Признанные цивилизованными нациями
Понятие источников
Международного права
Действие норм осуществляется не непосредственно, а только тогда, когда они закреплены в определенных источниках. Именно через источники нормы права воздействуют на поведение субъектов, придавая этому поведению юридически значимый характер.
Из общей теории права известно, что об источниках права говорят: 1) как о социальном явлении, т.е. в фактическом, историческом плане или же 2) в юридическом смысле. В первом случае имеют в виду само общественное бытие, реалии жизни, которые объективируют волеизъявление, становление права. Во втором случае под источниками права понимаются формы его выражения.
В развитом национальном (внутригосударственном) праве формы его существования четко определены: конституция, законы и т.д.
В международном праве нет определенно установленного перечня его источников. Но главное в содержании международного права — его нормы, обычные и договорные. Поэтому преобладает мнение о том, что основными источниками международного права являются международные договоры и международные обычаи. Кроме этих источников, Международному Суду предписано при решении споров на основании международного права применять еще:
— «общие принципы права, признанные цивилизованными нациями»;
— «судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм» (ст. 38 Статута Международного Суда).
В юридической литературе иногда отмечается, что этот перечень международно-правовых источников — не полный. В нем нет, например, решений межправительственных организаций, хотя бесспорно их влияние на современное нормообразование в международном праве. Другие авторы отвечают на такую критику ст. 38 Статута Международного Суда: решения международных организаций сами по себе — это не обязательно нормы международного права; такие решения могут привести к созданию обычных или договорных норм. То есть опять-таки вопрос сводится к квалификации правила поведения в качестве обычной или договорной нормы международного права. К пониманию сути основных источников международного права — международного договора и международного обычая.
Международные обычаи
Нормообразование в международном праве, если исторически оценивать, началось с формирования международно-правовых обычаев. Это — такие правила поведения, которые, как отметил Международный Суд ООН в деле «Никарагуа против США» (1986 г.), состоят из двух элементов: 1) объективного («общая практика») и 2) субъективного («признания ее в качестве права»). То есть к международным обычаям относятся правила поведения, которые:
— складываются постепенно вследствие повторяющихся действий значительного числа государств (практики государств);
— признаются юридически обязательными субъектами международного права, т.е. наличествует, как отметил Международный Суд в деле «Ливия против Мальты» (1985 г.), «opinio juris» — мнение, убеждение государств в юридической обязательности таких правил.
Что касается практики государств, то, по мнению пяти судей Международного Суда, выраженному в 1973 г., такая практика должна быть «общей, последовательной и внутренне согласованной».
Некоторые правила удовлетворяют первому требованию, но не второму. Таковы правила дипломатического протокола: например, назначение дуайеном дипломатического корпуса того посла, который пробыл в государстве пребывания на данном посту наибольший срок; и правила международной вежливости: например, приветствие кораблями в море друг друга — они кратковременно приспускают флаг; эти правила повторяются давно чуть не всеми государствами мира, имеющими флот. Но нет признания таких правил юридически обязательными; соответственно такие правила — это не нормы международного права.
В деле о континентальном шельфе в Северном море (1969 г.) по спору ФРГ с Данией и ФРГ с Нидерландами Международный Суд подчеркнул необходимость двух условий формирования обычноправовой нормы. По мнению Суда, не только «соответствующие действия должны составлять сложившуюся практику, но эти действия еще должны быть такими или должны осуществляться таким способом, чтобы свидетельствовать об убеждении, что данная практика считается обязательной в силу существования нормы права, требующей осуществления такой практики. Необходимость в таком убеждении, т.е. в существовании субъективного элемента, присуща самому понятию opinio juris sive necessitates. Государства должны, следовательно, чувствовать, что они сообразуют свои действия с тем, что соответствует юридическому обязательству».
В ст. 38 Статута Международного Суда международный обычай определен «как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы». В упомянутом решении Международного Суда по спору Никарагуа с США (1986 г.) Суд в порядке толкования этого положения Статута отметил: «Когда два государства соглашаются включить какое-то правило в договор, их согласия достаточно, чтобы такое правило стало юридическим, обязательным для них; но в области обычного международного права не достаточно разделяемых сторонами взглядов относительно содер-
жания того, что они считают таким правилом. Суд должен убедиться, что наличие такого правила в opinio juris государств подтверждено практикой».
