Краткий обзор новозеландской системы правосудия для несовершеннолетних

Правонарушения, рассмотренные судом по делам молодежи

Годовой объем за 12 месяцев

(Здесь следует отметить, что выражение "рассмотренныеправонарушения" относится к общему числу "сигналов" или выдвинутых обвинений, а не дел или подростков.)

Новый Закон вступил в действие только за несколько месяцев до начала этого периода и цифры показывают резкое падение на 50 % числа дел, возбужденных против молодых людей в соответствии с принципами использования альтернативных мер этого Закона. (Если бы диаграмма охватила 1989 год, процентное сокращение было бы еще больше).

Увеличение количества возбужденных дел в последующие пять лет шло рука об руку с ростом числа правонарушений, совершенных подростками за тот же период. В 1988-89 годах 33500 "раскрытых полицией" правонарушений приписываются несовершеннолетним (т.е. детям и молодым людям), а к 1995-96 годам это число выросло до 45900. Однако, на тот же период приходится значительное увеличение количества раскрытых преступлений, совершенных взрослыми: их стало больше на 44 % по сравнению с 37 %, совершенными малолетними правонарушителями. В результате, подростковая преступность, как часть общей преступности, остается на том же уровне[5].

Новый подход к признанию ответственности за содеянное на стадии вынесения судебного решения

Отличительной чертой системы правосудия для несовершеннолетних является способ, посредством которого процедура СК способствует выработке нового подхода к признанию ответственности правонарушителя за совершенное преступление. Мы не часто сталкиваемся с подходом "вы это доказываете", широко распространенного в суде для совершеннолетних. Я уже писал об этом раньше.[21] Вкратце, там утверждается, что процесс СК способствует признанию ответственности в противоположность формальной системе признания себя виновным или невиновным в суде для совершеннолетних. Большинство из того, что было мною написано по этому поводу я включил в данную работу в виде приложения (Приложение 1), т.к. это не имеет прямого отношения к нашей попытке рассмотреть санкции, не связанные с тюремным заключением. Однако, косвенная связь имеется, т.к. признание ответственности за содеянное имеет большое значение в процессе восстановительного правосудия, которое, в свою очередь, скорее всего приведет к санкциям, не связанным с тюремным заключением. Наилучшей иллюстрацией данного положения являются программы кругов исцеления в Холлоу Уотер (Манитоба), рассматривающие случаи развратных действий молодых людей. Цифры, приведенные Бермой Буши на Конгрессе 95 (Уиннипег), говорят, что 48 из 53 виновных, которым было предложено участвовать в программе кругов исцеления, признали свою ответственность и приняли участие в программе; ни один из них не был приговорен к тюремному заключению. Остальные пять отказались от участия в программе и выбрали осуждение через суд; четверо из пяти были признаны виновными и приговорены к лишению свободы.[22]

Помимо того, что мною написано по тому вопросу, я не встречал никаких комментариев в отношении ответственности за содеянное, за исключением одного в недавнем решении апелляционного суда (Р против Силилото).[23] В этом случае молодой человек собирался отрицать выдвинутые против него обвинения, но когда его мать пришла в полицейский участок и поговорила с ним, она убедила его рассказать правду. В результате он отказался от законного права на помощь адвоката, что послужило основанием для подачи жалоб. Суд отклонил жалобу молодого человека и сделал на полях стр. 9 следующий комментарий:

"Миссис Силилото посоветовала сыну оценить ситуацию, в которой он находится, и рассказать правду. Должен ли суд отрицать такое решение матери, зная, что Закон делает акцент на семью?"

Роль полиции в СК

Данная работа не является сравнительным исследованием различных моделей СК. Сейчас существует целый ряд различных вариантов СК, действующих за пределами Новой Зеландии.[38] Однако, для стран, желающих перенять опыт СК, есть одно ключевое отличие, которое я прокомментирую: оно заключается в том, кто должен созывать и проводить конференцию. В Новой Зеландии это независимый человек, координатор по делам молодежи, нанимаемый Департаментом Социального Обеспечения. Этому департаменту нет никакой необходимости выступать в роли нанимателя, им, например, мог бы быть Судебный Департамент, но, на мой взгляд, в этой роли не должна выступать полиция. Полиция присутствует на каждой конференции в лице офицера по оказанию помощи молодежи, но никогда в качестве координатора.

