Двойная и смешанная формы вины
В процессе совершения преступления может быть неоднородное психическое отношение к совершаемым действиям и его последствиям. Такое неоднозначное проявление психики к действию и ряду его последствий в литературе называют двойной (сложной или смешанной) формой вины. По этой проблеме на страницах журнала «Советская юстиция» в конце 60-х, а потом в конце 70-х гг. была развернута дискуссия о том, имеется ли вообще в природе двойная (смешанная) форма вины. Одни отвечали и отвечают на этот вопрос отрицательно, а другие, которых становится все больше, — положительно.
УК РФ 1996 г. фактически занял вторую позицию, которая отражена в ст. 27. Двойная форма вины показывает, что законодатель предусмотрел в Особенной части УК нормы, как бы совмещающие два преступления, в которых наблюдается различное психическое отношение к деянию (преступлению) и последствиям (тоже преступлению). При этом «вторая вина» допустима лишь по отношению к отдельным общественно опасным последствиям. Но это не две самостоятельные формы вины, а промежуточное психическое формирование, которое производно от умысла и неосторожности, но не сводится к ним.
Закон подчеркивает: «Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие преступления наступает в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно».
Двойная вина характеризуется сочетанием умысла и неосторожности и в силу этого она не укладывается в рамки одной традиционной формы вины. В данной форме вины специфические интеллектуальные и волевые критерии и составляющие их моменты психики. Интеллектуальный критерий двойной формы вины проявляется:
1. в сознании общественной опасности совершаемых действий;
2. в осознании их уголовной противоправности;
3. в предвидении неизбежности или возможности наступления ближайших, непосредственно связанных с действием последствий;
4. в предвидении возможности или непредвидении наступления отдельных побочных последствий.
Волевой критерий характеризуют следующие моменты:
1. желание или
2. сознательное допущение предвидимых ближайших непосредственных последствий от совершаемых действий и
3. активное нежелание наступления возможных отдаленных последствий (при легкомыслии) либо вообще отсутствие волевого отношения (при небрежности).
Наглядным примером преступлений, совершаемых с двойной формой вины, является ч. 4 ст. 111 УК РФ. В данном составе имеется умысел на причинение тяжкого вреда здоровью, однако наступившая смерть потерпевшего не охватывалась намерениями виновного, он не желал и не допускал ее, но в то же время мог предвидеть возможность наступления смерти, но самонадеянно рассчитывал на ее ненаступление, либо вообще не предвидел такого исхода, хотя должен был и мог его предвидеть.
Законодатель как бы предусмотрел в данной норме идеальную совокупность преступления: с одной стороны — умышленное причинение вреда здоровью, а с другой — причинение смерти по неосторожности. Однако благодаря двойной форме вины мы говорим о едином преступлении. Это подчеркивает и законодатель. Именно специфическое психическое отношение к деянию и последствиям в нашем примере позволяет законодателю предусматривать более суровые меры воздействия, нежели совмещение санкций по ч. 1 ст. 111 и ч. 1 ст. 109 УК РФ. С учетом специфики проявления психического в преступлениях, совершаемых с двойной формой вины, но отношению к отдельным последствиям невозможны стадии приготовления и покушения, а равно и соучастие в нем.
В уголовно-правовой литературе наряду с двойной формой вины выделяют и смешанную форму вины. Она, к сожалению, не описана законодателем в УК, но, как нам представляется, имеет место в действительности. Суть ее заключается в том, что в некоторых составах предусматривается совокупность правонарушения, например, совершение умышленно административного или дисциплинарного проступка, и преступления — причинения от этих действий преступного результата по неосторожности.
Например, умышленно нарушаются правила дорожного движения, что повлекло последствие уголовного-правового характера, поэтому и к ним имеется психическое отношение в форме неосторожной вины, предусмотренной уголовным законом. В целом такие преступления считаются неосторожными, поскольку умысел по отношению к нарушителю специальных правил находится в рамках, например, дисциплинарного проступка. Примерами таких преступлений, совершаемых со смешанной формой вины, являются составы преступлений, предусмотренные ст. 143, 217, 218, 219, 220, 263, 264 УК РФ и др. В интересах законности конструкцию смешанной формы вины необходимо отразить в Уголовном кодексе, тем более что практика уже учитывает эту психическую неоднородность.
Невиновное причинение вреда (случай)
Невиновное причинение вреда (казус или случай) впервые сформулировано в уголовном законе. В соответствии с ч. 1 ст. 28 УК «деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействий) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть».
