Погасительная давность (praescriptio)

Правила приобретательной давности, как способа приобретения собственности имели значение только для римских граждан и земель в Италии. Они не распространялись на провинциальные земли. В связи с расширением римского государства, относительно краткие сроки давности не могли применяться среди людей, пространственно очень отдаленных друг от друга и поэтому не имеющих возможности осуществлять ежедневный контроль за своим имуществом. В связи с этим рескриптом 199 года императоры Север и Каракалла ввели так называемый praescriptio longi temporis, защищающее только лиц, десять или двадцать лет обрабатывающих чужую землю при условии, что собственник земли все это время "sine interpelatione" терпел создавшееся положение. (234)

Longi temporis praescriptio отличались от usucapio и сроками, и последствиями. Для longi temporis praescriptio требовалось владение от 10 лет inter praesentes (для жителей одной и той же провинции) и до 20 лет (для жителей разных провинций). Правовым следствием longi temporis praescriptio было не получение собственности, а предписание: иск собственника отклонялся, если ответчик доказывал, что владеет землей установленное законом время. Согласно с этим, usucapio как способ приобретения собственности выступало в виде давности приобретения, a longi tempores praescriptio, когда собственник проигрывал тяжбу в пользу владельца земли, в виде погасительной давности.

В связи с тем, что в постклассическом праве исчезли различия между res manci pi и res пес mancipi, между италийскими и провинциальными землями, как и различия между римскими гражданами и другими жителями римского государства, longi temporis prescriptio превратилось в установление приобретательной давности и слилось с usucapio. Longi temporis praescriptio как давность приобретения, при тех же условиях, что и прежняя давность, кроме сроков, которые и в дальнейшем составляли 10 лет inter praesentes и 20 лет inter absentes, действовала как давность для недвижимых вещей, в то время как давностью для движимых вещей служила usucapio с новым сроком в 3 года.

Кроме longi temporis praescri ptio при Юстиниане существовали и так называемые longissimi temporis praescriptio и praescriiptio XXX vel XL annorum. Это установление служило для защиты владельцев, которые 30 или 40 лет владели чужим имуществом без каких-либо правовых оснований. До Юстиниана такие владельцы имели право на решение по отклонению иска о собственности (давность погашения). Юстиниан и за ними признал право получения собственности (давность приобретения).

В) Способы приобретения собственности по jus gentium

Traditio

Traditio, или передача вещи, была важнейшим и единственным деривантным (производным) способом приобретения по предписаниям jus gentium. В римском праве traditio служила способом приобретения квиритской собственности на res nес mancipi и бонитарной собственности на res manci pi.

Не всякая traditio, или передача вещи, представляла собой способ приобретения собственности. В римском праве существовало много случаев передачи, при которых устанавливалась не собственность, а только лишь естественное (detentio) или правовое владение (possessio civilis). Лишь передача, при которой были выполнены специальные условия, действовала как приобретение собственности.

В traditio должны были существовать два субъекта: отчуждающий вещь (tradens) и приобретатель вещи (accipiens). В связи с тем, что traditio была способом приобретения собственности по предписаниям jus gentium, право- и дееспособными субъектами при этом выступали не только римские граждане, но и другие свободные жители римского государства, правомочные заключать имущественные сделки по jus gentium.

Если traditio выступала как способ приобретения собственности, субъектам требовалось прийти к согласию о том, что собственность переносится одним лицом (tradens, или отчуждающий) на другое (акципиенса, или приобретателя), (animus dominii transferendi), а приобретатель принимает эту вещь в собственность (animus dominii adqirendi). (235) Если tradens и accipiens не приходили к взаимному соглашению, traditio не имела транслятивного характера.

