Значение фрейдизма для криминологии
Ряд выявленных 3. Фрейдом психических механизмов позволил глубже понять мотивационную картину преступного поведения. Например, механизм перенесения (подробно этот феномен описан в двадцать шестой лекции по психоанализу)3 позволяет понять истоки многих безмотивных преступлений, в том числе и таких, когда мстят не тому лицу, которое причинило вред, а другому, как правило, более слабому {в условиях вооруженных сил этот механизм проявляется в феномене дедовщины). Методика углубленного анализа скрытых в подсознании психических травм, оказывающихся причинами неврозов и навязчивых состояний (в том числе сексуальной агрессивности), которые продуцируют преступное поведение, позволила разработать клинические методы коррекции личности преступника. Вскрытые ученым механизмы сопротивления ивытеснения (подробно они описаны в девятнадцатой лекции по психоанализу)4 позволяют понять процесс субъективпого искажения восприятия реальности как основу психологической самозащиты.
Различные положения психоаналитической теории использовались криминологами для конструирования новых теорий преступности и разработки новых подходов к воздействию на этот феномен. Например, американский криминолог У. Реклесс на основе фрейдистских схем сформулировал концепцию внутреннего регулирования поведения. По мысли У. Реклесса, для того, чтобы человек мог управлять своим поведением и удерживаться от преступных импульсов, необходимо в процессе воспитания сформировать у него самосознание, сильное эго, хорошо развитое супер-эго, сопротивляемость различным отвлекающим факторам, способность переносить фрустрацию, развивать чувство ответственности, целенаправленность, способность находить удовлетворение в заменителях криминальных побуждений, способность к рациональному поведению.1
Ка базе фрейдовского механизма вытеснения Г. Сайксом и Д. Митзой в США была создана концепция нейтрализации, сутью которой является углубленный анализ механизмов психологической защиты, составляющих основу криминальной мотивации. К числу способов нейтрализации сдерживающего воздействия субъективных и объективных факторов преступности они относят:
— отрицание ответственности, когда человек считает себя жертвой обстоятельств;
— отрицание вреда, когда преступник уверяет себя и других лиц, что от его действий никому нет вреда;
— осуждение осуждающих как скрытых или потенциальных преступников;
— ссылка на высшие соображения: нарушение требований общества оправдывается обязанностями по отноше нию к малым группам.2
Их соотечественник Д. Колеман провел аналогичный анализ и описал следующие механизмы психологической защиты, которые могут обусловить преступное поведение:
— "отрицание реальности" в форме отказа объективно воспринимать окружающую обстановку, поскольку это в форме страха или сочувствия может воспрепятствовать преступлению;
— "репрессия" — недопущение проникновения в сознание неприятных и невыгодных мыслей;
— "подавление" — отказ отдавать себе отчет в уже проникших в сознание неприятных и опасных мыслях;
— "рационализация" как попытка доказать, что его по ведение оправдано какими-то уважительными причинами;
— "проекция" собственных отрицательных характеристик на других, а соответственно нейтрализация отрицательной самооценки;
— "компенсация" — прикрытие собственных слабостей в одних условиях попыткой самоутвердиться в других условиях (если человек боится кого-то, то это генерирует у него потребность заставить кого-то бояться и его: "бей своих, чтобы чужие боялись");
— "перемещение" чувства мести с опасного объекта, причинившего вред, на неопасный объект, не причинявший вреда;
— "разрядка" — снижение тревожности, вызванной запретными желаниями, путем бурного проявления чувств и внешней активности.1
Учет этих механизмов в ходе воспитательной работы позволил повысить эффективность соответствующих мер профилактики преступлений.
Успехи психоанализа побудили криминалистов опробовать аналогичные методики в практике исправительного воздействия на заключенных преступников. Психоанализ в пенитенциарной практике сохранил основные черты, разработанные его основоположниками:
— формирование доверительных отношений между психоаналитиком и пациентом;
— проникновение в подсознание с помощью исследования поступков, фраз, сновидений (в отдельных случаях использовался гипноз, однако 3. Фрейд отрицательно относился к его применению) и выявление психических травм, продуцирующих отклонения в поведении;
— перевод этих травм из подсознания в сферу сознания, что должно повлечь освобождение от их бремени ("катарсис").
