Оперативно-розыскные мероприятия

Суть сыска — в проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Каковы эти мероприятия?

Опрос граждан:суть этого мероприятия сводится к беседе с тем или иным лицом, иногда сразу с несколькими лицами. Опрашиваемые могут быть причастны к преступной деятельности либо к конкретному преступ­лению или быть «посторонними». Важно одно: они должны являться ис­точниками информации. Не имеет значения и их возраст. Дети, скажем, могут быть такими же источниками информации. Следует учитывать воз­растные особенности опрашиваемых лишь при необходимости письмен­но зафиксировать результаты опроса. Для других способов фиксации (маг­нитофонная запись, видеосъемка) таких ограничений нет.

Опрос как оперативно-розыскное мероприятие следует отличать от доп­роса, производимого по уголовному делу. Допрос —прерогатива следователя или лица, производящего дознание. Он осуществляется с обязательной фик­сацией в протоколе установленной формы с предупреждением допрашивае­мого свидетеля или потерпевшего об ответственности за дачу заведомо лож­ных показаний. Оперативный работник может производить допрос только по поручению должностного лица, в производстве которого находится уго­ловное дело. Опрос — как бы привилегия сыщика.

Статья 209 УПК предусматривает, что в необходимых случаях для про­верки сообщений о преступлениях могут быть истребованы объяснения. Они мало чем отличаются от оперативных опросов (как и опросы, произ­водящиеся следователем по приостановленному делу с целью розыска об­виняемого). Разница практически одна: оперативный опрос граждан -оперативно-розыскное мероприятие и может осуществляться безотноси­тельно к уголовному делу.

Опрос может быть как гласным, так и негласным. Во втором случае опрашиваемый не догадывается об истинной цели беседы. Отвечает на ряд вопросов, среди которых искусно «прячется» главный, интересующий сыщика.

Вряд ли имелась необходимость зашифровывать цель опроса в следу­ющей ситуации.

...Жена разыскиваемого преступника, осведомленная об обстоятельствах дела и не испытывающая к мужу особых симпатий, сообщает все, что мо­жет знать о его местонахождении: «Где он может находиться сейчас, я не знаю. Он мог покончить с собой, неоднократно высказывал такие намерения. Собирался уехать куда-то на Север по вербовке, мог сейчас туда уехать. А скорее всего он поехал к себе на родину, под Уфу. В самой Уфе у него прожива­ет сестра, работает дворником. Еще у него в Магнитогорске есть приятель Сигов Сергей Сергеевич, они вместе служили в армии...»

А вот совсем другая ситуация.

...В одной из квартир был обнаружен труп ее хозяина некоего Белокурова, престарелого одинокого мужчины. Скончался он от нескольких проникаю­щих ранений в области грудной клетки. На месте преступления обнаружили отпечатки пальцев, оставленные не потерпевшим, а другим лицом. Возник­ла версия: убийство совершил один из приятелей Белокурова на почве ссоры (похищать в квартире было нечего).

Проверкой задержанных в последнее время бродяг было установлено, что следы пальцев на месте убийства оставлены бомжем Коньковым. Вскоре его задержали. Оперативный работник начал опрос с выяснения обстоятельств жизни Конькова: как дошел до такой жизни, на какие средства существо­вал. Постепенно круг вопросов сужался: как со здоровьем, была ли семья, ка­ково отношение к женщинам ? Ему был задан еще вопрос: «А в день освобож­дения из спецприемника чем вы занимались ?». «Пьянкой, — ответил он. — Чем же еще?» «С кем?» Коньков понял, что его в чем-то подозревают, явно за­нервничал и заявил первое, что пришло в голову: «Подвернулся тут один...» Тогда ему предъявили заключение экспертизы об оставленных отпечатках пальцев и спросили: «Так чем же вы занимались в квартире Белокурова?». Ответ был такой: «Я ничем с ним не занимался. Он предложил мне вступить в связь, стало противно, он все лез, я и пырнул его...» Дальше оставалось толь­ко уточнить детали.

Практика показывает, что опрос граждан — одно из самых распростра­ненных оперативно-розыскных мероприятий. При опросе нельзя приме­нять угрозы, любого рода физическое воздействие, нельзя понуждать к даче показаний против самого себя или близких родственников, нельзя допускать действия, унижающие достоинство личности.