Согласие траденса и акципиенса должно было быть основано на неком правовом основании, обязывающим траденса перенести право собственности на акципиенса и уполномачивающим акципи-енса требовать у траденса в собственность его вещь. Причины, на основании которых отчуждающие должны были передать вещи в собственность приобретателей, а приобретатели требовать передачи предмета, были различными: договор купли-продажи (рriо emptore), договор приданого (pro dota), договор дарения (pro donate), наследства (pro hedere), легат (pro legato) и т. д. Все эти причины назывались titulus или causa traditiones (justa causa traditiones). Когда традиция совершалась без какой-либо транслятивной причины (без какой-либо причины, обязывающей траденса вещи передать ее в собственность акципиенсу), традиция воспринималась или как traditio, по которой устанавливается владение, или как traditio sine causa. В таком случае траданс имел право требовать возвращения своей вещи. (236) Предметом транслятивной традиции в старом праве были лишь res пес mancipi. Co времени, когда преторы создали правила защиты лиц, принявших некую вещь из группы res mancipi путем traditio, предметом традиции стали все вещи in commercio, если были материальными. (237) С тех пор, традиция служила способом приобретения квиритской собственности на res пес mancipi, разумеется, если субъектами традиции были перегрины, она приводила лишь к dominium no jus gentium. Для традиции, проводящейся дееспособными субъектами, на основании правомерной причины (causa justa) соглашающихся отчуждать и принимать в собственность вещь, чтобы действительно привести к приобретению собственности, кроме требования материальности вещи, было необходимо, чтобы отчуждаемый предмет находился в собственности отчуждающего, или траденса. Никто не мог передать право собственности на предмет, не являющийся его собственностью: nemo plus juris ad alium transferre potest, quam ipse habet. (238)

Наконец, для правомерной традиции, как способа приобретения собственности требовалось совершить акт передачи. В древнеримском праве акт передачи выступал в форме сделки с res пес mancipi (побочными движимыми вещами): вещь должна быть передана "corpore et tactu". Акципиент получал собственность, когда сдвигал предмет с места (loco moveri). (239) Между тем, когда в последние века республики и земля передавалась путем традиции, больше не требовалось перемещать вещь. Для традиции земли требовалось "omnes glebas circumambulare" — обход всех частей земли. (240) Позднее не требовалось и этого. Достаточно было ступить на землю, чтобы подтвердить, что весь участок переходит к акципиенту, или с какого-нибудь более высокого места обозреть весь участок земли. Когда возобладало мнение, что физический контакт не является необходимым элементом традиции, возникли особые виды традиции, применяющиеся как для движимого, так и для недвижимого имущества: traditio brevi manu, traditio longa manu, constitutum possessorium.

Traditio brevi manu применялась в случае, когда прежний держатель вещи, на основании некой транслятивной причины, получал право и далее сохранять вещь в своей собственности. В этом случае не было необходимости совершать традицию. Сам факт владения предметом, следующий из транслятивного титула, заменял акт передачи.

Traditio longa manu, или символическая передача, существовала, когда отчуждающий вещи вместо предмета, который требовалось передать, передавал приобретателю некий символ предмета или каким-нибудь символическим действием демонстрировал, что отрекается от своего права собственности и переносит его на приобретателя. Это случалось, когда собственник вместо введения покупателя во владение предметом, передавал ему ключи как символ власти над купленным домом, или когда с возвышения обозначал границы имения с целью показать приобретателю, что все это находится в его власти. (241).

Constitutum possessorium представлял собой обратный случай traditio brevi manu. Только прежний собственник утрачивал собственность, но, по соглашению с приобретателем, и далее продолжал владеть вещью. Constitutum possessorium обладал действием двойной традиции: традиция транслятивной природы, по которой прежний собственник передавал вещь приобретателю, и другая традиция — без транслятивного действия, по которой приобретатель вещи передавал вещь прежнему собственнику, но на основании некоего акта, не обладающего транслятивным действием (аренда, пользование и т. д.)

Традиция, при которой были выполнены все предписанные условия, действовала как способ приобретения собственности. Когда при Юстиниане были отменены отличия между res mancipi и res пес mancipi, традиция служила единственным деривантным способом приобретения частной собственности, называемой plenum jus или plena in re potestas.

Occupatio

Наиболее древним и наиболее важным оригинальным способом приобретения собственности, была оккупация (242), или присвоение предметов, не имевших хозяина, а также предметов, чьи хозяева не обладали защитой своей собственности по уложениям римского права. Вещи, не имеющие хозяина, назывались res nullius. К ним принадлежали "Ferae bestiae et volucres et pisces, id est omnia animalia, quae in terrra mari coelo nascuntur" (243) — "дикие животные, и птицы, и рыбы, все, что живет, все, что находится на земле, море и небе". К этим вещам относились и животные, когда-то одомашненные, но опять одичавшие; жемчуг и драгоценные камни, найденные в море или на берегу; возникшие острова, как и все res derelictae, или вещи, которые хозяева отвергли с намерением никогда больше не включать их в свое имущество (еа mente, ut id rerum suarum esse nollet) (244) Вещами, чьи хозяева не обладали правовой защитой своей собственности, были вещи врагов (res ex hostibus captae). (245) Таким образом, предметом оккупации могли быть res nullus, res derelictae и вещи врагов, как и сами враги.

