Статья 332 УК РФ («Неисполнение приказа»)

Особый характер решаемых Вооруженными Силами задач требует специального порядка взаи­моотношений между военнослужащими, который реализуется прежде всего в форме неукоснитель­ного соблюдения в войсках принципа единоначалия и обязательных правил подчиненности по службе. В соответствии с уставными нормами единоначалие выражается в праве командира (на­чальника) самостоятельно принимать решения в пределах предоставленных полномочий, отдавать соответствующие приказы с соблюдением требований закона и требовать их выполнения. Содер­жание принципа единоначалия зафиксировано в ст. 9 Дисциплинарного устава, а определение по­нятий начальника и подчиненного, приказа начальника, формы отдачи приказа и порядка его ис­полнения даны в ст. ЗСКЗЗ, 35-41 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ, утвержденного Указом Президента России от 14 декабря 1993 года. С учетом исключительной важности единоначалия для организации эффективного использования возможностей Вооружен­ных Сил неисполнение подчиненным приказа начальника признается преступлением, совершение которого влечет уголовную ответственность.

Часть 1 ст. 332 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за неисполнение подчинен­ным отданного в установленном порядке приказа начальника с причинением существенного вреда интересам службы. При этом юридически значимым является, в какой форме и правомочным ли начальником отдан приказ, соответствовал ли этот приказ уставным нормам, имел ли подчиненный реальную возможность его выполнения и по какой причине он его не исполнил.

Субъектный состав данного преступления определен ч. 1 и 2 ст. 331 УК РФ: это военнослужа­
щие, военные строители и граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения военных сборов
(далее для краткости — военнослужащие). По своему служебному положению и воинскому званию
одни военнослужащие по отношению к другим могут быть начальниками или подчиненными, как
это и определено в ст. 31 Устава внутренней службы Вооруженных Сил. В этом смысле конкрет­
ным субъектом неисполнения приказа может быть только тот военнослужащий, который по службе
подчинен тому начальнику, кто этот приказ отдал. ' -

848 . . ■■■■;■■••

Глава 52. Расследование преступлений против военной службы

В соответствии с правилами ст. 33 Устава внутренней службы начальниками по воинскому зва­нию для солдат и матросов являются сержанты и старшины одной с ними воинской части; для сер­жантов и старшин, солдат и матросов — прапорщики и мичманы одной с ними воинской части; для сержантов, старшин, солдат, матросов, независимо от места службы, — младшие офицеры; для прапорщиков, мичманов, сержантов, старшин, солдат и матросов — старшие офицеры в воинских званиях подполковника, майора, капитанов 2-го или 3-го ранга. Для всех перечисленных военно­служащих (за исключением старших офицеров) начальниками по воинскому званию являются ге­нералы, адмиралы, полковники й капитаны 1 ранга. Для старших офицеров начальниками по воин­скому званию могут быть только генералы армии, адмиралы флота и маршалы Российской Федерации.

Начальниками по служебному положению являются те лица, которым военнослужащий подчи­нен по службе постоянно или временно. Подчиненность по службе определяется приказами по во­инской части (военному учреждению) или соответствующими нормативными актами; Если слу­жебные взаимоотношения между военнослужащими не определены, то при совместном выполнении обязанностей начальником является старший по должности, а при равных должно­стях — старший по воинскому званию.

Для правильной юридической квалификации этого вида преступлений против военной службы необходимо достоверно и точно установить, находятся ли виновный и пострадавший между собой в отношениях подчиненности или по службе они друг другу не подчинены. Обычно это затрудне­ний не вызывает, так как служебное положение каждого военнослужащего определено как общево­инскими уставами, так и соответствующими приказами по части либо вышестоящего командования о назначении на должность или о присвоении воинского звания. В тех случаях, когда имеются ка­кие-либо неясности в этом вопросе, следует получить соответствующее заключение правомочного начальника о том, находились ли военнослужащие при совершении правонарушения между собой в отношениях подчиненности по воинскому званию или служебному положению.

Начальник имеет право установленным порядком отдавать подчиненному приказы и требовать их исполнения, а подчиненный обязан беспрекословно, в полном объеме и своевременно выпол­нить полученный приказ. В соответствии со ст. 36-37 названного Устава, приказ — это соответст­вующее требованиям закона распоряжение командира (начальника), обращенное к подчиненным и требующее обязательного выполнения определенных действий, соблюдения тех или иных правил или устанавливающее какой-либо порядок, положение. Приказ может быть отдан отдельному во­еннослужащему или конкретно определенной группе военнослужащих: устно, письменно или по техническим средствам связи. Он должен быть выполнен подчиненным беспрекословно, точно и в срок.

