Составление решения суда (ст. 199 ГПК РФ).
Предложенное составление мотивированного решения суда только по обозначенным в законе категориям дел, по заявлению лиц, участвующих в деле или по собственной инициативе суда, несомненно, способное значительно разгрузить суды, стало предметом наиболее острых дискуссий, в ходе которых высказан ряд требующих учета предложений: от необходимости соблюдения краеугольных принципов процесса до наличия конкретных правоприменительных сложностей при отсутствии мотивировочной части решения суда.
Соглашаясь с необходимостью сохранения мотивировочной части решения суда как основы соблюдения и реализации принципов независимости судей, гласности, непосредственности, состязательности и диспозитивности, в совокупности обеспечивающих конституционное право на судебную защиту, а также полностью поддерживая опасения ученых и практиков о сложностях решения проблем преюдициальности установленных фактов, определения тождества исков, распределения судебных расходов, дополним аргументацию следующим:
3.1. В свете основной цели, преследуемой предлагаемыми изменениями, следует отметить, что обоснования отсутствия необходимости составления мотивировочной части решения суда ссылкой на статистику обжалования оказывается явно недостаточно. Статистика обжалования формируется из совершенно разнородных дел, приводимый низкий процент представляет из себя малоинформативную цифру (по меткому выражению одного из федеральных министров – «среднюю температуру по больнице»). В совокупности с попавшими в исключения категориями дел, отражающими понимание авторами законопроекта важности и специфичности дел, затрагивающих основные конституционные права, представляется необходимым использование иного подхода к институту немотивированных решений.
Необходимо исходить не из исключений в составлении мотивировочной части решения суда, а, напротив, из ее НЕ составления в исключительных случаях. Для этого требуется сбор не общей статистики обжалования, а статистики обжалования по определенным категориям дел – известно, что в основу судебной статистики положен именно предмет иска (характер дела) и такое обобщение не представляет значительных сложностей. Выявив категории дел с низким процентом обжалования решений, к которым, к, примеру, относятся дела о расторжении брака, можно сформировать обоснованный и оправданный перечень дел, по которым судья не будет обязан составлять мотивировочную часть решения. Отметим, что подобный подход позволит действительно разгрузить суды, ибо уповать на то, что заинтересованные лица не потребуют составления мотивировочной части решения в иных делах, можно лишь гипотетически.
3.2. Крайне важным для обеспечения гарантий прав как лиц, участвовавших в деле, так и лиц, не привлеченных к участию в деле, вопрос о правах и об обязанностях которых был разрешен судом, является сохранение и распространение на все случаи составления немотивированного решения указания на то, что суд составляет мотивированное решение в любом случае при подаче апелляционной жалобы (ныне – только ч. 2 ст. 232.4 ГПК РФ). Если для лиц, участвовавших в деле, имеется возможность настоять на составлении полного решения при намерении его обжаловать, то для «неучастников» такой возможности не предусмотрено, что существенно затрудняет реализацию ими права на апелляционное обжалование.
3.3. Среди значимых расхождений предлагаемых изменений об отсутствии мотивировочной части в решениях судов с иными нормами ГПК РФ отметим также: снижение значимости, иллюстративности и репрезентативности судебной практики по гражданским делам, стремление повысить необходимость учета которой прослеживается даже в самих предлагаемых изменениях (ч. 4 ст. 198 ГПК РФ, ч. 4 ст. 392 ГПК РФ); рассогласованность с уже внесенными изменениями, касающимися опубликования судебных актов в полном объеме (Федеральный закон от 29.07.2017 № 223-ФЗ).
4. Упрощенное производство (ст. 2322 ГПК РФ).
