В чем состоят отличия психологического свойства между умышленными и неосторожными преступлениями?

В литературе нередко встречается употребление терминов «преступное поведение» и «преступление» в качестве синонимов. Однако такое словоупотребление будет не совсем точным, поскольку преступное поведение — понятие более широкое, включающее не только само преступление как общественно опасное, противоправное деяние (действие или бездействие), «но и его истоки; возникновение мотивов, постановку целей, выбор средств, принятие субъектом будущего преступления различных решений и т.д.»'.
Анализируя с психологической стороны преступное поведение, следует видеть не только само преступление, но и его связи с внешними факторами, а также «внутренние, психические процессы и состояния, детерминирующие решение совершить преступление, направляющие и контролирующие его исполнение». Как пишет В.Н. Кудрявцев, преступное поведение — это процесс, развертывающийся во времени и пространстве, «включающий не только сами действия, изменяющие внешнюю среду, но и предшествующие им психологические явления и процессы, которые определяют генезис противоправного поступка»[169]. Если схематически представить себе процесс формирования и проявления преступного поведения субъекта, умышленно совершившего преступление, то такой процесс условно можно разделить на два основных этапа.
/ этап — мотивационный. На данном этапе у субъекта под воздействием возникшей потребности формируется весьма активное потреб- ностное состояние, которое может затем перейти в мотив противоправного поведения, особенно в тех случаях, когда возникшая потребность не может быть реализована законным способом.
На данном этапе нередко происходит борьба мотивов. Процессу мотивации, содержанием которого является борьба мотивов на совершение преступления, сопутствуют процессы целеобразования, выбор объекта, на который субъект планирует направить свои преступные действия. Первоначально мотивы и цели могут и не совпадать. Однако в последующем возможен своеобразный сдвиг мотивов на цель.
Своеобразным завершением данного этапа является прогнозирование, протекающее либо в развернутом виде с мысленным проигрыванием ролей-образов, либо в сжатом, свернутом виде, и затем —принятие решения.
После того как решение принято, оцениваются условия, в которых будут совершаться противоправные действия с точки зрения того, насколько они будут способствовать достижению поставленных целей, подыскиваются, выбираются средства и способы, орудия совершения преступления. В случае готовящегося группового преступления распределяются роли с их функциональными обязанностями среди его участников.
Поскольку сердцевиной данного мотивационного этапа является формирование мотивации преступного поведения, остановимся более подробно на данном процессе[170].
Проблема возникновения и формирования мотивов противоправного поведения имеет многоплановый характер и может быть специально исследована в зависимости от вида преступления и других обстоятельств. Особый интерес представляют наиболее общие закономерности возникновения и формирования мотивов преступления. При этом в мотивационных процессах можно выделить следующие наиболее важные этапы.
Появление потребности как источника активности личности. Возникновению мотивов любой, в том числе противоправной, деятельности, как правило, предшествует появление определенной потребности. Вначале эта потребность может существовать безотносительно к тем объектам, с помощью которых она может быть удовлетворена. В последующем происходит «опредмечивание» данной потребности под воздействием тех объектов внешнего мира, которые воспринимаются лицом и отражаются в его сознании. «До своего первого удовлетворения, — писал А.Н. Леонтьев, — потребность «не знает» своего предмета, он еще должен быть обнаружен. Только в результате такого обнаружения потребность приобретает свою предметность, а воспринимаемый (представляемый, мыслимый) предмет — свою побудительную и направляющую деятельность функцию, т.е. становится мотивом»[171].
В результате переживания субъектом возникшей потребности как своей, личностно значимой, появляется особое, актуальное для данного субъекта потребностное состояние. Оно все с большей силой оказывает влияние на отношение субъекта к объектам (предметам), способным удовлетворить эту потребность, что может служить основой зарождения в дальнейшем «напряженного мотивационного поля», «функционально-энергетического, динамического потенциала человека»[172]. При этом потребностное состояние не обязательно должно содержать в себе признаки противоправности. В последующем при значительном расхождении потребностного состояния с возможностями удовлетворения потребности могут появиться отрицательные эмоции как одна из предпосылок конфликтного противоправного поведения.