Случай характеризуется тем, что в процессе совершения социально значимого деяния ни само деяние, ни наступившие от него последствия не расценивались лицом, их совершившим, как общественно опасные и уголовно-противоправные, не было их соотнесения с требованиями общества, государства или интересами отдельной личности. Этого соотнесения и не нужно было, поскольку лицо действовало, например, в рамках предписанной необходимости.
Но это лишь одна сторона случая, одно проявление необходимости. Есть и другая — лицо не могло и не должно было сознавать развития иных событий, иных проявлений необходимости, которые пересекутся с его действиями. Случай есть пересечение двух необходимостей, развитие которых находилось вне сознания лица, осуществляющего одну из этих необходимостей.
Примером случая может служить следующая ситуация. Гражданин идет вдоль здания. Он спешит на какую-то встречу — реализуется одна необходимость. В это время под воздействием солнца и тепла лежавший на крыше здания снег разбух, стал тяжелым и соскользнул (упал) — реализация другой необходимости. В результате падения снега гражданину причиняется тяжкий вред здоровью.
Но если для потерпевшего и иных людей это случай, то для коменданта здания, который должен своевременно организовать сброс снега с крыши, но не сделал этого, это как минимум преступная халатность.
Статья 28 УК содержит и вторую часть. Многие ученые ее расценивают как специальную разновидность невиновного причинения вреда. В законе подчеркивается: «Деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам».
Представляется, что подобные ситуации нельзя рассматривать как случай; в силу этого их следует рассматривать как невиновное причинение вреда. Здесь мы сталкиваемся с проблемой профессиональной специальной ограниченной (уменьшенной) вменяемости. В данном случае не объективная случайность, а субъективная реальность исключает вменяемость, а отсюда и вину. Поэтому можно говорить, что есть невиновное причинение вреда, но не случай.
Мотив и цель преступления
Вина не исчерпывает своего многообразия психического. Наряду с виной внутренний мир человека взаимосвязан с совершенным деянием своими мотивами и целями, эмоциональными составляющими.
Мотив преступления в юридической литературе понимается неоднозначно. Но большинство ученых соглашаются в том, что мотив побуждает к действию, хотя некоторые и видят в нем лакмус потребностей и интересов, а другие — проявление отношения или определителя направленности действий. Сами эти побуждения предопределяются потребностями, интересами, эмоциональными факторами.
Отсюда вряд ли обоснованна трактовка мотива как только потребности, или интереса, или эмоций. Представляется, что в качестве побудительных обстоятельств может выступать каждое из них. Мотив выступает движущей силой, внутренним источником преступного поведения. Или, говоря иначе, преступление есть объективизация того или иного мотива или их группы. Вот почему через мотив можно понять подлинный характер правомерного или неправомерного поведения.
Мотиву свойственна не только побудительная, но и смыслообразующая функция. Суть ее заключается в том, что осознается личностная суть побуждений (мотивов) и пути их «насыщения» посредством деятельности. Именно смыслообразующая функция мотива позволяет определить его социальные свойства, иметь основу отграничения одного мотива от другого и даже в рамках одного и того же мотива определить его оттенки, специфику и подвиды.
Например, в рамках корысти выделить «корысть-стяжательство», «корысть- накопительство», «корысть-паразитизм», «корысть-легкомыслие», «корысть- нужду», «служебную корысть». На этой функции мотива потом базируется вина. Смыслообразующая функция мотива позволяет в совершенном преступлении ранжировать мотивы, выделить из ряда мотивов основной, главный, доминирующий и т.д.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что мотив преступления — это осознанное внутреннее побуждение человека к действию, обусловленное его потребностями, интересами и эмоциями.
Мотивы преступлений можно группировать на основе каких-то признаков, т.е. классифицировать. Существует множество классификаций мотивов как в психологической, так и юридической литературе.
Мы исходим из того, что мотивы, с учетом их социально-правовой ориентации, можно подразделить на:
1. мотивы низменного характера (хулиганство, корысть, кровная и национальная месть);
2. мотивы, лишенные низменного характера (ревность, обида, эмоциональное напряжение, вызванное неправомерными действиями потерпевшего);
3. политические мотивы (политическая неприязнь, вражда; ненависть и др.);
4. неконкретизированные мотивы (озорство, эгоизм, бахвальство, болезненное себялюбие, тщеславие и др.).
Мотивы присущи всем преступлениям. Безмотивных преступлений нет, хотя в литературе порой высказываются иные мнения. По мнению одних ученых, в неосторожных преступлениях мотивов нет; другие считают, что можно говорить лишь о мотивах действий, которые привели к неосторожным преступлениям. Однако если бы мотивы преступлений не были присущи всем преступлениям, то это должно было быть оговорено в ст. 68 УПК РФ, но законодатель этого не сделал.