Предложения об увеличении до пятисот тысяч рублей суммы требований, которые рассматриваются в порядке упрощенного производства, укладываются в общую тенденцию ускорения и упрощения процесса, снижения судебных расходов. Однако указанные изменения не могут быть приняты без соответствующего обоснования по следующим причинам:
4.1. Обратим внимание на то, что основные предпосылки внедрения упрощенных процедур были обоснованы изначально соображениями экономии разного рода: процессуальной, временной, ресурсной. Однако нынешнее увеличение суммы требований, подлежащих рассмотрению в порядке упрощенного производства, именно экономически не оправдывается. С чем связан выбор немалой, прежде всего, для граждан суммы, 500 000 рублей, остается неясным. Подчеркнем, что эта сумма является критерием несостоятельности физического лица, то есть законодатель рассматривает ее как минимальную для признания лица банкротом. Соответственно о малоценности требований здесь речь не может идти ни в коем случае. В то время как сами законотворцы при введении рассматриваемых норм указывали, что в упрощенном порядке должны рассматриваться именно малоценные и простые дела, а не огромное количество гражданских дел с сумой требований до пятисот тысяч рублей.
4.2. Аналогии и вероятное стремление привести к единству суммы требований по всем упрощенным процедурам – упрощенному производству и судебному приказу – не вполне уместны, учитывая ограниченный перечень требований, по которым выносится судебный приказ, и возможность его достаточно простой отмены, и одновременную «завершенность» упрощенного производства, невозможность обращения к общему порядку.
4.3. Сумма требований, рассматриваемых в порядке упрощенного производства, должна быть согласована с другой суммой – по делам, рассматриваемым мировым судьей, учитывая и критерии малоценности и простоты процесса, у мирового судьи выражающиеся в возможности не составлять мотивированное решение. Изменения должны быть синхронными и обоснованными, в противном случае нарушается базовый принцип процессуального равноправия сторон.
К определению ценового критерия малоценности и малозначимости предлагается, подходить комплексно, с учетом экономических данных о доходах населения, средней сумме имущественных требований граждан при обращении в суд, соотнесенной со статистикой обжалования решений по отдельным категориям имущественных споров.
4.4. В завершении следует отметить, что эффективное применение норм, регулирующих упрощенное производство, в том числе и при повышении суммы требований, возможно только при обеспечении лицам, участвующим в деле, надежных и оперативных способов ознакомления с любой информацией по делу с использованием сети «Интернет» и в традиционном режиме. Прозрачность процедуры упрощенного производства способна повысить ее действенность и применимость в гораздо большей степени, чем повышение суммы требований, о чем убедительно свидетельствует практика применения упрощенного производства в арбитражном процессе после 2012 года и внедрения системы размещения, ознакомления лиц с информацией по делу в закрытом режиме.
6.
Л. Н. Бардин,
к.ю.н., доцент НИУ «Высшая школа экономики»
Уважаемые коллеги.
Хотел бы поделиться с вами своими некоторыми соображениями относительно подготовленного Верховным Судом РФ проекта федерального закона«О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее по тексту – Проект ВС или Проект).
Я внимательно ознакомился с целым рядом высказываний относительно этого Проекта. Судя по всему, абсолютное большинство ученых и практиков – процессуалистов против Проекта категорически возражает. И суммарно возражения достаточно четко выразил один из наших коллег: «предлагаемые ВС РФ изменения представляются вредными с точки зрения функционирования правосудия и отдельных видов судопроизводства. Они не только не приведут к повышению эффективности, но откатят назад гражданский, арбитражный и административный процессы, сделав их более нестабильными и неопределенными».
