Поддержание обвинения потерпевшим

Любой субъект уголовно-процессуальной деятельности наделен по закону определенным объемом процессуальных прав и обязанностей. Ни одного бесправного участника в уголовном процессе нет и быть не может. В уголовном процессе субъективные права наряду с процессуальными обязанностями и гарантиями прав и обязанностей составляют неотъемлемую и наиболее существенную часть индивидуального правового статуса каждого участника уголовного процесса, в том числе и потерпевшего. Этим объясняется столь пристальное внимание, уделяемое исследованию проблемы субъективных прав личности в уголовном процессе. Содержание субъективного права в теории права раскрывается через следующие структурные элементы: 1) возможность положительного поведения самого управомоченного, т. е. право на собственные действия; 2) возможность требовать соответствующего поведения от правообязанного лица, т. е. право на чужие действия; 3) возможность прибегнуть к мерам государственного принуждения в случае неисполнения противоположной стороной своей обязанности (притязание); 4) возможность пользоваться на основе данного права определенным социальным благом <*>. С таким подходом следует согласиться[19,c. 75]. -------------------------------- <*>См.: Матузов Н. И. О праве в объективном и субъективном смысле: гносеологический аспект // Правоведение. 1999. N 4. С. 138.

Главная черта, которая характеризует субъективное право, - это возможность использования его по собственному усмотрению, в этом его отличие от обязанности. Субъект всегда может отказаться от использования права, которым обладает, за исключением тех случаев, когда субъективное право одновременно является юридической обязанностью (право следователя вызвать и допросить потерпевшего, с одной стороны, это право следователя, а с другой - обязанность с точки зрения всестороннего и полного исследования всех обстоятельств дела)[19,c. 75].

В законодательном закреплении субъективных прав потерпевшего (ч. 1 ст. 41 УПК) выражаются интересы как личности, так и общества. Через категорию субъективных прав потерпевшего проявляется единство интересов общества, государства и личности в уголовном процессе, так как "каждый, кто защищает свое право, тот в узких пределах ею защищает право вообще". Потерпевший в своих действиях стремится обеспечить охрану моральных, культурных, имущественных ценностей, восстановления их, а также наказания виновного. К этому же стремится и государство, для которого "обеспечение прав и свобод граждан Республики Казахстан является высшей целью" (ст. 21 Конституции Республики Казахстан). [19,c. 75]. Иеринг Р. Борьба за право. СПб., 1907. С. 44.

Перечень субъективных прав потерпевшего (21 право) приведен в ч. 1 ст. 71 УПК. Данные права потерпевшему разъясняются органом, ведущим уголовный процесс. Вряд ли потерпевший сможет запомнить свои права и соответственно реализовать их. Однако в отличие от подозреваемого (п. 2 ч. 2 ст. 71 УПК) и обвиняемого (п. 2 ч. 2 ст. 67 УПК) потерпевшему не вручается уведомление о принадлежащих ему правах. Считаем, что Закон (ч. 1 ст. 71 УПК) должен быть дополнен в этой части. Потерпевший наделен правом на участие в уголовном преследовании и обвинении (ч. 1 ст. 71 УПК). Насколько обеспечено право потерпевшего на поддержание обвинения в суде первой инстанции? УПК Республики Казахстан1995 г. ввел термин "стороны", при этом согласно п. 40 ст. 6 УПК "сторона обвинения - государственный обвинитель, а также потерпевший (частный обвинитель), гражданский истец и их представители". В уголовном процессе превалирует принцип публичности. По общему правилу интересы потерпевшего совпадают с интересами общества и государства, которые в суде отстаивает государственный обвинитель. Вместе с тем нередки случаи, когда уголовное дело возбуждается, расследуется и рассматривается в суде против воли потерпевшего. Вряд ли в таких случаях можно вести речь о том, что потерпевший выступает на стороне обвинения. Поэтому если отнесение частного обвинителя к стороне обвинения не вызывает возражения, то, что касается потерпевшего, поддерживать обвинение (полностью или частично) - это его право (п. 10 - 13 ч. 1 ст. 50 УПК), а не обязанность - nemo jure suo uti cogitur ("никто не обязан пользоваться своим правом")[20,c. 65].Маляренко В. Т. Про публiчнiсть i диспозитивнiсть у кримiнальному судочинствi Украiни та iх значення // Вiсник Верховного Суду Украiни. 2004. N 7. С. 2 - 10.