Цель психоаналитиков — постараться помочьпреступнику понять, в чем заключается его внутренняя ущербность, с тем чтобы он смог гармонизировать свою личность. С этой целью используют медитации, иитроспекцик, самоанализ. Преступникам прививается выдержка их обучают методикам, с помощью которых им легче терпеть крайне неприятные ощущения, вызываемые тупиковыми состояниями.
Одной из возможных реакций на стресс может быть агрессивность, уход в себя или компромисс, направленный на изменение отношений с окружающими. Психоаналитики обучают заключенных в случае стресса использовать два последних варианта, чтобы избежать всплеска агрессивности. Преступников учат использовать психологические механизмы:
— предупреждения опасных стремлений путем уси ления противостоящих им установок;
— нейтрализации аморальных желаний и поступков с помощью тяжелого физического труда (и иных форм само репрессий);
— повышения чувства собственной значимости путем идентификации себя с выдающимися личностями (чтобы нейтрализовать комплекс неполноценности, нередко компенсирующийся в форме преступлений).
Психоаналитики учат находить заменители желаниям, удовлетворение которых практически невозможно законными способами. Им прививается стремление завоевать симпатии других людей, а также инициируется восприятие в систему своего Я внешних запретов, чтобы они перестали вызывать страх и порождать тревожность.
Психоаналитические сеансы нередко проводятся в группе. Соотечественник отцов психоанализа Д. Морено в 1921 г. предложил оригинальный метод психодрамы, суть которого состоит в следующем. Заключенным, участвующим в сеансе психоанализа, предлагалось, как в спектакле, разыгрывать определенные близкие им жизненные драмы, что позволяло устранять травмы в подсознании.
На психоаналитической основе была сконструирована практика корректирующего воздействия на подростков в ряде американских центров по перевоспитанию, куда направляют подростков, совершивших различные правонарушения. Вот как описывает эту методику С. Чавкин. Мальчики и девочки (обычно величина группы — 500—600 подростков) с 10 утра до 10 вечера участвуют в сеансах коррекции. Сеансом через микрофон руководит представитель администрации. Задача состоит в том, чтобы в ходе дискуссии вызвать групповую реакцию на отрицательные поступки сверстников и разрушить таким образом их психологическую защиту. В ходе таких дискуссий подростки подвергаются насмешкам и унижению до тех пор, пока ке начнут раскрывать свои души. От каждого требуется сознаться в тайных желаниях, какими бы сумасбродными они ни были, а затем громко сообщить о них в микрофон.1 По оценке специалистов, главный недостаток этого метода не в его низкой эффективности, а в том, что воздействие носит негуманный характер.
Попытки внедрения психоаналитических методик в практику пенитенциарных учреждений (тюрем, реформаториев) дали мощный импульс развитию клинической криминологии.
Клиническая криминология
В XIX в. Э. Ферри и Р. Гарофало разработали концепцию опасного состояния преступника, суть которой заключалась в том, что преступника надо не карать, а выводить из состояния повышенной склонности к преступлению (и до тех пор, пока это не сделано, изолировать). В XX в. эта концепция была положена в основу нетрадиционного направления науки о методах воздействия на преступность — клинической криминологии.
Клинические (медицинские) меры воздействия на преступность практиковались давно. Рассмотрение преступности как болезни имеет весьма древнюю традицию. Особенностью клинической криминологии как научного направления является попытка сформировать особую систему мер коррекции личности, которая была бы самодостаточной, т. е. основным (а в трактовке некоторых ученых и единственным) методом воздействия на преступность. Представители данного научного направления практически отрицали кару как превентивное сдерживающее средство. Они попытались превратить криминологию в своеобразную антикриминогенную медицину, а тюрьму — в клинику.
Уже в 1921 г. Э. Ферри представил в парламент Италии проект уголовного кодекса, в основу которого были положены идеи социальной защиты (главным образом отказ от рассмотрения наказания как кары). Палата депутатов отвергла проект Ферри. И лишь его последователю Черри удалось реализовать идеи социальной защиты в уголовном законодательстве. Концепция социальной защиты нашла поддержку в ряде тоталитарных государств: Италии, Германии, была она весьма популярна и в России (вспомните пресловутую высшую меру социальной защиты). Это иногда используется оппонентами для дискредитации ее по принципу наклеивания ярлыков. Этот метод вообще неприемлем, некорректен он и в данном случае: позиции клинической криминологии сильны не только в посттоталитарных странах, но и в таких демократических государствах, как США и Франция
Наиболее весомый вклад в формирование на базе теории социальной защиты клинической криминологии внес итальянский ученый Филиппо Граматика. Его усилия по внедрению в практику данной научной концепции увенчались созданием в 1943 г. в Венеции Центра исследований социальной защиты. По его инициативе было проведено несколько международных конференций по данной проблеме. Идеи клиницистов получили международную поддержку, и в 1948 г. при ООН появилась Комиссия социальной защиты.