Для отнесения правила поведения к международному обычаю, установления его содержания используются вспомогательные средства определения международно-правовых норм, что будет рассмотрено ниже (см. п. 3.6 и 3.7).
Международные договоры
Хотя обычай остается основным источником, современное международное право в силу его кодификации и прогрессивного развития становится все более договорным. В упоминавшейся ст. 38 Статута Международного Суда при перечислении источников международного права на первое место поставлены «международные конвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами».
Термин «международные конвенции» означает здесь международные договоры.
Согласно Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. «“договор” означает международное соглашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования» (ст. 2).
В современном международном праве по мере его кодификации возрастает роль международных договоров как его источника.
ТЕОРИЯ
В юридической литературе, однако, подчеркивают иногда, что в упомянутой ст. 38 Статута Международного Суда использован термин «международные конвенции», а в других статьях Устава ООН — «договоры», что позволяет отличать первые от вторых. Предлагается также подразделять международ
ные договоры: 1) на «договоры, создающие право (law-making treaties)», предусматривающие права и обязательства государств «общего применения» — например, в области защиты мирного населения в случае вооруженных конфликтов; 2) «договоры-сделки (contract-treaties)», предусматривающие «сугубо взаимные» права и обязательства государств — например, об условиях финансовой помощи одного государства другому; о региональных экономических преференциях. Соответственно первые предлагается считать источником международного права, а вторые — не считать.
Практического смысла такие теоретические различия не имеют. Во-первых, отграничить первые договоры от вторых юридически трудно; и те, и другие предусматривают нормы международного права. К тому же один и тот же договор может предусматривать и положения «общего применения», и «сугубо взаимные» обязательства государств-участников. Во-вторых, такого различия не приводится в современном праве международных договоров, в том числе в Венской конвенции 1969 г. В-третьих, в общем случае любой договор обязателен только для его участников, он не создает обязательств или прав для третьего государства (ст. 26 и 34 Венской конвенции 1969 г.). То есть правильнее рассматривать все международные договоры в качестве источника права. Другое дело, что при рассмотрении конкретного международного спора Международный Суд, руководствуясь ст. 38 Статута Международного Суда, применимыми к данному спору посчитает, разумеется, не все международные договоры. Только в Секретариате ООН их зарегистрировано более 30 тыс. Немало международных договоров, как показывают электронные базы международно-правовых источников, зарегистрировано в секретариатах специализированных учреждений ООН.
В современной науке международного права в ряду источников междуна- ( родного права договор ставится иногда на второе место после международ- \ но-правового обычая. Другие юристы-международники числят его в таком ряду на первом месте. В пользу последнего подхода свидетельствует кроме цитированной статьи Статута Международного Суда, следующее положение \ Устава ООН: «Мы, народы Объединенных Наций, преисполненные решимости . .создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права». Вместе с тем Международный Суд в конкретных реше- ниях первостепенное значение придавал международному обычному праву, а не договорному. В целом и этот вопрос решается конкретно. К тому же договорные и обычные нормы международного права взаимодействуют: напри-
мер, обычные нормы могут изменяться договорным путем. Кроме того, одна и та же норма международного права для одного государства является договорной и обычной, а для другого — только обычной. Например, США не являются участником Конвенции по морскому праву 1982 г., сторонами которой состоят более 155 государств, но США подчеркивали, что положения данной Конвенции относительно морских живых ресурсов применяются этим государством в качестве обычных норм. В отличие, например, от норм этой Конвенции относительно международного района морского дна.
Наконец, в конкретной ситуации применимой может быть и норма договора, и та обычно-правовая норма, которая действовала на соответствующую дату, и даже иной обычай. В деле по спору о Дунайской дамбе между Венгрией и Словакией 1998 г. Международный Суд подтвердил, что в общем случае применимым для целей толкования и исполнения договора является то обычное право, которое действовало на дату вступления договора в силу. Суд признал, однако, что в соответствии с самим договором для указанных целей применимы могут быть и иные обычные нормы вследствие их развития после указанной даты.
