтверждали взаимосвязь бедности и преступности, более высокие коэффициенты преступности пролетариата, неимущих слоев населения[24]. В работе А. Хвостова и И. Орлова на основе анализа статистических данных о преступности был сделан вывод о ее зависимости в отдельных районах России от политических условий[25]. Одновременно все яснее исследователи осознавали сложный характер взаимосвязи экономических, других общественных факторов и преступности.
Позднее говорилось о производности преступности от принципов существования "большого общества". Так, американский социолог Эдвин М. Шур писал в семидесятых годах, что "американское общество пропитано... предпочтением к ценностям, в такой мере определяемым индивидуализмом, конкуренцией и жаждой прибыли, что это создает побудительные стимулы к преступлениям, причем стимулы настолько интенсивные, что это выходит далеко за пределы рационального в современном комплексном обществе, даже если оно и является в своей основе капиталистическим"[26].
Позднее тезис о закономерности преступности в определенных общественных условиях рядом авторов стал подменяться тезисом о том, что преступление – не только неизбежное в существующем обществе явление, но и "нормальное". Французский социолог Э. Дюркгейм[27] полагал, что нормальными являются все отправления социального организма, которые вытекают из условий его существования[28].
Затем на этом основании стали высказываться суждения об установлении нормы преступности в обществе и необходимости преодоления фактически только превышения этой нормы. Однако исходным в криминологии служит положение о том, что преступность все-таки – это одно из социальных отклонений в обществе. Она – не норма, но в то же время – закономерное явление в определенных общественных условиях. А потому необходима борьба с преступностью, связанная с изменением этих условий и ни в коем случае не ограниченная только применением уголовных наказаний к конкретным преступникам.
Криминология, таким образом, к концу девятнадцатого века окончательно определилась вне рамок уголовного права. Хотя последнее со второй половины девятнадцатого века и стало традиционно включать учение о преступлении, преступнике и наказании преступника, со становлением криминологии как науки эти разделы в нем не существуют.
Ранее отмечалось[29] и до сих пор имеет место выделение уголовной антропологии, уголовной социологии и тому подобное, но это практически – дань тому времени, когда только еще формировалась криминология. В настоящее время это – целостная наука.
§ 4. Предмет и содержание криминологии
Криминология, как и любая наука, изучает закономерности,Ее специфический предмет – это закономерности: преступности во всех ее проявлениях; детерминации и причинности преступности; подверженности преступности различным воздействиям.
Преступность в различных ее проявлениях включает: преступление или индивидуальное преступное поведение; отдельные виды преступности, выделяемые по объекту посягательств (государственная, хозяйственная и тому подобное), формам вины (умышленная и неосторожная); преступность представителей разных социальных групп (несовершеннолетних, женщин, предпринимателей и т. д. ); преступность в разных регионах; преступность в разных сферах жизнедеятельности общества (экономической, социальной, политической, духовной); преступность в государстве в целом; преступность человеческого общества на конкретных этапах его существования.
Криминология, в отличие от философии, изучает преступность в конкретных условиях места и времени, определенных пространственно-временных границах. Наиболее общие закономерности преступности, как одного из явлений человеческого общества, служат предметом философских исследований в связи с изучением общих закономерностей природы и общества.
Криминология, во-первых, рассматривает преступность как специфическое социальное явление, качественно отличное от иных видов негативных социальных отклонений. Во-вторых, признает ее органическую взаимосвязь с другими отрицательными явлениями (пьянством, наркоманией, проституцией, фиктивной экономикой и т. д. ).
В реальной жизни трудно провести отчетливую границу между преступностью и иными негативными социальными отклонениями – любое их изолированное рассмотрение бывает относительным, искусственным. И здесь возникает вопрос:. в какой мере закономерности иных негативных социальных отклонений должны изучаться криминологией? Такая постановка вопроса существует в условиях, когда действующий закон четко определяет границы преступного. И, казалось бы, закон должен задавать границы криминологического изучения. Однако не надо забывать, что представления о преступном и непреступном меняются, как меняются общество и законы. Криминолог вносит свою лепту в вопрос о криминализации определеннных деяний (признание их преступными по закону) и декриминализации (исключение соответствующих деяний из числа преступных по закону и, следовательно, уголовно наказуемых). Изучая лиц, совершающих преступления, криминологи наблюдают изменение форм их общественно опасного поведения в изменяющихся условиях и то, что с изменением этих форм поведение не только не теряет крайнюю степень общественной опасности, но даже становится порой еще более опасным, а уголовный закон остается прежним.