Оккупация какого-либо из указанных предметов, подлежащих оккупации (res apta), должна была совершаться animo et corporare, т. е. должна была совершаться лицом, способным к оккупации, желающим присвоить себе эту вещь (animus sibi habendi) и физически овладевшим вещью (corpus). В момент, когда все эти условия были выполнены, устанавливалось право собственности оккупанта. Quad enim nullus est, id rations naturali occupanti conceditur. (246) Оккупированные вещи оставались в собственности оккупанта, пока вновь не получали естественную свободу, или пока хозяин не отчуждал и не отвергал их.

Thesaurus

В римском праве существовали особые правила приобретения собственности на сокрытую ценность (thesaurus). Сокровищем считались все ценные предметы, сокрытые с давних пор лицом, чья идентичность не могла быть установлена: vetus quaedam deposito pecuniae cujus non extat memoria, ut jam dominum non habeat. (247) После определенных исканий (248), решения римского права о приобретении собственности на сокровища стали гласить: thesaurus полностью принадлежит тому, кто нашел его на своей земле, как и тому, кто случайно обнаружил его на так называемой loca sacra и religiosa; thesaurus делился на равные части между собственником земли и случайно нашедшим его на чужой земле или на земле фиска. Нашедший thesaurus, намеренно производивший розыски на чужой земле с целью отыскания клада, не имел права участвовать в разделе найденного сокровища. (249)

Принадлежность. (Accessio)

Для того, чтобы избежать ущерба из-за раздела жестко соединенных вещей (res quae ex contingenibus constant), если они состояли из частей, перед соединением в новую вещь принадлежащих различным собственникам, были созданы правила принадлежности, или акцессии. Основной мыслью римского права, выраженной в правилах об акцессии, было: accessorium sequitur principale или accessio cedat principali. (250) По правилу accessio sequitur principale собственность на вещь, состоящую из жестко соединенных частей, перед соединением принадлежавших различным собственникам, переходила к собственнику главной вещи (principale) и прекращалась для собственников принадлежностей, или акцессориумов. Что было главным, а что побочным, определялось от случая к случаю, исходя из отношений "quid cui servit", соответственно ведя счет от самого незначительного предмета, переходящего в собственность лица, являющегося собственником более важной вещи.

Случаи accessio, или принадлежности, делились на три основные группы: 1) случаи соединения недвижимой вещи с частями другой недвижимой вещи; 2) случаи соединения недвижимой вещи с движимой по своей природе вещью и 3) случаи соединения двух движимых вещей.

1) Случаи соединения недвижимых вещей были: alluvio, avulsio, insula in flumine nata и alvens derelictus.

Aluvio, или речной нанос происходил вследствие постепенного и постоянного увеличения одного участка земли за счет частиц, уносимых с чужого участка, при этом таким образом, что "не было возможности подсчитать, насколько участок увеличился в данный момент". Собственность на речной нанос переходила к собственнику участка, к чьим границам река нанесла частицы.

Avulsio, или унос земли, происходил, когда неожиданно отрывались и переносились целые части земли. Отделенные части доставались собственнику земли, к чьим границам были донесены, но только когда растения оторвавшейся части пустят корни в земле нового хозяина.

Insula in flumine nata, или остров, возникший на стрежне реки, доставался хозяевам соседских участков по двум сторонам реки, а если он находился не на самом стрежне, — хозяевам участков, находящихся ближе к нему.

Alveus derelictus, или покинутое речное русло доставалось хозяевам соседних участков и делились соразмерно величине их участков.

2) Двумя основными случаями соединения движимой и недвижимой вещи были inaedificatio и implantatio.

По правилу superficies solo cedit, созданного в период полностью отделенной и развитой частной собственности на землю, любая inaedificatio, или любое строение, воздвигнутое на одном участке земли, принадлежало собственнику участка. Это решение имело силу и в том случае, когда собственник участка возвел строение на своей земле, но из чужого материала, или когда другие лица возвели строение на чужой земле из своего материала.

Правило supreficies solo cedit действовало и для так называемой имплантации (satio et plantatio), или любого засевания и посадок, совершенных на чужой земле. Уже в момент засевания брошенное семя становилось составной частью земли, тогда как саженцы становились составной частью только когда пускали корни и жестко связывались с подлогой. В случае, когда имплантации на чужом участке совершались добросовестными лицами (bona fide), собственники земли могли быть обязаны возместить стоимость вложенного труда, как и стоимость семян и саженцев.

3) Случаи соединения двух движимых вещей были scriptura, picture, tinctura, textura и ferruminatio.