Я присоединяюсь к критикам Проекта. Для усиления и максимального обоснования критики следовало бы проанализировать все статьи Проекта на всех 94 страницах. Но, насколько мне известно, времени у нас практически нет. Еще на прошлой неделе коллега Туманов предлагал высказаться в течение десяти дней. Обозначенный срок истекает, а по неподтвержденным сведениям Проект хотят рассмотреть уже на зимней сессии Госдумы. В связи с этим: 1). Необходимо совместными усилиями добиваться отложения рассмотрения Госдумой Проекта как минимум до летней сессии. 2). Необходимо быстро, но тщательно раскритиковать каждую вызывающую негативную реакцию специалистов статью Проекта. Критика статей Проекта может быть оформлена в виде официальных заключений кафедр, факультетов, вузов, общественных объединений юристов и правозащитных организаций, не боящихся вызвать на себя гнев Верховного суда. 3). Ни в коем случае не соглашаться с обычной уловкой законодателей и авторов Проекта: дескать, все замечания будут учтены во втором чтении Проекта в Госдуме. Большинство в Госдуме эти замечания как правило отклоняет. 4). Для консолидации позиции специалистов по Проекту добиваться, чтобы в самое ближайшее время Совет по правам человека организовал и провел на своей площадке конференцию, слушания и т.п. с привлечением и экспертов – ученых и практиков, и правозащитников, и с выработкой резолюции для официального обращения к руководству Госдумы, а также к Президенту РФ в случае одобрения Проекта Госдумой. 5). Поскольку авторы Проекта неоднократно упоминают необходимость внесения изменений в Конституцию РФ, обратиться в Венецианскую Комиссию с просьбой об оценке Проекта с точки зрения международного права.
Теперь относительно содержания Проекта. В принципе, цель авторов Проекта предельно откровенно указана в Пояснительной записке. Ради снижения финансовых затрат на осуществление правосудия авторы Проекта «развивают» упрощенную форму судопроизводства; сокращают круг гражданских дел, по которым составляются мотивированные судебные решения; «расширяют» в судах институты судебного представительства; «совершенствуют» порядок извещения лиц, участвующих в деле. В Пояснительной записке авторы Проекта утверждают, что «унификация и оптимизация процедур и правил, применяемых при разрешении споров и иных юридических дел» имеют целью совершенствование процессуального законодательства. На самом же деле, вышеуказанные «унификация и оптимизация» являются ни чем иным, как воспрепятствование конституционным гарантиям на судебную защиту.
Авторы Проекта назвали предложением общего характера ликвидацию процессуального института подведомственности. Как отметил адвокат Роман Кабанов, «подведомственность, подсудность и компетенция являются взаимосвязанными понятиями и надлежаще структурированными институтами, существующими через взаимное функционирование». Упразднение ВАС не повлекло за собой упразднение разграничения между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. К тому же авторы Проекта, предлагая заменить подведомственность на подсудность, не замахнулись на федеральные конституционные законы «О судах общей юрисдикции» и «Об арбитражных судах».
В унисон с группой депутатов Госдумы во главе с П.В. Крашенинниковым, авторы Проекта «в целях обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь, а также для повышения качества такой помощи» предлагают закрепить в ГПК и АПК положение о том, что помимо адвокатов представителями в суде могут быть только лица, имеющие высшее юридическое образование (ст. ст. 49 и 53 ГПК, ст.ст. 59 и 61 АПК).
Прежде всего, не выдерживает критики аргумент авторов Проекта относительно «обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь». В качестве возражения достаточно только сослаться на Г.М. Резника, который отмечает, что «квалифицированной в соответствии с мировой практикой может считаться помощь, оказываемую специалистами по праву - как минимум лицами, имеющими юридическое образование, при обязательном соблюдении профессиональных стандартов и этических норм, поддерживаемых профессиональным контролем. Вне этих стандартов и норм юридическая помощь квалифицированной признана быть не может».
