Вопрос 49. Конституция 1871 г. и «Исключительный закон» против социалистов

По конституции 1871 г. в состав империи входили 22 монархии и несколько «вольных городов».

Конституция наделяла их некоторой долей независимости, но в действительности то был союз, в котором не было даже формального равенства членов.

Главой империи по положению был король Пруссии, самого большого германского государства. Ему присваивался титул императора. Он был главой вооруженных сил империи. Он назначал всех имперских чиновников, включая главу правительства – союзного канцлера, делегатов Пруссии в верхнюю палату парламента, и мог, если желал, осуществлять непосредственное руководство министрами.

Верхней палатой Германской империи являлся Союзный совет– бундесрат. Члены его назначались правительствами государств. Председателем Союзного совета был по положению канцлер империи – прусский министр, назначаемый прусским королем.

Для отклонения законопроекта об изменении конституции (в том числе и такого, который мог бы затронуть господствующее положение Пруссии достаточно было противодействия 14 голосов, а Пруссия обладала 17-ю голосами, затем 22-мя. Противодействия Пруссии было достаточно и для отклонения любого законопроекта, касающегося армии, флота, некоторых налогов и сборов.

Нижняя палата германского парламента носила старинное название рейхстага. Он избирался сначала на три, затем (с 1887 г.) на пять лет. Законодательная инициатива рейхстага была незначительной, так же как и его власть. В том случае, когда он отклонял законопроект, правительство могло обойти это препятствие, проведя через бундесрат иначе отредактированный указ с тем же содержанием. Какого-либо контроля над министерствами рейхстаг не имел.

Рейхстаг избирался всеобщим мужским избирательным правом при тайном голосовании сроком на 3 года.

Досрочный роспуск рейхстага мог быть произведен простым постановлением Союзного совета, и это не раз делалось.

Имперское правительство было представлено в единственном лице – канцлера (Бисмарка).

Кабинета министров не существовало. Министры, ведающие определенным кругом обязанностей, были не столько коллегами канцлера, сколько его подчиненными, его заместителями.

Реакционная по своему основному строю и духу конституция 1871 г. была наполнена юридическими нелепостями и несообразностями. «Президент» империи был связан контрасигнатурой канцлера, которого он назначал и смещал по своему усмотрению. Конституция ограничивала власть императора Союзным советом, но, как и прусский король, он мог приказать своим представителям в бундесрате провалить любой неугодный закон, касающийся конституции, финансов и военного дела.

По своему классовому содержанию конституция 1871 г. была выражением установившегося задолго перед тем неписаного союза между феодально-юнкерским землевладением и быстрорастущим прусско-германским капиталом. Господство в названном союзе находилось без сомнения в руках помещиков и клерикалов (церковников): напуганная пролетарским революционным движением, «увидевшая, что демократическими учреждениями пользуются рабочие для себя и против капиталистов...», германская буржуазия повернула к лакейству перед помещиками.

В борьбе против рабочего движения Бисмарк прибег к мерам уголовной и административной репрессии. Воспользовавшись первым подходящим случаем, Бисмарк провел через парламент так называемый исключительный закон 1878 г.

Тюремное заключение и крупный штраф угрожали всякому за состояние в организации, желающей «свержения существующего государственного или общественного строя путем социал-демократических, социалистических или коммунистических устремлений».

Вопрос 50. Преобразования государства и права зарубежных стран в XX веке, общая характеристика

XX в. стал продолжением Нового времени. Начавшись с революций в Англии и Франции, войн Кромвеля и Наполеона, войной за независимость североамериканских колоний Англии, Новое время продолжилось в XX в. не только раскрепощением личности, колоссальными успехами научно-технического прогресса, материального производства, значительным увеличением населения земного шара, но также и мировыми войнами, «холодной войной» с разделением мира на враждующие блоки, наконец, подвело человечество к грани экологического кризиса.

Новая идеология, обоснованная французскими просветителями, утверждая веру в человека и безграничные возможности разума, породила и идейные течения XX в. «Свобода, равенство, братство», оттесняя традиционные религии, не только вызволяли человека из пут Средневековья, но и подвели к гильотине и якобинскому террору, газовым камерам и концлагерям. Представления о построении государства и мирового сообщества на началах общественного договора, международного права и справедливого порядка начинают подменяться идеей свободы без нравственных устоев и Бога, т. е. правом силы.

В своем развитии новая идеология получила воплощение в марксистской теории освобождения народов от эксплуатации, в фашистских идеях о высшей расе.

В западных либеральных теориях приоритет стал отдаваться правам и свободам отдельного человека, демократии; утверждались идеи «открытого общества» с устарелостью государственных суверенитетов. Однако, случалось, что человеческое, гуманистическое содержание новой идеологии в практической деятельности государств до неузнаваемости искажалось. И либеральная демократия зачастую оборачивалась проявлениями крайнего индивидуализма, свободой порнографии, «мягких» наркотиков, «регулируемой демократией», подчиняемой власти капитала, а то и «отрицанием всякой идеологии» с утверждением идеологии вседозволенности, культом силы, безграничного обогащения и максимального потребления.

Революции(надлом – «переломный возраст») при переходе к более высокому состоянию со сменой ценностных ориентиров сопровождались непомерным преувеличением сил и возможностей «раскрепощенного разума», его способности построить идеальное общество и изменить мир, а также кризисом и смутой, особенно прискорбными человеческими и материальными потерями.

Мировые войны. Новое и более высокое, рожденное революциями, еще со времен войн Кромвеля и Наполеона стремилось утвердиться на всем обозримом пространстве. В XX в. это новое в крайностях вульгарного рационализма, при расширении связей и взаимозависимости народов, усиленное достижениями техники вооружений, дважды подводило мир к неисчислимым человеческим жертвам и разрушениям.

Но и в мирное времяпри сближении цивилизаций и более резком проявлении этнических, возрастных различий народов, подчас игнорируя эти различия, такое новое стремилось к утверждению своего превосходства не только угрозой применения и применением новейших вооружений в локальных войнах, но, прежде всего, экономическим давлением, силой денег; установлением контроля над средствами массовой информации, а в идеологической сфере – отстаиванием идеи глобализма, единой человеческой цивилизации. Последнее преследовало определенные политические цели, но «тезис об унификации мира на базе западной экономической системы как закономерном итоге единого и непрерывного процесса человеческой истории приводит к грубейшим искажениям фактов и поразительному сужению исторического кругозора».