Потребностное состояние не является чем-то застывшим, заранее запрограммированным. Под воздействием различных субъективных и внешних факторов потребности могут изменять свою напряженность, угасать и воспроизводиться вновь, персонифицироваться в соответствии с основными структурами личности — мировоззрением, ценностными ориентациями и т.д. Потребности в онтогенезе личности претерпевают

внутреннюю перестройку. Искажение отдельных потребностей личности, нарушение их соотношения между собой ведут к формированию двух видов систем потребностей: дисгармоничной и деформированной1. Первая предполагает доминирование одних потребностей над другими, вторая — гипертрофию отдельных потребностей или их извращение.
Понятно, что сама по себе потребность, например в материальном достатке, не может оцениваться отрицательно. Иное дело, когда та же потребность под воздействием негативных влияний среды и антиобщественного мировоззрения, оправдывающего хищения, злоупотребления служебным положением, деформируется.
Таким образом, потребностная сфера большинства правонарушителей характеризуется нарушением равновесия между различными видами потребностей и способами их удовлетворения, преобладанием в ее структуре духовно обедненных, асоциальных потребностей, которые существенно превосходят нормальные потребности этих лиц и в случае борьбы мотивов могут «перевесить», отрицательно повлияв на выбор целей и средств деятельности.
Переход потребности в мотив противоправного поведения. Одна и та же потребность в сознании различных людей оценивается по-разному. Субъективная значимость потребности может и не совпадать с ее объективным значением в общественном сознании. В зависимости от того, какое значение придает ей конкретный человек, она либо становится побудительной силой (мотивом), либо постепенно утрачивает свое актуальное значение.
Именно в человеческой пристрастности, субъективной значимости той или иной потребности человека во многом кроется секрет понимания на первый взгляд «загадочных» мотивов некоторых преступлений. Кому выгодно совершенное преступление (иначе: кто заинтересован в его результате?) — узловой вопрос, на который необходимо получить ответ в ходе следствия. Выявление интересов и потребностей, которые могут быть удовлетворены с помощью преступления, помогает определить круг лиц, возможно причастных к его совершению, обоснованно наметить версии о подозреваемых.
Вот почему преступник стремится скрыть свои истинные потребности и то значение, личностный смысл, которые он придает им и своим действиям, направленным на их удовлетворение. Он не заинтересован раскрывать их низменный характер и даже тогда, когда личность его известна органам следствия. Нередко, признавшись в совершенном преступлении, виновные упорно отказываются называть истинные побуждения, прикрывая их от общества и своего окружения менее порицаемыми побуждениями. Это — своеобразная психологическая защита, самооправдание, перенос ответственности за происшедшее на потерпевшего, приписывание себе благородных мотивов, стремления к справедливости и пр.

Например, при изучении группы расхитителей, совершавших преступления по корыстным мотивам, были получены данные, свидетельствующие о том, что они высоко оценивали себя по таким противоположным характеру их действий качествам, как * бескорыстный», «щедрый». У лиц, совершивших насильственные преступления (хулиганы, убийцы) наблюдались завышенные самооценки по качествам, характеризующим «вежливое», «предупредительное», «доброжелательное» отношение к людям. Подобные самооценки, прикрывающие низменные побуждения (мотивы), были установлены и в других группах преступников, приукрашивающих личностный смысл совершения преступлений борьбой «за правду», справедливость и т.п.
Таким образом, личностный смысл самооценок преступников имеет как бы две стороны: одну для себя (своеобразный «рабочий вариант») и другую — для окружающих, выполняющую тактическую (скрыть истинные побуждения от органов правосудия, чтобы смягчить меру наказания) и нравственно-психологическую (оправдать свои поступки перед ближайшим окружением) функции.
На процесс преобразования потребности в мотив преступного поведения, помимо ее личностного смысла для субъекта, серьезное влияние оказывает конкретная жизненная ситуация, в которую активно включается человек, стремящийся удовлетворить эту потребность. С этого момента потребность, ранее существовавшая в качестве «внутреннего условия деятельности», преобразуется в мощный фактор, побуждающий субъекта совершить определенный поступок с учетом конкретных жизненных обстоятельств. Таким образом, в процессе формирования мотива мы видим своеобразный треугольник: потребность — личностный смысл — ситуация, элементы которого постоянно взаимодействуют между собой. В ходе этого взаимодействия, своеобразного «примерива- ния» потребности, ее субъективной значимости (личностного смысла) и ситуации, в которой оказывается лицо, формируются мотивы деятельности, происходит «ситуативное развитие мотивации».
