Русское (Московское) государство в XV—XVII вв. 105

владению, пользованию и распоряжению. В XVI—XVII вв. единый комплекс родового имущества постепенно распадает­ся на составные части, по отношению к которым отдельные представители рода наделяются только правом пользования и владения, а право распоряжения остается за родом. На это указывало, например, такое ограничение личных прав, как обязательность согласия всех родичей при отчуждении родо­вого имущества отдельным членам рода.

Проданное имущество могло быть выкуплено членами рода, причем в качестве покупателей они имели явное пре­имущество перед другими лицами. Тем не менее в праве и на практике наметилась определенная дифференциация част­ных прав в рамках правового комплекса, которым регламен­тировались права всего рода. Так, приобретенное отдельным членом рода имущество становилось частной, а не родовой собственностью.

Права, связанные с родовыми вотчинами, составляли наи­более стабильную часть в комплексе имущественных прав их владельцев. Специально созданный затрудненный порядок распоряжения родовыми вотчинами (ст. 85 Судебника 1550 г.) являлся таковым только для отдельных членов рода, но не для рода в целом. Как отчуждение, так и приобретение (также вторичное приобретение или родовой выкуп) этих имуществ осуществлялось с учетом согласия всего рода. Однако кон­кретные лица могли быть устранены от сделки, когда она совершалась с частью родового имущества, находящегося во владении их семей (устранялись нисходящие при выкупе вот­чины, проданной их отцом или дедом). Такой порядок указы­вал на несомненно солидарный характер собственности в от­ношении родовых имуществ.

Уже к XVI в. родовые права на имущества ограничивались, главным образом, правом родового выкупа и правом родово­го наследования. Право родового выкупа впервые было офи­циально закреплено в Судебнике 1550 г. (ст. 85), а затем под­тверждено Соборным Уложением 1649 г. (гл. XVII) и перво­начально распространялось только на имущество, отчужден­ное посредством возмездных сделок: купли-продажи, залога, мены. Только во второй половине XVII в. оно было распро­странено на безвозмездные сделки.

Родовой выкуп технически осуществлялся одним лицом, но от имени рода в целом, а не выкупившего его лица. Цена

IV.

выкупной сделки обычно совпадала с ценой продажи, на что прямо указывалось в Соборном Уложении (гл. XVI). Особое внимание законодатель уделял регламентации круга лиц, ко­торые допускались к выкупу проданной или заложенной вот­чины: отстранялись от выкупа нисходящие родственники продавца, а также боковые, принимавшие участие в сделке.

Еще Судебник 1550 г. формулировал условия, обеспечи­вающие покупателю вотчины определенные гарантии его имущественного интереса перед лицами, прегендующими на выкуп у него вотчины (предполагался «полюбовный» выкуп, по цене, определенной владельцем). Выкупленная родичами вотчина подпадала под особый режим распоряжения. От­дельный член рода не мог распорядиться ею по своему про­изволу. Закон связывал это землевладение рядом ограниче­ний и условностей: родовая вотчина не могла быть выкуплена для третьего лица и на его деньги (в этом случае она возврат щалась владельцу безвозмездно), заложена без соблюдения определенных условий и т. п.

Субъектом права собственности на купленные вотчины была семья (муж и жена), этот вид вогчины приобретался супругами совместно на их общие средства. Следствием тако­го предположения был переход вотчины после смерти одно­го из супругов к пережившему его. Вместе с тем после смерти владевшей купленной вотчиной вдовы право на вотчину переходило не в род умершей, а в род мужа, что указывалонапринадлежность этой формы землевладения не отдельному супругу, а именно супружеской паре.

Купленные вотчины, перешедшие по смерти приобрет­ших их лиц родичам, получали статус родовых. Тем самым индивидуальная сделка частных лиц превращалась в один из способов формирования родового имущественного комплек­са. Но при жизни супругов отчуждение таких вотчин не пред­ставляло особых сложностей и было ограничено лишь соли­дарной волей супругов.

Право родового выкупа не распространялось на куплен­ные вотчины, отчужденные при жизни их владельца. Здесь индивидуальная воля получала определенное преимущество:

«А до купель дела нет: кто куплю продас г, и детям и братьям и племянникам тое купли не выкупати» (ст.85 Судебника 1550г.).

Статус жалованной вотчины зависел от ряда конкретных