Зарубежный опыт уголовно-правового противодействия захвату заложника

Для всестороннего полноценного исследования преступления захват заложников, объективных и субъективных признаков его состава, выяснения спорных вопросов при квалификации и отграничении от смежных общественно опасных посягательств нельзя оставить без внимания опыт законотворческой деятельности, накопленный в иностранных государствах. Учет полученных за рубежом результатов позволит избежать ошибок, ложных путей в правотворчестве и правоприменении, послужит отправной точкой в дальнейшем совершенствовании правового регулирования ответственности за захват заложников. Итак, исследование соответствующих уголовно-правовых проблем в законодательстве иностранных государств является крайне необходимым.

Захват заложников признается общественно опасным деянием во всем мире. Это и обусловило его криминализации в подавляющем большинстве стран. При этом следует подчеркнуть, что регламентация ответственности за захват заложников имеет свои, присущие каждому государству особенности, обусловленные правовой системой, традициями правотворчества и опытом правоприменения. По способу регламентации уголовной ответственности за данное преступление можно условно выделить две группы государств.

В странах первой из этих групп законодательство об уголовной ответственности не дифференцирует понятия «незаконное лишение свободы», «похищение человека», «захват заложников». Соответствующие деяния являются уголовно наказуемыми, нормы о них отнесены к содержащимся в главах (разделах) УК о преступлениях против свободы личности в рамках одного состава (в основном – похищение человека, иногда – незаконное лишение свободы). В некоторых случаях похищение человека и действия, которые фактически составляют захват заложников (хотя термины «заложник» и «захват заложников» не употребляются), рассматриваются как квалифицированный или особо квалифицированный состав незаконного лишения свободы – основного преступления. Так, установлена ответственность за:

• похищение другого человека для того, чтобы вынудить третье лицо к совершению действия, попустительства или бездействия (§ 102 УК Австрии[41]);

• лишение свободы другого лица с целью получения прибыли (§ 261 УК Дании[42]);

• похищение человека с требованием выполнить определенные действия для ее увольнения (ст. 164 УК Испании[43]);

• захваты, похищения, вывоз или удержания лица с целью получения выкупа или вознаграждения (§ 1201 титула 18 Свода законов США[44]);

• похищение человека с целью побудить его родственника или другое лицо, заинтересованное в безопасности похищенного лица, отказаться от собственности или получить пользу от этой заинтересованности (ст. 225-2 УК Японии[45] ).

По законам государств второй группы захвата заложников признается отдельным преступлением. Эти страны после ратификации Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979 г. имплементировали ее положения собственного законодательства, изменив действующие УК или приняв отдельные законы (например, закон Великобритании 1982 г. «О захвате заложников»[46] ).

Иностранный законодатель по-разному решает вопрос объекта захвата заложников. В УК некоторых государств соответствующая норма расположена среди преступлений против свободы личности человека (раздел XVIII книги 2 УК Нидерландов[47], глава 18 Особенной части УК ФРГ[48], глава IV книги 2 УК Франции, раздел 4 книги 2 УК Швейцарии[49]), против свободы, чести и достоинства личности (глава XV Особенной части УК Латвии[50]), против личности человека (глава XXIII раздела 7 Особенной части УК Грузии[51], глава 4 Особенной части УК Эстонии[52]), против права граждан на жизнь и демократических прав граждан (глава 4 Особой части УК КНР[53]). Это обуславливается тем, что действующие в течение многих лет (в Нидерландах – с 1886 г., в ФРГ – с 1871 г., в Швейцарии – с 1937 г.) УК этих стран исторически ориентированные на усиленную уголовно-правовую охрану прав, свобод, законных интересов и безопасности человека, приоритет которой является традиционным и юридически закреплен на конституционном уровне.

В других странах норма об ответственности за захват заложников введена в главы (разделы) о преступлениях против общественной безопасности (глава 25 раздела X Особенной части УК Азербайджана[54], глава 9 Особенной части УК Казахстана, глава 24 раздела X Особенной части УК Киргизии[55], глава 21 раздела VIII Особенной части УК Таджикистана[56], глава XVII раздела VI Особой части УК Узбекистана[57]) или против общественного порядка (глава XXXII УК Польши 1997 г.). Обосновывая подобное решение, ссылаются на то, что признание приоритета человека, его прав, свобод, законных интересов остается только декларацией без реального обеспечения безопасности государства и общества в целом. В государственных и общественных интересах (с точки зрения общечеловеческих ценностей) всегда соединены интересы многих, если не всех людей, являются более значимыми и общественно ценными, чем интересы отдельной личности. Захват же заложников всегда наносит ущерб интересам многих лиц, общества и государства.