Ситуативно обусловленное развитие мотивации имеет место и в преступном поведении. Эту ситуацию называют криминогенной. Такой ее могут сделать различные обстоятельства: неопределенность, непредсказуемость развития события, поведения различных лиц; экстремальность, быстротечность происходящих событий; конфликтный характер отношений сторон с наличием провоцирующих элементов, например в виде неправомерного поведения потерпевшего; бесконтрольность, отсутствие должного порядка, дисциплины и т.д.
Ситуация перед совершением преступления — это обычно ситуация морального выбора, неразрывно связанная с мировоззренческой определенностью решения человека. В ситуации выбора объективные обстоятельства и личное решение взаимообусловлены как элементы единой системы объективных и субъективных факторов1. Например, для человека, имеющего высокие нравственные установки, сам по себе факт отсутствия постоянного контроля за ним практически не имеет значения. Однако то же самое объективное условие, в котором оказывается субъект с антиобщественной направленностью, может явиться важным составным элементом криминогенной ситуации при совершении хищения государственного имущества путем злоупотребления должностного лица своим служебным положением. Каждый человек включается в ту жизненную ситуацию (или сам формирует ее), которая более всего соответствует структуре и направленности его личности. В противном случае он исключает себя из неблагоприятно складывающейся для него ситуации, чтобы не оказаться в сфере ее воздействия.
Определенное влияние на формирование мотивов противоправного поведения оказывают искаженное восприятие и недооценка правонарушителем конкретной жизненной ситуации в качестве криминогенной. В соответствии с жизненным опытом, полученным воспитанием, интеллектом, характерологическими особенностями личности эта ситуация в сознании правонарушителя либо вовсе не отражается как криминогенная. либо оценивается им таковой частично или в полной мере. В последних двух случаях она может послужить «провоцирующим» фактором, влияющим на процесс мотивообразования.
Весьма важное место в процессе формирования мотивов имеют психологические механизмы целеобразования. Цель действий по сравнению с мотивами всегда более предметна, более обнажена и осязаема. В ней как бы кумулируются в сознании человека и его потребности, и его стремления, интересы, и сами мотивы смещаются на цель деятельности.
Таким образом, в формировании мотивации личности правонарушителя важное значение приобретают процессы, обусловленные взаимодействием ряда факторов — его потребностей, их субъективной значимости для данного лица, криминогенной ситуации и оценки субъектом того, в какой мере достижение выдвинутых им целей в конкретной ситуации позволяет удовлетворить значимую для него потребность. После того как решение принято, на смену мотивационного приходит // этап — реализации решения: совершаются противоправные действия и, как следствие этого, наступает преступный результат, который может и не совпадать с ранее намеченной целью1.
В подобной ситуации (кроме случаев, когда цель и результат совпадают) могут встретиться следующие варианты:
цель оказалась lt;lt;недовыполненной»:результат полностью или частично не достигнут в силу объективных или субъективных факторов;
цель оказалась «перевыполне н ной .достигнутый результат в ходе совершения преступных действий превзошел ранее поставленную цель (например, в результате разбойного нападения наступила смерть потерпевшего от полученных телесных повреждений), т.е., имел место первоначально не запланированный результат, который в ходе совершения преступления виновный тем не менее мог или должен был предвидеть, но не сумел внести коррективы в свои действия, отказаться от ранее задуманного замысла, будучи в состоянии избыточной психической напряженности либо просто из-за рассогласованности совместных действий (в случае группового преступления) или по другим каким-то причинам.
Особой разновидностью криминальной ситуации может быть ситуация, когда от противоправных действий возникает побочный результат, который вообще не охватывался целью Такие противоправные действия могут носить и неосторожный характер.
Перечисленные выше процессы завершаются оценкой виновным достигнутого результата, прогнозированием своего дальнейшего поведения в ходе предварительного расследования и на суде.
Определенную рассогласованность на данном этапе в процессы осознания им происшедшего в его мотивационную сферу, поведение вносят результаты, наступление которых не прогнозировалось, вызывающие состояние повышенной психической напряженности, особенно в первые дни после совершения преступления, что, безусловно, должен учитывать следователь (особенно в тактических целях).
Кроме того, нельзя не учитывать и того, что первоначально возникшие у субъекта потребности, сыгравшие свою роль в совершении им преступления, уступают свое доминирующее место в иерархии всех его потребностей теперь для него наиболее актуальной — потребности избежать разоблачения и наказания.