Словом scriptura обозначался случай, когда чужой пергамент или другой пишущий материал был употреблен для составления текста. Спор о собственности в этом случае решался в пользу хозяина материала для письма, даже когда буквы были золотыми. В случае pictura, или написания картины на чужом холсте, мнения римских юристов разделились: одни считали, что собственность принадлежит собственнику холста, другие, что эту собственность следует предоставить художнику. Это последние мнение разделял Юстиниан: ridiculum est enim picturam Appelis vel Pharhasii in accessionem vilissimae tabulae cedere — нелепо ведь картину Апеллиса или Фарразия считать принадлежностью ничтожной доски. (251)

В случаях покраски ткани чужой краской (tinctura), вплетения чужих нитей в собственное полотно (textura) и приваривания чужого материала к своей вещи (ferrumenatio) римское право выказывало определенные колебания до времени Юстиниана. Юстиниан постановил в указанных случаях главной вещью считать ткань или полотно, т. е. ту часть вещи, которая представляла сущность всего предмета (торс статуи, русло брода и т. д.)

Переделка. (Specificatio)

Specificatio, или переделка чужой вещи представляла собой особый и очень важный случай accessio. При переделке происходило приспосабливание чужого предмета к деловым качествам переделывающего. Вопрос, должна ли переделанная вещь принадлежать переделавшему ее или собственнику предмета, решался различно. Сабинианцы считали, что новая вещь должна принадлежать собственнику предмета, в то время как прокулеанцы считали, что новая вещь должна принадлежать тому, кто ее переделал. Юстиниан занял компромиссную позицию: если переделанная вещь могла быть возвращена в прежнее состояние, то она доставалась собственнику материала (предмета переделки); если этого нельзя было сделать, то новая вещь доставалась тому, кто ее переделал, но при условии, что он приступил к переделке bona fide.

Смешивание вещей

Смешивание твердых (comixtio) или жидких вещей (confusio) могло наступить по воле хозяина или случайно. Если смешивание вещей было совершено по воле хозяина, в момент соединения до этого раздельных количеств вещей, на новую их массу устанавливались отношения совместной собственности pro partibus indivisis. Между тем, отношения совместной собственности не устанавливались, если смешивание произошло случайно — fortuitu, как и тогда, когда смешивание совершалось по воле хозяина части материала. В таких случаях сразу устанавливалось право требовать возвращения части материала от держателя. Для этого служила "in rem actio pro modo materiae".

Приобретение плодов

Правила приобретения плодов в известном смысле были коррелятивны правилам accessio, если при акцессии решался вопрос, кому достанется собственность на новую вещь, возникшую при соединении главной вещи и принадлежностей, то при определении правовой участи плодов требовалось решить, кому должна достаться побочная вещь (fructus) в момент отделения от главной вещи (res fructifera). Вопрос был простым, когда плодоприносящая вещь находилась во владении собственника. В этом случае плоды, отделенные от плодоприносящей вещи самим отделением доставались собственнику плодоприносящей вещи (fructus separati). (252) Иными были правила в случае, когда собственник каким-либо актом право собирания плодов перенес на другое лицо, как и том случае, когда против своей воли был лишен владения вещью, а значит и возможностью пользоваться ее плодами. Известны были случаи передачи права пользования плодами (что было возможно при частичном праве собственности), как например: долгосрочные договоры аренды, usus и usufructus, договоры найма и т. д. Случаи, когда собственник был лишен возможности пользоваться плодами, причем против собственной воли, делились на случаи владения bona fide и mala fide, т. е. случаи добросовестного и недобросовестного владения.

Долгосрочные арендаторы земли (jus in agro vectigali, emphyteusis) получали собственность на плоды уже в момент сепарации или отделения от плодоприносящей вещи.

Носители сервитутных прав и краткосрочные наниматели получали собственность на плоды только в момент перцепции, или собирания (установление физической власти над плодами). Если между моментом сепарации и моментом перцепции проходило известное время, в этот период плоды принадлежали собственнику вещи.

Добросовестные держатели (possessores bona fide) получали собственность на плоды в момент сепарации, как награду "pro cultura et cura". Это их право было ограничено в постклассическое время таким образом, что они должны были возвратить собственнику все плоды, которые еще не переработали (fructus extantes). Таким образом, добросовестные держатели не получали собственность на плоды в момент сепарации, но только в момент их использования или обработки (fructus consumpti). Недобросовестные держатели (possessores mala fide) не имели права приобретать плоды: они получали в собственность не сами собранные плоды (fructus percepti), но только те, которые были ими утрачены (fructus percepiendi).