Основные положения концепции Ф. Граматика сводились к тому, что уголовная политика на основе социальной защиты должна ориентироваться в большей степени на индивидуальное, а не на общее предупреждение преступности. Ре социализация правонарушителя — главная цель клиницистов, поскольку, по их мнению, перевоспитание и социализация преступника более эффективно защищают общество от преступлений, чем жесткие карательные меры. Эти идеи Ф. Граматика изложил в монографии "Принципы социальной защиты".1 Значительным вкладом в развитие клинической криминологии была книга Бенино ди Туллио "Принципы клинической криминологии и судебная психиатрия".2 В ней ди Туллио предпринял попытку на базе концепции конституциональной предрасположенности к преступлениям, а также концепции преступника-душевнобольного разработать адекватные меры коррекции криминальных наклонностей.
Наиболее основательно методы клинического воздействия на преступников (реальных и потенциальных) разработал французский криминолог Жан Пинатель. Клиническое воздействие осуществляется последовательно в соответствии со следующими этапами:
— диагноз;
— прогноз;
— перевоспитание.3
В процессе диагностики необходимо выявить преступный порог лица (легкость выбора им преступных форм поведения). В этих целях Ж. Пинатель разработал специальные методики. Следует последовательно выяснить:
— насколько совместимо преступление с этическими принципами лица (позволит ли совесть ему совершить преступление);
— является ли угроза уголовного наказания для данного лица сдерживающим фактором.
Эти психологические особенности можно считать внутренними составляющими опасного состояния (Ж. Пинатель называет их преступными способностями). Их выявление проводится с использованием психологических методик (опросников, тестов), а также путем ретроспективного анализа поступков, профессии, физических склонностей.
При добавлении к ним внешней компоненты (криминогенной ситуации) опасное состояние обычно реализуется в преступлении. Вероятность такой реализации во многом зависит от уровня преступных способностей. По Ж. Пина-телю преступная способность может быть высокой, средней и низкой. На основе этой оценки делается прогноз индивидуального преступного поведения. В основу прогноза Ж. Пинатель кладет различные комбинации преступной способности и социальной адаптированности. Наиболее типичный преступник (тюремный завсегдатай) — это лицо с высокими преступными способностями и низким уровнем социальной приспособленности. В то же время, по Ж. Пи-нателю, наиболее опасны преступники, у которых и криминальные способности и умение адаптироваться находятся на высоком уровне развития, но эти лица, как правило, уходят от уголовной ответственности, ибо находят такие способы совершения преступлений, которые при максимуме выгоды сопряжены с минимумом риска (к их числу французский ученый относит представителей беловоротничко-вой преступности).
По мнению Ж. Пикателя, для прозерки действительности клинической модели существует только один критерий — экспериментальный. Наблюдение, интерпретация, эксперимент являются тремя основными элементами клинического метода.
Ж. Пинатель развил концепцию динамической структуры личности. Чаще всего при описании структуры личности используют метод психологических черт. Черта — это то, что характеризует и отличает. Различают два вида психологических черт — внешние, соответствующие симптомам, и внутренние, соответствующие синдромам. Однако для более углубленного анализа личности необходимо исходить из того, что структура личности динамична, она состоит из раззивающихся компонентов, постоянно взаимодействующих между собой. Поэтому наиболее объективный анализ личности дает исследование деятельности (внешней и внутренней). Именно это необходимо учитывать при клиническом изучении личности, на этом базируется уверенность клиницистов в возможности радикального изменения личности общественно опасной на социально ориентированную.1
В процессе перевоспитания необходимо улучшить социальные реакции преступника (снизить или устранить агрессивность, эгоцентризм), изменить установки и привычки, изменить отношения к различным социальным фактам (в том числе избавить их от безразличного отношения к уголовному наказанию).