Подход, согласно которому криминологическое исследование должно быть ограничено только кругом деяний, предусмотренных действующим уголовным законом, можно назватьформально-юридическим. Он связан с признанием монополии на изменение уголовного закона только специалистов по уголовному праву. Однако они не располагают достаточными данными об изменении форм общественно опасного поведения в изменяющихся условиях. Это способно крайне отрицательно сказываться на практике борьбы с преступностью и предупреждении ее нежелательных изменений. Борьба в таких случаях бывает рассчитана на те формы преступного поведения, которые отражены в действующем уголовном законе, но реально формы крайне общественно опасного поведения изменяются, и уголовный закон должен бытькриминологически обусловлен.
Изложенное диктует необходимость криминологу не ограничиваться только областью преступного по действующему закону, но одновременно изучать закономерности взаимодействия преступности и иных форм негативных социальных отклонений, перерастания последних в наиболее общественно опасные. По образному выражению профессора Г. М. Миньковского, объектом внимания криминологов неизбежно становятся так называемые фоновые явления. Однако криминолог их изучает не в полном объеме, а лишь в их связи с преступностью.
Детерминация и причинность преступности – это в целом процесс порождения преступности в обществе (социальная детерминация) и выделение в данном процессе производящих, причинных зависимостей (причинность).
Изучаются детерминация и причинность преступности в целом на каком-то этапе развития общества, преступности государства, региона, преступности представителей определенных социальных групп, отдельных видов преступности, индивидуального преступного поведения.
При этом выделяются причины разного уровня (существующие на уровне макро- и микросреды, региона и т. п.), разного характера (экономические, политические и иные), анализируется их взаимосвязь; взаимосвязь причин и условий, диалектика причины и следствия.
В последнем аспекте анализируются не только процессы влияния общества на преступность, но и влияние преступности на различные моменты жизни общества, явление самодетерминации преступности.
При анализезакономерностей подверженности преступности различным воздействиям преследуется цель выработки наиболее эффективных мер борьбы с нею. Одновременно это позволяет полнее выявлять закономерности самой преступности, ее причины и условия.
Борьба с преступностью – сложная, многоаспектная деятельность, самостоятельная сфера социального управления. Она включает: общую организацию борьбы с преступностью (анализ, прогноз, программирование, правовое регулирование, кадровое и иное обеспечение); предупреждение преступности, т. е. воздействие на процессы ее детерминации и причинности (или, как часто говорят, устранение причин и условий преступности); правоохранительную деятельность (карающую, т. е. направленную на применение предусмотренных законом мер к лицам, совершившим преступления, и правовосстановительную, т. е. по устранению причиненного преступлением вреда и возмещению ущерба).
Когда речь идет обэффективности мер борьбы с преступностью, важно определить цель борьбы. Если говорить о реальных целях борьбы с преступностью в конкретном обществе и в конкретных пространственно-временных границах, то это – снижение преступности и уменьшение ее общественной опасности, причиняемого вреда как человеку, личности, так и обществу, государству, юридическим лицам. Все это приводит к оздоровлению общества в целом, является одной из предпосылок принятия научно-обоснованных решений о социальных преобразованиях.
Однако всегда надо помнить, что вопрос о проведении крупных социальных реформ решает не криминолог и только его материалов для принятии этих решений недостаточно. Криминолог – не универсальный специалист, способный давать всеобъемлющие экономические, политические, социальные и другие рекомендации. В его задачу и компетенцию входит лишь анализ изменений преступности; выявление того, чтонепосредственно стоит за преступностью, ее изменениями; определение действенности применявшихся мер и причин их результативности либо' нерезультатйвности. По мере того как криминолог углубляется в анализ экономической, политической и других сфер жизни общества, он начинает сотрудничать с другими специалистами, и уже они разрабатывают конкретные пути устранения причин и условий, детерминирующих преступность. Как образно определил позицию криминолога профессор А. Д. Берензон, криминолог подобен метеорологу, предсказывающему погоду, но не диктующему гражданам, что им лучше делать: надевать плащ или брать зонтик. Такой вопрос они решают сами с учетом экономических и иных возможностей.