Вопросы опрашиваемому должны задаваться в спокойном тоне. Недо­пустимо вслух оценивать и комментировать ответы опрашиваемого. Зап­рещается также задавать наводящие и безнравственные вопросы. Так, на­водящие вопросы уже в самой формулировке содержат желаемый для опрашивающего ответ. Особенно неуместны они при опросе несовершеннолетних, ведь у них повышенная внушаемость, которая мо­жет привести к искажению истины. «Улавливающие» вопросы рассчитаны на то, чтобы поймать опрашиваемого на случайной оговорке. Они обычно направлены на запутывание опрашиваемого. Очень осторожно нужно применять и косвенные вопросы, то есть такие, об истинной на­правленности которых опрашиваемый не осведомлен.

Ощутимый вред в общении сыщика с гражданами наносит обман. Он подрывает авторитет органов правосудия.

Наведение справок: само это понятие вряд ли нуждается в разъяснении. Следует лишь уточнить, какие справки нужны в сыскной деятельности. Преж­де всего это справки криминального характера: не состоит ли интересующее сыщика лицо на каком-либо учете, не совершалось ли на территории регио­на определенное преступление и т.п. Важное значение имеют иногда и дру­гие справки: о проживании гражданина в той или иной местности, о хозяй­ствен ной деятельности какой-либо организации и даже о погоде.

Как и опрос, наведение справок может носить гласный (официаль­ный) характер по форме «запрос—ответ», но может и зашифровываться. В последнем случае оперативник лично знакомится с соответствующи­ми документами в некоторой выборке. Если, скажем, нужна информа­ция из какого-то личного дела, он предъявляет в кадровом аппарате тре­бование о выдаче ему нескольких дел, которые просматривает, делая выписки из каждого.

На людной улице некто беспричинно нападал на женщин. Пятерых ранил ножом. Как показали потерпевшие, свои действия он сопровождал злобными выкриками, нецензурной бранью... Приметы преступника запомнились потер­певшим не очень отчетливо: рост выше среднего, возраст около 30 лет, лицо «страшное». Фоторобот тоже принес мало пользы. Судя по всему, нападав­ший был ранее судим. Необходимо было навести справки о недавно освобож­денных. Проверить учеты психдиспансеров, «отработать» жильцов близле­жащих домов. Не исключалось, что преступник недавно развелся с женой. Следовало ознакомиться в загсе с журналом регистрации разводов.

Желаемых результатов проводимые мероприятия не дали. И тогда было принято решение ввести наблюдение в медицинских учреждениях, чтобы в случае поступления очередной жертвы незамедлительно организовать розыск по горячим следам.

В одной из поликлиник сыщик обратил внимание на доставленного муж­чину, который вскрыл вену, пытаясь покончить с собой. Дальнейшая провер­ка показала: человек этот дважды судим, психически неуравновешен (хотя на учете у психиатра не состоял); после освобождения развелся с женой, был озлоблен, грозил ей расправой.

Трое из потерпевших опознали задержанного как человека, который со­вершил нападение. Суд приговорил его к 15 годам лишения свободы.

Изъятие образцов для сравнительного исследования — мероприятие пре­дусмотренное Уголовно-процессуальным кодексом (ст. 186). Строго рег­ламентировано и нередко применяется в следственной практике.

Бывает так, что само возбуждение уголовного дела зависит от резуль­татов предварительного сравнения.

...Супруги Глиновы, прожив несколько лет в браке, решили его расторг­нуть. Дело житейское. Но, видимо, они успели до того «насолить» друг дру­гу, что и живя отдельно вели себя, скажем так, несколько странно. Кончи­лось тем, что Глинова принесла в милицию полсотни почтовых открыток, полученных ею в разное время, с циничным оскорбительным текстом, содер­жащим множество нецензурных выражений и обещаний расправы. Открытки направлялись без конвертов, и следовало расценивать действия отправите­ля как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неува­жение к обществу, сопровождающееся угрозами применения насилия, то есть как хулиганство.

Бывший супруг, приглашенный для дачи объяснений, категорически отри­цал свое «авторство», утверждая, что Глинова «сама себе писала, чтобы его посадить».