Напротив, австралийская модель "Вага", распространяемая на коммерческой основе в Северной Америке Реал Джастис (торговая марка), выступает за полицию в главной роли. Тем, кто собирается последовать этому предложению, следует прочитать анализ Гарри Блэга, имеющего опыт нескольких лет работы в Австралии. По его мнению модель "Вага" скорее усиливает, чем сокращает полицейский контроль над коренными народами.[39] Примечательно, что Австралия, которая совсем недавно ввела СК (Нью Саут Уэльс) не согласилась на предложение, чтобы полиция проводила конференции.[40] Я могу также привести точку зрения начальника полиции Отдела помощи молодежи в Новой Зеландии, инспектора Криса Грейвсона, который категорически возражает против участия полиции в этой роли. У него три возражения по этому поводу:[41]

Так как полиция осуществляет уголовное преследование, будет неверно, если она же станет организовывать и контролировать процесс, определяющий результат. Получится, что полиция это и следователь, и прокурор, и судья; как поступать в том случае, если полиция допустит какие-либо противоправные действия на конференции.

Если полиция будет выступать в функции координатора, она должна быть объективной, а это может ограничить поддержку, которую она могла бы оказывать жертве. …

Если полиция будет возглавлять конференцию, это ограничит то, что она может или не может сказать. … В случае скандального или тяжкого преступления, или при наличии других серьезных факторов, касающихся полиции или общества, как сможет полиция их отстаивать, если ее роль заключается в урегулировании процесса?

Я поддерживаю эту точку зрения и хотел бы добавить, что полиция, в действительности, представляет общественные интересы на СК и должна быть свободна высказываться и действовать в интересах общества, если эта система рассчитывает на его доверие.

Заключение

Новая Зеландия обладает интегрированной моделью СК, успешно применяемой в течение более 8 лет, с тех пор как она стала избавлять огромное количество молодых людей от системы формального правосудия и государственных исправительных учреждений. Она обладает потенциалом добиться еще лучших результатов в отношении малолетних правонарушителей и может быть использована официальным путем в отношении взрослых.

Правосудие - это не заповедник какой-либо системы или страны. Это цель, к которой стремятся все народы, и нам повезло, что у нас есть возможность, такая как этот симпозиум, поучиться друг у друга. Захотят ли другие страны позаимствовать опыт Новой Зеландии - им решать, но я бы хотел завершить мой доклад, отдавая дань тому духу правосудия, который сегодня витает над Канадой. Я был здесь в 1995 году на конгрессе Канадской Ассоциации Уголовного Правосудия 95 и по другим интересным поводам. Я помню слова Помощника Главного Судьи, Мюрей Синклэр, в его основном обращении: "Правосудие ничего не значит, если оно не принадлежит обществу". Читая отчет Ассоциации о Конгрессе 97 в Бюллетене за ноябрь 1997 года, особенно раздел "Дотянуться до общества" и "Восстановительное правосудие: путь к надежде", становится ясно, что восстановительное правосудие получило большую поддержку в Канаде за два года и существует реальная возможность коренных перемен в определении и отправлении уголовного правосудия. Я надеюсь, что Канада сможет заразить нас всех этим духом.

Приложение 1 - Новый подход к признанию ответственности за содеянное

(Отрывок из работы МакЕлри 1995 года, стр. 64-71)

Наиболее подходящим и полезным утверждением об ответственности за содеянное, которое мне попалось в последнее время, было то, что сказал Ховард Зер о восстановительном правосудии на видео кассете[58]:

"С точки зрения структурного правосудия осознанная ответственность правонарушителей за свои действия - это одна из основных потребностей. Я иногда беседовал с судьями и они говорили: "Хорошо, но я должен наложить на преступника ответственность". Я был полностью согласен, но разница состоит в том, что мы понимаем под ответственностью. Они под этим понимают: "вы несете наказание" и это широко распространенное убеждение. Это весьма абстрактно. Вы отбываете свой срок в тюрьме и платите свой долг обществу, но вы не чувствуете, что платите этот долг кому-либо, а, в сущности, в это время вы живете за счет людей. Таким образом вы никогда не поймете что вы сделали, а то, что я называю "ответственностью за содеянное" - значит понимать, что вы сделали и затем взять на себя ответственность за это. Взять ответственность за содеянное значит сделать что-то, чтобы исправить это положение, а также стать частью этого процесса".