К числу достаточно эффективных и наиболее гуманных методов коррекции криминальных склонностей, практикуемых клиницистами, относится психоанализ, рассмотренный в предыдущем параграфе. Помимо психоанализа в арсенале клинической криминологии электрошок, лоботомия, таламотомия, медикаментозное воздействие, хирургические методы.
Электрошок (воздействие разрядом электрического тока на различные участки тела) — одно из традиционных средств воздействия на живое существо. Как метод электролечения он практиковался отдельными врачами в целях стимуляции мышечных и нервных тканей. Итальянские клиницисты ди Туллио и Грапиньи предложили использовать его как средство коррекции правонарушителя. По их мнению, электрошок производит регенерацию памяти и всей личности преступника. Такая оценка электрошокового воздействия, вероятно, преувеличена. Наиболее широкое применение электрошок получил в связи с распространением бихевиористских психологических теорий. Бихевиоризм (от английского behavior — поведение) рассматривает человеческое поведение по упрощенной схеме (стимул—реакция). В соответствии с этой схемой, если определенные поступки получают отрицательное подкрепление (удар разрядом электрического тока), то человек начинает избегать их.2 Вначале электрошок наиболее активно использовали, по существу, как наказание: заключенного, допустившего нарушение, под видом лечения подвергали воздействию электрического разряда (обычно для этих целей использовали металлический прут, находящийся под напряжением, — силу тока можно было регулировать в зависимости от индивидуальных возможностей наказываемого и степени тяжести правонарушения). По мере развития техники методика использования электрошока совершенствовалась. Американская компания "Фарелл" разработала радиоуправляемый электрошокер. Маленький приемник прикрепля-j ется к телу человека, подлежащего перевоспитанию (в основном эту методику использовали для воздействия на несовершеннолетних). При нарушении им порядка воспитатель посылает сигнал, и приемник стимулирует электроразряд — нарушитель подвергается воздействие электрошока, и у него фиксируется отрицательное отношение к запрещенным действиям. Факт такой фиксации несомненен. Однако многие исследователи отрицали, что он сохраняется длительное время.
На основе бихевиористской психологии была разработана интересная концепция оперантного обусловливания. Ее автор Б. Скиннер и его последователи считали, что на смену исправительно-трудовому воздействию в местах лишения свободы должна прийти модификация поведения. Модификация поведения осуществляется следующими методами: наказанием, вознаграждением, подавлением недопустимого поведения, ролевыми играми, похвалой, дисциплинарным взысканием. Почти все эти методы практиковались в течение тысячелетий. К отличительным особенностям программ модификации криминального поведения относятся их жесткость и радикальность. По существу, именно это отличает все методики представителей клинической криминологии от традиционных мер воздейстивия на преступников. К сожалению, благородная цель (поиск эффективных способов превращения неуправляемых, жадных и агрессивных людей в бескорыстных и добрых) нередко приводит исследователей к весьма сомнительным и негуманным методам. К числу таковых можно отнести длительное (год и более) содержание в одиночных камерах типа карцера, привязывание заключенных на несколько дней к кровати или доске так, что они даже не имеют возможности нормально отправить естественные надобности, и др. Нередко заключенные предпочитают покончить жизнь самоубийством, нежели участвовать в экспериментах по модификации поведения.1 Вот как характеризует особенности нового метода модификации С. Чавкин: "По сути дела речь идет об отказе от подготовки заключенных к поискам законных способов зарабатывать себе на жизнь по выходе из тюрьмы и о взятии на вооружение концепции о необходимости полностью изменить его индивидуальность, сделав из него послушного, безропотного и лишенного всяких желаний человека".1
Практика применения медикаментов пошла в двух направлениях: использование препаратов для коррекции физиологических и психических отклонений преступников, а также как сильно действующего болевого средства. Само понятие лекарственного препарата предполагает использование его как средства лечения. Однако при реализации на практике теорий клинической криминологии эта аксиома учитывается далеко не всегда. Нередко медикаментозные средства (такие, например, как сукценилхолин или апо-морфин) под прикрытием концепции лечения преступников применяются с единственной целью: причинение боли и страдания злостным нарушителям режима в местах лишения свободы. При введении заключенным сукценилхоли-на они начинают задыхаться и испытывать страшные муки, связанные с кратковременным параличом органов дыхания. Апоморфин вызывает длительную рвоту, нередко сопряженную с нарушением деятельности сердца. Эта практика даже получила медицинское название — "отвращающая терапия". Вот один из отзывов лечащих врачей о применении таких препаратов: "Сукцинилхолин очень быстро вызывает легко поддающееся контролю состояние испуга, при котором больной, оставаясь в полном сознании, становится восприимчивым к внушению".2