Когда были взяты образцы почерка того и другого участника конфликта, и специалисты сопоставили их с текстом открыток, выяснилось следующее. Только одна открытка (первая) написана Глиновым. Две последующие отпе­чатаны на пишущей машинке, принадлежащей Глиновой, а остальные (руко­писные) исполнены с явным подражанием почерку Глинова. После ознакомле­ния с результатами сравнения бывший муж вспомнил, что одну открытку он действительно посылал, поздравляя Глинову с днем рождения, но при этом, кроме слова «стерва», в ней ничего оскорбительного не содержалось.

Сложилось впечатление, что первая открытка натолкнула «потерпевшую» на мысль сфабриковать доказательства хулиганского поведения со стороны не­навистного человека. Первые две открытки женщина отпечатала на собствен­ной машинке (она не знала, что отпечатанный текст можно идентифициро­вать), а потом прибегала к помощи какого-то неизвестного «писца».

При таких обстоятельствах в возбуждении уголовного дела было отказано.

Чаще всего для сравнительного исследования в оперативно-розыск­ной деятельности собираются образцы почерка. Но могут использоваться и отпечатки пальцев, различные выделения организма (кровь, слюна и др.), фотографии, звуконосители. Сбор образцов производится гласно и не­гласно. В последнем варианте нередко используются специальные при­способления.

Сбор осуществляется непосредственно оперативными работниками либо, по их заданию, другими должностными лицами соответствующих органов (скажем, участковыми инспекторами милиции) — при гласном мероприятии; лицами, оказывающими им содействие на конфиденциаль­ной основе, — при негласном.

Важно подчеркнуть, что при сборе образцов для сравнительного ис­следования должно быть исключено причинение вреда здоровью людей. Так, образцы крови и других биологических объектов могут отбираться только в медицинском учреждении соответствующими специалистами. За­шифровка таких мероприятий обычно затруднений не вызывает.

... Подозрение в изготовлении на дому сильнодействующих и ядовитых ве­ществ с целью сбыта пало на некоего химика Б. Было решено направить к нему «покупателя». Явившись по известному адресу, тот представился хи­мику членом одной из известных преступных группировок. К тому времени химик уже получил несколько заказов, но посетитель убедил его отказаться от других клиентов. Когда оперативные службы исследовали образцы, кото­рые для пробы предоставил им химик, выяснилось, что это азотистый ип­рит — боевое отравляющее вещество, а также яды замедленного действия (если хотя бы миллиграмм порошка рассыпался в комнате, человек через не­сколько недель бы погиб).

«Покупатель» согласился приобрести партию товара и назначил химику встречу. Всего у него было изъято 400 миллиграммов азотистого иприта и 50 граммов других сильнодействующих ядов.

Проверочная закупка — мероприятие, которое хорошо знакомо не толь­ко оперативным работникам, ведущим борьбу с экономическими преступ­лениями, но и всем работникам торговли. В обиходе оно называется кон­трольной закупкой. Суть его заключается в мнимом приобретении това­ров или пользовании услугами с целью проверки соблюдения установленных правил (законодательства), регулирующих торговлю либо оказание услуг.

Нарушения правил торговли, в частности, могут выражаться в обвешива­нии, обмеривании, обсчете покупателей, завышении цен, продаже низко­сортных товаров по цене высокосортных (так называемая пересортица), а также в реализации запрещенных или ограниченных в обороте предметов.

Проводится это мероприятие замаскировано: участники операции ведут себя как обычные покупатели или заказчики. После завершения сделки решается окончательно вопрос, быть ли закупке гласной или нет. Если налицо нарушение правил, официально объявляется о проведении проверочной закупки и составляется протокол. Предварительная закуп­ка, результаты которой не свидетельствуют о криминальных поползнове­ниях проверяемого, может так и остаться негласной.

Практика свидетельствует, что среди оперативников есть «любители», как говорится, «ходить с бреднем», поймать нарушителя надеясь «на авось»; последнее не делает чести оперативно-розыскным подразделени­ям: дилетантизм в сыске невозможен. Работать надо профессионально.

Исследование предметов и документов является логическим продолжением сбора образцов для сравнения. Ведь сбор образцов это своего рода подготовительный этап для исследования с целью выявления кри­минологически значимых признаков в том или ином объекте. Отдель­ные объекты исследуются «сами по себе», без предварительного сбора образцов.