Я хочу поддержать Ховарда Зера в его утверждении. Западная модель уголовного правосудия, на мой взгляд, не накладывает на преступников осознанной ответственности. В нашем законодательстве для взрослых нет ничего похожего на ст. 4 (f) "Закона о детях, молодых людях и их семьях", содержащей принцип, что молодые люди, совершающие правонарушения, должны "нести ответственность за свое поведение и их следует к этому поощрять". Далее в ней говорится, что "с ними следует обращаться таким образом, чтобы учитывать их потребности, что даст им возможность развиваться ответственным, полезным и социально приемлемым образом". Как я уже говорит ранее, эти положения делают акцент на ответственности и причастности к своему сообществу. Эти концепции нельзя назвать "мягкими" или нечеткими. Молодых людей, даже если они сами являются "жертвами", стимулируют к принятию на себя ответственности за последствия своих действий, а не к обвинению других или "системы". Так они смогут начать контролировать свою собственную жизнь. Мы можем думать, что традиционная судебная система накладывает ответственность на правонарушителей, но она стала слишком ритуализованной, слишком де-персонифицированной и слишком похожей на игру для того, чтобы иметь успех во многих случаях. Проблема кроется в самой модели правосудия, которой мы сейчас пользуемся.

Ядром обычной западной концепции уголовного правосудия является идея соревнования между государством и обвиняемым, которое происходит по четко определенным правилам справедливой игры и приводит к вердикту: виновен или невиновен. Презумпция невиновности - это одно из самых важных правил: обвиняемый считается невиновным, если государство не докажет обратное. Тех, кого признали виновными, государство наказывает, и конечно же, чем суровее наказание, тем больше у виновного желание опираться на презумпцию невиновности и заставить государство предъявить доказательства, т.е. не признавать себя виновным.

Концепция справедливого суда описывалась как апофеоз состязательной системы, ее наивысший идеал. Ее стали рассматривать в процедурных терминах, формулировать через сложные правила свидетельских показаний (например, исключение показаний с чужих слов), правила ведения полицейского дознания и другие установленные принципы "надлежащей правовой процедуры". Хотя сами по себе они важны, но они слишком долго занимали наши мысли в области уголовного правосудия. Самым главным считается соблюдение этих процедур, а не получение с их помощью справедливого результата, справедливого решения в отношении обвиняемого, удовлетворения потребностей жертвы или гармонии в сообществе, к которому принадлежат и жертва и преступник. Мы не можем отделаться от шаблона, сформировавшегося, в основном, в XIX веке, который соизмеряет правосудие с его собственными процедурами. Закон стал определением правосудия, вместо того, чтобы правосудие было мерилом закона…

Настало время оспорить подход Остина (John Austin). Он привел к изображению правосудия как игры, с юристами, играющими в соответствии с системой правил, в то время как суд выступает в качестве арбитра, а правосудие часто остается в проигрыше. На мой взгляд, этот подход стал плохо служить обществу и закону (и юристам).

Возвратимся тогда к возражению Зера по поводу ответственности, дело в том, что наша модель XIX века не способствует принятию ответственности за содеянное. Прежде всего, большая часть терминологии осталась из прошлого века. После получения "показаний под присягой" следует "предъявление обвинений" в соответствии с "обвинительным актом". Обвиняемый сидит на "скамье подсудимых" почти как экспонат на выставке. "Вы обвиняетесь в том, что … Признаете ли себя виновным?". Весь судебный процесс происходит публично, в сопровождении ритуалов, призванных драматизировать, а, следовательно, деперсонифицировать весь процесс. Любое пристыжение имеет характер остракизма, что по мнению Джона Брэйтуэйта не способствует изменению поведения. Джули Лейбрих говорит об этом, как о "публичном унижении" в зале суда, где (при состязательной системе) человек в прямом смысле помещен отдельно и противопоставлен ему, опозоренный и раскаявшийся. По ее мнению публичное унижение не способствует возвращению "на путь истинный". …