Потерпевший выполняет в первую очередь функцию защиты собственных прав и законных интересов. Однако потерпевший может занимать активную позицию по поддержанию обвинения. Поддерживая обвинение, государственный обвинитель руководствуется требованиями закона и своим внутренним убеждением, основанным на результатах исследования всех обстоятельств дела; он вправе не только изменить обвинение, но и отказаться (полностью или частично) от обвинения (ч. 7 ст. 293 УПК). Потерпевший в этих случаях вправе настаивать на обвинении и самостоятельно его поддерживать, приобретая тем самым статус частного обвинителя (ч. 1 ст. 51, ч. 8 ст. 293 УПК) [21,c. 55]. "Частным обвинителем является лицо, пострадавшее от преступления, его законный представитель, представитель юридического лица, подавшие заявление в суд в порядке ст.408 УПК и поддерживающие обвинение в судебном заседании, а также потерпевший, представитель юридического лица по делам публичного и частно-публичного обвинения, самостоятельно поддерживающие обвинение в судебном заседании в случае отказа государственного обвинителя от обвинения" (ч. 1 ст. 51 УПК).

В случае отказа государственного обвинителя от обвинения суд освобождает его от дальнейшего участия в разбирательстве, а потерпевшему должно быть предоставлено время для приглашения представителя. Такой подход законодателя представляет интерес. В данном случае необходимо различать участие потерпевшего на стороне обвинения и самостоятельное поддержание публичного уголовного иска. В первом случае потерпевший "присоединяется" к поддержанию обвинения государственным обвинителем и выступает в качестве сообвинителя. В наиболее завершенном виде это закреплено в параграфах 395 - 406с УПК ФРГ [23,c. 75] Strafprozessordnung (mit EinfuhrungsG, GerichtsverfassungsG, EGGVG, Jugendgerichtsgesetz, StrabenverkehrsG). Munchen: Verlag C. H. Beck, 2004. S. 128 - 133.

Второй случай - это предъявление в суде публичного уголовного иска и самостоятельное поддержание публичного обвинения частным лицом (потерпевшим, его представителем) в случае отказа от уголовного преследования со стороны государственного обвинителя иска, это так называемый субсидиарный уголовный иск. "В устранении монополии преследования (государственного. - Прим. авт.) частное лицо, потерпевшее от преступления, пользуется правом не только отстаивать свои интересы наряду и совместно с прокуратурой, но и всецело заменять ее в случае бездействия или отступления" [24,c. 75]. Как отмечает в этой связи А. С. Александров, состязательность в данном случае получает качественно иной вид своего выражения; в данном случае имеет место ограничение монополии государственного обвинения за счет расширения прав частного обвинителя. Вопрос о субсидиарном уголовном иске есть вопрос о допустимости другого вида публичного обвинения, кроме государственного <**>. Как заметил профессор А. М. Ларин, состязательность допускает спор потерпевшего не только с защитой, но и с прокурором [25,c. 35]. Муравьев Н. В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности. М., 1889. С. 14. <**> См.: Александров С. А. Субсидиарный уголовный иск // Государство и право. 2000. N 3. С. 75. <***> См.: Ларин А. М. О принципах уголовного процесса и гарантиях прав личности в проекте УПК // Российская юстиция. 1997. N 9. С. 10.