Приказ может быть отдан только в порядке исполнения начальником должностных обязанно­стей по службе и в интересах службы, поскольку сфера деятельности начальника, его власть над подчиненными, а следовательно — и право отдавать приказы ограничиваются его полномочиями чисто служебного характера. Требование к подчиненному не по служебному вопросу, из личных интересов или вопреки интересам службы не может рассматриваться в качестве приказа. В равной степени это относится и к требованию начальника по службе, но выраженному в неуставной форме, унижающей человеческое достоинство подчиненного. Распоряжение начальника по службе в уста­новленном порядке является приказом независимо от того, где именно он отдан подчиненному — в расположении воинской части или в любом другом месте за пределами части (на улице, в транс­порте, в жилом помещении и т.п.).

Необходимым признаком квалификации по ч. 1 ст. 332 УК РФ является умышленный, намерен­ный характер неисполнения подчиненным приказа начальника. Это может выражаться в форме прямого неповиновения, то есть открытого отказа от исполнения распоряжения начальника, когда военнослужащий откровенно заявляет, что выполнять приказ не будет. Умышленное неисполнение приказа может совершаться и в форме молчаливого уклонения от его выполнения, когда подчинен­ный не проявляет открытого неповиновения и внешне как бы принимает приказ к исполнению, но затем сознательно и намеренно не выполняет его. При этом виновным совершаются действия, за­прещенные полученным приказом, либо не исполняются действия, предписанные приказом, или допускаются произвольные отступления от времени, места и содержания требуемых действий.

В приказе должно содержаться конкретное требование начальника, обращенное к определенно­му лицу или персонифицированной группе лиц. Невыполнение, хотя и обязательных, но общих требований ко всем военнослужащим, содержащихся в воинских уставах, инструкциях, наставле­ниях, равно, как и общих указаний на инструктажах и занятиях, обращенных ко всем присутст­вующим, не могут рассматриваться в качестве неисполнения приказа в смысле ст. 332 УК РФ. При

28-2565

I лава 52. Расследование преступлений против военной службы

определенных условиях невыполнение таких общих предписаний может образовывать состав дру­гих преступлений, в частности — против порядка несения специальных служб.

Мотивы неисполнения приказа могут быть самыми разнообразными, но на квалификацию дан­ного преступления не влияют.

Вместе с тем следует иметь в виду, что в ст. 42 Устава внутренней службы зафиксирована обя­занность военнослужащего проявлять разумную инициативу в целях успешного выполнения по­ставленной задачи, особенно в тех случаях, когда полученный приказ не соответствует резко изме­нившейся обстановке, а условия таковы, что своевременно получить новый приказ возможности не имеется.

Для наличия состава преступления необходимо причинение неисполнением приказа существен­ного вреда интересам службы. Понятие существенного вреда этим интересам в законе не определя­ется и в каждом случае вопрос о наличии такого вреда решается в зависимости от конкретных об­стоятельств совершенного правонарушения. Обычно в качестве существенного вреда интересам службы рассматривается срыв выполнения служебных задач подразделения, причинение легкого вреда здоровью военнослужащих, нанесение серьезного имущественного ущерба государству или отдельным гражданам. При определенных условиях (например, при публичном и демонстративном невыполнении приказа в присутствии личного состава) существенный вред может выражаться и в ослаблении воинской дисциплины в данном конкретном подразделении.

Для правильной квалификации преступления следует разграничивать понятия существенного вреда интересам службы и тяжких последствий, наличие которых влечет квалификацию умышлен­ного неисполнения приказа по ч. 2 ст. 332 УК РФ или неосторожного невыполнения приказа— по ч. 3 этой же статьи.

К тяжким последствиям неисполнения приказа могут относиться срыв выполнения боевой опе­рации, вывод из строя боевой техники, создание реальной опасности жизни и здоровью личного со­става подразделения, причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, гибель людей, на­несение крупного материального ущерба, снижения боеспособности воинской части или отдельного подразделения.

К другим квалифицирующим признакам данного преступления относится умышленное неис­полнение приказа начальника группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или органи­зованной группой. Понятие группы лиц, предварительного сговора и организованной группы опре­делены ст. 35 УК РФ.

