Комплексное изучение и предупреждение преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями

Количественному и качественному разнообразию причин преступности социалистическое государство и общество противопоставляют дифференцированную систему мер, направленных на искоренение этих причин[144]. В криминологии их принято разделять на меры общего, специально-криминологического и индивидуального характера[145].

К общим мерам относят те, которые направлены на совершенствование деятельности нашего государства, хозяйственного и социального регулирования, укрепление правопорядка и законности, развитие законодательства, все более широкое вовлечение общественности в управление государственными делами.

К мерам специально-криминологического характера относят улучшение деятельности органов милиции, прокуратуры и судов, повседневное изучение состояния преступности, планирование мер борьбы с нею, устранение обстоятельств, способствующих совершению преступлений, обобщение и анализ правоприменительной деятельности.

К мероприятиям индивидуального характера относят контроль за лицами, склонными к совершению правонарушений, а также те меры, которые принимаются по конкретным преступлениям или по иным антиобщественным деяниям.

В юридической литературе и на практике существует также понятие профилактики преступлений, под которым понимается деятельность органов внутренних дели общественных организаций, направленная на выявление и устранение причин конкретных преступлений и обстоятельств, способствующих формированию антиобщественной направленности конкретной личности[146].

В сущности, профилактика - это та же предупредительная деятельность. Поэтому попытки представить профилактику как нечто отличное от предупреждения преступности есть схоластическое теоретизирование. На наш взгляд, нужно согласиться с тем, что термины «предупреждение», «профилактика» и «предотвращение» преступности следует применять как взаимозаменяющие[147].

Все меры предупреждения преступности только тогда дадут наибольший эффект, когда они будут применяться одновременно, в тесном единстве и в то же время дифференцирование, применительно к конкретным регионам, к конкретному типу преступников. «В современных условиях, – пишет В. Г. Алексеева. – все большее значение для повышения эффективности воспитания приобретает учет особенностей того контингента, с которым ведется воспитательная работа, и тех условий, в которых она происходит»[148].

Важную роль в деле предупреждения преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями должно сыграть всестороннее изучение и предупреждение самих психических аномалии (особенно тех, которые отличаются наибольшей криминогенностью), выявление процессов и явлений, обусловливающих возникновение аномалий, и нейтрализация негативных влияний.

Большие возможности в изучении и предупреждении психических аномалий открываются в связи с новейшими достижениями генетики в области управления жизнедеятельностью клетки, сущность которого заключается в искусственном синтезе генов и введении их в клетку с тем, чтобы придать ее жизнедеятельности целенаправленный характер[149]. Возможность целенаправленного изменения кода наследственной информации человека уже не отрицается современными учеными, вопрос состоит лишь в том, чтобы достижения «генной инженерии» не были обращены по вред социальному процессу и гуманистическим идеалам[150]. Думается, что в перспективе изменение наследственной информации, отягченной психическим заболеванием или наследственным предрасположением центральной нервной системы к психической неполноценности, с социальной и гуманистической точек зрения вполне оправдано. «Ликвидация наследственных болезней, – пишет Л. Е. Обухова, – путем замены больных и поврежденных генов на здоровые и нормальные, исправление врожденных дефектов посредством «микрохирургических» операций на наследственной массе – основная цель биохимических изысканий. Все это позволяет оптимистически смотреть на ближайшую возможность исправления определенных нежелательных наследственных отклонений и предрасположений с помощью специальной терапии генетических факторов»[151]. Однако это – мероприятие будущего. К тому же не все психические аномалии имеют чисто наследственное происхождение.

Предупреждение преступности психически неполноценных несовершеннолетних должно включать в себя и медицинскую профилактику.