Я полагаю, что один из ключевых недостатков уголовного процесса сегодня относится к признанию вины (pleading). (Само слово признание ("plead") должно быть отменено. Оно говорит о павшем ниц просителе, умоляющем о снисхождении, в присутствии короля.) Дело в том, что признание ("plea") себя невиновным не обязательно означает, что подсудимый отрицает свою вину. Это может значить, что подсудимый хочет заставить обвинение доказать его вину, т.е. посмотреть сможет ли обвинение доказать свою правоту. Это может послужить стимулом не принимать на себя ответственность, а отрицать все, что по мнению подсудимого или его адвоката не может быть доказано. При настоящем положении вещей это не только разрешается, но даже поощряется. Более того, когда речь идет о тяжком преступлении (дело может разбираться судом присяжных) обвиняемого даже не спрашивают о виновности до окончания предварительного слушания (снятия "показаний под присягой").[59]

Действительно, если нет основного элемента преступления, подсудимого следует признать невиновным. Но если обвинение не сможет доказать одну из составляющих частей преступления из-за отсутствия (или плохой памяти) важного свидетеля или из-за того, что свидетель лжет, или в силу неспособности давать показания на месте свидетеля, или простого недосмотра прокурора, или из-за того, что необходимые доказательства признаны недопустимыми, свершится ли правосудие, признавая подсудимого невиновным? Когда в результате такого процесса виновный человек признается невиновным, имеет место несправедливость, чего позитивистский подход не признает.

В этой связи, я все больше убеждаюсь в необходимости изменить наши правила в отношении обязанности обвинения предъявлять доказательства. Придя к такому заключению, я приободрился, когда прочитал недавно в отчете Конференции по Восстановительному Правосудию, проходившей в Саскатчеуане, в Канаде, в марте 1995 года, что Заместитель Министра Саскатчеуана, Брент Коттер, выразил аналогичную точку зрения:

"Он сказал, что система уголовного правосудия поощряет вас избегать ответственности, отрицать ее и надеяться избежать наказания. В семье такое поведение было бы неадекватным. В обществе оно все еще считается неадекватным."[60]

Что нужно изменить, чтобы избежать этой неадекватности?

По существу, я предлагаю отказаться от концепции о необходимости обвинения предъявлять доказательства, за исключением случаев, когда подсудимый отрицает вину или не обладает знанием[61] о том, что случилось. Почему бы не предъявить подсудимым обвинение и спросить признают они вину или нет? Если вина признается, то обвинение не должно ее доказывать[62], если нет, тогда она должна быть доказана в состязательном процессе.[63]

Это процедурное изменение могло бы сопровождаться дополнением к "Закону об уголовном правосудии" о включении в качестве руководящего принципа предложения, изложенного в "Законе о судах по делам молодежи"[64], о том, что совершившие преступление должны "нести ответственность и поощряться к признанию ответственности за свое поведение". Могло бы быть также дополнение к закону об обязанностях адвокатов. В новозеландском суде по делам семьи давно существует обязанность адвокатов содействовать процессу примирения. В различных гражданских юрисдикциях стала появляться обязанность рассматривать процедуры альтернативного решения конфликтов.[65] Почему бы новому закону об уголовном правосудии не возложить на адвокатов обязанность поощрять правонарушителей к примирению с жертвой и начинать этот процесс с признания своей вины (если таковая имеется) за нанесенный ущерб. В рамках настоящей системы это мало привлекательно, но как часть новых взаимоотношений для жертв преступлений и правонарушителей это могло бы иметь совсем другое значение. Когда последствиями признания вины становится отвержение и изоляция, а тюремное заключение имеет только перспективу деградации и потери самоуважения, гораздо меньше желания признавать себя виновным.[66] Но если эта перспектива сменится на позитивный и исцеляющий опыт, если последствия направлены на примирение, появляется стимул признать свою ответственность.