Общие принципы права,
Судебные решения
Поскольку международное право — это система, значима роль решений судов, профессионально и беспристрастно применяющих
это системно взаимосвязанное право. Тем более — решений Международного Суда ООН.
В отечественной науке (И. И. Лукашук) таким решениям придана особая роль: «первостепенное значение в толковании международно-правовых норм».
Надо принять во внимание, однако, и то, что согласно ст. 38 Статута Международного Суда судебные решения отнесены к вспомогательным средствам для определения правовых норм лишь при условии соблюдения положений ст. 59 Статута. А в ней предусмотрено: «Решение Суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу».
В этом — важный баланс: Международный Суд в силу ст. 59 Статута не обязан следовать в последующем деле правовым доводам и логике предыдущих решений, даже при схожести обстоятельств дела (т.е. в силу ст. 59 статута Суда здесь нет места доктрине stare decisis); вместе с тем с учетом ст. 38 Статута на практике Суд почти всегда опирается на предыдущие свои решения.
Не удивительно поэтому, что на решения Международного Суда часто ссылаются как на доказательство наличия выявленной обычной нормы международного права. Растущая роль решений Суда объясняется его инновационным влиянием на развитие международного права.
Так, в решении по спору между Великобританией и Норвегией (1951 г.) Суд сформулировал некоторые важнейшие юридические правила о прямых исходных линиях. Эти правила восприняла впоследствии Комиссия международного права ООН, что отражено в Докладе Комиссии о работе ее восьмой сессии (1956 г.). Затем эти правила получили отражение в международном договоре, а именно в принятой в Женеве Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г. Здесь мы прослеживаем движение сформулированного Судом правила от уровня к уровню — от вспомогательного источника к основному.
Изложенное не означает, что столь успешна и перспективна судьба всякого положения, сформулированного Судом в его решении. Есть примеры, когда последующая норма международного договора свела на нет правило, сформулированное Судом. Есть и примеры, когда в последующем решении Суд исправлял свое мнение, сформулированное в одном из предыдущих решений.
Относится ли рассматриваемое положение Статута о судебных решениях как о вспомогательном источнике к решениям национальных судов? Одни правоведы отрицательно отвечают на этот вопрос, другие — положительно. Определенно одно: решения национальных судов, даже если в них применены какие-то договорные или обычные нормы международного права, не квалифицируются Международным Судом в качестве источника международного права. И уж совсем бездоказательно, как это делают некоторые западные юристы-международники, выделять конкретные страны (Великобританию, США и т.д.), решения национальных судов в которых следует считать источниками международного права. Во-первых, Статут Суда не дает оснований для такого дифференцированного подхода к государствам. Во-вторых, в любом государстве могут быть разные по квалификации и моральным качествам судьи и разные по своей обоснованности судебные решения.
Термин «мягкое право»
Решения международных организаций не упомянуты в рассматриваемом перечне ст. 38 Статута. Тем не менее в науке такие решения (особенно принятые в рамках системы ООН) часто относят к вспомогательным источникам международного права. При этом ссылаются на то, что, например, в соответствии со ст. 25 Устава ООН Совет Безопасности принимает решения, которые обязательны для всех государств — членов ООН; что решения большинства межправительственных организаций по вопросам бюджета обязательны для государств-членов и т.д.
Другие специалисты с этим не согласны, полагая, что подобные и иные решения международных организаций — это не отдельный, не новый источник международного права: ведь право принимать такие решения заложено в договорной основе функционирования данной организации, т.е. в Уставе ООН, в соглашении о создании международной организации и т.д. А единогласно принятая резолюция ГА ООН по вопросу, не решенному договорными нормами, выполняется государствами — членами ООН не потому, что они убеждены, что резолюция ГА ООН — это юридически обязывающий документ. Такая резолюция выполняется, если государства исходят из того, что сформулированные в резолюции правила отражают сложившиеся нормы международного обычного права. Эта мысль выражена Международным Судом в его консультативном заключении относительно правомерности угрозы или использования ядерного оружия (1996 г.): «Резолюции Генеральной Ассамблеи, даже если они не обязательны, могут иногда иметь нормативную ценность. Они могут в определенных обстоятельствах предоставить значимое свидетельство в пользу наличия нормы или возникновения opinio juris».