Простейшие исследования с применением, скажем, лупы, может провес­ти сам оперативник, без привлечения специалиста. Но так все же бывает ред­ко. Хотя оперативно-розыскное исследование по своим правовым послед­ствиям, можно сказать, «не тянет» на экспертизу по уголовному делу, оно должно проводиться узкими специалистами, применяющими научно-техни­ческие средства и владеющими соответствующими методиками.

Следует особо отметить, что предварительное исследование в сфере оперативно-розыскной деятельности не препятствует проведению экспер­тизы по тому же объекту. Нужно лишь соблюдать правило: одно и то же лицо не может быть специалистом и одновременно экспертом по одному и тому же делу.

...В большом селе в своем доме ночью была убита пожилая женщина, тор­говавшая самогоном. На месте происшествия обнаружили след обуви с харак­терным узором типа «елочка», оканчивающимся треугольником, и два окурка папирос. В ту ночь в нескольких домах провожали в армию призывников.

Отрабатывая версию о причастности кого-либо к убийству, сыщики до­говорились с райвоенкомом о вызове молодых парней (как призывников, так и иных) в военкомат. Там, в кабинете и коридоре, постелили следовоспринимающие коврики. В соседней комнате находился эксперт-криминалист, ко­торый изучал следы посетителей, сопоставляя их с оставленным на месте преступления. Всего было вызвано 38 человек. 23 из них оставили следы типа «елочка», но только у двоих они оканчивались треугольником. Один из парней курил папиросы «Север». Исследование окурков, сравнение их с эксперимен­тальными показали идентичность тех и других. Оказалось: не будучи при­глашенным на проводы и не имея денег на покупку спиртного, парень попросил женщину дать бутылку в долг. Та отказала, за что и получила смертельный удар по голове.

Наблюдение(слежка) может вестись как штатными негласными сотруд­никами оперативных органов (так называемое наружное наблюдение), так и лицами, оказывающими содействие оперативно-розыскным органам на конфиденциальной основе (агентурное наблюдение). И, наконец, сами­ми оперативными работниками (ранее это называлось «личный сыск», но правильнее называть— «личное наблюдение»).

Личное наблюдение может осуществляться следователем, лицом, про­изводящим дознание, другими должностными лицами органов дознания.

Наблюдение (в любом виде) производится, как правило, конспиратив­но. Не привлекая к себе внимания, наблюдающий должен визуально фиксировать процессы, которые имеют значение для решения поставленной перед ним задачи. При этом он может при менять фотографию, видеосъем­ку, звукозапись.

По вполне понятным причинам наблюдение может сочетаться с дру­гими оперативно-розыскными мероприятиями, не ограничивающими конституционные права граждан.

...Получив соответствующие оперативные данные, сыщики крупного го­рода вместе с коллегами из транспортной милиции взяли под наблюдение ме­стный вокзал. В результате участники нескольких воровских групп в корот­кий срок были задержаны, другие — поставлены на учет. Так, не успели два опытных вора выйти на привокзальную площадь, как их по приметам взяли под наблюдение и в автобусе задержали с поличным.

...Сотрудники оперативной группы обратили внимание на то, что чет­веро молодых людей, взяв под руки нетрезвого пожилого гражданина, завели его в подъезд одного из домов. За подъездом было установлено наблюдение. Спустя несколько минут, неизвестные стали по одному выходить из подъез­да, озираясь по сторонам. При задержании у каждого были изъяты вещи, при­надлежавшие ограбленному.

Члены этой преступной группы были изобличены в совершении еще восьми грабежей.

Контрнаблюдение - в чем суть этой работы? Н и для кого не секрет: представители преступного мира отлично вооружены, хорошо организованы, оснащены самыми современными средствами связи и транспортными средствами. Широко используют последние технические достижения в области подслушивания, прослушивания телефонных переговоров, на­блюдения на значительных расстояниях и др.

Необходимо со всей серьезностью относиться к потенциальному про­тивнику, кто бы он ни был, и одновременно верить в собственные силы. Важно, в частности, иметь в виду: из-за неблагоприятной экономической ситуации и по некоторым другим причинам преступный мир пополнился в последнее время недавними представителями специальных служб - про­фессионалами высокого класса.