«Торопясь на бал», авторы Проекта (так же, как и П.В. Крашенинников) демонстративно проигнорировали два очень важных обстоятельства: 1). На основании Постановления Правительства РФ завершается работа над Концепцией регулирования рынка профессиональной юридической помощи. А на 2018 год запланировано принятие Федерального закона «О профессиональной юридической помощи в Российской Федерации»; 2). В соответствии с п. II (А) (а) Перечня специфических обязательств Российской Федерации по услугам, входящим в Приложение I к Протоколу от 16 декабря 2011 года «О присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной Торговой Организации» от 15 апреля 1994 года, только лица, получившие статус адвоката в соответствии с Российским законодательством, вправе осуществлять представительство в уголовных судах и российских арбитражных судах, а также выступать в качестве представителя организаций в гражданском и административном судопроизводстве и судопроизводстве по делам об административных правонарушениях (Федеральный Закон от 21 июля 2012г. № 126-ФЗ «О ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной Торговой Организации»). С учетом такого вышеуказанного обязательства Российской Федерации, а также в соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации (если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора), для внесения изменений в ГПК и АПК на основании Проекта необходимо как минимум признать утратившим силу Федеральный Закон от 21 июля 2012г. № 126-ФЗ, т.е. выйти из ВТО.
Еще большее недоумение вызывает «идея» авторов Проекта об участии в деле наряду с представителем поверенного. Если представителей с высшим юридическим образованием авторы Проекта авторы хоть как-то неуклюже и вопреки закону, но обосновывают необходимостью «обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь», то причина появления поверенных (без высшего юридического образования!!!) похоже непонятна и самим авторам. Как объяснить авторам Проекта, что, в отличие от адвоката, представитель с высшим юридическим образованием не подчиняется стандартам профессии, Кодексу профессиональной этики и решениям органов корпоративного самоуправления, и что все это в совокупности не дает возможность контролировать уровень качества квалифицированной юридической помощи, которую он оказывает?
Содержащееся в Пояснительной записке объяснение следующего изменения ГПК, АПК и КАС выглядит как очевидно циничное: «Как показывает практика, подтвержденная данными государственной статистической отчетности, подавляющее большинство судебных актов, вынесенных судами общей юрисдикции и арбитражными судами по первой инстанции, в дальнейшем не обжалуются, а большая часть из тех, которые обжаловались, в результате проверки оставлены вышестоящими судами без изменений.
Так, с 2014 по 2016 год количество дел, рассмотренных судами общей юрисдикции и арбитражными судами по апелляционным жалобам на судебные решения, составляет не более 11,5% от общего количества дел, рассмотренных этими судами по существу с принятием решения (за исключением судебных приказов). При этом только не более 2% от общего количества судебных решений (не включая судебные приказы), принятых по первой инстанции, в апелляционном порядке были отменены или изменены. Суды кассационных инстанций за этот же период времени отменили или изменили около 0,1 % судебных актов от общего количества принятых судами решений (включая судебные приказы). Следовательно, около 98 % от всех судебных актов, принятых судами общей юрисдикции и арбитражными судами по существу, остаются без изменений.
Приведенные данные свидетельствуют о высокой стабильности судебного решения как акта правосудия, о согласии сторон с содержанием решения и, следовательно, об отсутствии необходимости его обжаловать.
С учетом того, что на изготовление мотивированного решения судья тратит до пяти рабочих дней, а расходы федерального бюджета на один день работы судьи составляют в судах общей юрисдикции 23 990 рублей, а в арбитражных судах 25 210 рублей, использование полноценной, дорогостоящей и трудозатратной судебной процедуры, связанной с изготовлением судебного решения в полном объеме, даже в тех случаях, когда лица, участвующие в деле, в этом не заинтересованы, не оправданно ни с организационной, ни с экономической точек зрения.
Поэтому в целях реализации принципов процессуальной экономии, повышения качества и эффективности правосудия, оптимизации судебной нагрузки законопроектом предлагается расширить перечень дел, по которым суд может не составлять мотивированное решение по рассмотренному им делу (проектируемые статьи 193, 198, 199 ГПК РФ, статьи 170, 176 АПК РФ).
Согласнопредложенным изменениям по общему правилу все судебные решения, принятые по делам, рассмотренным в порядке гражданского судопроизводства, будут состоять из вводной и резолютивной частей. В полном объеме такие решения изготавливаются только по заявлению участвующих в деле лиц, их представителей, в случае подачи апелляционной жалобы, а также в случаях, установленных законом. Кроме того, мотивированное решение может быть составлено по инициативе самого суда.