Помимо этого, правонарушители чаще бы брали на себя ответственность (т.е. меньше ложных отрицаний вины), если бы участвовали в конференциях местных сообществ. Я говорю об этом на основании опыта проведения конференций судом по делам молодежи. Теперь я вижу, насколько принципиальна разница в том, что суд по делам молодежи не использует метод признания вины состязательной системы. Впервые появившись в суде, молодой человек может отклонить обвинения в свой адрес - в этом случае делу назначается слушание, в противном случае рассмотрение дела откладывается и созывается семейная конференция. На ней обсуждаются факты, вкратце излагаемые обвинением, и молодой человек может соглашаться или отрицать их содержание. Все это делается в присутствии жертвы, так что есть возможность постараться и достичь согласия по этим фактам. Этот процесс может иметь форму переговоров по заключению сделки о признании вины, если хотите, особенно на тех конференциях, где присутствуют адвокаты по делам молодежи. Там могут быть прямые переговоры о том, что случилось в действительности, которые в свою очередь могут повлиять на обвинение, выдвинутое против молодого человека, заменив обвинение, выдвинутое полицией, на более реалистичное. Если соглашение не достигнуто (примечательно, что происходит это довольно редко), конференция откладывается и назначается судебное слушание. В противном случае конференция продолжается, как было описано выше, чтобы выработать план, рекомендуемый суду, где обвинение будет официально признано.

Адвокаты, понимающие дух восстановительного правосудия, могут играть важную роль на семейных конференциях, защищая своих подопечных от давления семьи или других лиц, уговаривающих его согласиться с не совсем правильными обвинениями или согласиться на слишком суровое наказание. Они могли бы оказывать большую помощь другим присутствующим своими советами по процедурным вопросам или альтернативам. Но, в целом, их роль должна состоять в ненавязчивой поддержке.

Особенность этого процесса в том, что признание вины происходит не в рамках судебного ритуала, а на семейной конференции, в присутствии адвоката молодого человека, его семьи, жертвы и других членов местного сообщества. То же самое возможно и в отношении взрослых.

* Магистр (отличия 1-ой степени по философии), Бакалавр Права (Отаго), Магистр Права (Лондон), диплом по криминологии (Кембридж), окружной судья и судья по делам молодежи, Окланд, Новая Зеландия.

[1] Этот обзор в значительной степени взят из работы McElrea (1994b) стр. 34-36. Другую информацию о законодательстве Новой Зеландии можно найти в изданиях Maxwell and Morris (1994) и Henwood (1997).

[2] Цифры предоставлены мне новозеландской организацией "Детская и Молодежная Служба" 15 января 1998 года.

[3] Письмо от 15 января 1998 года, адресованное автору от инспектора Криса Грейвсона, начальника Отдела помощи молодежи в Национальном штабе полиции.

[4]New Zealand Judiciary (1996), р 48, figure 19.

[5] Цифры взяты из работы Maxwell and Morris (1996а), рp 14-15.

[6] Maxwell and Morris (1992), p 26.

[7] Каждое "дело" содержит все обвинения, выдвинутые против одного молодого человека, и разбираются в одно и тоже время, т.е. одно дело может включать несколько обвинений.

[8] Table 5.2 in Spier (1997).

[9] Большинство дел второй категории попадают в окружной суд из суда по делам молодежи в соответствии со ст. 283 (о) Закона. Остальные " … дела", где судья по делам молодежи отклонил юрисдикцию суда по делам молодежи в отношении подростка в соответствии со статьями 275 и 276.

[10] Spier (1997) at table 5.7 (first two lines).

[11] Цифры предоставлены мне Министерством Юстиции 15 января 1998 года.

[12] Новая Зеландия очень страдает от отсутствия какой-либо статистической базы, необходимой полиции, судам, судам, тюрьмам и Департаменту Социального Обеспечения. Надеемся, что новая информационная технология исправит этот недостаток.

[13] McElrea (1994b).

[14] Walters (1996) at p 26. Похоже, что эти цифры представляют среднее количество заключенных (т.е. тюремное население), тогда как цифры, приведенные мной и показывающие сокращение на 66 %, относятся к количеству поступивших в тюрьму.

[15] 20 в Уелингтоне, 20 в Кристчерче, 25 в Окланде и 5 в Гамильтоне. (Цифры предоставлены мне 14 января 1998 года новозеландской организацией "Детская и Молодежная Служба").

[16] Департамент Социального Обеспечения сильно критиковали за закрытие такого количества учреждений, так что теперь не хватает мест для тех, кто находится под следствием - ситуация, которую сейчас пытаются исправить.

[17] Доклад Рабочей Партии о междепартаментской стратегии улучшения управления местами предварительного заключения малолетних правонарушителей, 29 июля 1997 года, стр. 4-5, 4-6.

[18] Цифры предоставлены мне 15 января 1998 года новозеландской организацией "Детская и Молодежная Служба".

