Как быть сценаристу со своим мнением.

Когда вы касаетесь каких-то важных вопросов, волнующих общественность и по которым у вас есть свое мнение, конечно, вы стараетесь донести его до зрителя. Но я, например, всегда излагаю свое мнение как одно из нескольких, потому что лично мне дебаты, полемика интереснее, чем просто констатация одной точки зрения, пусть даже моей. То есть я противоположную точку зрения стараюсь изложить максимально членораздельно и убедительно – ведь в центре драмы всегда лежит конфликт, и если вы хотите, чтобы конфликт был интересным для зрителя, нужно, чтобы противники имели равные силы.

Как я берусь за спорные темы? Один из главных героев нашего сериала, афроамериканец, прокурор, человек весьма консервативных взглядов и к тому же набожный, считает, что аборт – это неправильно. Мой детектив Горен считает, что хотя аборт и не идеальный путь, на сегодня это лучший, а часто единственно возможный выход для женщины из некоторых ситуаций. У четырех главных героев – четыре точки зрения на эту проблему. Пока идет расследование тайны – надеюсь, увлекательное для зрителя – герои несколько раз обсуждают этот вопрос, заставляя зрителя задумываться об этом и вырабатывать свою, аргументированную и продуманную позицию.

«Закон и порядок» – сериал про юристов, где много говорят. Он даже лучше подходит для обсуждения серьезных проблем, чем детективный сериал «Преступные намерения». Контроль за продажей оружия – одна из острейших социальных проблем Америки. Нужно ли запретить продажу оружия частным лицам? Нужно ли регистрировать огнестрельное оружие? Какое оружие продавать: автоматическое, полуавтоматическое? Проблема в центре внимания общества. Здесь задействованы огромные деньги, есть лобби сторонников оружия, есть антиоружейное лобби. Противники свободной продажи оружия доказывают, что рост преступности объясняется еще и нынешним положением в этой области.

Вопрос в том, как говорить об этих очень серьезных вещах, продолжая оставаться интересным для зрителя? Чтобы понять важный нюанс сюжета, я повторю ещё раз, что оружейники у нас практически лишены возможности продавать автоматическое оружие, но вот продажа полуавтоматического оружия не запрещена. Торговцы нашли лазейку: они торгуют такими полуавтоматическими моделями, которые ничего не стоит довести до уровня полных автоматов. А производители оружия делают вид, что об этом ничего не знают и не снимают с производства модели, переделать которые может даже ребенок. На них периодически подают в суд в надежде наказать за эту недобросовестную практику.

Придумывая этот сценарий, я не хотел, чтобы наш сериал отражал только одну точку зрения – когда ты целиком на одной стороне, это уже смахивает на пропаганду. А с этим нам, сценаристам, художникам – следует быть очень осторожными. Пусть у нас есть своя точка зрения, в контексте произведения искусства – сериала, фильма, романа – обязательно нужно ее оспорить. Нужно дать не меньший вес другой стороне.

Блестящий пример есть в фильме «Шейн»[33]. Это классический американский вестерн 50-х годов, где Алан Лэдд[34] играет бандита, который отходит от темных дел и обретает покой в фермерской семье. А фермеры конфликтуют со скотоводами. Скотоводы показаны законченными негодяями, они подло убили несколько фермеров. Две трети фильма вы яростно ненавидите скотоводов, вы целиком на стороне фермеров. Потом предводитель скотоводов приходит к фермерам с предложением, он хочет заключить соглашение. Он начинает говорить о том, почему – с его точки зрения – у него больше прав на эти земли, чем у фермеров. Он рассказывает, как он со своими братьями пришел сюда пятьдесят лет назад, как они сражались с индейцами, как они сражались с голодом, мерзли в лютые зимы, какие страшные тяготы они вынесли, чтобы иметь право официально «застолбить» эту землю. А через много лет, когда благодаря их труду, поту и крови жить и работать на этой земле стало сплошным удовольствием, пришли фермеры и стараются теперь вытеснить скотоводов с их ранчо.

Внезапно ты понимаешь, что этот старик, которого ты считал отъявленным негодяем, возможно, прав. Внезапно ты, зритель, вынужден решать: «Ну хорошо, а я-то на чьей стороне? Кому я желаю победы?» И только что совершенно ясная для тебя война людей в белых шляпах с людьми в черных шляпах вдруг оказывается куда сложнее, и в ней множество оттенков.

Для меня эта сцена была важнейшим уроком. Я понял, что в произведениях, которые создаю я, мой долг показывать противоположную сторону столь же умной, а ее позицию столь же обоснованной и понятной, как и та, что дорога лично мне. Именно из этого я исходил, когда писал «Ярмарку оружия».