В целях защиты прав граждан и организаций законопроект выделяет определенные категории дел, наиболее значимые с точки зрения социальной и экономической направленности, по которым составление мотивированного решения всегда будет являться обязательным (проектируемые часть вторая статьи 199 ГПК РФ, часть 6 статьи 176 АПК РФ). К ним, в частности, законопроект относит дела, связанные с защитой прав детей; дела о выселении граждан из жилых помещений без предоставления других жилых помещений; дела о защите прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц; дела о защите пенсионных прав; дела о банкротстве; дела по корпоративным спорам; дела, относящиеся к подсудности Суда по интеллектуальным правам и ряд других дел.
По делам, рассматриваемым судами в порядке административного судопроизводства по общему правилу с учетом публично-правового характера таких дел,судебные решения изготавливаются в полном объеме. Исключение составляют дела упрощенного производства (проектируемые статья 229 АПК РФ, статья 293 КАС РФ). При этомпо данным делам также могут быть составлены мотивированные решения по заявлению участвующих в деле лиц, их представителей, в случае подачи апелляционной жалобы или по инициативе суда.
В развитие указанных выше подходов суды апелляционной инстанции в установленных законом случаях наделяются правом не составлять мотивированное апелляционное определение или постановление (проектируемые статья 329 ГПК РФ, статья 271 АПК РФ, статья 311 КАС РФ).
Реализация данного предложения позволит судам апелляционной инстанции более полно и качественно изготавливать судебные постановления в тех случаях, когда судебный акт суда первой инстанции отменен или изменен.
По данным государственной статистической отчетности в 2014 году количество отмененных и измененных судами апелляционной инстанции судебных решений составило 14,5% от всех решений, пересмотренных в апелляционном порядке. В 2016 году эта цифра увеличилась до 17,4%.».
Прежде всего, описание авторами Проекта ситуации с изготовлением мотивированного решения (особенно в судах общей юрисдикции) не соответствует действительности. Вопреки требованию ГПК мотивированное решение вместо пяти дней приходится ждать неделями, а то и месяцами. Вопреки требованиям ГПК нормы о порядке рассмотрения апелляционных жалоб в судах общей юрисдикции не применяются. Суду апелляционной инстанции легче отказать в удовлетворении апелляционной жалобы, чем рассматривать жалобу по правилам первой инстанции с вынесением решения. Именно этим объясняется микроскопический процент и апелляционного обжалования, и вынесения судом апелляционной инстанции нового решения, а не «высокой стабильностью судебного решения как акта правосудия, о согласии сторон с содержанием решения и, следовательно, об отсутствии необходимости его обжаловать». Авторы Проекта должны были учесть, что невозможно изготовление мотивировочной части решения через несколько дней/недель/месяцев после оглашения резолютивной части, если протокол судебного заседания как правило не отражает ход судебного разбирательства, а обязательная официальная аудиозапись судебного заседания отсутствует. В случае же согласия законодателя с предложениями авторов Проекта об апелляционном производстве одним судьей с определениями без мотивировочной части, апелляция в судах общей юрисдикции окончательно превратится в фикцию. Авторы Проекта пытаются присвоить себе право определять, какие категории дел наиболее значимы с точки зрения социальной и экономической направленности, чтобы по ним составление мотивировочной части было обязательным. Тем самым вводится неравенство перед законом и судом. Не понятны критерии, которыми руководствовались авторы при составлении перечня категорий дел.
При обсуждении предложений авторов Проекта о перечне новых обстоятельств, которые могут являться основаниями для пересмотра судебного акта необходимо как минимум дождаться результатов рассмотрения Конституционным Судом РФ 26 сентября 2017 года дела о соответствии Конституции РФ п.5 ч.4 ст. 392 ГПК РФ. Как минимум нельзя согласиться с таким новым обстоятельством, как обзор судебной практики, который по сути своей представляет собой аналитический материал. Скорее это информационный документ, не имеющий юридической силы.