[19] В 1995 году в Новой Зеландии было 120 заключенных на 100 тыс. населения по сравнению с 60 в Ирландии, 90 в Австралии, 100 в Англии и Уэльсе, 110 в Шотландии, 115 в Канаде и 600 в США. В неанглоязычных странах Европейского Союза этот показатель обычно ниже, например, в Бельгии 75, в Германии (80), в Норвегии55). Наибольшее количество заключенных, как правило, в бывших странах восточной Европы. Источник: Table 1.14 in Prison Statistics England and Wales 1966 Government Statistical Service. (Примечание: оставаясь высоким, количество заключенных в Новой Зеландии снизилось со 135 на 100 тыс. населения в 1992-93 годах. См. table 6.8 in Spier (1995).)

[20] Опросы общественного мнения показывают, что (незначительное) большинство выступает за возвращение смертной казни, а значительное большинство выступает за возврат к телесным наказаниям в школах.

[21] McElrea (1995) pp 64-71.

[22] Более подробно отчет Бермы Буши приводится в McElrea (1996) at pp 112-113, где я исследую уместность использования восстановительного правосудия в делах об изнасиловании.

[23] R v Sililoto (Court of Appeal of New Zealand, СА220/97, 4 September 1997, judgment of the Court delivered by Henry J).

[24] Table 5.2 in Spier (1997) показывает, что неформальные санкции составляют около 60-70 % от всех санкций суда по делам молодежи и говорит о том, что судьи в других частях Новой Зеландии могут больше использовать формальные приказы суда.

[25] Личные контакты с новозеландской организацией "Детская и Молодежная Служба", 15 января 1998 г. (первые 4 строки) и Министерство Юстиции, 22 января 1998 г. (последняя строка таблицы). К сожалению, цифры по "перевод в окружной суд" в 1995 г. неточные.

[26] Table 5.10 in Spier (1997). Цифра 344 будет включать 110 уже отмеченных переводов, вероятно, несколько дел, по которым молодые люди выбрали суд присяжных (редкий случай) и те, кто отклонил юрисдикцию суда по делам молодежи по "…" правонарушениям.

[27] А.Eagle and others (1997) Creative Youth Justice Practice.

[28] Philips (1997).

[29] Draft 1997 paper of Charles Barton of Massey University (NZ) and Charles Sturt University (NSW), "Restorative justice conferencing and the importance of good facilitation practice".

[30] См., например, комментарии судьи Каролин Хенвуд в Henwood (1997) at pp 12-20. Еще в 1994 году Полицейская Ассоциация критиковала "вопиющее несоответствие" персонала и финансирования. Статья в Отаго Дейли Таймс за 2 февраля 1994 года.

[31] Maxwell (1994) p 7. Таблица 1 показывает, что затраты на проведение СК сократились за 4 года с 6-8 млн. Долларов до 1,7 млн.

[32] Maxwell and Morris (1996b), p 102.

[33] Комментарий, сделанный на конференции по правосудию для несовершеннолетних. Окланд, февраль 1994 года.

[34] Например, в Законе есть положение, в соответствии с которым вожди племени Маори должны выполнять для своих подростков большую часть работы, в настоящее время возложенной на Департамент Социального Обеспечения. Почти 10 лет спустя эта важная задача находится все еще на ранней стадии своего осуществления.

[35] Неопубликованное обращение к собранию в Онетахуа Марае 1 октября 1994 года.

[36] Carruthers (1996) p 6.

[37] Henwood (1997) p 49.

[38] Некоторые австралийские версии описаны в (ED.) Alder and Wundersitz (1994).

[39] Blagg (1997).

[40] С другой стороны, я признаю опыт Республики Ирландия, как пример обратного.

[41] Из личной беседы 15 января 1998 года, публикуется с его разрешения.

[42] McElrea (1997b).

[43] Hyndman, Thorsborne and Wood (1996), p. 14.

[44] McElrea (1994a)/

[45] Я использую термин "восстановительное правосудие" в том значение, в котором его употребляет Зер в своей классической работе 1990 года, стр. 181: "Преступление - это насилие над людьми и отношениями. Оно порождает обязательства восстановить правильный порядок вещей. Правосудие, привлекая к участию пострадавшего, преступника и общину, пытается найти решение, которое способствовало бы возмещению ущерба, примирению и восстановлению доверия." Я считаю Ховарда Зера один из величайших пророков в области правосудия.