Основу антикриминогенного применения лекарственных средств составили исследования нейрофизиологов, которые установили взаимосвязь агрессивности с аномалиями функционирования ряда участков головного мозга. В физиологии эти части мозга носят название гиппокамп, гипоталамус, миндалевидные тела, лимбическая система. Авторы книги "Насилие и мозг" считают механизм агрессивности нормальным элементом защитной системы человека. В норме этот механизм должен контролироваться психическим образованием типа фрейдовского сверх-Я, что делает реакции человека адекватными. Психика формирует своеобразный барьер, который препятствует включению механизма агрессивности, если опасность ниже определенного уровня. Обычно общество через концепцию необходимой обороны вырабатывает социальный стандарт этого барьера: при какой опасности какая степень агрессивности допустима. Особенностью лиц с повышенной склонностью к насилию является низкий порог импульса к насилию (механизм агрессивности включается по таким незначительным поводам, которые практически не представляют опасности).' Причин такого неадекватного включения механизмов агрессивности может быть несколько. Фрейдизм разрабатывал концепции неадекватных реакций, связанных с неосознаваемыми страхами (фобиями). Б. Марк и Ф. Эрвин считают, что причинами неуправляемой агрессивности могут быть либо аномалии электрической деятельности мозжечковой миндалины (лимбическая система стала патологически сверхактивной вследствие какого-то повреждения или болезненной стимуляции), либо социальная и культурная среда еще в раннем детстве повлияла на мозг таким образом, что он стал ощущать надвигающуюся опасность более остро или чаще, чем эта опасность оказывается реальной.2 Некоторые медицинские препараты (рита-лин, декседрин) притупляют активность указанных участ-коз мозга и действуют успокаивающе.
Повышенная активность лимбической системы вызывает повышенное выделение определенных гормонов, которые приводят в действие моторные механизмы агрессивности. Биохимики установили, что препарат ацетат ципре-терона нейтрализует в крови вещество, вызывающее агрессивность — тестостерон. Введение этого препарата агрессивным преступникам делает их спокойными.3 Конечно, все медицинские препараты обладают побочными эффектами, которые, как правило, отрицательны. Риталин, декседрин способствуют развитию шизофрении, а ацетат цип- : ретерона вместе с тестостероном нейтрализует и сексуальные способности. Именно это, а также информация независимых экспертов о низкой антикриминогенной эффективности медикаментозных методов служит главным поводом их постоянной критики.
Лоботомия и таламотомия — психохирургические операции по устранению тем или иным способом участков мозга, которые, по мнению врачей, вызывают агрессивность. В черепе пациента просверливают несколько отверстий, в различные точки мозга вводят проволочки, подсоединенные к энцефалографу. Зоны особой электрической активности уничтожают: либо механически (рассечением или удалением), либо выжигают электрическим разрядом пропущенным по той же проволочке, либо мозговую ткань умертвляют ультразвуком. Впервые операцию лоботомии провел португальский нейрохирург Эгас Монис. С помощью такой операции удалось снизить агрессивность ряда лиц. За этот успех Монис был удостоен Нобелевской премии. Дальнейшая трагическая судьба ученого в определенной мере является свидетельством эффективности разработанного им метода борьбы с агрессивностью: один из прооперированных им пациентов, более не считавшийся агрессивным, пытался застрелить своего врача, пуля застряла у Мониса в позвоночнике. Помимо низкой эффективности этого метода, его существенным недостатком является практически полное уничтожение личности человека, он становится пассивным, вялым, нежизнеспособным. Несмотря на эти недостатки, в США данный метод активно применялся, причем не только по отношению к преступникам. Военными нейрохирургами было сделано очень много таких операций ветеранам вьетнамской войны. Привлекательность этого метода в его относительной дешевизне, в то время как пожизненное заключение преступника обходится бюджету в 250 тыс. долларов. Кроме того, по мнению некоторых ученых, провести психохирургическую операцию пациенту более гуманно, нежели содержать его длительный срок в тюрьме. Психохирургические операции проводятся с согласия пациентов, но согласие лишенных свободы лиц, имеющих психические аномалии, мало что значит. Эти методы борьбы с преступностью постоянно подвергаются критике со стороны общественности и ученых.
