После Ганди поговорить с Невским. Грани.Ру, 08.03.2012

https://grani-ru-org.appspot.com/opinion/skobov/m.196262.html

Этот текст – попытка, по возможности избегая эмоциональных оценок, описать сложившуюся в Петербурге практику действий властей в отношении так называемых «несанкционированных митингов». Выглядит эта практика следующим образом.

Сначала городские власти отказывают заявителям публичных протестных акций в согласовании их проведения в заявленном месте под надуманными, а часто просто издевательскими предлогами. В ряде случаев эти предлоги – например, проведение в заявленном месте какого-либо другого мероприятия, ремонтных либо уборочных работ – являются прямой ложью, либо власти и связанные с ними общественные структуры в спешном порядке сами организуют такие предлоги задним числом. При этом существующая процедура практически не дает организаторам мероприятия шанса оспорить отказ властей в суде в срок до заявленного мероприятия.

Оппозиции неизменно отказывают в согласовании проведения публичных мероприятий в центральной части города в местах, имеющих важное символическое значение в сознании общества. Это прямо указывает на то, что отказы властей политически мотивированы и никак не связаны с теми основаниями для отказа, которые предусмотрены законом. В Петербурге ни для кого не секрет, что прямые указания ни при каких условиях не согласовывать оппозиции шествия по Невскому проспекту и митинги на Исаакиевской и Дворцовой (наиболее, кстати, удобной для массовых мероприятий – там даже очень значительное скопление людей совершенно не препятствует ни пешеходам, ни транспорту) городские власти получают непосредственно из Москвы.

Необоснованные отказы в согласовании с неизбежностью толкают граждан, резонно полагающих, что их права незаконно нарушены, к выходу на несогласованные акции. В этом случае полиция проводит массовые задержания их участников и предъявляет задержанным обвинение в административном правонарушении, предусмотренном статьей 20.2 КоАП (участие в несанкционированном митинге либо пикете). Рапорты о задержаниях составляются и подписываются в отделах полиции, куда доставляют задержанных, не теми лицами, которые производили задержания. Задержания производятся бойцами специализированных подразделений, которые лишь передают задержанных сотрудникам полиции, дежурящим в полицейских автобусах (автозаках), а сами остаются на месте проведения митинга для новых задержаний. Рапорты же пишутся теми сотрудниками, которые доставляют задержанных в отделы. Лица задерживающих, как правило, скрыты тонированными забралами шлемов. В подобной экипировке нет никакого практического смысла. На митингах оппозиции не отмечено случаев агрессивных действий по отношению к сотрудникам полиции. Зато в случае вызова сотрудников полиции в суд задержанный не может указать тех, кто его задерживал.

Стандартная формулировка обвинения в участии в несанкционированном мероприятии в рапортах, протоколах о задержании и решениях судов: «выражал свою позицию по отношению к актуальным политическим событиям» (как вариант – «выражал свое отношение к общественно значимым событиям»). Публичной формой такого выражения власти всегда считали наличие плакатов и флагов. Но поскольку на несогласованных митингах плакаты и флаги практически не появляются (поднимающих их задерживают в первую очередь), в последние несколько лет типовым доказательством, подтверждающим участие задержанного в несанкционированном митинге, стало скандирование лозунгов. При этом сотрудники полиции во время задержаний не различают тех, кто действительно скандирует, и тех, кто стоит молча (да это и чисто технически весьма затруднительно). Суды же практически всегда признают свидетельства сотрудников полиции «непротиворечивыми и логичными», а опровергающие их показания задержанного либо вызванных им очевидцев отметаются как «заинтересованные».

Таким образом, любое публичное выражение политических взглядов без письменного разрешения городских властей даже в форме молчаливого стояния в месте проведения «несанкционированного митинга» автоматически оказывается административным правонарушением, предусмотренным статьей 20.2 КоАП. При этом власти РФ полностью игнорируют принятое еще два года назад решение Европейского суда о том, что присутствие гражданина на несогласованном публичном мероприятии и выражение им своих взглядов само по себе не может являться основанием для задержания, если он не совершает иных действий, составляющих нарушение общественного порядка.

Также следует отметить, что при такой практике оказывается совершенно невозможно отличить человека, который специально пришел выразить свое «отношение к актуальным событиям», от прохожего, случайно оказавшегося в месте проведения «несанкционированного митинга». Примеров задержания таких случайных прохожих достаточно много.

Уже более двух лет в Петербурге практически всем задержанным на «несанкционированных митингах» наряду со статьей 20.2 (участие в несанкционированном митинге) вменяется и статья 19.3 КоАП (неповиновение законным требованиям сотрудников полиции). Основанием для предъявления этого обвинения полиция (а вслед за ней и суды) считает отнюдь не отказ подчиниться требованию «сотрудника» проследовать в автозак. Достаточно того, что задержанный находился в месте проведения «несанкционированного митинга» после требования это место покинуть. Таковым власти считают требование какого-либо сотрудника полиции, объявленное через мегафон и обращенное к неопределенной группе лиц, которую полиция посчитала «участниками несанкционированного митинга».

После объявления этого «требования» сотрудники полиции считают себя вправе хватать любого, кто находится в «месте проведения», никому не представляясь и не предъявляя никаких требований лично, что на самом деле они обязаны делать по закону. Часто (хотя и не всегда) задержания сопровождаются совершенно необоснованным, избыточным применением силы. При этом сама законность требования покинуть не закрытую для посещений и неогороженную территорию судами даже не рассматривается.

По статьям КоАП, предполагающим в виде санкции только штраф (как статья 20.2), можно задерживать на срок не более трех часов. А вот статья 19.3 кроме штрафа допускает и административный арест до 15 суток. По таким статьям можно задерживать на 48 часов. Закон не обязывает сотрудников полиции поступать именно так. Он лишь «разрешает» это. В принципе любой дежурный по отделу полиции вправе самостоятельно решить, оставлять ли задержанного в отделе или отпустить его сразу после составления протокола под подписку об обязательстве явиться в суд по повестке. С тех пор как задержанным на «несанкционированных митингах» в Петербурге к статье 20.2 стали добавлять статью 19.3, всех их неизменно оставляли в отделах на ночь и уже на следующий день везли в суд. Дежурные по отделам неоднократно признавались задержанным: «не мы это решаем», «от нас это не зависит». Когда задержанных оказывается достаточно много, камеры временного содержания в отделах оказываются переполнены, а на следующий день людей часами держат в автозаках перед зданиями судов.

Описанной схеме и городские власти, и полиция, и суды неукоснительно следуют вот уже несколько лет. Отсюда можно сделать однозначный вывод: все это не является самодеятельностью отдельных держиморд. Недвусмысленные указания, как истолковывать закон и как его применять, идут с самого верха.

В заключение необходимо подчеркнуть: те безобразия, которые учинил 5 марта на Исаакиевской площади новый главжандарм города Умнов, не выходят за рамки вышеописанной практики и отличаются лишь масштабами, поскольку людей на «несанкционированный митинг» вышло больше, чем обычно.