Под группой понимается два и более военнослужащих, действующих совместно и объединен­ных общностью умысла. Для признания неисполнения приказа совершенным группой лиц или группой лиц по предварительному сговору необходимо, чтобы все участники группы принимали участие в выполнении объективной стороны этого преступления, то есть являлись бы его соиспол­нителями. При групповом неповиновении каждый сам умышленно не исполняет приказ и сознает, что такие же действия совершаются и его соучастниками, хотя предварительного сговора между ними не было. Наличие предварительного сговора между виновными означает, что они до, непо­средственно во время или уже после получения приказа начальника договорились между собой, что этот приказ выполнять не будут. Неисполнение приказа организованной группой, когда отдельные участники группы могут и не принимать непосредственного участия в отдельных преступных эпи­зодах, не меняя квалификацию по ч. 2 ст. 332 УК РФ и не требуя ссылки на ст. 33 УК РФ, означает повышенную опасность преступления и должно учитываться судом при определении вида и меры наказания, чем и обусловлено выделение данного квалифицирующего признака.

Если преступления, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 332 УК РФ, совершаются только умышлен­но — с прямым или косвенным умыслом, — то ч. 3 установлена уголовная ответственность за не­осторожное неисполнение приказа вследствие небрежного либо недобросовестного отношения к службе при условии наступления тяжких последствий. При совершении преступления по небреж­ности виновный не сознает, что не исполняет приказ, хотя при необходимой внимательности и пре­дусмотрительности по обстоятельствам дела обязан и мог это предвидеть. Неисполнение приказа вследствие недобросовестного отношения к службе (по легкомыслию) будет в том случае, если ви­новный не совершает того, что предписано приказом, и, сознавая это, без достаточных к тому осно­ваний, самонадеянно рассчитывает на какие-то обстоятельства, благодаря которым приказ будет выполнен.

При юридической оценке действий, связанных с невыполнением приказа, необходимо учиты­вать правила сг 42 УК РФ, в соответствии с которыми не является преступлением причинение вре­да охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. При этом указанной нормой УК РФ определено, что соверше­ние умышленного преступления во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения,

Глава 52. Расследование преступлений против военной службы

влечет уголовную ответственность на общих основаниях, а неисполнение подчиненным заведомо незаконных требований исключает его уголовную ответственность.

В соответствии с ч. 1 ст. 42 УК РФ, не признается преступлением деяние исполнителя (действие или бездействие), хотя и сопряженное с причинением вреда охраняемым уголовным законом инте­ресам, но обусловленное необходимостью выполнения подчиненным обязательного для него при­каза или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет тот, кто от­дал незаконный приказ (распоряжение). Такой подход объясняется тем, что приказ или распоряжение как волеизъявление командира (начальника) является основой для исполнения при­нятого решения, не зависит от волеизъявления исполнителя и потому обладает большей юридиче­ской силой, чем само исполнительское действие. С учетом этого и ответственность за причинение вреда добросовестным исполнением незаконного приказа или распоряжения возлагается не на ис­полнителя, а на отдавшего их начальника.

Часть 1 ст. 42 УК РФ исключает преступность деяния по признаку отсутствия виновности его совершения с учетом обязанности подчиненного добросовестно исполнить приказ или распоряже­ние начальника. Исполнение приказа или распоряжения начальника означает совершение подчи­ненным предписываемых ему действий, а равно — несовершение действий, прямо запрещаемых приказом (распоряжением). Поэтому, в зависимости от характера предъявляемого требования, его исполнение может осуществляться в форме как действия, так и бездействия подчиненного.

Правовое содержание понятий приказа и распоряжения в смысле ст. 42 УК РФ одинаково. Эти понятия могут быть разграничены по признакам объема предъявляемых требований, времени их действия, должностного положения принявшего решение руководителя, определения круга кон­кретных его исполнителей и по другим критериям, но их правовой статус различий не имеет.

Исполнению подлежит только такой приказ, который сам соответствует требованиям закона. Преступность деяния исключается, в первую очередь в случае причинения вреда правоохраняемым интересам исполнением законного приказа. Законность приказа состоит в том, что обращенное к подчиненным требование по службе должно относиться к компетенции данного начальника, соот­ветствовать по своему содержанию действующему законодательству (законам и подзаконным ак­там) и быть оформлено надлежащим образом. Незаконность приказа означает его несоответствие конкретным правовым нормам действующего законодательства и может выражаться в самых раз­личных формах. К ним относятся, например, ущемление охраняемых законом интересов и прав граждан, превышение служебных полномочий при издании приказа (распоряжения), несоблюдение установленных правил документального оформления отданного приказания, противоречие обра­щенного к подчиненным требования с задачами данного учреждения, организации, ведомства.