[46] Смотри, например, Stuart (1996).

[47] См. Barry (1997) p.4.

[48] См. Barton и примечание 29 выше.

[49] Представляют также интерес другие точки зрения о параллели между восстановительным правосудием в контексте уголовного правосудия и альтернативным решением споров в гражданских делах. См. McElrea (1997a).

[50] McElrea (1994b). Такая же позиция отстаивается в Consedine (1995).

[51] Bowen (1997).

[52] Конференция по Восстановительному Правосудию, Отель Роял Ланкастер, 29 октября 1997 года.

[53] The Australian, 22 April 1997 pp 5 and 13.

[54] Konig v Police (High Court, Auckland, AP12/97, 18 April 1997, Morris J.)

[55] eg R v Taparau and others (Auckland District Court, T53/95, 7 July 1995, Judge Joyce O.C.)

[56] McElrea (1996).

[57] См. стр. 4.

[58] Restorative Justice: Making Things Right (Mennonite Central Committee US) 1994.

[59] Даже право подсудимого признать свою вину до предварительного слушания появилось недавно, введено только в 1976 году - ст. 15 (1) "Закона о внесении изменений по суммарному производству" 1976 г.

[60] Из раздела V доклада, составленного и распространенного доктором Рут Моррис.

[61] Например, из-за потери памяти.

[62] Адвокатам придется играть важную роль, объясняя обвиняемым в чем они признаются и какие у них есть средства защиты.

[63] Следующим шагом к улучшению мог бы стать формальный механизм частичного признания или частичного отрицания вины, как это обычно происходит в гражданских делах, в этих случаях обвинению нужно доказать только оспариваемую часть.

[64] Раздел 4 (f) "Закона о детях, молодых людях и их семьях" 1989 года.

[65] Обязанность нашей профессии (так мы думали в течение долгого времени) выступать в качестве целителей в человеческих конфликтах. Чтобы выполнить нашу традиционную обязанность, мы должны обеспечить механизмы, которые давали бы приемлемый результат в самое короткое время, с наименьшими затратами и с минимальным давлением на участников. Вот в чем состоит правосудие". - Уаррен Бергер, бывший Главный судья, Верховный Суд США.

[66] Суды стараются поощрять признание вины, облегчая наказание, чаще всего в пределах 20-30 %. Однако, уровень выигранных дел выше, по моему опыту - около 45 %, так что подсудимый скорее пойдет на риск получить более суровое наказание в надежде на полное оправдание.

Краткий обзор новозеландской системы правосудия для несовершеннолетних

Новая Зеландия - это маленькая страна в юго-западной части Тихого океана, приблизительно 2 тыс. км на восток от Австралии, с территорией 268 тыс. кв. км. (почти как Великобритания). Она является членом Содружества и ее правовая система построена по образцу британской модели, но ее судебная система для несовершеннолетних правонарушителей является заметным исключением. По результатам последней переписи 1996 года население Новой Зеландии составляет 3 618300 человек и на 75 % состоит из выходцев из Европы (в основном из Великобритании и Ирландии), 15 % составляют Маори (коренное население полинезийского происхождения), 5 % с островов Тихого океана и 5 % других рас.

В резюме, приведенном мною выше, с точки зрения восстановительного правосудия у новозеландской модели правосудия для несовершеннолетних есть три отличительных элемента:

(i) переход полномочий от государства, в частности, судов, к местному сообществу:

(ii) семейная конференция, как механизм решения проблемы преступности с помощью переговоров и местных сообществ:

(iii) участие жертв в качестве ключевых фигур, делающее процесс исцеления возможным и для правонарушителя и для жертвы.

На фоне этой простой структуры позвольте мне вкратце описать тем, кто незнаком с ней, основные структурные черты правосудия для несовершеннолетних в соответствии с "Законом о детях, молодежи и их семьях" 1989 года. Они следующие:[1]

1. Существует разделение функций между судом по делам семьи, с одной стороны, который занимается всеми делами в отношении детей (до 14 лет), а также делами о "заботе и защите", и разбирает семейные проблемы и, с другой стороны, судом по делам молодежи, который рассматривает правонарушения, совершенные молодыми людьми (от 14 до 17 лет). Суд по делам молодежи является подразделением окружного суда, на который приходится большая часть судебной нагрузки в Новой Зеландии. Судьи по делам молодежи, хотя и являются профессионалами в этой области, работают в качестве судей окружного суда, разбирающего гражданские и уголовные дела. Их решения могут быть обжалованы в верховном или апелляционном суде.