Некорректной является идея авторов Проекта о закреплении в ГПК «зарекомендовавших себя» норм АПК об извещениях и вызовах. Да, технологии электронного правосудия и обмена информацией по судебным делам активно используются в арбитражных судах. Но для судов общей юрисдикции в условиях больших расстояний, отсутствия нормальной не то что Интернет, но и элементарной почтовой связи, предложения Проекта как минимум преждевременны.
Авторы Проекта предлагают норму, закрепляющую в ГПК процессуальное положение помощника судьи. При этом ни о каких специальных процессуальных правах помощника (кроме замены секретаря судебного заседания) в Проекте не говорится.
Резкое возражение вызывает «идея» авторов Проекта о введении в АПК «положительно зарекомендовавших себя при рассмотрении дел в порядке ГПК» норм об отводе судьи. Иными словами, Проект предлагает вместо работающей нормы АПК о рассмотрении заявленного отвода не самим отводимым судьей, ввести то, что предусмотрено ст. 20 ГПК, т.е. рассмотрение заявленного отвода самим отводимым судьей. И все это авторы Проекта назвали «реализацией принципов независимости суда, процессуальной экономии, повышения эффективности рассмотрения дела». Иными словами, авторы Проекта стремятся к тому, чтобы и в АПК отвод судьи стал такой же никого ни к чему не обязывающей декларацией, как и в ГПК.
Я мог бы продолжать перечислять недостатки конкретных статей Проекта. Но вместо бесконечной детализации критики того, что было на 94 листах келейно сделано Верховным Судом, предлагаю объединяться для совместного возражения в принципе. Некоторые коллеги уже высказывают ощущения бесполезности каких-либо протестов. Я лично так не считаю. Чем больше будет возражающих, чем больше будет организованных площадок для аргументированной критики, тем больше шансов на успех.
7.
А.Р. Султанов,
начальник юридического управления ПАО «Нижнекамскнефтехим»
Шаг вперед и два шага назад или прощай правосудие…
Высшая и самая резкая характеристическая черта нашего народа – это чувство справедливости и жажда ее.
Ф. М. Достоевский «Записки из мертвого дома».
В данной статье мы коротко рассмотрим только две новеллы процессуального законодательства, предложенные Пленумом Верховного Суда РФ 3 октября 2017 года[10], хотя, безусловно, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ содержится значительно больше материала для анализа и обсуждения.
Прежде всего, мы обратим внимание на то, что предлагается уйти от использования термина «подведомственность» для обозначения разграничения компетенции между судами.
На наш взгляд, отказ от использования данного термина запоздал лет на 20. В советское время, когда не все споры могли быть рассмотрены судом, определение подведомственности давалось, как «разграничение компетенции между судом, с одной стороны, и другими, в частности, административными, учреждениями – с другой»[11].
После принятия Конституции РФ необходимо было привести в соответствие терминологию и использовать для обозначения распределения дел между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, а именно использовать термин «подсудность». К сожалению, разработчики процессуальных кодексов не восприняли идею Конституции РФ о том, что вопрос распределения дел между судами является вопросом подсудности[12] (ст. 47, ст. 126 Конституции РФ) и использовали традиционный термин для советского процесса – подведомственность[13].
На практике это приводило к тому, что аксиома – «споры между судами о подсудности запрещены» не работала, когда спор шел о том, кто должен рассматривать спор – суд общей юрисдикции или арбитражный суд. Это порождало огромную проблему в виде необоснованного доступа к суду[14], а так же создавало проблему того, что решение суда, принявшего к рассмотрению иск с нарушением подведомственности, будет отменено, а сроки для подачи нового иска уже истекут[15]. То есть, неопределенность в определении компетентного суда или ошибка в направлении иска могла привести в последующем к необратимым последствиям и утрате возможности восстановления нарушенных прав[16].