Между тем, противостоять преступному миру возможно, причем не­редко с помощью вполне доступных каждому приемов и средств, позво­ляющих, в частности, установить факт слежки за собой на ран ней стадии.

Выявлять слежку следует конспиративно. Иначе противная сторона прибегнет к хорошо замаскированным, изощренным методам наблюде­ния. Ровное, спокойное поведение выслеживаемого способно усыпить бдительность преследователей. Окончательный вывод об установлении слежки желательно делать не по какому-то отдельному факту, но по сово­купности признаков.

Какие приемы используются профессиональными наблюдателями ?

Стремление затеряться в толпе, ничем не выделяться (отсутствие брос­кой одежды);

использование в процессе слежки методов изменения внешности (очки, парики, замена одежды, при этом ее нижняя часть практически не ме­няется);

если наблюдение ведется группой лиц, возможно использование автомо­билей и переговорных устройств.

Слежку обнаруживают, когда установлены определенные ее признаки — это неоднократные встречи с предполагаемыми преследователями, не­адекватные действия с их стороны (для выявления преследователей ис­пользуют возможности периферийного зрения - зеркала и т.п.).

Способы провокации преследователей с целью их выявления: при встречном взгляде филер (назовем его так чисто условно: филер, fileur, франц. — сыщик, агент тайной полиции) может резко отвернуться и даже пойти в противопо­ложную сторону; если объект поворачивает за угол, филер ускоряет шаг либо переходит на бег; при утрате визуального контакта филер начинает суетиться.

Наиболее эффективно выявление слежки на заранее подобранном (раз­работанном) маршруте, который должен соответствовать определенной «легенде» интересов, нужд, потребностей. Нелогичный и нетипичный маршрут способен насторожить преследователей. Маршрут должен быть достаточно протяженным (свыше 40 минут) и сложным (пешие участки, передвижение на транспорте, пересадки...).

Предусматриваются три-четыре места гарантированной проверки, по­зволяющие с большой долей вероятности зафиксировать слежку. Один из методов —создание тактической паузы, влекущей потерю филером объекта слежки. Это заставляет наблюдателя попасться в «ловушку», лишая воз­можности совершить обходной маневр и провоцируя на действия, не ха­рактерные для обычного прохожего.

Приемы создания тактических пауз и ловушек: выбирается длинный про­ходной двор, внутри которого находятся какие-либо учреждения или за­ведения — с выходами на оживленные улицы. В таком месте филер будет двигаться за объектом на увеличенном расстоянии. При этом легко выб­рать момент отсутствия визуального контакта, заскочив в один из близле­жащих подъездов. Через окно, витрину и т.п. объект получает возможность вести тайное наблюдение за филером.

Приемы рассредоточения группы наблюдателей: движение пешком по ули­це с односторонним движением транспорта — навстречу движению; поездка в метро втом направлении, где по наземной трассе часто возникают пробки.

Так или иначе, но поведение филера разительно отличается от поведе­ния обычных прохожих. Они - идут. Он - работает. Морально-психоло­гическое состояние филера во время работы обычно характеризуется той или иной степенью возбужденности. При исчезновении же объекта фи­лер неизбежно проявляет нервозность, суетливость.

Оптимальный вариант слежки - позиция за спиной объекта. Расстоя­ние от 3-5 метров- на многолюдных улицах; до 50-100 метров - там, где прохожих мало; слежка часто ведется по противоположной стороне улицы. Темп движения, как правило, равен скорости объекта.

Один из элементарных приемов проверки слежки — переход на проти­воположную сторону улицы (в немноголюдных местах). При повороте в сторону проезжей части в поле зрения попадают все, находящиеся за спиной. С этой целью нередко используются также телефоны-автоматы; ма­газины, аптеки, киоски, ларьки, в частности, зеркальные витрины; мос­ты с боковыми секциями; бульвары и скамейки.

В общественный транспорт оперативному работнику следует входить через заднюю дверь и оставаться на задней площадке, что дает возмож­ность видеть весь салон и фиксировать следующие по маршруту транс­портные средства. При этом филер обязательно войдет в другую дверь и будет постоянно наблюдать за объектом, особенно на остановках.

Жестикуляция, мимика, взгляд... Существует, как считают психологи, определенный язык взглядов, мимики, жестов, движений... Элементар­ные познания в таком языке могут помочь не только в сыске, даже в обыч­ном общении.