При этом у криминолога всегда остается область исследования, присущая только ему. Это выявление во взаимосвязи различных социальных явлений и процессов (экономических, политических, иных), непосредственно порож1 дающих преступность. Например, при анализе роста числа имущественных преступлений он отмечает, что часть из них совершается лицами, находящимися за чертой бедности, которые сами не могут обеспечить себе заработок и которым государство и общественные организации, фонды не оказывают никакой помощи. Эти люди избирают преступный вариант поведения еще и потому, что рядом видят людей, обогатившихся за счет совершения преступлений, но не понесших никакой ответственности. Другими словами, криминолог через призму преступности видит такие социальные явления, как рост числа граждан, находящихся за чертой бедности, непринятие обществом мер по оказанию помощи таким людям, нарастание социального расслоения за счет криминальной деятельности, просчеты в решении проблемы занятости населения, а также в выявлении, пресечении преступлений, наказании виновных. В данном случае криминолог обращается к государственным органам, призванным решать комплекс этих проблем. Одновременно он информирует о полученных результатах экономистов, политиков, социологов, правоохранительные органы, суды. Обращаясь к ним, криминолог не должен выступать в роли наивного мечтателя, рассчитывающего в обозримый период покончить с безработицей, бедностью, безнаказанностью части преступников. Он обязательно указывает, какая именно часть безработных граждан находится за чертой бедности и совершает преступления. Ведь есть и такие безработные или находящиеся за чертой бедности люди, которые не совершают преступлений. Соответственно, не ставя вопрос о немедленной ликвидации ряда устойчивых отрицательных явлений, он своей информацией может помочь нейтрализовать их действие как криминогенное, обеспечить их взаимодействие с положительными факторами (экономическая помощь старикам, инвалидам; трудоустройство трудоспособных; недопущение "отмывания" и использования преступных доходов и т. п.).
В то же время криминолог не может и не должен игнорировать явления, которые приводят к снижению преступности, – он обязан иметь в виду не только криминогенные обстоятельства (способные порождать преступление и преступность), но и антикриминогенные (препятствующие такому порождению)[30]. Его информация об антикриминогенных процессах поможет развитию действенных мер борьбы с преступностью.
Итак, во-первых, криминология не "всенаука", способная давать универсальные рекомендации на все случаи жизни, во-вторых, криминология имеет свой угол зрения, ретая проблему борьбы с преступностью в конкретных условиях места и времени.
Криминологические выводы могут и должны быть использованы в процессе социальных преобразований, но надо различать криминолога и революционера, криминолога и врага существующей власти. Практически криминолог всегда оказывается в положении критика, указывающего обществу на его социальные язвы и просчеты в социальном управлении, ибо не достижения человечества и не положительные моменты порождают преступность. Но без его рекомендаций нельзя устранить то отрицательное, что стоит за преступностью и нередко просматривается только при взгляде на общество через призму преступности. Учет криминологических рекомендаций – важный шаг на пути научно обоснованного, прогрессивного преобразования общественных отношений без крови и катаклизмов. Порицать криминолога только за то,, что он говорит о социальных просчетах, но не достижениях, – это все равно, что ругать врача, который говорит больному о характере его заболевания, причинах болезни и путях ее лечения, но не хвалит внешние данные пациента, его воспитанность и другие положительные качества.
Изложенное важно иметь в виду в связи с тем, что в СССР был период более чем тридцатилетнего запрета на криминологические исследования. Он длился с начала тридцатых годов, когда произошла реорганизация Государственного института по изучению преступности и преступника, в ЦСУ был ликвидирован отдел моральной статистики, до 1963 года – создания Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности[31]. В этот период проводились отдельные научные разработки проблем преступности, но в рамках уголовного права, криминалистики и других дисциплин. Практически речь шла о борьбе с отдельными преступлениями, но не с преступностью как сложным и целостным социальным явлением.
Содержание криминологии как науки – это исследование и оценка преступности, ее изменений, региональных и социально-групповых различий, их оценка; исследование и оценка процессов детерминации и причинности соответствующей преступности, ее изменений и различий; разработка рекомендаций по борьбе с преступностью, а также методологии и методики криминологических исследований.
По сравнению с определением предмета криминологии здесь новым является, во-первых, указание наисследование и оценку преступности, процессов ее детерминации и причинности; во-вторых,разработка рекомендаций по борьбе с преступностью, методологии и методике криминологических исследований.