В настоящее время необходимо вести наступательную работу по выявлению лиц, имеющих психические аномалии, и оказанию им психиатрической помощи. Особое внимание следует обращать на несовершеннолетних, совершающих антиобщественные поступки. По нашему мнению, каждого несовершеннолетнего, совершившего антиобщественный поступок, следует подвергать тщательному психиатрическому обследованию. Это в значительной мере снизит удельный вес латентной неполноценности среди несовершеннолетних преступников, Между тем, на судебно-психиатрическую экспертизу, как отмечалось выше, пока ежегодно направляется не более 10% несовершеннолетних, совершивших преступления. Следует также проводить систематические психиатрические обследования лиц, находящихся в местах лишения свободы, и применять к ним меры с учетом особенностей их психики.

Естественно, возникает вопрос: целесообразно ли применение по отношению к лицам, страдающим психическими аномалиями, такой же карательной политики, как и в отношении психически нормальных преступников? «Весьма важно выяснить, – указывает Н. А. Щелоков, – когда и в каких условиях кара перестает выполнять свою воспитательную функцию и уже не исправляет, а усиливает деформацию личности»[152].

На наш взгляд, возможности кары выполнять воспитательные функции в отношении несовершеннолетних, страдающих психическими аномалиями, весьма ограничены. И хотя судебными психиатрами эти лица признаются либо невменяемыми, либо полностью вменяемыми, однако это является не результатом научных достижений психиатрии, а следствием несовершенства уголовного законодательства, которое зачастую ставит психиатров в затруднительное положение, обязывая лишь утвердительно или отрицательно отвечать на вопрос о вменяемости человека, хотя порою безоговорочно ответить на этот вопрос не представляется возможным. Например, из клиники олигофрении известно, что характерные для страдающих этой аномалией конкретность мышления, неспособность полностью ориентироваться в сложных ситуациях и т. д. не позволяют им полностью представлять ближайшие и конечные результаты своих действий. Психопаты хотя и предвидят отдаленные результаты своих действий и полностью осознают свое поведение, но вряд ли можно считать, что они в состоянии полностью руководить собой, поскольку, их деятельность детерминируется не только социальными условиями, но и биологической неполноценностью.

Говоря о психически неполноценных несовершеннолетних преступниках, следует прежде всего иметь в виду, что это не столько преступники, в собственном смысле этого слова, сколько психически ненормальные личности, что они по-иному воспринимают окружающую действительность, чем нормальные люди, у них несколько иные потребности, мотивы, идеалы, цели, стремления. В связи с этим представляется существенным недостатком уголовного законодательства отсутствие института уменьшенной вменяемости. На наш взгляд, следует дополнить Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик статьей, в которой содержались бы основания признания лица уменьшенно вменяемым, а также имелось указание, что к лицу, совершившему преступление в состоянии уменьшенной вменяемости, наряду с наказанием применяются специальные меры медико-воспитательного характера. Такая позиция уже нашла отражение в современной литературе[153], а также в уголовном законодательстве ряда зарубежных социалистических стран (§ 21 УК ВНР, § 16 УК ГДР, ст. 25 УК ПНР).

В нашей стране институт уменьшенной вменяемости находил абсолютное признание в 20-е гг. Хотя самого термина «уменьшенная вменяемость» в законодательстве тех лет не содержалось, однако для научных и практических работников было само собой разумеющимся существование в действительности самого состояния уменьшенной вменяемости. Направлявшиеся на судебно-психиатрическую экспертизу лица с определенными дефектами психики нередко признавались уменьшенно вменяемыми. Так, из числа направленных в Институт судебной психиатрии им. проф. В. П. Сербского было признано уменьшенно вменяемыми в 1922 г, - 29,3%, в 1923–30,9%, в 1925–8,5%[154]. В свою очередь, теоретики уголовно-правовой науки усматривали в тех или иных замечаниях, оговорках в тексте уголовного законодательства прямое указание на состояние уменьшенной вменяемости. В частности, указание законодателя на то, что следует особо подходить к тем лицам, которые совершили преступление «по невежеству и несознательности», «явной несознательности», «малой политической сознательности», расценивалось как прямое указание на состояние уменьшенной вменяемости, поскольку таковое может быть и следствием патологического состояния нервно-психической сферы[155]. Спорили лишь о том, следует или не следует вводить в уголовное законодательство сам термин «уменьшенная вменяемость», охватывается или не охватывается это понятие понятием «вменяемость», то есть о терминологической стороне вопроса, однако существование уменьшение вменяемых и необходимость особого подхода к ним при назначении и исполнении наказания ни у кого из ученых и практиков не вызывали сомнений.