Глаза. Ученые утверждают: с помощью глаз передаются в ходе обще­ния самые открытые сигналы. Так, когда человек возбужден, зрачки уве­личиваются в четыре раза по сравнению с нормой. В подавленном состо­янии — сужаются.

Если человек нечестен, пытается что-то скрыть, он смотрит в глаза со­беседнику не более трети времен и разговора. Не отводит взгляд более двух третей времени — может означать, что находит собеседника интересным и нужным человеком (зрачки при этом расширены). Либо, напротив, на­строен враждебно (зрачки сужены).

Выделяют четыре типа взглядов.

Официальный - внимание сконцентрировано на переносице собесед­ника или чуть выше. Эксперименты показывают, что такой взгляд никто не в состоянии выдержать продолжительное время.

Повседневный (обычный) взгляд устремлен на символический прямо­угольник, образуемый глазами, щеками и губами.

Сексуальный - взгляд скользит через воображаемую линию на уровне глаз и опускается ниже подбородка.

Взгляд искоса демонстрация интереса к личности (в сопровождении улыбки) или проявление враждебности, подозрительности (брови нахму­рены, лоб напряжен, уголки рта опущены).

Руки: у человека склонного к откровенности, ладони обычно полнос­тью или частично открыты. Скрещенные руки, спрятанные за спину, или руки в карманах говорят об обратном.

Сцепленные пальцы: в большинстве случаев признак неудовольствия, желание скрыть отрицательное отношение к чему-либо.

Закладывание рук за спину характерно для уверенного в себе человека, которому свойственно чувство превосходства. В стрессовых ситуациях та­кая поза позволяет снять напряжение, почувствовать себя уверенней.

Рот при крыт рукой - человек невольно стремится не произносить ка­кие-либо слова, ему необходимо скрыть правду во время разговора. При­косновение к носу — вариант предыдущего жеста.

Потирание век — желание кого-то обмануть, может быть, подозритель­ность.

Оттягивание воротника рубашки — попытка снять напряжение, скрыть обман. Этот жест может быть признаком, что человек расстроен, рассер­жен...

Пальцы во рту- угнетенное состояние, огорчение.

Ладонь подпирает щеку или подбородок — признак скуки, отсутствия интереса к разговору.

Поглаживание пальцем подбородка — размышление, принятие важного и непростого решения.

Скрещенные на груди руки — проявление защитной реакции или скеп­тического отношения к чему-либо.

Закладывание ноги за ногу с фиксацией руками характерно для людей упрямых и несговорчивых.

Собирание с одежды пылинок означает, что человек, не согласен с мне­нием окружающих, но не решается открыто высказать недовольство.

Положение головы: прямое - типично для людей, относящихся к полу­чаемой информации нормально или же безразлично; наклон в сторону — пробуждение интереса к разговору; голова опущена — отношение к услы­шанному отрицательное, осуждающее.

Курение. Не знающий сомнений, оптимистичный собеседник направляет дым вверх или перед собой; человек с тяжелым характером, мрачными мыс­лями, недобрыми намерениями рефлекторно выпускает струю дыма вниз.

Отождествление личности: речь идет о ситуации, которая в оператив­но-розыскной работе встречается довольно часто — необходимо опознать представляющее интерес лицо лично, или же по фотографии, субъектив­ному портрету, дабы сравнить с каким-то «аналогом».

...В одном из областных центров России трое преступников совершили налет на ювелирный магазин, тяжело ранив при этом охранника. По показа­ниям очевидцев преступления, были составлены фотороботы нападавших. Спустя неделю, в кинотеатре работники уголовного розыска по приметам задержали одного из них. На спутнице задержанного оказались серьги, похи­щенные из магазина. В тот же день установили и остальных преступников. Большая часть ювелирных изделий была возвращена в магазин.