Борьба с преступностью – это термин, который часто встречается в публицистических произведениях, средствах массовой информации, в практике правоохранительных органов. Но в учебниках по криминологии, как правило, говорилось о предупреждении преступности, контроле за ней, преодолении. На первых порах это было вызвано необходимостью подчеркнуть, что только криминологи разрабатывают рекомендации по предупреждению преступности. Однако наряду с такого рода рекомендациями они дают и другие. Например, касающиеся анализа преступности, программирования борьбы с ней, совершенствования правоохранительной деятельности по выявлению преступлений, их пресечению, раскрытию, привлечению к законной ответственности виновных лиц, возмещению причиненного преступлением вреда. Наиболее точно отражает суть такой деятельности понятие борьба с преступностью[32], которое, во-первых, как подробнее будет рассмотрено далее, отражает воздействие и на причины преступности, и на саму преступность, показывает сложный, объемный характер такого воздействия; во-вторых, подчеркивает момент активного наступления на преступность при ее противодействии.
Методология и методика любой науки имеют важное значение, ибо они всегда привязываются к предмету исследования и определяют надежность, достоверность его результатов. И не случайно немецкий ученый Ганс Йоахим Шнайдер свою книгу "Криминология"начинает с того, что "криминология – это самостоятельная междисциплинарная наука со своей историей, характеризующаяся оригинальными методами исследования и своеобразными институтами и организациями, имеющимися во всех странах мира"[33]. Указание на методы крайне важно. Их своеобразие тоже определяет необходимость выделения специалистов, владеющих этими методами, а также организацию специальных исследовательских учреждений.
В первых учебниках по криминологии, издававшихся в 60-е годы, при рассмотрении ее предмета и содержания не упоминалась личность преступника. Позднее о ней стали писать наряду с преступностью, ее причинами, мерами предупреждения преступности. Это было сделано с целью показать, что личность требует самостоятельного внимания криминологов и изучение общественных отношений не может заменять изучение личности, что воздействие на преступность и ее причины – это оздоровление условий жизнедеятельности человека и коррекция определенных личностных характеристик. И такой подход к определению предмета, содержания криминологии себя оправдал, ибо он послужил, например, развитию криминологических исследований личности преступника. Теперь значение таких исследований очевидно, и можно более строго подойти к определению предмета и содержания криминологии, не упоминая личность отдельно от преступности, отдельно от ее причин и мер предупреждения.
Криминология в системе наук
Шнайдер характеризует криминологию как междисциплинарную науку, пишет, что криминолог должен быть и юристом, и обществоведом. Это на первый взгляд выглядит заманчиво и даже лестно для криминологов. Но такой подход становится уязвимым при решении ряда практических вопросов. Например, как готовить криминологов, в рамках какой профессии? И что такое междисциплинарная наука? Между какими дисциплинами? Но важно еще понимать, что междисциплинарное исследование – это одно, а междисциплинарная наука – это нечто иное. В указанных исследованиях принимают участие разные специалисты, а что представляет собой специалист-криминолог, чему его необходимо учить, какова его базовая подготовка?
Эти вопросы решались и решаются по-разному различными авторами и в различных государствах, а также в разные периоды.
Распространены четыре основные точки зрения. Первая заключается в том, что криминология – социология преступности, и базовой должна быть социологическая подготовка исследователя. Исходя из этого в ряде государств криминологию преподают будущим социологам, а не юристам (США, Великобритания и др.).
Вторая позиция сводится к тому, что криминология – юридическая наука, и базовой должна быть юридическая подготовка соответствующего специалиста. Здесь приводят следующие аргументы: границы преступного устанавливает закон, борьба с преступностью во всех ее аспектах регулируется законом с такой тщательностью, какой не наблюдается при борьбе с иными формами правонарушений и других негативных социальных отклонений. Следовательно, криминологию преподают в России, других государствах Восточной Европы на юридических факультетах. Соответственно криминология рассматривается как одна из юридических специальностей.