Незаконный приказ может быть и преступным, если противоречит охраняемым уголовным за­коном интересам и его издание с наступлением определенных последствий подпадает под признаки той или иной нормы Особенной части Уголовного кодекса. Отдание такого приказа может быть обусловлено корыстными мотивами, выражаться в превышении должностных полномочий или не­надлежащем исполнении служебных обязанностей. В подобных случаях виновный подлежит при­влечению к уголовной ответственности не только за причинение вреда исполнением приказа, если его причинение образует самостоятельный состав преступления, но и дополнительно за совершение соответствующего преступления против государственной власти.

Подчиненный далеко не всегда имеет реальную возможность оценить законность обращенного к нему требования начальника, облеченного в форму приказа. Незаконность полученного приказа может осознаваться или не осознаваться подчиненным в зависимости от конкретного характера до­пущенного начальником нарушения, опыта работы, уровня профессиональной подготовки, степени осведомленности о реальной обстановке, других подобных обстоятельств. Преступность причине­ния вреда подчиненным во исполнение незаконного требования начальника исключается в порядке ч. 1 ст. 42 УК РФ только при условии, если у исполнителя не было реальных оснований восприни­мать полученный приказ (распоряжение) как заведомо незаконный. С учетом правил ч. 1 ст. 28 УК РФ это означает, что исполнитель незаконного приказа не осознавал и по обстоятельствам дела не мог осознавать общественной опасности исполнения обращенного к нему требования начальника либо не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий исполнения неза­конного приказа и по обстоятельствам дела не должен был или не мог их предвидеть. Таким обра­зом, исключается преступность причинения вреда исполнением как законного, так и незаконного приказа начальника, но в последнем случае — только при условии, что подчиненный не осознавал неправомерности обращенного к нему требования. Это означает, что при разрешении вопроса о преступности такого рода деяний всегда должны учитываться как объективная законность приказа (распоряжения) начальника, исполнением которого причинен вред правоохраняемым интересам.

28-

Глава 52. Расследование преступлений против военной службы

так и субъективная оценка непосредственным исполнителем правомерности принятого руководи­телем решения.

Преступность деяния исполнителя не устраняется, когда подчиненному достоверно известнане-законность исполняемого им приказа (распоряжения) начальника. Исполнитель заведомо незакон­ного приказа, противоправность которого для него очевидна, сам совершает умышленное преступ­ление и подпежит привлечению к уголовной ответственности на общих основаниях, как это и предусмотрено ч. 2 ст. 42 УК РФ. Квалификация такого преступления определяется тем, под при­знаки каких именно норм Особенной части Уголовного кодекса подпадает совершенное им деяние. При этом, если начальник в преступных целях намеренно отдал заведомо незаконный или даже преступный приказ и подчиненный, понимая очевидную противоправность принятого решения, ис­полнил его, их действия рассматриваются по правилам ч. 2 и 3 ст. 33 УК РФ в качестве соучастия в совершении умышленного преступления, где начальник является организатором, а подчиненный — исполнителем данного преступления. Сознательное соучастие исполнителя преступного приказа в совершении такого умышленного преступления исключает возможность применения к нему правил ч. 1 ст. 42 УК РФ об устранении преступности деяния исполнителя. На юридическую квалифика­цию деяния в подобной ситуации уже не влияют служебная зависимость подчиненного от началь­ника и определенная опосредованность его поведения наличием официального приказа (распоря­жения). Указанные обстоятельства могут быть учтены лишь при определении степени ответственности за соучастие в совершенном преступления, в том числе — ив качестве смягчаю­щих наказание обстоятельств по правилам п. «е» и «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Вопрос о признании смягчающим обстоятельством совершение преступления при исполнении приказа или в силу служебной зависимости разрешается по каждому такому уголовному делу с учетом конкретных условий совершения данного преступления. При этом учитываются характер совершенного преступления, наличие подчиненности между соучастниками, их взаимоотношения по службе, степень служебной зависимости исполнителя (подчиненного) от организатора преступ­ления (начальника), степень понимания исполнителем преступного содержания полученного рас­поряжения, психологические особенности обоих и т.д. Данное правило относится к правовой оцен­ке не только преступлений против военной службы, но и к любому другому преступлению, где по конкретным обстоятельствам его совершения может идти речь о возможности применения требо­ваний ч. 1 ст. 42 УК РФ. Например, приговором суда по делу Салмана Радуева и других его соуча­стников в декабре 2001 г. обоснованно не были признаны даже в качестве смягчающих обстоя­тельств их ссылки на обусловленность совершения убийств и террористических актов против гражданского населения исполнением соответствующих «приказов» других членов незаконных вооруженных формирований.

