Участие государственного обвинителя в подготовительной части судебного заседания: процессуальные и тактические аспекты

Подготовительная часть судебного заседания носит процедурный характер, реализуется непосредственно председательствующим и является непродолжительной. Однако, в этой стадии разрешаются вопросы, имеющие важное процессуальное значение.

В этой связи Н.И. Булдыгина отмечает, что государственный обвинитель должен ориентировать суд на правильное разрешение вопросов, возникающих в судебном заседании. Так, государственному обвинителю следует обратить внимание на соблюдение срока со дня вручения обвиняемому (или его защитнику, если дело рассматривается в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 247 УПК РФ) копии обвинительного заключения. Если с момента вручения копии обвинительного заключения (обвинительного акта или постановления прокурора об изменении обвинения) прошло менее 7 суток, то прокурор в соответствии с ч.ч. 2, 3 ст. 265 УПК РФ высказывает мнение о необходимости отложения дела [5, с. 64].

Важное процессуальное значение имеют полномочия прокурора на заявление отводов, поскольку участие в производстве по уголовному делу лиц, указанных в главе 9 УПК РФ, при наличии обстоятельств, исключающих их участие, может повлечь отмену приговора. В частности, при постановлении приговора незаконным составом суда (п. 2 ч. 2. ст. 389.17 УПК РФ) или с нарушением права обвиняемого на защиту (п. 4 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ), что повлияло или могло повлиять на вынесение законного и обоснованного приговора. Поэтому прокурору следует уделить особое внимание выяснению наличия оснований для отвода судей, защитников и других участников судебного разбирательства.

При наличии оснований для отвода, предусмотренных главой 9 УПК РФ, отводы могут быть заявлены составу суда или кому-либо из судей, секретарю судебного заседания, а также переводчику, эксперту, специалисту защитнику, представителю потерпевшего, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, которые суд разрешает в порядке, предусмотренном ст. ст. 65, 68-72 УПК. Кроме того, при наличии к тому оснований, прокурор должен устраниться от участия в производстве по уголовному делу (заявить самоотвод). Решение об отводе прокурора принимает суд в порядке, определенном ст. 66 УПК РФ. Отводы, заявленные прокурором, должны быть мотивированными.

Если отводы заявляются другими лицами, государственный обвинитель высказывает мотивированное мнение по поводу их обоснованности.

В любом случае, государственный обвинитель должен учитывать, что УПК РФ предусматривает как общие, так и различные основания для отвода участников производства. Так, к общим основаниям можно отнести участие лиц ранее в деле в качестве участников с иным процессуальным статусом. Специальные же нормы ч. 2 ст. 70 и ч. 1 ст. 71 УПК РФ предусматривают такие основания для отвода эксперта и специалиста как нахождение их в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей, а также их некомпетентность. Некомпетентность также является основанием для отвода переводчика (ч. 2 ст. 69 УПК РФ) [2].

Основания для отвода конкретизированы ст.ст. 61, 63, 66-72 УПК РФ. Как подчеркивает Б.Т. Безлепкин, они не могут быть основаны на предположениях, догадках, слухах [6, c. 108]. Как правило, основания для отвода должны подтверждаться документами, материалами уголовного дела. Однако, если отвод заявляется на основании ч. 2 ст. 61 УПК РФ, в качестве которой законодатель указывает личную (прямую или косвенную) заинтересованность в исходе уголовного дела, при этом не указывая формальных признаков такой заинтересованности, решение об отводе принимается судом с учетом особенностей конкретного уголовного дела [5, c. 66]. О личной заинтересованности лица в исходе дела могут свидетельствовать родственные, дружеские, или, наоборот, неприязненные отношения с кем-либо из участников уголовного процесса со стороны обвинения или стороны защиты [6, c. 108], а также, как представляется, служебная или иная (например, финансовая) зависимость. Как указывает Н.И. Булдыгина по этому поводу, личная заинтересованность может также порождаться чувствами зависти, мести, страха, вины [5, c. 66].

Одним из полномочий, которое вправе реализовать государственный обвинитель в подготовительной стадии судебного разбирательства, является заявление перед судом ходатайств.

В связи с выявлением пробелов в доказательственной базе, а также, например, неявкой в суд потерпевшего, важного свидетеля, целесообразно подготовить и заявить ходатайство о вызове новых свидетелей, об истребовании вещественных доказательств и документов. Если возникает необходимость в разъяснении возникших в судебном заседании вопросов, требующих специальных познаний, то государственный обвинитель ходатайствует о вызове экспертов, специалистов и о производстве соответствующих судебных действий в целях получения новых доказательств с помощью этих лиц.