Следует обратить внимание на тенденцию в законотворчестве: УК перечисленных в предыдущем абзаце государств приняты в течение последнего десятилетия (1994-2001 гг.). Как видим, отнесение нормы об ответственности за захват заложников к кругу норм о преступлениях против общественной безопасности или против общественного порядка современный иностранный законодатель считает таким, что лучше отвечает требованиям современности.

Законодательство ряда государств, кроме общей нормы, которая криминализирует захват заложников, содержит и специальную, предусматривающую ответственность за подобное деяние, если оно совершено во время военных действий (как разновидность нарушения законов и обычаев ведения войны). Такие специальные нормы отнесены к числу посягательств против мира и безопасности человечества (глава 17 раздела VII Особенной части УК Азербайджана, глава 18 раздела VI Особой части УК Беларуси) или против мира и человечности (глава IX Особенной части УК Латвии, глава XVI Особенной части УК Польши, глава 34 раздела XV Особенной части УК Таджикистана).

К тому же иностранный законодатель в отдельных случаях подчеркивает террористическую направленность этого преступления, указывая, что при организованных формах террористической деятельности, то есть при совершении преступлений террористического характера (в частности захват заложников) в составе специально созданной для этого организации, совершенное (в том числе и захват заложников – в отличие от некоторых смежных составов) подлежит квалификации по совокупности с уголовно-правовой нормой, устанавливающей ответственность за создание террористической организации (например, ст.ст. 120 и 239 УК КНР, §§ 129a и 239b УК ФРГ). Вместе с тем по УК Грузии захват заложников с террористической целью квалифицируется не по общей (ст. 144), а по специальной (ст. 329) норме, то есть рассматривается как проявление терроризма, преступление против государства, а не против человека.

Действия, составляющие объективную сторону захвата заложников, законодатели большинства государств формулируют согласно ст. 1 Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979 г., то есть указывают две формы совершения преступления – захват лица в качестве заложника или удержание лица в качестве заложника. Однако предполагается и совершение преступления только в одной форме (угроза – ст.ст. 144, 329 УК Грузии, ст. 239 УК КНР; незаконное лишение свободы – ст. 282a УК Нидерландов), в двух, однако по-другому сформулированных (захвата или завладения – ст. 239b УК ФРГ) либо трех или более (лишение свободы, похищение или завладение любым другим образом – ст. 185 УК Швейцарии[58]; арест, похищение, задержание или незаконное лишение свободы – ст. 224-4 УК Франции[59]) формах.

Угроза заложнику (убийством, нанесением телесных повреждений или дальнейшим его содержание), предусмотренная в упомянутой Конвенции как обязательный признак объективной стороны преступления, не предусматривается большинством изученных нами иностранных законов об уголовной ответственности (кроме УК Беларуси, Латвии и ФРГ). Ученые, которые исследовали указанную проблему, справедливо указывают на то, что угроза как таковое не может быть ненасильственной и всегда сопровождается как минимум психическим насилием[60].

Поскольку характерной особенностью преступления захвата заложников является выдвижение виновным лицом в тот или иной адрес требований о совершении или воздержании от совершения того или иного действия как условия освобождения заложников, следует обратить внимание на соответствующие формулировки, что их использует иностранный законодатель. Перечень адресатов требований в некоторых случаях полностью воспроизводит положения ст. 1 Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979 г. (ст. 291 УК Беларуси, в. 124-1 УК Эстонии, в. 154 УК Латвии), но в основном отличается от него. Он может насчитывать от одного («другое лицо» – ст. 282a УК Нидерландов, «третье лицо» – ст. 185 УК Швейцарии, ст. 239b УК ФРГ) до многих («государственный орган или орган самоуправления, учреждение, организация, физическое или юридическое лицо» – ст. 252 УК Польши) адресатов. Иногда перечень тех, кого может побудить к определенному действию или бездействия виновное лицо, соответствующая норма вообще не содержит (ст. 224-4 УК Франции, ст. 239 УК КНР).