При назначении наказания наличие психической аномалии учитывалось как смягчающее вину обстоятельство, при этом к лицам, совершившим преступление в состоянии уменьшенной вменяемости, наряду с наказанием применялись меры медицинского характера. В работе пенитенциарных учреждений принимали активное участие врачи-психиатры и психологи, рекомендации которых учитывались при группировке осужденных по режимам содержания, по камерам. Она проводилась исходя из особенностей их психики, что способствовало созданию наиболее оптимального социально-психологического микроклимата для осужденных. Кроме того, врачи-психиатры систематически проводили работу по выявлению среди осужденных лиц, страдающих психическими аномалиями, и направляли их в случае необходимости в специальные психиатрические учреждения для проведения курса лечения[156]. Особое внимание медики уделяли несовершеннолетним правонарушителям. В штате каждого труддома был врач-терапевт и врач-психиатр[157], и содержание воспитанников труддомов по режимам производилось только с учетом мнения психиатра[158].

Однако тогда уже ученые и практики видели, что и эти меры являются недостаточно эффективными для предупреждения преступности психически неполноценных, и предлагали организовать для них (особенно для несовершеннолетних) специальные пенитенциарные учреждения, где осуществлялось бы действительно комплексное медико-педагогическое воздействие на таких лиц[159].

Это воззрение нашло отражение в первом ИТК РСФСР 1924 г., в ст. 46 которого предусматривалось создание колонии для психически неуравновешенных»[160]. Однако данный вопрос не получил должного разрешения на практике, поскольку, начиная с 1929 г., в криминологии прочно утвердились вульгарно-социологические теории причин преступности, что обусловило и соответствующие оргвыводы: психиатры были отлучены от криминологии, а также от уголовно-правовой и исправительно-трудовой науки[161]. Не представляются обоснованными и соответствующие изменения, происшедшие в рассматриваемый период и в законодательстве. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних» была изменена ст. 8 Основных начал Уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г., предусматривавшая применение к несовершеннолетним преступникам мер медико-педагогического воздействия и в отношении несовершеннолетних было установлено исключительно уголовное наказание[162]. В дальнейшем особенности неполноценной психики при назначении и исполнении наказания практически в расчет не принимались.

К сожалению, такой подход к психически неполноценному полностью не преодолен и по сегодняшний день. На практике суды не всегда учитывают психическую неполноценность в качестве смягчающего обстоятельства при назначении наказания[163]. Также и отбывание наказания этими осужденными происходит в условиях, не содержащих необходимых элементов профилактики их преступного поведения.

Отношение к психически неполноценным было различным разные годы и в разных странах. А. А. Жижиленко выделял три основные формы этого отношения:

1. Наказание снижается, но отбывается в обычных местах заключения.

2. Лицо признается уменьшение вменяемым и помещается в психиатрическое учреждение перед отбытием наказания или после, либо уже проходит курс лечения в специальном психиатрическом учреждении во время отбытия наказания, назначенного более мягко.

3. Лицо содержится в специальных государственных учреждениях для уменьшенно вменяемых в порядке наказания или взамен его[164].

Наименее эффективной является первая форма отношения к психически неполноценным. В таком случае «в местах заключения оказываются люди, из снисхождения к которым наказание смягчено, но... они оказываются по своему психическому состоянию совершенно непригодными для того режима, который к ним применяется,... становятся обузой для того учреждения, в котором содержатся, как нуждающиеся в совершенно ином режиме»[165].