В тоже время, было очевидно, что дело, рассмотренное с нарушением подсудности и подведомственности является незаконным. И мы не особо вдавались в то, почему оно является незаконным: либо потому, что суд вышел за пределы своей компетенции, либо потому, что суд вмешался в субъективное право сторон на рассмотрение дела по подсудности, установленной законом[17]. Надо отметить, что ст. 47 Конституции РФ право на рассмотрение дела по подсудности, установленной законом, формулирует как субъективное право: «Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом».
К сожалению, вопрос разграничения компетенции между судами по настоящее время по прежнему продолжает вызывать большое количество споров[18], что допускает нарушение права на суд, установленный в законе, и подход, предложенный Верховным Судом РФ, по крайней мере, избавит тяжущихся от несения неблагоприятных последствия неопределенности в распределении компетенции, поскольку теперь отмена судебного акта, вынесенного с нарушением компетенции не будет влечь прекращение дела, а лишь передачу по подсудности. Соответственно, данная инициатива Верховного Суда РФ нами поддерживается, но мы боимся, что этот подход снимет с повестки дня необходимость разрешения проблемы неопределенности в вопросах в подсудности, та и не разрешив ее.
Следующая новелла, предложенная Пленумом Верховного Суда РФ, направлена на освобождение времени судей по изготовлению судебных актов за счет освобождения их от обязанности готовить мотивировочные части судебных актов, оставив обязанность мотивировать судебные акты только по некоторым категориям дел и по требованию, лиц, участвующих в деле.
Кроме того, в проекте Верховного Суда РФ предусматривается уже не ограниченное категориями дел и не зависящее от желания сторон, право суда апелляционной инстанции не составлять мотивированное определение, если решение суда первой инстанции оставлено им без изменения при условии, что в апелляционных жалобе, представлении отсутствуют доводы, которые не были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, и при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции не были приняты новые доказательства.
Вот этой инициативе Верховного Суда РФ мы посвятим больше времени, поскольку по нашему мнению немотивированные судебные акты – это все же не совсем правосудие.
Впрочем, это не только наша точка зрения. В Информационном письме Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 1999 г. N С1-7/СМП-1341 "Об основных положениях, применяемых Европейским Судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие"[19], в котором доводились до арбитражных судов основные требования к справедливому судебному разбирательства (европейские стандарты справедливого правосудия), было обращено внимание на то, что признание судопроизводства зависит от отсутствия процессуальных и фактических привилегий у сторон; обеспечения фактической состязательности сторон в процессе; независимости и законности назначения экспертов и экспертиз; законности методов получения доказательств; мотивированности решения… . Что «соблюдение требования публичности обязательно в стадии вынесения мотивированного судебного решения по имущественному спору».
Конституционный Суд РФ, разъясняя суть конституционного права на судебную защиту, многократно указывал, что правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах (см., напр., постановление от 11 мая 2005 г. N 5-П по делу о проверке конституционности ст. 405 УПК РФ)[20].
Ранее мы писали, что для того, чтобы сделать правосудие, соответствующим общепризнанным стандартам справедливого правосудия, нужно решить проблему немотивированности судебных актов, как основную проблему нашего правосудия[21]. Только мотивированное правосудие заменяет грубую силу произвола логикой права и делает акт суда актом правосудия, актом показывающим справедливость и законность принятого судебного постановления.
«…Суть функционирования судебной ветви государственной власти состоит в том, что в этом функционировании логика силы заменена силой логики. Убеждающая сила правого обоснования принимаемых решений …суть принципа верховенства права, суть правового государства»[22].
Причем в отсутствие мотивировки судебного акта очень трудно обжаловать такой судебный акт, поскольку в жалобе всегда имеет место оспаривание мотивов суда, трудно выразить несогласие с применением тех или иных норм материального и/или процессуального права, когда об этом нет данных в судебном акте.