Наиболее применяемым, как показывает сравнительный анализ диспозиций соответствующих уголовно-правовых норм, является следующая формулировка перечня адресатов требований – «государство, организация или гражданин» (или «государство, организация или физическое лицо)». Оно использовано в УК Азербайджана, Казахстана, УК Таджикистана.

Субъект захвата заложников – в основном общий по определению закона об уголовной ответственности определенного государства (то есть физическое лицо, которое является вменяемым и достигло возраста, с которого он может нести уголовную ответственность). При этом в большинстве государств законодатель вполне обоснованно принял во внимание повышенную общественную опасность захвата заложников, а также осознание противоправности этого деяния даже в возрасте, меньшем возраст наступления уголовной ответственности. Учтен и тот факт, что развитие личных качеств человека сегодня вполне позволяет даже малолетнему осознавать общественную опасность совершенных действий, в полной мере руководить ими, а следовательно и нести за них предусмотренную законом ответственность.

Учитывая это, в УК большинства государств (причем опять же именно тех, что приняты в последние годы) закрепилась тенденция к снижению возраста наступления уголовной ответственности за захват заложников, как и за ряд других опасных посягательств (УК Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана – с 16 до 14 лет, по УК Польши – с 17 до 15 лет). В то же время есть и исключения, когда виновное лицо несет ответственность за это преступление лишь с достижением общего возраста наступления уголовной ответственности – соответственно с 16 (УК КНР, Узбекистана) или 18 (УК Нидерландов, Швейцарии) лет.

Субъективная сторона данного преступления характеризуется виной в форме умысла (разновидность умысла – прямой) и наличием цели – побуждение определенного законом круга лиц к совершению или несовершению какого-либо действия как условия освобождения заложника. Подобная формулировка является общепринятой в изучаемых иностранных законах об уголовной ответственности. Следует отметить, что в некоторых странах цель данного преступления конкретизирована непосредственно в уголовно-правовой норме. Так, целью захвата заложников по ст. 185 УК Швейцарии – создание определенных неудобств для адресата требований, по ст. 224-4 УК Франции – приготовление или совершение преступления или проступка, содействие бегству или обеспечение безнаказанности исполнителя или соучастника преступления или проступка, а также получение выкупа и т.д.

Кроме основного состава захвата заложников, все исследованные иностранные законы об уголовной ответственности содержат также и квалифицированный. В основном соответствующие нормы предусматривают несколько отягчающих обстоятельств (в УК Нидерландов и Франции – только одно). Обстоятельствами, повышающими общественную опасность захвата заложников и отягчающие ответственность виновных лиц, признаются:

• совершение преступления повторно или неоднократно (УК Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Латвии, Таджикистана);

• с использованием оружия или предметов, используемых как оружие (УК Азербайджана, Казахстана, Киргизии);

• с применением насилия, опасного для жизни или здоровья лица (УК Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, ФРГ, Швейцарии);

• по предварительному сговору группой лиц (УК Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, ЛатвииТаджикистана);

• бандой (УК Франции);

• в отношении двух или более лиц (УК Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Швейцарии, Узбекистана);

• в отношении несовершеннолетнего (УК Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Латвии, Таджикистана, Франции);

• в отношении малолетнего (УК Эстонии, Таджикистана, Узбекистана);

• в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (УК Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана);

• в отношении лица, находящегося в беспомощном состоянии (УК Грузии, Казахстана, Таджикистана);

• относительно политического должностного лица или членов его семьи, представителя иностранного государства или лица, подлежащего международной защиты (УК Грузии);

• из корыстных побуждений или по найму (УК Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана);

• жестокое обращение с заложником или длительное лишение его свободы (УК Грузии, ФРГ);

• причинение смерти человека или наступления иных тяжких последствий (УК Эстонии, Грузии, КНР, Латвии, Нидерландов, Польши).