В этой связи полезным представляется замечание Б.Т. Безлепкина о том, что решение об удовлетворении ходатайства сторон о вызове новых лиц и истребовании новых вещественных доказательств может повлечь отложение судебного разбирательства (ч. 1 ст. 255 УПК РФ), тогда как удовлетворение ходатайств о приобщении доказательств, представленных самими сторонами, продолжению судебного разбирательства не препятствуют [6, с. 347]. Поэтому прокурор заранее должен принять меры к вызову в суд лиц, о допросе которых он заявляет ходатайство. В качестве вещественных доказательств могут быть приобщены предметы, которые не были изъяты в процессе предварительного расследования. Эти предметы могут быть представлены суду потерпевшим или другими участниками производства. Если предметы, имеющие значение для дела, находятся у потерпевшего или свидетелей со стороны обвинения, то прокурор вправе предложить им принести их в судебное заседание. Если же предметы находятся у подсудимого или свидетелей со стороны защиты, то возникает необходимость заявления ходатайства об истребовании вещественных доказательств [5, c. 69]. Иногда, как справедливо замечает В.А. Лазарева, из тактических соображений, ходатайства можно приберечь для более позднего этапа судебного разбирательства [4, c. 184].

Государственному обвинителю следует помнить, что хотя суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе стороны в силу положения ч. 4 ст. 271 УПК РФ, однако ходатайство должно быть обоснованным (ч. 1 ст. 271 УПК РФ) [2].

Отказ суда в удовлетворении ходатайства в подготовительной части судебного разбирательства не лишает сторону или другого участника производства возможности заявить то же ходатайство снова в судебном следствии (ч. 3 ст. 271 УПК РФ). В любом случае суд принимает решение по удовлетворению или отказе в удовлетворении ходатайства, заслушав ходатайства и выяснив мнение сторон и других участников судебного разбирательства по поводу заявленных ходатайств. Решение суда об отказе в удовлетворении ходатайства должно быть мотивировано в определении или постановлении.

Государственному обвинителю следует внимательно относится к ходатайствам, заявляемым другими участниками процесса, в первую очередь, стороной защиты. Нетрудно предположить, что новый свидетель, эксперт или специалист, о допросе которого ходатайствует защита, будет давать в суде полностью или частично оправдывающие подсудимого показания. В этой связи О.Н. Коршунова делает ряд важных замечаний, в частности, о том, что зачастую такие ходатайства являются неожиданностью для государственного обвинителя – на это и делается расчет адвокатами, которые «переносят удар» по позиции обвинения со стадии предварительного слушания в судебное заседание. Кроме того, далеко не всегда ходатайства, заявленные стороной защиты, служат поиску истины по делу: нередко они имеют целью затянуть судебное следствие, сделать его конфликтным, придать неточностям, оговоркам значение существенных противоречий, скомпрометировать личность потерпевшего, стремясь снизить в глазах суда степень опасности действий подзащитного [7, c. 107-108].

Например, с целью затянуть судебное следствие сторона защиты заявляет ходатайство о вызове лиц, показания которых не имеют значения для дела или явка которых не может быть обеспечена (если в процессе предварительного расследования принимались меры для установления и допроса этих лиц). То же самое касается истребования предметов и документов. Суд, как известно, должен выяснить мнение прокурора по поводу удовлетворения ходатайств, заявленных другими участниками процесса. Безусловно, прокурору требуется всесторонне осмыслить и оценить каждое из них. Поэтому, как справедливо замечает О.Н. Коршунова, государственный обвинитель не может быть лишен права разобраться в информации, приводимой заявителем. Направление тактического «удара» защиты можно определить по мотивировке ходатайства: в соответствии со ст. 271 УПК РФ заявитель должен указать, для установления каких именно обстоятельств необходимы новые свидетели, документы и т.п. Высказывая свое мнение по поводу заявленного ходатайства, государственный обвинитель может ответить, что аргументы, приведенные заявителем, представляются ему недостаточными, в связи с чем он хотел бы задать заявителю несколько вопросов. При этом опыт, профессионализм, мастерство государственного обвинителя позволит в результате такого «микродопроса» получить критический материал, необходимый для обоснования мнения о нецелесообразности удовлетворения заявленного ходатайства. Обосновывать мнение следует не только критической оценкой аргументов заявителя, но и анализом тех нежелательных последствий для судебного следствия, к которым может привести удовлетворение ходатайства [7, с. 109].

Определенные тактические проблемы возникают и при разрешении судом в подготовительной части судебного заседания вопроса о возможности рассмотрения уголовного дела в отсутствие кого-либо из участников уголовного судопроизводства.

Обязательное отложение судебного разбирательства влечет отсутствие подсудимого (за исключением случаев, предусмотренных ч.ч. 4, 5 ст. 247 УПК РФ – в связи с удовлетворением ходатайства подсудимого о рассмотрении дела за преступления небольшой или средней тяжести в его отсутствие, а также в исключительных случаях, когда происходит слушание дела о тяжком или особо тяжком преступлении происходит в отсутствие подсудимого, в связи с тем, что он находится за пределами РФ и/или уклоняется от явки в суд, если он не осужден за данное преступление судом иностранного государства); неявка и невозможность замены защитника в соответствии со ст. 50 УПК РФ(ст. 248 УПК РФ), когда его участие обязательно (ст. 49 УПК РФ) или подсудимый ходатайствует об участии защитника; неявка государственного обвинителя (ст. 246 УПК РФ).