Появление такой в высшей степени значимой потребности у правонарушителя является характерной особенностью, отличающей его мотивационную сферу от мотивационной сферы любого законопослушного гражданина. Если до совершения преступления стремление уйти от наказания в системе побуждений бывает, как правило, не столь актуальным, а иногда и попросту искаженным в сознании субъекта в силу различных «мотивационных иллюзий», то после достижения преступной цели мотив избежать наказания и связанные с ним отрицательные эмоции зачастую становятся ведущими в его мотивационной сфере, подчиняющими многие поступки правонарушителя и все его поведение в целом на протяжении довольно продолжительного периода.
В общей мотивационной структуре личности потребность уйти от наказания в отдельные периоды (особенно до тех пор, пока субъект, совершивший преступление, пребывает в состоянии своеобразной правовой неопределенности) занимает прочное, ведущее положение. Эта потребность порождает такой сильный эмоционально насыщенный мотив, как страх перед наказанием. Он в свою очередь является мощным «мотиватором» всей последующей, в том числе и противоправной, деятельности, направленной на достижение вновь возникающих (теперь уже в связи с совершенным преступлением) целей: уничтожить следы преступления, скрыться от органов правосудия, укрыть от них нажитые преступным путем ценности, устранить свидетелей преступления и т.д.
В этой типично криминальной ситуации виновный переживает состояние психической напряженности, вызванное тем фактором, что достижение преступной цели, раньше, казалось бы, способной удовлетворить его первоначально возникшую потребность, теперь уже выполняет
иную функцию — обусловливает появление новых побуждений, направленных на избежание наказания.
В своеобразном мотивационном профиле личности преступника наряду с ведущим мотивом, обусловленным его потребностью избежать наказания, выявляется (нередко неожиданно и для самого преступника) новая потребность, связанная с ситуацией правовой неопределенности его положения (недостаточная доказанность его вины, альтернативы в квалификации деяния и в назначении различных видов и мер наказания), затрагивающей жизненно важные для него перспективы. Преступник начинает испытывать потребность устранить возникшую ситуацию неопределенности, заполнить своим активным деятельным участием своеобразный информационный вакуум. Причем побуждения, связанные с этой потребностью, бывают настолько сильными, что даже такая потребность, как желание во что бы то ни стало избежать наказания, уступает ей свое доминирующее положение. Это объясняется еще и тем, что ситуация неопределенности нередко обусловливает появление характерных эмоциональных явлений: психической напряженности и страха. Ситуация неопределенности является объективным фактором, который влияет на дальнейшие мотивационные процессы личности правонарушителя, в том числе нередко побуждает его давать правдивые показания.
Анализируя механизм преступного поведения, нельзя также игнорировать такие важнейшие факторы, определяющие поведение субъекта, как особенности, свойства его личности (направленность, мировоззрение, ценностные ориентации, социальные установки, уровень правосознания, индивидуально-психологические особенности, характер) и воздействие социальной среды на формирование его личности и поведение до возникновения криминогенной ситуации и непосредственно в ходе нее.
Эти «внешние и внутренние факторы, влияющие на принятие решения совершить преступление, находятся в тесном взаимодействии. Свойства личности, равно как и объем внешней информации, определяют не только количество, но и содержание вариантов поведения, которые корректируются моделями прогнозируемого будущего»1. Изложение данной проблематики будет неполным, если не остановиться на психологических особенностях преступного поведения, основным содержанием которого являются так называемые безмотивные преступления. Понятно, что такое название весьма условно и не отражает полного отсутствия мотива в действиях виновного (что само по себе исключается, поскольку речь идет о сознательной деятельности психически здорового человека), а скорее показывает иллюзорность нашего видения данной проблемы, когда установить мотив преступления традиционным путем, без квалифицированной помощи специалиста- психолога представляется чрезвычайно сложным делом.

Первую группу так называемых безмотивных умышленных преступлений, если их условно так называть, составляют преступления, внешне отличающиеся своей какой-то бессмысленностью, непонятной с первого взгляда избыточной жестокостью по отношению к жертве. Такое впечатление усугубляется явно неадекватным характером насильственных действий по отношению к малозначительному поводу для их совершения. Скрытая от поверхностного взгляда мотивированность таких действий нередко вызывает сомнения относительно психического здоровья подозреваемого. Исключение болезненной симптоматики в результате обычно назначаемой в таких случаях судебно-психиатрической экспертизы еще больше обостряет возникшую проблему, поскольку при этом исключается и сама возможность объяснения противоправного поведения лица болезненным состоянием его психики, в конечном счете — его невменяемостью.
