Концепции умственной отсталости преступников

Реальность феномена способностей, природной одаренности практически ни у кого не вызывала сомнений. Не являются исключением и интеллектуальные способности. Многим криминологам эта область представлялась многообещающей в плане поиска истоков опасного преступного состояния. Еще в XIX в. Эскироль, Рей, Дагдейл исследовали проблемы умственной неполноценности и ее связь с преступным поведением. Р. Дагдейл, современник Ломбро-зо, проживший короткую, но яркую жизнь (1841—1883), провел оригинальное и очень интересное исследование порочной семьи, которой он дал условную фамилию Джуксы. Умственная неполноценность, передававшаяся в этой семье из поколения в поколение, шла рука об руку с преступным образом жизни.¹ Не следует забывать, что, и по мнению Ломброзо, душевные болезни играют одну из главных ролей в этиологии преступного поведения.

В конце прошлого века в Европе и Америке активно стало применяться тестирование. Тест оказался достаточно эффективным инструментом оценки умственных способностей. Особенно удачным в этом отношении был признан тест Бинэ—Симона. Он был создан в 1905 г. французскими учеными Альфредом Бинэ и Теофилом Симоном. Этот тест, состоящий из большого количества вопросов разной степени трудности, позволял определить "возраст умственного развития": предполагалось, что нормально развивающийся ребенок в определенном возрасте должен знать ответы на определенные вопросы, умственное развитие градуировалось по шестнадцатилетней шкале. Немецкий психолог В. Штерн, доработав этот тест, предложил с его помощью рассчитывать коэффициент умственного развития — I.Q. (сокращенно от "intelligence quotient").

В 1908 г. американский криминолог, профессор университета в Огайо Генри Годдард перевел этот тест на английский язык и начал серьезное исследование умственного развития преступников. Параллельно он решил повторить и углубить' примененный Дагдейлом прием монографического анализа семейных линий. В 1912 г. Годдард опубликовал исследование родословной семьи Калликак-сов, основатель которой был женат дважды: в первом случае на душевнобольной женщине, во втором — на здоровой. Из нескольких поколений потомков от первого брака 143 человека были также слабоумными — они приумножили армию отбросов общества (незаконнорожденных, алкоголиков, проституток, правонарушителей). Из 496 потомков от второго брака не было ни незаконнорожденных, ни алкоголиков, ни проституток, ни преступников.¹ Аналогичное исследование в том же году опубликовал Давенпорт.² Выводы из таких исследований напрашивались сами собой: зависимость между умственной отсталостью и преступностью представлялась вполне очевидной, как и факт передачи слабоумия по наследству от поколения к поколению. Через два года Годдард опубликовал статистическое исследование заключенных: по его данным, 70% из них страдали слабоумием.³

Используя тест Бинэ—Симона, Годдард определил умственный уровень лиц, страдающих умственной отсталостью в различной степени: интеллектуальный возраст идиотов составлял 1—2 года, имбецилов — 3—7 лет, дебилов — 8—12 лет. Именно в рамках последней возрастной группы по Годдарду находится большинство преступников. Статистическая информация убедительно подтверждала правильность выводов, сделанных на основе монографических исследований.

Первый успех окрылил ученых. Годдард приобрел огромную популярность. Казалось, что ломброзианство получило второе дыхание. В 1915 г. он опубликовал очередную книгу "Преступник-имбецил",¹ а в 1920 г. — "Способности человека и уровни умственного развития".² Развивая свои идеи, Годдард пришел к выводу, что каждый слабоумный является потенциальным преступником. Решение загадки прирожденного преступника казалось таким близким, да и практические выводы, которые нетрудно было сделать из годдардовской концепции, очень хорошо увязывались с набиравшей в те годы в Америке и ряде европейских стран практикой стерилизации и кастрации неполноценных членов общества. Но в то время, когда Годдард находился в зените славы, стали раздаваться сначала робкие, а потом и более настойчивые голоса, вещавшие о том, что выкладки профессора из Огайо неверны. В 1924 г. американский ученый Марчисон опубликовал в "Криминологическом журнале" небольшую статью, в которой показал, что выводить однозначную зависимость между преступностью и степенью умственного развития некорректно, так же как некорректно исходя из степени умственного развития делать выводы о способностях человека.³ В дальнейшем в этом же русле критику оценки умственной способности представителей низших слоев общества проводили многие ученые: психологи, социологи, криминологи. Трудное материальное положение не позволяет детям из бедных семей развить свои способности. Их недоразвитость оказывается следствием ненормальных условий жизни, а не генетической ущербности. Поэтому решение данной проблемы с помощью стерилизации и кастрации представлялось не только негуманным, но и неадекватным.

В 1933 г. американский исследователь Зелани выступил в поддержку Годдарда, пытаясь своими данными подтвердить его правоту о сниженном уровне интеллекта у преступников. Однако это была последняя попытка увязать преступность с интеллектуальной недоразвитостью. Окончательный удар концепции умственной отсталости преступников был нанесер последующими исследованиями, которые проводились с использованием более точных и строгих научных методик. Результаты их показали, что уровень интеллектуального развития преступников не ниже среднего уровня интеллектуальности, характерного для данного общества.¹ От научных исследований в этой области отказались — указанное научное направление практически всеми было признано бесперспективным.