В этой связи в международной практике используется термин «мягкое прав о». Принятие ГА ООН, другими международными организациями, в том числе специализированными учреждениями ООН, большого количества резолюций, рекомендаций, иных документов по разным вопросам международных отношений представляет интерес для субъектов международного права. Эти документы носят, в основном, рекомендательный характер (за исключением решений по внутриорганизацион- ным и финансово-бюджетным вопросам). Сами по себе они — не носители норм международного права. Однако, как показывает практика, государства чаще стремятся к тому, чтобы их действия не расходились с предписаниями, содержащимися в таких документах.
Для примера достаточно сослаться на такие резолюции ГА ООН, как, например, Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г., Декларация о принципах международного права, «Определение агрессии» (1974 г.), Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма 1994 г. и др.
Подобные резолюции содержат образцы поведения. Они занимают определенное место в процессе образования норм международного права: сформулированные в этих документах правила поведения могут впоследствии стать (путем соответствующего признания со стороны субъектов международного права) договорными либо обычными международно-правовыми нормами.
Такую же роль играют и Заключительный акт 1975 г., Парижская хартия для Новой Европы 1990 г., другие документы ОБСЕ. Все они не являются юридически обязательными сами по себе, однако государства — члены ОБСЕ следуют им, во всяком случае ряду положений, содержащихся в названных документах. В качестве примера можно назвать принцип нерушимости границ, провозглашенный в Заключительном акте 1975 г.
ТЕОРИЯ
Как отмечал в XIX в. русский юрист Л. А. Камаровский, «кодификация призвана не только сводить в одно целое действующее право, но и улучшать его». Н. Кор- кунов писал, что кодификация может «сообщить праву большую определенность и сделать более удобным его практическое применение».
Яркие примеры кодификации национального права общеизвестны: Кодекс Юстиниана (529 г.); Русская правда (X—XI вв.); Кодекс династии Тан (618—907 гг.); Кодекс Наполеона (1804 г.). В результате международно-правовой кодификации объединяются на качественно лучшей регулятивной основе (чаще — в рамках кодифика-
ционной конвенции) нормы конкретной отрасли международного права либо нормы разных его отраслей, регулирующих близкие, взаимосвязанные общественные отношения в соответствии с уровнем правосознания на данный период, а сами такие нормы более точно формулируются[2]. Достижение такой большей упорядоченности, ясности и лучшего качества правил должного поведения само по себе оказывает позитивное влияние на весь процесс пра- воисполнения, на действенность прав в целом.
Сводится ли кодификация к письменному изложению существующего права, или же кодификация состоит в переформулировании норм права сообразно нынешним отношениям, им регулируемым? При ответе на этот вопрос ссылаются на ст. 15 Положения о Комиссии международного права 1947 г., где дано определение понятия кодификации: «более точное формулирование и систематизация права в тех областях, где имеются нормы, установленные обширной практикой государств, прецедентами и доктриной».
А понятие «прогрессивное развитие» определено в этом документе так: «разработка проектов конвенций по вопросам, которые еще не регулируются международным правом или по которым право еще недостаточно развито в практике государств». То есть эти два понятия близки по своему юридическому содержанию, а в плане практики правоосуществления — нераздельны. Кодификация (в позитивном и широком ее понимании) неизбежно сопровождается прогрессивным развитием права и обозначает себя в двуедином качестве: первое — в параметрах констатации (подтверждения) существующего права, причем в упорядоченном его состоянии; второе — в аспекте выработки новых, более прогрессивных правовых норм.
Особое место в кодификационном процессе занимает ООН, ее Комиссия международного права. Комиссия состоит из 34 человек, избираемых ГА ООН на пятилетний срок. Несмотря на то что кандидатуры этих членов представляются государствами, после избрания они действуют в личном качестве. За время своего существования Комиссия подготовила большое количество проектов статей, на основе которых созданные под эгидой ООН междуна-
родные конференции приняли соответствующие конвенции. Так, в 1958 г. на дипломатической конференции, созванной в Женеве под эгидой ООН, были приняты кодификационные конвенции по морскому праву, а в 1961 и 1963 гг. в Вене — конвенции о дипломатических и консульских отношениях. В рамках ООН задачи по кодификации и прогрессивному развитию международного права выполняют и другие комитеты и комиссии.