Круг подобных вопросов замыкается сам по себе, если юристу, привычно оценивающему подобную ситуацию, не удается выйти за рамки стереотипных суждений, избавиться от непонимания того, что противоправная, преступная деятельность (как и вообще любая деятельность человека) полимотивированна, и объяснять действия виновного только одним каким-то мотивом равносильно нежеланию видеть все многообразие психических явлений и состояний, переживаемых субъектом.
И лишь после того как удается разрушить привычный стереотип мышления и перейти от безуспешного поиска какого-то одного мотива, лежащего на поверхности, к более глубокому исследованию всей мотивационной сферы личности, включающей в себя не только отдельные потребности, интересы, но скрытые в глубинах психики индивида, его подсознания влечения, настроения, а также его психические состояния, эмоции, можно понять кажущуюся на первый взгляд «безмотивность» преступления и найти истинные мотивы преступного поведения.
Особенно сложными в этом отношении представляются случаи, когда преступления совершаются лицами, имеющими психические отклонения от нормы, наделенными акцентуированными чертами характера, испытывающими из-за этого серьезные трудности в процессе социальной адаптации в новых условиях жизни, в экстремальных условиях деятельности.
Вторую группу «безмотивных» преступлений образуют преступления насильственного характера, возникающие по механизму «смещения» агрессивности в состоянии фрустрации. Указанные действия могут даже носить характер аутоагрессии, и тогда следователю приходится иметь дело с суицидальным поведением[173].
Благодаря «смещающим» действиям, направленным на совершенно иной, посторонний объект (что и вызывает в первую очередь сомнения относительно «безмотивности» таких действий), у субъекта ослабляется избыточное напряжение психики, возникшее в результате неудовле
творения какой-либо личностно значимой для него потребности, создается своего рода иллюзия реагирования на какие-то неблагоприятные факторы, с которыми субъект не смог в свое время справиться. А тот негативный опыт, который он приобрел, переносится им теперь на совершенно иных лиц, порой не имеющих никакого отношения к тем переживаниям, которые ему пришлось испытать. Рассмотренный выше механизм преступного поведения нередко, особенно когда речь идет о неосторожных преступлениях, носит свернутый характер. В подобных случаях, отмечает В.Н. Кудрявцев, неосторожность обычно проявляется не в отношении самого действия или бездействия, а в отношении общественно вредных последствий, «Что же касается действия (бездействия), то оно не только в случае противоправной самонадеянности, но часто и при противоправной небрежности совершается сознательно. Следовательно, оно полностью подчинено тем психологическим и социальным закономерностям, которые действуют применительно к генезису умышленных правонарушений»1.
Поведение человека перед совершением неосторожного преступления характеризуется тем. что субъект нередко находится под воздействием противоречий между требованиями ситуации, предписывающей ему поступать определенным образом, и его намерениями, частично или полностью несовпадающими с этими требованиями, его легкомысленным стремлением во что бы то ни стало добиться поставленной цели.
Законодателем связывается неосторожное совершение преступления с легкомыслием, с отсутствием «необходимой внимательности и предусмотрительности» у субъекта (ст. 26 УК РФ). Отмеченные выше критерии в поведении субъекта нередко усиливаются определенными особенностями его личности, в числе которых могут быть невротизм, повышенная аффективая возбудимость, психопатизация, импульсивность, ригидность мыслительных процессов при недостаточно высоком интеллектуальном уровне развития, завышенная самооценка, сниженный самоконтроль. Сюда же относятся дефекты восприятия, внимания, памяти, координации движений, которые могут недооцениваться самим субъектом.
Среди психологических факторов, в значительной мере влияющих на поведение лиц, неосторожно совершивших преступление, особое место принадлежит психологической установке в виде легкомысленнобезответственного отношения к соблюдению правил предосторожности. социальным ценностям и своим обязанностям по отношению к ним.
Говоря об отличиях с психологической точки зрения неосторожных преступлений от умышленно совершаемых преступных деяний, следует особое внимание обратить на процессы мотивации и целеполагания. Если в умышленных преступлениях мотив и цель непосредственно связаны с наступившим результатом, то в неосторожных преступлениях имеет место разрыв между мотивом и целью противоправного поведения субъекта, с одной стороны, и наступившим результатом — с дру гой. Этот разрыв заполняется мотивом и целью допускаемых субъектом нарушений определенных правил поведения, объективно направленных на недопущение тяжких последствий, которые, в представлении субъекта, могут наступить, а могут и не наступить. В этом проявляется волевой характер противоправного поведения субъекта и отдельных его действий, связанных с несоблюдением им тех или иных предписаний обязательного характера.