Иногда при этом подчеркивают, что криминолог, в отличие от других специалистов-юристов, должен лучше знать социологию, социальную психологию. Иными словами криминологию считают социально-правовой наукой. Но, строго говоря, вообще юриспруденции присущ социологический в широком смысле слова взгляд на мир. Не случайно в программу обучения будущих юристов входит преподавание и философии, и психологии, и экономики, и статистики, и судебной психиатрии, и судебной медицины. В юриспруденции уже давно преодолен исключительно юридико-догматический подход. Разумеется, существует специализация в рамках подготовки юристов. Существует и специализация криминологов. Она заключается не только в том, что он должен знать . основы философии, психологии, статистики и т. п., но он обязан хорошо разбираться в дисциплинах так называемого криминального цикла (уголовное право, уголовный процесс, судебная статистика и т. п.). Нельзя правильно оценить статистические данные о преступности, если не знать азов судебной статистики, особенностей уголовного судопроизводства, практики регистрации преступлений.
Третья позиция заключается в том, что криминологическое исследование – это исследование прежде всего поведения человека и соответственно его должны проводить специалисты-психологи, психиатры. Это характерно для представителей так называемой клинической криминологии. Но в последние десятилетия на практике такой подход все больше перерастает в рассмотрение криминологического исследования как комплексного или междисциплинарного. То есть осуществляемого с учетом социологических, экономических, юридических и других познаний.
Четвертая позиция прямо определяет криминологическое исследование как междисциплинарное. "Криминология – это система разнородных... знаний и методов, образующих специфическую целостность, а также система особого рода междисциплинарной научно-исследовательской деятельности, направленной на изучение преступности", – считают В. Б. Першин и А. Н. Подрядов[34].
При таком подходе криминологию называют еще комплексной наукой. Венгерский криминолог М. Вермеш писал:
"Действительно, криминология как наука носит комплексный характер. Нельзя согласиться с теми учеными, которые видят в ней лишь одну сторону и в связи с этим полностью относят ее или к правовым наукам... или к социологии. Целесообразно же, учитывая характер содержания предмета криминологии, отнести ее к числу стыковых, комплексных наук"[35].
Возникает ряд вопросов: почему говорится именно о социологии наряду с правом? А почему не об экономике, политологии и других науках? Ведь социология – это только одна из общественных наук, изучающая закономерности социальной сферы жизни общества[36]. И может ли иметь криминолог практически универсальную междисциплинарную подготовку? Должен ли он ее иметь? Из чего же исходить?
В СССР после возрождения криминологии в 60-е годы сама жизнь поставила эксперимент; Кадры Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности формировались из числа специалистов с философским, юридическим, социологическим, психологическим и иным образованием. Практически наиболее успешно занимались криминологическими исследованиями юристы. На первых порах им было трудно, ибо они не обучались криминологии в юридических вузах, а постигали ее в общении с криминологами старшего поколения, в библиотеках, участвуя в совместных с иными специалистами исследованиях и дискуссиях. Но именно юристы создали современную школу отечественной криминологии. И необходимые знания юрист сейчас получает в России из курса по криминологии, который преподается в юридических вузах. Психологи, экономисты, политологи, философы участвуют в изучении проблем преступности, но в рамках своих специальностей. Сквозное же решение всех проблем, составляющих содержание криминологии, осуществляют юристы-криминологи.
По последним оценкам зарубежных специалистов, криминологи в России имеют значительно больший общественный вес, чем криминологи-социологи в США и ряде других стран, ибо наши ученые не только ставят определенные проблемы, юридическое образование позволяет им также предлагать в необходимых случаях конкретные правовые пути их решения, точно избирать адресатов своих .рекомендаций с учетом их правовой компетенции, Существенное значение имеет и личный опыт работы криминолога в качестве следователя, прокурора, судьи, адвоката. Это, позволяет увидеть и преступность, и систему борьбы с нем в их реальном функционировании.
Криминология в России и в других странах, где она развивалась в рамках юриспруденции, стала общетеоретической наукой для наук криминального цикла (уголовного, уголовно-исполнительного права, уголовного процесса, криминалистики, оперативно-розыскной деятельности, судебной психологии и др.). Число этих наук не является постоянным. Например, в последнее время ставится вопрос о выделении кримопенологии. Соотношение криминологии и этих наук можно сравнить с соотношением теории государства и права и других юридических дисциплин.
В учебниках и учебных пособиях по криминологии отмечается также тесная взаимосвязь криминологии с прокурорским надзором, гражданским правом и процессом, другими правовыми специальностями, а также с иными общественными науками: философией, политологией, социологией, экономикой, демографией, социальной и общей психологией, статистикой. Этот перечень практически можно продолжать долго, так как преступность пронизывает все сферы обществ