До этого речь шла о кодификации официальной.
Неофициальная кодификация может осуществляться отдельными учеными, национальными институтами, общественными организациями, международными неправительственными организациями и т.д. Среди последних — Ассоциация международного права и Институт международного права, которые оказали значительное влияние на кодификацию и прогрессивное развитие международного права путем проведения исследований и подготовки проектов конвенций по различным аспектам международных отношений. Ассоциация международного права существует с 1873 г. (штаб-квартира находится в Лондоне). Институт международного права был учрежден также в 1873 г. (его местонахождение — Брюссель)
[1] Мовчан, А. П. Кодификация и прогрессивное развитие международного права. — М., 1972. — С. 43—63. Кожевников, Ф. И. Комиссия международного права ООН / Ф. И. Кожевников, Э. С. Кривчикова. — М., 1977. — С. 6—14.
[2] Мовчан, А. П. Кодификация и прогрессивное развитие международного права. — М., 1972. — С. 43—63. Кожевников, Ф. И. Комиссия международного права ООН / Ф. И. Кожевников, Э. С. Кривчикова. — М., 1977. — С. 6—14.
Понятие источников
Международного права
Действие норм осуществляется не непосредственно, а только тогда, когда они закреплены в определенных источниках. Именно через источники нормы права воздействуют на поведение субъектов, придавая этому поведению юридически значимый характер.
Из общей теории права известно, что об источниках права говорят: 1) как о социальном явлении, т.е. в фактическом, историческом плане или же 2) в юридическом смысле. В первом случае имеют в виду само общественное бытие, реалии жизни, которые объективируют волеизъявление, становление права. Во втором случае под источниками права понимаются формы его выражения.
В развитом национальном (внутригосударственном) праве формы его существования четко определены: конституция, законы и т.д.
В международном праве нет определенно установленного перечня его источников. Но главное в содержании международного права — его нормы, обычные и договорные. Поэтому преобладает мнение о том, что основными источниками международного права являются международные договоры и международные обычаи. Кроме этих источников, Международному Суду предписано при решении споров на основании международного права применять еще:
— «общие принципы права, признанные цивилизованными нациями»;
— «судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм» (ст. 38 Статута Международного Суда).
В юридической литературе иногда отмечается, что этот перечень международно-правовых источников — не полный. В нем нет, например, решений межправительственных организаций, хотя бесспорно их влияние на современное нормообразование в международном праве. Другие авторы отвечают на такую критику ст. 38 Статута Международного Суда: решения международных организаций сами по себе — это не обязательно нормы международного права; такие решения могут привести к созданию обычных или договорных норм. То есть опять-таки вопрос сводится к квалификации правила поведения в качестве обычной или договорной нормы международного права. К пониманию сути основных источников международного права — международного договора и международного обычая.
Международные обычаи
Нормообразование в международном праве, если исторически оценивать, началось с формирования международно-правовых обычаев. Это — такие правила поведения, которые, как отметил Международный Суд ООН в деле «Никарагуа против США» (1986 г.), состоят из двух элементов: 1) объективного («общая практика») и 2) субъективного («признания ее в качестве права»). То есть к международным обычаям относятся правила поведения, которые:
— складываются постепенно вследствие повторяющихся действий значительного числа государств (практики государств);
— признаются юридически обязательными субъектами международного права, т.е. наличествует, как отметил Международный Суд в деле «Ливия против Мальты» (1985 г.), «opinio juris» — мнение, убеждение государств в юридической обязательности таких правил.
Что касается практики государств, то, по мнению пяти судей Международного Суда, выраженному в 1973 г., такая практика должна быть «общей, последовательной и внутренне согласованной».
Некоторые правила удовлетворяют первому требованию, но не второму. Таковы правила дипломатического протокола: например, назначение дуайеном дипломатического корпуса того посла, который пробыл в государстве пребывания на данном посту наибольший срок; и правила международной вежливости: например, приветствие кораблями в море друг друга — они кратковременно приспускают флаг; эти правила повторяются давно чуть не всеми государствами мира, имеющими флот. Но нет признания таких правил юридически обязательными; соответственно такие правила — это не нормы международного права.