Любые мотивы человека, даже представленные в виде целостных и многоуровневых программ, например, идеалы, убеждения, мировоззрения, установка, склонности, ценностные ориентации — только тогда выступают в качестве побудительных факторов — мотивов, когда, преломляясь в сознании, порождают осознанное стремление к достижению конкретной цели.
Цель преступления — это интеллектуальный «продукт» психики человека. Некоторые ученые относят цель к волевому блоку психики. Благодаря цели и процессу целеполагания возникают интеллектуальные моменты, в которых отражаются характер и социальная сущность совершаемого лицом деяния.
Мотив и цель — понятия близкие, но не тождественные. Мотив отвечает на вопрос: почему совершается преступление? Цель отвечает на вопрос: для чего это совершается? Цель преступления является той субъективной реальностью, имевшей место в период совершения преступления, которая позволяет лучше раскрыть внутреннюю, психическую сторону содеянного, определить направленность действий, их содержание и степень завершенности (она определяет этапы (стадии) деятельности).
Цель преступления — вот тот образ, та модель, тот результат, к которому стремится лицо, совершая общественно опасное деяние.
Как и мотивы, цели могут быть классифицированы по различным основаниям. Цели можно подразделить на определенные и неопределенные (это может касаться предмета или размера кражи, объекта преступления); достигаемые (реализуемые) и недостигаемые (нереализуемые); реальные и абстрактные; ближайшие, отдаленные и перспективные; начальные, промежуточные и конечные; прямые и опосредованные; основные (первостепенные) и неосновные (второстепенные).
Исключительно велико функциональное предназначение мотива и цели. Будучи факультативными (или дополнительными) признаками субъективной стороны состава преступления, они в то же время могут быть учтены законодателем как:
1. конструктивные признаки состава (например, ст. 285 — в отношении мотива и ст. 209 и 321 — в отношении цели);
2. конструктивно-отграничительные признаки (например, отличие составов преступлений, предусмотренных п. «в» ст. 105 и ст. 317, — по мотивам, ст. 275 и ст. 283 — по целям);
3. квалифицирующие или особо квалифицирующие признаки (например, п. «з», «и», «л» ч. 2 ст. 105 УК — в отношении мотивов и п. «к», «м» ст. 105 УК РФ — в отношении цели);
4. смягчающие или отягчающие наказание обстоятельствами (ст. 61 и 63 УК РФ).
Эмоции
Общеизвестно, что вина как различное соотношение интеллектуальных и волевых моментов психики, мотив и цель преступления не исчерпывают содержания субъективной стороны преступления. На это содержание влияют также эмоциональные составляющие. Под ними мы понимаем чувственные процессы познания (ощущение, восприятие, представление), психические свойства (темперамент, характер и т.п.), психические состояния бодрости, робости, страха, злобы, беспокойства, голода, собственно эмоциональные процессы (страсть, настроение, аффект).
Эмоциональные составляющие в широком понимании этого слова выступают не только как индикаторы наличия тех или иных потребностей и интересов, но своеобразными катализаторами волевых решений. Эмоции, особенно в своем аффективном состоянии, сужают интеллектуальную деятельность, хотя «положительные» эмоции могут играть и обратную роль. Разумеется, что речь идет о физиологическом, а не о патологическом аффекте, поскольку последний вызывает состояние невменяемости.
Физиологический аффект (состояние злобы, гнева, ярости) вызывается, как правило, неправомерными или аморальными действиями потерпевшего. Он характеризуется внезапностью возникновения, кратковременностью протекания и способен сильно возбуждать нервную систему, из-за чего лишает человека возможности в полном объеме осознавать и контролировать свое поведение.
Сфера сознания сужается до предела, но оно способно даже в таком состоянии отражать социальное значение совершаемых действий. Поэтому за совершение действий в состоянии физиологического аффекта уголовная ответственность не исключается, но при определенных условиях она может быть смягчена. Это нашло отражение в УК РФ: ст. 107 (убийство, совершенное в состоянии аффекта), ст. 113 (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью).
Патологический аффект — это состояние, исключающее уголовную ответственность лица, так как при этом аффекте имеются все признаки, указанные в ст. 21 УК РФ. При патологическом аффекте эмоциональная вспышка, эмоциональное напряжение настолько велики, что сфера сознания отключается, что автоматически ведет к утере возможности лица руководить своими действиями — оно становится невменяемым.
К этому лицу судом могут быть применены принудительные меры медицинского характера, предусмотренные в гл. 15 УК РФ.