Поскольку государство гарантирует потерпевшему доступ к правосудию, возмещение имущественного и компенсацию морального вреда, постольку при отказе государственного обвинителя от обвинения потерпевший должен быть наделен правом предъявления субсидиарного уголовного иска. Однако опыт других стран, трудности с поддержанием обвинения по делам частного обвинения, выборочное изучение уголовных дел (где имел место отказ государственного обвинителя от обвинения) не внушают в настоящее время оптимизма по широкому использованию предоставленного права потерпевшими. Интерес представляет подход аконодателя. В отличие от прежнего УПК 1995 г. действующий (УПК РК 2014 г.) допускает прекращение производства по делу или уголовного преследования ввиду отказа прокурора от обвинения безотносительно к тому, имеются возражения со стороны потерпевшего или нет. Иными словами, как отмечают юристы, несогласие потерпевшего с такой позицией прокурора более не имеет значения "veto", он не может блокировать прекращение дела судом и брать на себя бремя доказывания обвинения, от которого отказался прокурор, выступать в роли так называемого субсидиарного обвинителя. В силу такого характера, а также тяжести данных преступлений уголовное преследование лиц, их совершивших, не есть дело самих жертв преступлений, потерпевших, других частных лиц, а является обязанностью государственных органов, осуществляется в публичном порядке (ч. 5 ст. 32 УПК) Профессор И. Л. Петрухин утверждает, что "потерпевший не может поддерживать государственное обвинение, которого при отказе прокурора от обвинения уже нет"[26,c. 48] Демидов И., Тушев А. Отказ прокурора от обвинения // Российская юстиция. 2002. N 8. С. 25 - 27. <**> Петрухин И. Л. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России // Государство и право. 2002. N 5. С. 21.

Вместе с тем в специальной литературе указанный подход законодателя подвергается и критике. Так, Н. Говорков отмечает, что "любой практический работник приведет десятки примеров, когда позиции прокурора и потерпевшего не совпадают, а то и прямо противоположны... Представляется необходимым законодательно установить обязанность суда прекратить уголовное дело только в том случае, когда от обвинения отказались и государственный обвинитель, и потерпевший"[27,c. 22 ] Говорков Н. Дважды потерпевший // Законность. 2004. N 9. С. 38 - 39. Аналогичной позиции придерживаются и другие авторы. См., например: Тетерина Т. В. Проблемы обеспечения имущественных, иных прав и законных интересов потерпевшего в уголовном процессе: 12.00.09 / Нижегородская академия МВД России. Нижний Новгород, 2004. С. 22; Ягофаров Ф. М. Механизм реализации функции обвинения при рассмотрении дела судом первой инстанции. Дис. ... канд. юрид. наук. Оренбург, 2003 / http://kalinovsky-k. narod. ru/b/yagof/Yagof-5.htm. 7 сентября 2004 г.

Необходимо иметь в виду, что в случае отказа государственного обвинителя от обвинения ввиду недостаточности доказательств по смыслу ч. 5 ст. 302 УПК потерпевшему предоставлено право заявлять ходатайство о приостановлении производства по делу с целью их дополнительного изыскания. Однако организация проведения дополнительных следственных и иных процессуальных действий возлагается законом на государственного обвинителя, который уже определил свою позицию по данному вопросу (к тому же он освобождается от дальнейшего участия в судебном разбирательстве - ч. 8 ст. 293 УПК). Полагаем, что, коль скоро такое право у потерпевшего есть, а личную заинтересованность государственного обвинителя также нельзя исключать, и дабы это право не было пустой декларацией, в законе следует прямо закрепить право потерпевшего на бесплатную юридическую помощь (назначение потерпевшему представителя-адвоката. Возможность назначения представителя-адвоката потерпевшему предусмотрена ч. 2 ст. 75 УПК, хотя случаи обязательного участия представителя (в отличие от защитника) не предусмотрены.