Достаточно широко в оперативно-розыскной деятельности по нераскры­тым преступлениям применяется такой прием отождествления (точнее ска­зать, опознания), как посещение совместно с потерпевшими или другими очевидцами преступления (разумеется, при их согласии) мест возможного появления виновных. Такие «рейды» могут давать положительный эффект, но прибегать к ним следует лишь в случаях, когда по обстоятельствам дела видно, что одни и те же лица совершили несколько аналогичных преступле­ний. Дело в том, что при расследовании подобных дел важное значение име­ет опознание виновного, производимое по определенным правилам, установленным уголовно-процессуальным законом. Если же такое лицо было опознано, скажем, потерпевшим во время «рейда», предъявлять его для опоз­нания бессмысленно. Сам же факт «узнавания» на улице среди других граж­дан обычно никаким протоколом следственного действия, кроме протокола допроса опознавшего, не оформляется.

В милицейской практике до сих пор распространено так называемое не­гласное предъявление очевидцам преступления заподозренных лиц. Иными словами, сначала подозреваемого предъявляют опознающему тайно, а по­том в тот же день ему же показывают официально, якобы с соблюдением всех правил, установленных УПК. Когда такие факты по инициативе защиты ус­танавливаются в суде, опознание признается недопустимым доказательством.

...Однажды летом в одном из районов Москвы объявился маньяк, насило­вавший и убивавший молодых женщин. Вскоре в отделение милиции обрати­лась некто Г., 28 лет, рассказавшая, что на нее у входа в подъезд напал муж­чина с ножом. С огромным трудом она вырвалась и убежала.

Потерпевшей предложили поездить в машине в поисках преступника вме­сте с оперативной группой. Два дня спустя неподалеку от дискотеки Г. опоз­нала нападавшего. Тот все категорически отрицал.

Фотография подозревемого была опубликована в ряде городских газет с призывом к населению: «Если кто-то из вас располагает сведениями любого характера об этом человеке, просим сообщить...» Отозвались три женщины (изнасилованные, но по счастливой случайности оставшиеся в живых). Все они опознали в задержанном нападавшего. Им оказался рецидивист Тимофе­ев. Все его тело было буквально испещрено татуировками с подписями под «иллюстрациями»: «Дайте 100 тысяч, буду человеком», «Тяжелее стакана не подниму», «Не видала горя, полюби меня».

Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств представляет собой разновидность осмотра, про­изводимого негласно с целью обнаружения криминально значимых объек­тов (они же являются, как будет показано ниже, объектами сыска).

Нежилые помещения, здания, сооружения, участки местности и транс­портные средства обследуются в обычном порядке — без каких-либо фор­мальностей. Жилые же помещения требуют особого правового режима обследования, не нарушающего конституционного права граждан на не­прикосновенность жилища. В этих случаях закон требует вынесения по­становления руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Такое постановление с сопутствующими материала­ми направляется в суд, где специально уполномоченный на то судья либо разрешает проведение обследования жилого помещения, либо отказыва­ет в этом, оформляя решение мотивированным постановлением.

В случаях, не терпящих отлагательства, обследование жилого помеще­ния может быть произведено без судебного постановления, но с обяза­тельным уведомлением суда в течение 24 часов.

Скрупулезно проведенное обследование помещения может подчас дать самые неожиданные результаты, зачастую намного превосходящие первона­чально намеченные цели.

...Во время обыска в чулане квартиры некоего Зотова были неожиданно обнаружены сто уникальных золотых фирменных мужских и дамских наруч­ных и карманных часов, а также множество золотых и платиновых колец с бриллиантами, брошей, серег и других изделий. На баснословную по тем вре­менам сумму — 400 тысяч рублей.

Все это хранилось в авоське, подвешенной на гвоздь, на видном месте в чулане. Цен­ности находились в двойном газетном кульке, пожелтевшем от времени.

Было установлено, что майор Зотов вместе с его непосредственным ру­ководителем генералом Карпенко, начальником отдела контрразведки «Смерш» 15-й ударной армии, штурмовавшей рейхстаг, воспользовавшись обстановкой мая 1945 года, добились передачи отделу гестаповского отде­ления Рейхсбанка Германии. Находившиеся в огромном хранилище награблен­ные рейхом материальные ценности были приняты ими безо всякого акта. Большое число ценностей беспрепятственно вывозилось в СССР — на границе багаж сотрудников «Смерш» досмотру никто не подвергал. К счастью, за шесть послевоенных лет преступникам далеко не все удалось реализовать.

Контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений:сущ­ность данного оперативно-розыскного мероприятия состоит в негласной для адресата перлюстрации отправлений в учреждении связи. Впослед­ствии возможно изъятие контролируемых таким образом писем, теле­грамм, бандеролей, посылок, с текста могут сниматься копии и т.д.

Существует три варианта проведения мероприятий такого рода:

ознакомление с текстом письма, телеграммы или с содержимым посыл­ки, бандероли;

ознакомление с содержанием отправления и последующим снятием копии с текста;

ознакомление с содержанием отправления и изъятием его, о чем состав­ляется протокол.

В первом случае информация не представляет оперативного интереса, во втором — может иметь для решения оперативно-розыскных задач второ­степенное значение, в третьем — имеет непосредственное отношение к объек­ту сыска.

В любом случае вскрытие корреспонденции должно осуществляться та­ким образом, чтобы не оставалось никаких следов перлюстрации.

Порядок вынесения судебного решения о контроле корреспонденции аналогичен порядку обследования жилых помещений. Закон разрешает оперативно-розыскному органу прерывание предоставления услуг связи, если в результате просмотра почтового отправления выявится непосред­ственная угроза жизни, здоровью конкретного лица или государственной, военной, экологической безопасности России. В указанных случаях почтовые отправления могут быть задержаны, а обнаруженные предметы, материалы, как и сообщения, свидетельствующие о возникновении та­кой угрозы, — изъяты.

При контроле бандеролей и посылок надо быть предельно осторожным — иногда они взрываются. Целесообразно прибегать в случае контроля к помо­щи специалиста-пиротехника.

Прослушивание телефонных переговоров особого труда не представляет. С помощью технических средств можно не только слышать, о чем гово­рят, но и фиксировать информацию на звуконосителях. Но поскольку при­менение таких средств ограничивает конституционное право граждан на тайну телефонных переговоров, закон устанавливает судебный контроль за проведением данного мероприятия.

Можно выделить следующие ситуации, при которых появляется необхо­димость телефонного прослушивания:

когда предполагается разговор (сговор) между соучастниками — членами преступной группы;

когда подозреваемый звонит своей жертве перед преступлением или пос­ле его совершения;

когда разыскиваемое лицо выходит на связь со своими родственниками, знакомыми, соучастниками.

В некоторых случаях результаты прослушивания могут трансформи­роваться в судебные доказательства, поэтому разговор, касающийся не­посредственно совершения преступления, следует записывать. Как и при контроле почтовых отправлений, следует учитывать возможность «под­брасывания» по телефону ложной информации, которая может дезори­ентировать сыщика.

...На берегу реки был обнаружен труп мужчины средних лет с признаками насильственной смерти. Судя по всему, убийство было совершено из корыст­ных побуждений: карманы убитого были вывернуты, ни денег, ни других цен­ностей, ни документов при нем не оказалось.

На первом этапе стояла задача — установить личность потерпевшего. Работавший по делу сыщик обратил внимание на внешность убитого: даже в большом городе мужчины со столь холеным лицом встречаются не часто. Фотографию потерпевшего размножили и предъявляли работникам гости­ниц, ресторанов, магазинов. Вскоре две официантки ресторана опознали его как завсегдатая по имени Всеволод и назвали людей, с которыми он накануне посещал заведение. Через этих приятелей-собутыльников удалось устано­вить, что убитым является некий Троекур. Впрочем, непричастность их к преступлению была быстро доказана.

Всеволод Троекур жил в отдельной квартире, имел телефон. Решено было с целью установления круга его знакомых поместить на день-два в этой квартире оперативного работника: завладев ключами и зная местожитель­ство потерпевшего, преступник мог появиться здесь. На телефонные звонки было принято решение отвечать хриплым голосом примерно так: «Я силь­но болею, говорить не могу, приезжай сюда...». Номера телефонов, с кото­рых звонили, — фиксировать. Всех приезжающих — проверять, предлагая показать ключи, примеряя их к замкам квартиры Троекура.

Из нескольких приехавших лиц особое внимание обратил на себя некий Ку­сов, в прошлом судимый за разбой, работавший подсобным рабочим в магазине и оказывавший Троекуру некоторые услуги. Правда, ключей при нем не оказа­лось, но, позвонив на всякий случай по телефону и будучи уверенным, что по­терпевший остался жив, он решил навестить его (цель этого визита о