Интересные эксперименты по дистанционному управлению эмоциональными состояниями проводил испанский ученый Хосе Дельгадо. Он вживил в мозг агрессивного быка электроды и с помощью радиоуправляемого генератора электроимпульсов успокаивал его в момент боя с тореодором. По мнению Дельгадо, в мозг агрессивных преступников можно вживлять микроприбор размером с небольшую монетку, который будет воспринимать электро-активность связанных с агрессивностью участков мозга и передавать с помощью радиоволн эту информацию на компьютер. Компьютер анализирует поступающую информацию. При опасных показателях электрической активности мозга компьютер по радио посылает вживленному прибору команду атаковать определенные участки мозга злектро-разрядами, в которые трансформируются радиоволны.1 Таким образом разряды электротока могут успокоить человека в критической ситуации, а маленький прибор, вживленный в мозг, компенсирует недостаточно развитые механизмы самоконтроля.
Хирургические методы, разрабатываемые клинической криминологией, помимо кастрации и стерилизации, которые у большинства ученых-клиницистов не получают поддержки (по данным В. Фокса, к 1968 г. в тюрьмах США было проведено 65 тыс. операций по стерилизации)1, включают удаление татуировок, пластические операции по облагораживанию внешности или изменению внешнего вида, если преступник хочет порвать старые связи и начать новую жизнь в новом обличье. Эта мера позволяла снизить рецидив почти в два раза. К карательным хирургическим мерам, практикуемым в ряде восточных стран (например, в Ираке за хищения ампутируют руку, а за дезертирство — ногу), представители клинической криминологии не имеют никакого отношения, хотя эти меры в определенной степени также направлены на снижение уровня опасного состояния путем уменьшения преступных способностей.
Методы воздействия на преступность, разрабатываемые учеными этого направления, как правило, связаны с неопределенным наказанием преступников (лишение свободы до тех пор, пока комиссия врачей, как правило психиатров, не даст заключения об утрате опасного состояния). Эта практика в 70-х — 80-х гг. была весьма распространена в ряде стран, в том числе и в США. С. Чавкин, исследовавший эту проблему, приводит данные о том, что в США около 80% заключенных отбывали срок, по неопределенному приговору.2 Попытки выявить потенциальных преступников, предпринимавшиеся еще Ломброзо, занимают значительное место в практике ученых-клиницистов. Сама эта тенденция имеет положительное значение, в общей теории криминологии на ней основываются все методы прогнозирования преступного поведения. Неприемлемым является принятие на основе этого прогноза карательных и иных жестких мер. С. Чавкин приводит данные о том, что 43% несовершеннолетних заключенных, содержащихся в тюрьмах США, не совершили никакого преступления, а попали в категорию лиц, нуждающихся в надзоре в связи с тем, что допоздна бродили по улицам, курили в учебном заведении, не посещали школу. По ходатайству родителей непослушных несовершеннолетних в США могут поместить в специальный центр по перевоспитанию, где режим сходен с тюремным.1 В США ежегодно 600 тыс. несовершеннолетних подвергаются аресту на основании поставленного диагноза "дети, нуждающиеся в надзоре". Трудновоспитуемые содержатся вместе с преступниками в так называемых исправительных школах, где, по мнению американского криминолога А. Найера, их готовят к карьере профессиональных преступников.2
В период, когда президентом США был Р. Никсон, в этой стране была предпринята попытка изучить всех детей и подростков и тех, кто по каким-либо признакам будет заподозрен в опасном состоянии, поместить в аналогичные центры привития социально приемлемых норм поведения. Лишь активные протесты ученых и общественности помешали этой акции.3
В конце 60-х — начале 70-х гг. авторитет клинической криминологии был очень высок, на исследования клиницистов возлагались большие надежды. Вот какую оценку этого криминологического направления мы находим в документах ООН: "Методы надзора за правонарушителями и физического контроля над ними все более совершенствуются благодаря передовым достижениям электроники, быстрому развитию бихевиористских наук и открытию разнообразных психотропных лекарственных средств. Это создает новые возможности повышения эффективности полицейской и исправительной деятельности, о которых предыдущее поколение не могло и мечтать."4