При разрешении данного вопроса должно быть проверено также наличие неслужебных, част­
ных отношений между соучастниками, потому что в случае совершения подчиненным преступле­
ния не в силу исполнения приказа по службе, а просто по личной просьбе начальника, безотноси­
тельно к использованию им должностного положения, правила п. «е» и «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ не
могут быть применены. В подобных случаях вообще неприменимы и требования ч. 1 ст. 42 УК РФ,
поскольку они используются для юридической оценки только деяний, непосредственно обуслов­
ленных необходимостью выполнения обязательного для исполнителя приказа начальника. Личная
же по характеру просьба начальника не является обязательной дчя исполнения подчиненным, и по­
тому совершение преступления по такой просьбе квалифицируется как соучастие по правилам гла­
вы 7 Уголовного кодекса. - ■':..'

Если начальник для реализации своего преступного приказа использовал не собственно долж­ностные полномочия, а выходящие за рамки служебных отношений методы психического или физического принуждения подчиненного, то фактическое выполнение тем требуемых действий также не может рассматриваться в качестве исполнения приказа и оценивается по правилам ст. 40 УК РФ.

Не'исключена ситуация, когда из-за разной степени осведомленности о конкретных обстоятель­ствах реальной обстановки противоправность исполнения полученного приказа объективно может осознаваться только исполнителем, а не издавшим приказ начальником. Исполнение подчиненным приказа, незаконность которого известна лишь непосредственно ему самому, рассматривается в ка­честве самостоятельного, без признаков соучастия, преступления. Действия же начальника, кото­рый в силу, например, неполноты поступившей к нему информации, обмана или по иной подобной причине принял оказавшееся из-за этого незаконным решение, подлежат юридической оценке по правилам, в зависимости от конкретных обстоятельств, как неосторожное преступление или неви­новное причинение вреда, то есть по правилам ст. 26 или 28 УК РФ.

Глава 52. Расследование преступлений против военной службы

В качестве отдельного, самостоятельного преступления расценивается совершение подчинен­ным во время исполнения незаконного приказа другого правонарушения, не находящегося в при­чинной связи с получением этого приказания или выходящего за пределы умысла издавшего его начальника. Такое самостоятельное преступление может быть совершено подчиненным как умышленно, так и по неосторожности, причем ответственность за его совершение несет только он сам, поскольку эксцесс исполнителя исключает соучастие в преступлении в силу требований ст. 36 УК РФ.

В соответствии с ч. 2 ст. 42 УК РФ незаконный приказ исполняться не должен, неисполнение
заведомо незаконного приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность того
подчиненного, к которому непосредственно обращено указанное требование начальника. Поэто­
му правила ст. 332 УК РФ неприменимы к военнослужащему, не исполнившему незаконный
приказ своего начальника. В данной плоскости уже не имеет принципиального значения, осозна­
вал ли военнослужащий незаконность полученного приказа или не выполнил его по другой при­
чине, так как соответствие приказа требованиям законодательства является одним из признаков
диспозиции указанной статьи УК РФ, относится к объективной стороне преступления и не имеет
отношения к субъективному восприятию подчиненным правомерности обращенного к нему тре^
бования начальника. .. . ■

Правила ч. 2 ст. 42 УК РФ не применяются к тем случаям, когда военнослужащий намеренно не выполняет законный приказ воинского начальника лишь потому, что сам без достаточных к тому оснований ошибочно посчитал этот.приказ не соответствующим требованиям закона. Ошибочная оценка подчиненным правомерности не выполненного им по этой причине приказа при определен­ных обстоятельствах учитывается при квалификации содеянного (по ч. 1 или ч. 2 ст. 332 УК РФ ) и определении конкретной меры наказания, но преступности самого деяния такая ошибка виновного не устраняет даже при условии добросовестности его заблуждения. Неверное представление о за­конности полученного приказа может исключить преступность его неисполнения при наличии при­знаков невиновного причинения вреда, предусмотренных ст. 28 УК РФ, но при отсутствии этих признаков преступность деяния сохраняется.