Если в результате судебного следствия, по мнению потерпевшего, возникнет необходимость в изменении обвинения либо предъявлении нового, существенно отличающегося по своему содержанию от ранее предъявленного, то инициировать и проводить указанные действия, исходя из требования ч. 2 ст. 301 УПК, правомочен только государственный обвинитель, что также ограничивает реальные права потерпевших. Не случайно в подавляющем большинстве уголовных процессов потерпевшие после отказа государственного обвинителя от обвинения не используют предоставленные им законом полномочия и оставляют решение вопроса о привлечении обвиняемого к уголовной ответственности на усмотрение суда, а при постановлении судами оправдательных приговоров обжалуют их лишь в единичных случаях. Освещая вопросы, связанные с отказом государственного обвинителя от обвинения, субсидиарного обвинения, нельзя обойти молчанием следующие проблемы. В законе закреплено положение о том, что отказ может быть заявлен "в ходе судебного следствия или по его окончании". Что касается отказа "в ходе судебного следствия", такой отказ редко встречается. Это объясняется тем, что государственный обвинитель лишь после исследования всех доказательств окончательно формирует свое внутреннее убеждение. Что понимать под отказом от обвинения по окончании судебного следствия? Как известно, по завершении исследования всех доказательств председательствующий опрашивает стороны, желают ли они дополнить судебное следствие и чем именно. В случае заявления ходатайств о дополнении судебного следствия суд обсуждает эти ходатайства и разрешает их. После разрешения ходатайств и выполнения необходимых судебных действий председательствующий объявляет судебное следствие законченным (ст. 344 УПК). По смыслу закона на данном этапе судебного следствия государственный обвинитель вправе заявить отказ от обвинения, при этом если отказ полный и от обвинения отказался и потерпевший, то необходимость в судебных прениях отпадает, суд должен удалиться в совещательную комнату для постановления оправдательного приговора. Однако на практике отказ от обвинения (полный или частичный) государственный обвинитель заявляет, как правило, в ходе судебных.

По общему правилу в ходе судебных прений суд не задает участникам прений вопросы, председательствующий лишь вправе останавливать участвующих в прениях лиц, если они касаются обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому делу (ч. 3 ст. 345 УПК). В этой связи встает вопрос: вправе ли председательствующий при отказе (полном или частичном) государственным обвинителем от обвинения спрашивать мнение у потерпевшего? Полагаем, исходя из общего смысла закона, обеспечения защиты прав и свобод граждан (ст. 10 УПК), в том числе прав потерпевшего (ч. 3 ст. 28, п. 12, 18 ч. 1 ст. 50, ст. 51, ч. 8 ст. 293 УПК), не только вправе, но и обязан. Пленум Верховного Суда разъясняет, что "при отказе государственного обвинителя от обвинения (полностью или частично) суду надлежит тщательно выяснить отношение потерпевшего, его представителя к обвинению и разъяснить им в соответствии с ч. 6 и ст. 35 УПК право самостоятельно поддерживать обвинение в качестве частного обвинителя, что следует отразить в протоколе судебного заседания". В целом, поддерживая позицию Пленума по рассматриваемой проблеме, следует остановиться на следующем. Участие потерпевшего в судебном разбирательстве - право, и лишь если его участие суд признает необходимым, его участие обязательно (п. 1 ч. 2 ст. 50, ч. 2 ст. 296 УПК). По ходатайству потерпевшего суд может освободить его от присутствия в судебном заседании, обязав явиться в определенное время для дачи показаний (ч. 3 ст. 296 УПК). Таким образом, с целью обеспечения законных интересов (предвидя возможный отказ государственного обвинителя от обвинения), предотвращения отмены оправдательного приговора суд должен обеспечить участие потерпевшего в течение всего хода судебного разбирательства. Однако потерпевший может доверять суду и государственному обвинителю, а присутствие в процессе для него может оказаться весьма обременительным по различным основаниям. К тому же потерпевшими может быть признано несколько лиц.В данном случае потерпевший не лишен права подачи кассационной жалобы, а соответствующий прокурор - внесения протеста. Основаниями для отмены оправдательного приговора в данном случае будут "односторонность или неполнота судебного следствия" (ст. 389 УПК) или существенные нарушения уголовно-процессуального закона (согласно ч. 1 ст. 391 УПК "существенными нарушениями уголовно-процессуального закона признаются такие нарушения, которые путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников уголовного процесса при судебном рассмотрении уголовного дела... повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора".