В деле о континентальном шельфе в Северном море (1969 г.) по спору ФРГ с Данией и ФРГ с Нидерландами Международный Суд подчеркнул необходимость двух условий формирования обычноправовой нормы. По мнению Суда, не только «соответствующие действия должны составлять сложившуюся практику, но эти действия еще должны быть такими или должны осуществляться таким способом, чтобы свидетельствовать об убеждении, что данная практика считается обязательной в силу существования нормы права, требующей осуществления такой практики. Необходимость в таком убеждении, т.е. в существовании субъективного элемента, присуща самому понятию opinio juris sive necessitates. Государства должны, следовательно, чувствовать, что они сообразуют свои действия с тем, что соответствует юридическому обязательству».
В ст. 38 Статута Международного Суда международный обычай определен «как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы». В упомянутом решении Международного Суда по спору Никарагуа с США (1986 г.) Суд в порядке толкования этого положения Статута отметил: «Когда два государства соглашаются включить какое-то правило в договор, их согласия достаточно, чтобы такое правило стало юридическим, обязательным для них; но в области обычного международного права не достаточно разделяемых сторонами взглядов относительно содер-
жания того, что они считают таким правилом. Суд должен убедиться, что наличие такого правила в opinio juris государств подтверждено практикой».
Для отнесения правила поведения к международному обычаю, установления его содержания используются вспомогательные средства определения международно-правовых норм, что будет рассмотрено ниже (см. п. 3.6 и 3.7).
Международные договоры
Хотя обычай остается основным источником, современное международное право в силу его кодификации и прогрессивного развития становится все более договорным. В упоминавшейся ст. 38 Статута Международного Суда при перечислении источников международного права на первое место поставлены «международные конвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами».
Термин «международные конвенции» означает здесь международные договоры.
Согласно Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. «“договор” означает международное соглашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования» (ст. 2).
В современном международном праве по мере его кодификации возрастает роль международных договоров как его источника.
ТЕОРИЯ
В юридической литературе, однако, подчеркивают иногда, что в упомянутой ст. 38 Статута Международного Суда использован термин «международные конвенции», а в других статьях Устава ООН — «договоры», что позволяет отличать первые от вторых. Предлагается также подразделять международ
ные договоры: 1) на «договоры, создающие право (law-making treaties)», предусматривающие права и обязательства государств «общего применения» — например, в области защиты мирного населения в случае вооруженных конфликтов; 2) «договоры-сделки (contract-treaties)», предусматривающие «сугубо взаимные» права и обязательства государств — например, об условиях финансовой помощи одного государства другому; о региональных экономических преференциях. Соответственно первые предлагается считать источником международного права, а вторые — не считать.
Практического смысла такие теоретические различия не имеют. Во-первых, отграничить первые договоры от вторых юридически трудно; и те, и другие предусматривают нормы международного права. К тому же один и тот же договор может предусматривать и положения «общего применения», и «сугубо взаимные» обязательства государств-участников. Во-вторых, такого различия не приводится в современном праве международных договоров, в том числе в Венской конвенции 1969 г. В-третьих, в общем случае любой договор обязателен только для его участников, он не создает обязательств или прав для третьего государства (ст. 26 и 34 Венской конвенции 1969 г.). То есть правильнее рассматривать все международные договоры в качестве источника права. Другое дело, что при рассмотрении конкретного международного спора Международный Суд, руководствуясь ст. 38 Статута Международного Суда, применимыми к данному спору посчитает, разумеется, не все международные договоры. Только в Секретариате ООН их зарегистрировано более 30 тыс. Немало международных договоров, как показывают электронные базы международно-правовых источников, зарегистрировано в секретариатах специализированных учреждений ООН.