В некоторых государствах закон об уголовной ответственности выделяет и особо квалифицированный состав захвата заложников. Обстоятельствами, которые придают этому преступления особой общественной опасности и существенно отягчающие ответственность виновных лиц, признаются:

• особо опасный рецидив (УК Таджикистана);

• совершение преступления организованной группой или преступной организацией (УК Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана);

• в отношении многих людей (УК Франции, Швейцарии);

• причинение смерти человеку или наступление иных тяжких последствий (УК Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Узбекистана, ФРГ, Франции);

Из изложенного видно, что развитие уголовного права иностранных государств в части, касающейся ответственности за захват заложников, сопровождается более детальной регламентацией отягчающих и особо отягчающих обстоятельств, существенным расширением их перечня (в частности, во всех постсоветских государствах УК, дополнены в 1987 году нормой об ответственности за захват заложников, предусматривали лишь одно квалифицирующее обстоятельство – причинение тяжких последствий – и вообще не предполагали особо квалифицирующие обстоятельства).

Наряду с установкой усиленной уголовной ответственности за захват заложников (по сравнению с некоторыми смежными преступлениями) иностранный законодатель (с целью стимулирования виновного лица к самостоятельному прекращению преступления) может предусматривать или освобождение его от уголовной ответственности (УК Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Киргизии, Польши, Таджикистана). Кстати, поскольку все эти УК вступили в силу в течение 1994-2001 гг., это еще одна общая для законов об уголовной ответственности иностранных государств тенденция – предвидение возможности уголовно-правового компромисса или (по УК Франции и Швейцарии) смягчения наказания за совершение данного посягательства. Условием освобождения от уголовной ответственности выступает освобождение виновным лицом заложника добровольно или по требованию органов власти (УК Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Киргизии, Таджикистана); по УК Швейцарии – дополнительно еще и отказ от реализации выдвинутых требований; по УК Франции – освобождение заложника до истечения семи суток с момента захвата. Однако даже при этих обстоятельствах виновное лицо освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях отсутствует иной состав преступления (УК Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Таджикистана), или только по соответствующей статье (УК Беларуси), или если в его действиях не содержится квалифицированный состав преступления (УК Польши), или если ее деяние не было связано с нанесением телесных повреждений потерпевшему, применение к нему пыток или жестокого обращения с ним (УК Франции). Так же и смягчение наказания может быть закреплено как обязательное (так, ч. 3 ст. 224-4 УК Франции устанавливает конкретный срок) или возможное (ч. 4 ст. 185 УК Швейцарии).

Захват заложников сегодня признается уголовно наказуемым деянием в большинстве стран мира. При этом регламентация ответственности за указанное преступление имеет общие черты в постсоветских государствах, правовые системы которых длительное время находились в едином пространстве. Именно в результате ратификации СССР в 1987 году Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979 года УК союзных республик были дополнены соответствующей уголовно-правовой нормой. Законодательное же регулирование ответственности за захват заложников в иностранных государствах является различным, что обуславливается их собственными законотворческими традициями и правоприменительной практикой.

Как видно из приведенного выше, уголовные кодексы иностранных государств имеют общие характерные черты в части регламентации ответственности за захват заложников, а именно:

• указанное посягательство отнесено к числу преступлений против общественной безопасности (то есть именно эта сфера общественных отношений признана его родовым объектом);

• возраст наступления уголовной ответственности за данное посягательство снижено по сравнению с общим (в большинстве случаев – с 16 до 14 лет);

• количество квалифицирующих обстоятельств этого преступления значительно увеличена (а в УК некоторых государств введены и особо квалифицирующие обстоятельства);

• предусмотрена поощрительная норма об освобождении (при определенных условиях) от уголовной ответственности за данное посягательство.

Подытоживая изложенное в первой главе выпускной квалифицированной работы, должны отметить, что захват заложников в результате длительной эволюции прошло путь от одного из средств осуществления внешней и внутренней политики до деяния, что недопустимо при любых условиях, признается военным преступлением международным гуманитарным правом и преступлением международного характера по международному уголовному праву, проявлением международного терроризма, посягательства на установленный порядок мирного сосуществования государств и международных отношений и является уголовно наказуемым в большинстве государств мира.

Россия не в состоянии остаться в стороне от создания эффективной правовой системы противодействия захвату заложников и использование в этом соответствующих зарубежных достижений. И мы считаем, что приведенные выше общие для современных законов об уголовной ответственности иностранных государств черты – бесспорно полезные и прогрессивные – подлежат обязательному обработке и учету при совершенствовании действующего отечественного УК.