Статья 333 УК РФ («Сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению

обязанностей военной службы»)

Если неисполнение приказа означает пассивную форму противодействия, то сопротивление на~ чальнику, а также иному лицу, исполняющему возложенные на него обязанности военной службы, или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы (ст. 333 УК РФ) предполагает совершение такого противодействия в активной форме. Общественная опасность данных преступ­лений заключается в том, что они препятствуют нормальной служебной деятельности командиров (начальников), подрывают принцип единоначалия и авторитет военнослужащих, исполняющих возложенные на них служебные обязанности. При этом посягательство на установленный в Воору­женных Силах порядок подчиненности носит открытый, демонстративный характер, совершается вопреки интересам военной службы и сопровождается насилием над личностью потерпевшего или угрозой применения такого насилия (субъектный состав данного преступления соответствует тому, что определен в ст. 332 УК РФ).

Статья 333 УК РФ объединяет два сходных, но все же самостоятельных состава преступле­ния: а) сопротивление начальнику или иному лицу, исполняющему обязанности военной службы, и б) принуждение указанных лиц к нарушению возложенных на них обязанностей военной служ­бы.

Сопротивление выражается в действиях, направленных на воспрепятствование исполнять служебные обязанности начальнику или иному лицу, исполняющему возложенные на него обязанно­сти по военной службе. При сопротивлении виновный своими активными действиями препятству­ет исполнению указанными военнослужащими служебных обязанностей и пытается лишить их возможности выполнять эти обязанности так, как того требуют уставные правила или имею­щиеся приказ, распоряжение, инструкция.

Обычно оказанию сопротивления предшествует какое-либо нарушение воинской дисциплины, и само сопротивление является уже ответной реакцией на правомерные действия начальника (лица, исполняющего возложенные на него обязанности военной службы) по пресечению допущенного нарушения. Как сопротивление расцениваются, например, активные физические действия военно­служащего по воспрепятствованию задержанию патрульным нарядом за совершение правонаруше­ния в общественном месте или по доставке его в военную комендатуру, или, по распоряжению пра-вомочного командира, на гауптвахту для ареста в дисциплинарном порядке.

853.

'Глава 52. Расследование преступлений против военной службы

Принуждение состоит в совершении действий, направленных на то, чтобы заставить указанных лиц > нарушить исполняемые ими обязанности вопреки интересам службы, принудить их к незаконным дей­ствиям в интересах самого виновного. При сопротивлении нарушитель не дает возможности военно­служащим выполнить свои служебные обязанности, а при принуждении — заставляет их совершить не­законные действия в свою пользу. Как принуждение рассматриваются, в частности, случаи, когда виновный путем насилия или под угрозой его применения требует от начальника не применять к нему дисциплинарный арест или предоставить отпуск при отсутствии к тому необходимых оснований.

Принуждение тем и отличается от сопротивления, что предполагает противоправное и конкрет­ное требование виновного о совершении незаконных действий или о несовершении тех действий, которые военнослужащий обязан совершить в данной служебной ситуации в силу уставных правил или полученного приказа, распоряжения правомочного командира (начальника). Отсутствие такого требования исключает квалификацию деяния в качестве принуждения. Применение насилия из не­довольства общей служебной требовательностью начальника, без предъявления к нему конкретных требований, квалифицируется не по ст. 333 УК РФ, а как насильственные действия в отношении начальника (ст. 334 УК РФ).

Другим отличием является то, что сопротивление возможно только непосредственно в момент выполнения потерпевшим конкретной служебной задачи, а принуждение может осуществляться как в этом случае, так и в отношении лица, которое в данное время не выполняет служебные обя­занности, но в дальнейшем будет их выполнять.

Оконченный состав преступления образует сам факт воспрепятствования выполнению служеб­ных обязанностей или принуждения к их нарушению путем физического насилия или угрозы его применения. Поэтому для квалификации деяния по ст. 333 УК РФ вовсе не обязательно, чтобы по­терпевший действительно лишился возможности выполнения служебных обязанностей или факти­чески нарушил их под воздействием виновного.