Немногим эффективнее является вторая форма отношения. Она была принята на вооружение в нашей стране в 20-е гг., а в настоящее время практикуется в ГДР и ВНР.

Наиболее оптимальной, на наш взгляд, является третья форма отношения к психически неполноценным. Она законодательно закреплена в ПНР. Так, согласно п. 6 § 1 ст. 39 и § 3 ст. 44 Уголовно-исполнительного кодекса ПНР, осужденные, которые имеют отклонения от нормы в области психики, отбывают наказание в пенитенциарных учреждениях для лиц, требующих применения к ним особых медико-воспитательных мер.

В современной юридической и психиатрической литературе также обращалось внимание на необходимость тщательного изучения детерминантов преступного поведения лиц, страдающих психическими аномалиями (особенно психопатов) и принятия к ним в случае совершения преступления несколько иных мер исправительного воздействия, чем к психически здоровым[166]. Однако до сих пор еще продолжают существовать криминологические теории, полагающие, что исправить любого преступника можно лишь воспитательными мерами. «Если в профилактике преступлений психопатических личностей сделано еще крайне мало, – пишет И. С. Ной, – то главным образом потому, что до сих пор окончательно не преодолены безответственные ненаучные теории, отрицающие значение биологических детерминантов в преступном поведении. За отрицательное влияние таких теорий на науку и практику борьбы с преступностью общество расплачивается определенным числом опасных насильственных преступлений, совершаемых психопатами, профилактикой которых криминологическая наука все еще не считает нужным заниматься»[167]. И уж коль уголовный закон содержит указание о принудительном лечении лиц, страдающих хроническим алкоголизмом или наркоманией, которое применяется наряду с уголовным наказанием этих лиц, тогда совершенно не понятно, почему оказались вне медицинской помощи осужденные, страдающие врожденными аномалиями психики, почему их пытаются исправить и перевоспитать (во многих случаях абсолютно безрезультатно) без помощи медицины?

Вопрос о том, какие организационные формы могут быть использованы для исправления и перевоспитания, совершивших преступления психопатов, уже вставал в современной психиатрической и юридической литературе и находил прямо Противоположные ответы. В более ранних источниках доминирует мнение о том, что «психопаты должны содержаться в местах лишения свободы на общих основаниях, наравне с остальными заключенными, при этом нужно стремиться не к концентрации их в одном месте, а к распылению по отдельным подразделениям. Медицинское обслуживание психопатов не должно отличаться от общих принципов и форм обслуживания других лиц, отбывающих наказание в исправительно-трудовых учреждениях»[168]. Но наряду с этой существовала и особенно находит поддержку в настоящее время другая точка зрения, согласно которой исправление и перевоспитание психопатов должно производиться в специально организованных учреждениях с особыми условиями труда и быта, режима и наблюдения, наиболее эффективными именно для данного контингента заключенных[169].

На наш взгляд, последняя точка зрения заслуживает самого серьезного внимания, однако ее сторонники, к сожалению, ограничиваются лишь исследованием психопатов. А между тем, как было показано выше, такого же внимания требуют и олигофрены. В общем количестве психически неполноценных несовершеннолетних преступников олигофрены доминируют, а в числе взрослых находятся на уровне психопатов. Они больше подвержены негативным внешним влияниям, им труднее ориентироваться в обычных условиях, «пристраиваться» к ритму работы на обычных предприятиях в силу врожденной умственной недостаточности, поэтому они тоже нуждаются в специальных учреждениях по социально-трудовой адаптации. В ИТК и ВТК, предназначенных для психически здоровых, олигофрены также не могут адаптироваться и приспособиться к требованиям, предъявляемым к основному контингенту.