В остальных случаях вопрос о возможности продолжения судебного разбирательства решается судом с учетом важности участия неявившегося участника процесса и с учетом мнения сторон. При этом государственному обвинителю следует принять во внимание следующие обстоятельства.

При неявке потерпевшего суд рассматривает уголовное дело в его отсутствие, за исключением случаев, когда его явка признана судом обязательна. В частности, неявка без уважительной причины потерпевшего при разбирательстве дел частного обвинения влечет прекращение дела в связи с отсутствием состава преступления [2]. Государственному обвинителю следует учитывать, что рассмотрение уголовного дела в суде первой инстанции в отсутствие потерпевшего, который должным образом не извещен о дне слушания дела, расценивается как нарушение его права на участие в судебном разбирательстве [6, с. 331]. Право на участие в судебном разбирательстве – неотъемлемая составляющая права потерпевшего на доступ к правосудию (судебную защиту). Поэтому нарушение указанного права может повлечь отмену приговора и возвращение дела на новое судебное рассмотрение судом первой инстанции [8].

В силу положения п. 5 ст. 389.17 УПК РФ нарушение права подсудимого давать показания на родном языке или языке, которым он владеет, и пользоваться помощью переводчика является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену или изменение судебного решения судом апелляционной инстанции [2]. С учетом этого представляется, что неявка переводчика в суд, если его нельзя заменить, также должна повлечь отложение судебного разбирательства.

Следует также подчеркнуть, что уголовно-процессуальным законом предусмотрено обязательное участие педагога или психолога в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, а равно и подсудимого [9], не достигшего шестнадцати лет, либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии (ч. 3 ст. 425 УПК РФ), а также в допросе потерпевших и свидетелей в возрасте до четырнадцати лет либо несовершеннолетних свидетелей, потерпевших, имеющих физические или психические недостатки. В допросе потерпевшего, свидетеля в возрасте от 14 до 18 лет педагог участвует по усмотрению суда (ч. 1 ст. 280 УПК РФ).

Показания таких подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, потерпевших, свидетелей, полученные без участия педагога или психолога, в силу части 2 статьи 75 УПК РФ являются недопустимыми доказательствами. Поэтому неявка педагога или психолога также является основанием для отложения рассмотрения дела. Однако, например, Н.И. Булдыгина по этому поводу замечает, что вызов этих лиц можно осуществить непосредственно в ходе судебного разбирательства. Для этого государственный обвинитель может заявить ходатайство об объявлении перерыва и принять меры для обеспечения явки указанных лиц в судебное заседание либо связаться со следователем или дознавателем, которые помогут обеспечить их явку [5, с. 75].

Частью четвертой ст. 280 УПК РФ устанавливается обязательное участие в судебном допросе потерпевшего и свидетеля, не достигших возраста 14 лет, их законного представителя. При необходимости (по усмотрению суда) законные представители могут вызываться и для участия в допросе несовершеннолетних свидетелей и потерпевших. Статьей 428 УПК РФ предусмотрен вызов законных представителей несовершеннолетних подсудимых в судебное заседание [6, с. 354; с. 496].

В отношении неявки без уважительных причин своевременно извещенных законных представителей при обязательности их участия в процессе, по нашему мнению, следует согласиться с Н.И. Булдыгиной: в таком случае прокурор вправе заявить ходатайство о привлечении к участию в деле других лиц из числа указанных в п. 12 ст. 5 УПК РФ или о применении к неявившемуся законному представителю в качестве меры процессуального принуждения денежного взыскания [5, c. 74]. При этом если несовершеннолетний подсудимый проживает один или у лица, официально не являющегося его опекуном или попечителем, в суд в качестве его законного представителя вызывается представитель органа опеки или попечительства [9].

В остальных случаях суд решает вопрос об отложении судебного заседания или о его продолжении с учетом позиции сторон.

Подытоживая сказанное, отметим, что государственный обвинитель высказывает мнение об отложении судебного разбирательства в случаях:

- неявки в судебное заседание лиц, если не имеется достоверных сведений об их извещении о дате и времени рассмотрения дела;

- неявки лиц, извещенных о дате и времени рассмотрения дела, но участие которых в судебном заседании является обязательным в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством;

- необходимости истребования новых доказательств [5, с. 70].

Например, если показания потерпевшего являются значимыми для разрешения дела, государственный обвинитель вправе заявить ходатайство о признании явки потерпевшего обязательной и об отложении судебного разбирательства, а также о приводе потерпевшего, не явившегося без уважительных причин [5, c. 73].

Следует подчеркнуть, что приводу в случае неявки по вызову без уважительных причин в соответствии со ст. 113 УПК РФ могут быть подвергнуты подозреваемый, обвиняемый, потерпевший и свидетель. В отношении других участников процесса в качестве меры процессуального принуждения может быть применено денежное взыскание (ст. 118 УПК РФ) [2].