Под обязанностями по военной службе в ст. 333 УК РФ понимаются не просто факт нахождения на военной службе, а конкретные служебные обязанности, которые выполняет данный военнослу­жащий на основании требований общевоинских уставов или соответствующего приказа начальника в интересах службы. Лицом, исполняющим возложенные на него обязанности военной службы, признается любой военнослужащий (не обязательно начальник по отношению к виновному), кото­рый выполняет служебные обязанности в соответствии с полученным приказом или уставными правилами (например, патрульный, часовой, дневальный и т.п.).

Обязательным признаком сопротивления и принуждения является умышленный характер их со­вершения, причем виновный должен действовать с прямым умыслом, намеренно стремясь к тому, чтобы помешать выполнению начальником служебных обязанностей или принудить его к их нару­шению. При этом он должен осознавать, что его действия направлены в отношении именно началь­ника или иного лица, выполняющего возложенные на него обязанности военной службы. Если по обстоятельствам совершения преступления он не мог осознавать правовой статус потерпевшего, деяние подлежит квалификации не по ст. 333 УК РФ, а при наличии оснований, по другим нормам Уголовного кодекса.

Общим признаком уголовно наказуемых сопротивления и принуждения, что и позволило их объединить в одну норму УК РФ, является насилие в отношении потерпевшего или угроза его при­менения. Насилие, подпадающее под ч. 1 ст. 333 УК РФ, выражается в любых способах физическо­го воздействия к военнослужащему по причинению ему боли или ограничению свободы действий и может состоять в таких формах, как отталкивание руками, нанесение одиночного удара, побоев или причинение легкого вреда здоровью. Сопряженное с этими действиями психическое насилие до­полнительной квалификации не требует, но причинение физическим насилием тяжкого или сред­ней тяжести вреда здоровью является квалифицирующим признаком и должно быть квалифициро­вано по ч. 2 ст. 333 УК РФ. При умышленном характере преступных действий психическое отношение виновного к таким фактически наступившим последствиям может выражаться и в фор­ме неосторожности, как это и предусмотрено ст. 27 УК РФ.

Причинение в процессе сопротивления или принуждения смерти военнослужащего не охваты­вается только п. «в» ч. 2 ст. 333 УК РФ и подлежит (в зависимости от конкретных обстоятельств) обязательной дополнительной квалификации по ч.4 ст. 111 УК РФ или квалификации всего пре­ступления только по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В последнем случае убийство лица в связи с осуще­ствлением им служебной деятельности включает все остальные признаки п, «в» ч. 2 ст. 333 УК РФ и совокупности преступлений не образует.

К другим квалифицирующим признакам ч. 2 ст. 333 УК РФ относятся применение оружия, со­противление или принуждение, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сго­вору либо организованной группой.

Под применением оружия в п. «б» ч. 2 ст. 333 УК РФ следует понимать использование винов­ным имеющегося у него оружия в качестве средства насилия или устрашения по отношению к лицам, которым оказывается сопротивление или которых принуждают к нарушению служебных обязанностей. Поэтому данный квалифицирующий признак будет налицо не только в тех случа­ях, когда оружие используется для фактического насилия, но и тогда, когда оружие служит на­личным средством реальной угрозы (размахивание штык-ножом для запугивания, выстрелы вверх и т.д.).

В соответствии со ст. 1 Федерального закона «Об оружии», под оружием понимаются устройст­ва и предметы как отечественного, так и иностранного производства, конструктивно предназначен­ные для поражения живой или иной цели. В п. «б» ч. 2 ст. 333 УК РФ речь идет о любом огне­стрельном и холодном оружии, включая штатное армейское вооружение. Пунктом 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по де­лам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ- и взрывных устройств» к огнестрельному оружию отнесены все виды боевого, служебного и граж­данского оружия, основанного на принципе поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда — винтовки, карабины, пис­толеты, револьверы, охотничьи и спортивные ружья, автоматы и пулеметы, минометы, гранатоме­ты, артиллерийские орудия и авиационные пушки и т.п. Пунктом 6 того же Постановления холод­ное оружие определено как изготовленные промышленным или самодельным способом предметы, специально предназначенные для поражения цели при помощи мускульной силы человека в ре­зультате непосредственного контакта с объектом поражения. Это оружие подразделяется на:

а) холодное клинковое оружие (ножи, кинжалы, штык-ножи, сабли, шашки, мечи и т.п.);