Следует также помнить, что отсутствие мотивации на достижение преступного результата в неосторожных преступлениях не исключает в целом мотивов противоправного поведения, следствием которого в конечном итоге и явился этот результат.
Таким образом, мотив присущ любому волевому, а следовательно, и любому преступному поведению, независимо от формы вины. Но поскольку при неосторожной форме вины наступившие последствия не охватываются желанием виновного, следует различать «мотивы умышленных преступлений и мотивы поведения, объективно приведшего к общественно опасным последствиям в неосторожных преступлениях»

34. Раскройте содержание понятия ―личность преступника.

Личность преступника - совокупность свойств, присущих совершающему или совершившему преступление человеку, составляющих его индивидуальность.
Криминологи изучают эту совокупность свойств для того, чтобы на их основе определить факторы, влияющие на совершение конкретного преступления, которые могут быть использованы в процессе расследования и рассмотрения уголовного дела, а также при создании основ и методик индивидуальной профилактики.
Личность преступника отличается своей общественной опасностью, степень которой зависит от глубины деформации нравственно-психологических ее качеств.
Структура личности преступника - совокупность ее социально значимых свойств, сложившихся в процессе разнообразных взаимодействий с другими людьми и делающих в свою очередь ее субъектом деятельности, познания и общения.
В структуре личности преступника выделяется ряд подуровней:
1) материальная обеспеченность;
2) умственное развитие;
3) нравственная ориентация и стремления личности.
Все подструктуры находятся в определенных взаимоотношениях и взаимосвязи и образуют в целом личность преступника.
Существует другой вариант структуры личности преступника, включающий следующие элементы:
1) социально-демографические:
а) пол;
б) возраст;
в) социальное положение и род занятий;
г) семейное положение;
д) место жительства (в городе, сельской местности);
е) материальные и жилищные условия.
Группировка по возрасту позволяет установить причины и возрастные группы, охваченные преступными проявлениями, а социальное положение и род занятий - в каких социальных группах наиболее распространена преступность.
2) образовательно-культурные – свидетельствуют о его интересах и потребностях
3) функционально-отношенческие - принадлежность к конкретной социальной группе, взаимодействия и взаимоотношения с другими людьми и учреждениями, его внутреннее отношение к этим функциям и жизненные планы;
4) нравственно-психологические:
а) ценностная ориентация личности - отношение к социальным и моральным ценностям и различным сторонам действительности;
б) отношение к правоохранительным нормам и требованиям;
в) система потребностей, интересов, притязаний;
г) избираемые способы их удовлетворения.
В данной ситуации необходимо отметить, что любая схема не будет идеально отражать и содержать в себе каких-либо специфических черт, присущих именно личности преступника, ибо она отличается от личности вообще не отсутствием или наличием каких-либо компонентов своей структуры, а прежде всего содержанием, направленностью определенных компонентов этой структуры.
Направленность - имеет решающее значение для определения социального типа личности. То обстоятельство, что выбор преступного поведения порождается определенным своеобразием самой личности, обусловлено многими криминологическими исследованиями. Эта направленность и определяет выбор лицом соответствующего варианта преступного поведения.
Обобщенную характеристику личности можно использовать для планирования и проведения предупредительно-профилактической работы, а также для планирования расследования.
2 подхода при изучении личности:
1. Социально-типологический - анализируются социальная позиция личности, соответствующие ей социальные нормы, их восприятие и исполнение. Акцент делается на социальной обусловленности поведения личности. Позволяет понять, какую личность формируют обстоятельства, к каким социальным позициям и ролям она готова, как в соответствующих типичных ситуациях намерена преодолевать препятствия, разрешать конфликты
2. Социально-ролевой - личность рассматривается как активный деятель, субъект общественных отношений. Этот подход позволит увидеть позиции и функции, которые объективно криминогенны, так как они налагают на личность обязанности, противоречащие действующему праву, и она может выполнить их только ценой правонарушения; предъявляют к ней взаимоисключающие требования, что ведет к социально-правовым конфликтам; исключают личность из сферы действия необходимой для нее совокупности положительных воздействий