В этой связи можно пойти по пути законодателя (который, как указано выше, лишил потерпевшего права на субсидиарный иск). Вместе с тем имеется и второй, по нашему мнению, более предпочтительный, вариант. В подготовительной части судебного разбирательства председательствующий разъясняет права участникам процесса, в том числе и потерпевшему (ст. 318 УПК). Представляется, и анализируемое право должно быть разъяснено в данной части судебного разбирательства. В ходе судебного следствия, после допроса потерпевшего, суд по ходатайству потерпевшего может освободить его от дальнейшего участия, предварительно "тщательно" выяснив у него, доверяет ли он государственному обвинителю. Полагаем, это не противоречит смыслу закона, хотя и желательно дополнение закона в данной части. Наряду с вышеизложенным возникает вопрос: насколько полно суд в описательно-мотивировочной части приговора должен отражать отказ государственного обвинителя и потерпевшего от обвинения? В случае полного отказа государственного обвинителя и потерпевшего от обвинения суд должен руководствоваться ч. 3 ст. 362 УПК, при этом нет необходимости приводить доказательства невиновности обвиняемого: отказ для суда обязателен. В случае частичного отказа государственного обвинителя от обвинения во вводной части приговора необходимо указать уголовный закон об ответственности за преступление, обвинение в котором поддержано государственным обвинителем, а при его полном отказе - обвинения, поддержанного потерпевшим.

Полагаем, что в данном случае допустима краткость: указание на то, что органами уголовного преследования вменялось то-то и то-то, однако в данной части заявлен отказ от обвинения с указанием оснований отказа. При этом возникает вопрос: обязательны ли для суда основания отказа? Представляется, нет. Во-первых, основания для постановления оправдательного приговора небезразличны как для оправданного, так и для потерпевшего. Во-вторых, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению. В тех случаях, когда суд приходит к выводу, что следует применить иное основание, нежели предлагает государственный обвинитель, он должен его применять, но при условии, что тем самым улучшается положение оправданного (имеются в виду в первую очередь гражданско-правовые последствия): государственный обвинитель считает, что в действиях обвиняемого не усматривается состав преступления, а суд приходит к выводу о том, что отсутствует общественно опасное деяние или не доказано участие обвиняемого в совершении преступления. В таких случаях суд должен мотивировать свое решение. Прокурор вправе в любой момент вступить в судебное разбирательство дела частного обвинения, при этом производство по уголовному делу за примирением лица, пострадавшего от преступления, с обвиняемым в ходе судебного разбирательства прекращению не подлежит (ч. 6 ст. 26, ч. 2 ст. 28 УПК). Аналогичное положение было закреплено и в ранее действовавшем УПК 1995г.

Законодатель пошел по иному пути. Согласно ч. 4 ст. 318 УПК РК вступление прокурора в дело частного обвинения не лишает стороны права на примирение. Следовательно, прокурор поддерживает в суде не государственное, а частное обвинение, идущее от потерпевшего. В таком случае прокурор выступает в качестве субсидиарного обвинителя. В этой связи профессор Е. Мартынчик отмечает, что прокурор всегда действует от имени государства, стоит на страже публично-правовых интересов, в том числе охраняя права и свободы человека и гражданина. По делам частного обвинения прокурор на досудебном и судебном производстве осуществляет взаимосвязанные функции - уголовного преследования и поддержания государственного обвинения. В силу этого ни по одной категории дел прокурор не вправе быть субсидиарным, вспомогательным обвинителем в судебном разбирательстве. Роль субсидиарного обвинителя, помогающего частному лицу поддерживать обвинение, искажает статус и полномочия прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел, превращает его в помощника или представителя частного обвинителя. Подобная роль неприемлема для прокурора с точки зрения его профессиональной этики . С аргументами указанного автора (соответственно и с подходом белорусского законодателя) следует согласиться. Прокурор как участник уголовного процесса стоит на страже публичного интереса. В противном случае прокурора необходимо лишить рассмотренных выше полномочий при производстве по делам частного обвинения. [28,c. 75]. Мартынчик Е. Вправе ли прокурор быть субсидиарным обвинителем? // Законность. 2003. N 11. С. 12.

Подводя итог вышеизложенного, следует подчеркнуть, что поддержание потерпевшим обвинения по делам публичного и частно-публичного обвинения является его правом, а по делам частного обвинения - обязанностью.