Невозможно спорить с решением о неправильной оценке доказательств, о необходимости учесть и другие доказательства, когда мотивы суда в отношении оценки доказательств в судебном акте нет.
Соответственно, нельзя вынести суждение о законности судебного акта в отсутствие мотивов судебного акта, проверка немотивированного акта это уже и непроверка, а что-то другое. Впрочем, на наш взгляд, установление факта немотивированности судебного акта, должно являться основанием для отмены судебного акта и отправления дела на новое рассмотрение, в связи установлением фундаментального нарушения принципов справедливого судопроизводства. Причем такая отмена может быть включена законодателем в перечень оснований для безусловной отмены судебных актов.
Разрешение судам не мотивировать судебные акты создает большие проблемы, для разрешения которых недостаточно толкования и разъяснения высших судебных инстанций.
В частности, в недавно рассмотренном деле Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ[23] рассматривалась проблема, как быть суду апелляционной инстанции, получившему апелляционную жалобу на решение по которому апеллянт не воспользовался правом просить изготовить мотивированное решение.
Суд апелляционной инстанции, получив такую жалобу, рассматривая ее, указал, что апеллянт не воспользовался правом требования составления мотивированного решения и несет риск совершения или несовершения процессуальных действий. Затем суд, указав на то, что «мотивировочной части решения Арбитражного суда Московской области по делу №А41-89891/16 в материалах дела не имеется, доводы апелляционной жалобы не соотносятся с решением по делу и не могут влиять на принятое решение, что безусловный оснований для отмены судебного решения нет» отказал в удовлетворении апелляционной жалобы[24].
Фактически суд апелляционной инстанции ввиду отсутствия мотивировки счел возможным не рассматривать жалобу по существу, по всей видимости, полагая, что в отсутствие мотивировочной части решения он не может осуществлять проверку законности судебного решения.
Однако, суд апелляционной инстанции забыл, что суд апелляционной инстанции рассматривает дело повторно по имеющимся в деле и дополнительно представленным доказательствам (ст. 268 АПК РФ) и он должен по результатам повторного рассмотрения дела, рассмотрев все доводы жалобы, вынести мотивированное постановление. Впрочем, это не единичный случай, некоторые исследователи отмечают, что «главной болезнью судебного контроля в России является игнорирование судами доводов жалоб»[25].
В данном случае Верховный Суд РФ не согласился с подходом апелляционного суда, отменил его судебный акт, мотивировав отмену следующим образом: «В соответствии с частью 1 статьи 268, статьёй 272.1 Кодекса при рассмотрении дела в порядке апелляционного производства арбитражный суд по имеющимся в деле и дополнительно представленным доказательствам повторно рассматривает дело. По результатам рассмотрения апелляционной жалобы арбитражный суд апелляционной инстанции принимает постановление, требования к содержанию которого установлены статьёй 271 Кодекса. Таким образом, процессуальный закон обязывает суд апелляционной инстанции оценить представленные доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, и отразить в судебном акте мотивы, по которым он пришёл к своим выводам, принял или отклонил доводы лиц, участвующих в деле, со ссылкой на законы и иные нормативные правовые акты, исходя из принципов равноправия сторон и состязательности процесса (статьи 8, 9, 71, 168, 169, 185 Кодекса). В нарушение названных положений Кодекса суд апелляционной инстанции не рассмотрел апелляционную жалобу управления по существу. Решение суда первой инстанции оставлено без изменения исключительно на основании того, что ответчик не воспользовался правом на подачу заявления о составлении мотивированного решения и потому несет риск наступления неблагоприятных последствий, связанных с несовершением определенных действий. Между тем право на апелляционное обжалование и рассмотрение судом апелляционной жалобы не поставлено процессуальным законодательством в зависимость от наличия мотивированного решения суда первой инстанции по результатам рассмотрения дела в порядке упрощённого производства».
Поддерживая полностью подход Верховного Суда по отмене апелляционного определения, полагаем необходимым отметить, что все же проблема не была полностью разрешена, поскольку рассмо