В современной науке международного права в ряду источников междуна- ( родного права договор ставится иногда на второе место после международ- \ но-правового обычая. Другие юристы-международники числят его в таком ряду на первом месте. В пользу последнего подхода свидетельствует кроме цитированной статьи Статута Международного Суда, следующее положение \ Устава ООН: «Мы, народы Объединенных Наций, преисполненные решимости . .создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права». Вместе с тем Международный Суд в конкретных реше- ниях первостепенное значение придавал международному обычному праву, а не договорному. В целом и этот вопрос решается конкретно. К тому же договорные и обычные нормы международного права взаимодействуют: напри-
мер, обычные нормы могут изменяться договорным путем. Кроме того, одна и та же норма международного права для одного государства является договорной и обычной, а для другого — только обычной. Например, США не являются участником Конвенции по морскому праву 1982 г., сторонами которой состоят более 155 государств, но США подчеркивали, что положения данной Конвенции относительно морских живых ресурсов применяются этим государством в качестве обычных норм. В отличие, например, от норм этой Конвенции относительно международного района морского дна.
Наконец, в конкретной ситуации применимой может быть и норма договора, и та обычно-правовая норма, которая действовала на соответствующую дату, и даже иной обычай. В деле по спору о Дунайской дамбе между Венгрией и Словакией 1998 г. Международный Суд подтвердил, что в общем случае применимым для целей толкования и исполнения договора является то обычное право, которое действовало на дату вступления договора в силу. Суд признал, однако, что в соответствии с самим договором для указанных целей применимы могут быть и иные обычные нормы вследствие их развития после указанной даты.
Общие принципы права,
признанные цивилизованными нациями
Такова формулировка, используемая в ст. 38 Статута Международного Суда. Однозначного, общепринятого ее толкования нет. Доктринальные соображения по этому вопросу следующие.
Критерий «цивилизованности» в данном случае — не экономический и не военный; в данном положении Статута Суда имеются в виду правопослушные нации, признающие верховенство права. Статья 4 Устава ООН говорит, например, о «миролюбивых государствах».
Сложнее вопрос — что конкретно признают эти миролюбивые, правопослушные и поэтому «цивилизованные» государства? Опять-таки перечня таких «общих принципов права» нет в каком- либо международном договоре, а мнения специалистов по этому вопросу — разные.
Нет каких-либо международно-правовых актов, которые определяли бы, что следует понимать под общими принципами права. В связи с этим в международно-правовой литературе сложились несколько точек зрения на природу общих принципов права. Так, одни авторы полагают, что общие принципы права — это общепризнанные, основные принципы международного права (о них см. ниже гл. 4). Другие с этим не согласны, считая, что последние — это те принципы, которые отражены в основных источниках международного права, договорах и обычаях. А под «общими принципами» следует понимать юридические начала, которые признаются многими государствами в их национальных правовых системах.
В отечественной доктрине международного права к общим принципам права чаще всего относят общие юридические правила, общие принципы юридического производства, правила «юридической техники», многие из которых известны еще римскому праву: Lex specialis derogat generalis (специальное правило отменяет общее), res judicata (решенное дело, не подлежащее новому рассмотрению тем же судом или судом параллельной юрисдикции), lex posteriori derogat priori (последующее правило отменяет предыдущее) и т.д. Для доказательства ссылаются на подготовительные документы Консультативной комиссии юристов, которая была создана Лигой Наций в 1920 г. для подготовки проекта Статута Постоянной палаты международного правосудия. (Известно, что Статут Международного Суда ООН в части ст. 38 воспроизводит положения Статута Постоянной палаты международного правосудия.) Как следует из этих подготовительных документов, Комиссия юристов руководствовалась следующими соображениями. Государства, передавая свой спор на решение международного судебного органа, ждут по спору решения. Однако возможна ситуация, при которой суд не сможет установить наличие в международном праве обычной или договорной нормы для решения спора. Раз суд обязан и в этом случае решить спор, то Комиссия юристов полагала, что такой спор рассматривается на основании общих принципов права, заимствованных из национальных правовых систем. Поскольку международное право и национальное (внутригосударственное) право являются двумя различными правовыми системами, общими принципами права должны быть такие принципы, которые действительно применимы в обеих этих системах.
В западной доктрине преобладающее мнение состоит в широком понимании понятия «общие принципы права». То есть смысл включения их в число международно-правовых источников и состоял в том, чтобы Постоянная палата международного правосудия могла при решении любого международного спора воспол<