2. Имеется четкое разделение между а) вынесением решения в соответствии с установленной ответственностью, т.е. считается ли выдвинутое обвинение доказанным и б) окончательным решением по делу в отношении признанных или доказанных преступлений. В первом случае состязательная система сохраняется в полном объеме, включая право на суд присяжных по всем вменяемым преступлениям, назначение адвоката по делам несовершеннолетних по всем делам и использование традиционных правил, касающихся бремени и норм доказывания (т.е. при отсутствии разумных оснований для сомнения) и допустимости доказательств.

3. В случае действительно тяжких преступлений ("…"), молодым человеком занимается суд для совершеннолетних, если судья по делам несовершеннолетних не примет решения оставить его в суде по делам молодежи (ст.ст. 275 и 276).

4. На другом конце шкалы система альтернативных мер работает для того, чтобы уберечь подростков от суда по делам молодежи. Традиционные средства, используемые для доставки подозреваемого в суд (арест и повестка), строго ограничены. Так что, арест не производится, если нет необходимости предотвратить дальнейшие преступления, попытку скрыться от правосудия или склонение свидетелей к даче ложных показаний или предоставление ложных доказательств (ст. 214). Повестка в суд не может быть выписана до передачи дела координатору суда по делам молодежи, который затем созывает семейную конференцию (ст. 245). Если все участники семейной конференции согласны, включая присутствующего офицера полиции, дело рассматривается в соответствии с решениями СК и не передается в суд.

5. В семейной конференции принимают участие подросток, члены его семьи (в широком смысле), жертва (и по желанию лица, поддерживающие ее), адвокат по делам молодежи (по требованию подростка), социальный работник (только в определенных случаях) и любые другие лица, по желанию семьи, например, спонсор организации по борьбе с наркоманией или общественной работе, который может оказаться полезным для подростка.

6. Координатор по делам молодежи (сотрудник Департамента Социального Обеспечения) организует встречу и, конечно же, участвует в ней, в большинстве случаев в качестве ведущего.

7. Если подросток не арестован, СК решает, следует ли подростка преследовать в уголовном порядке, а если нет, то каким образом поступать в данном деле (ст. 258 (b)), причем приоритет имеют альтернативные меры (ст. 208 (а)). Все участники СК (включая подростка) должны согласиться на предложенную альтернативную программу, выполнение этой программы также должно быть основано на общем согласии. Если подросток находится под арестом, суд должен передать все дела, по которым подросток не отвергает обвинений, в СК, которая дает рекомендации суду, как поступать в данном деле. Иногда СК рекомендует применение судебной санкции. Обычно СК предоставляет план действий, например, правонарушитель приносит свои извинения жертве, возмещает ущерб (в денежном выражении или работа для жертвы), выполняет общественную работу, соблюдает комендантский час и/или посещает школу или прекращает отношения с соучастниками. За выполнением плана следит лицо, указанное в этом плане (им может быть кто угодно, в том числе член семьи), судебные слушания просят отложить, скажем на 3-4 месяца, до окончания выполнения плана.

8. Суд по делам молодежи практически всегда принимает план, признавая тем самым, что Закон основные полномочия по решению дела отдает СК. Однако, в серьезных случаях суд может использовать широкий спектр судебных санкций, наиболее строгая из них - трехмесячное пребывание в учреждении социального обеспечения с последующим надзором в течение 6 месяцев; суд может признать подростка виновным и передать его в окружной суд для определения наказания в соответствии с Законом об Уголовном Правосудии 1985 года (ст. 283 (о)), и назначить наказание до 5 лет лишения свободы.

9. Что касается других альтернативных схем, если план выполняется, судебное рассмотрение дела обычно отменяется, а если план нарушается, суд может наложить свои санкции. Таким образом, суд действует и как конечная остановка (если выполнение плана нарушается) и как фильтр (для явно неудовлетворительных рекомендаций).