Таким образом, содержание лиц с психическими аномалиями в ИТК и ВТК для психически здоровых представляется нецелесообразным. Проводимые в этих учреждениях воспитательные мероприятия не смогут привести к желаемым результатам по той причине, что они не соответствуют особенностям их аномальной психики. Поэтому исправление и перевоспитание лиц, страдающих психическими аномалиями, должно производиться в специальных учреждениях. Более чем 20-летний опыт существования подобных учреждений в ПНР свидетельствует о том, что создание их оправдывает себя, способствует профилактике преступности[170]. В таких местах олигофренов и психопатов следует содержать раздельно. Желательно также дифференцированное содержание по видам олигофрений и психопатий.

Работу в этих учреждениях следует проводить совместными усилиями юристов, педагогов, психологов, психиатров. Основная цель должна заключаться не в том, чтобы наказать совершившего преступление психически неполноценного, а в том, чтобы успешно провести мероприятия по его социально-трудовой адаптации и оказать необходимую психиатрическую помощь. В соответствии с новейшими достижениями педагогики, патопсихологии, психиатрии здесь должны осуществляться необходимые меры по устранению недостатков в социализации этих личностей. «Поскольку преступление связано с недостатками процесса социализации, – замечает А. М. Яковлев, – то наказание эффективно в той мере, в которой оно способно восполнить указанные недостатки»[171].

Создание специальных учреждений для совершивших преступления психически неполноценных несовершеннолетних, а также и для взрослых, явится важным стимулом для проведения комплексных исследований взаимосвязей, обусловливающих преступное поведение этих лиц, и существенным образом повысит эффективность профилактических мероприятий, уровень исправительного воздействия. Только в учреждениях подобного типа можно будет детально изучить сферу мотивации психически неполноценного преступника, его цели, стремления, потребности и выработать у него стереотип поведения, исключающий применение им антиобщественных средств для достижения целей.

Нечто подобное в пашей практике уже имеется. Это, например, вспомогательные школы и школы-интернаты для детей с врожденной умственной недостаточностью. И если мы создаем специальные учреждения для психически неполноценных, не отличающихся преступным поведением, то, видимо, вполне оправданной в плане предупреждения преступности будет организация специальных воспитательно-трудовых учреждений для несовершеннолетних преступников, страдающих психическими аномалиями и, соответственно, специальных исправительно-трудовых учреждений для психически неполноценных взрослых,

Очевидно, в целях предупреждения преступлений и лучшей адаптации олигофренов необходимо было бы также организовать для них в больших городах специальные вспомогательные предприятия, где ритм работы и требования соответствовали бы их возможностям. Туда направлялись бы окончившие вспомогательные школы. Отсутствие таких предприятий представляется существенной недоработкой в деле социально-трудовой адаптации олигофренов, поскольку, как свидетельствуют результаты проведенных специалистами исследований, свойственные олигофренам «невысокий уровень интеллекта, недостаточность познавательной деятельности, замедленное усвоение приемов труда и его конечной цели... отсутствие инициативы и целенаправленности делают необходимой постоянную социальную стимуляцию этих больных, то есть активное вовлечение их в работу на всех этапах приспособления к труду, а также неизбежность длительного обучения, как правило, в специально созданных условиях с обязательным использованием многократного наглядного показа»[172].

Безусловно, на обычных предприятиях невозможно организовать каждодневную, кропотливую, научно обоснованную работу с психически неполноценными, вследствие Чего в их психической деятельности часто происходят срывы, выливающиеся в нарушения'трудовой дисциплины, конфликты с окружающими, преступное поведение.

Создание специальных иснравительно-трудовых и воспитательно-трудовых учреждений и специальных предприятий для страдающих психическими аномалиями существенным образом может улучшить их психологический микроклимат и стать одним из факторов предупреждения преступности психически неполноценных, как взрослых, так и несовершеннолетних. В связи с этим также представляется заслуживающим внимания предложение об организации детских садов или групп для детей с чертами невропатии или отстающих в умственном развитии[173].

Меры воздействия, применяемые в таких специальных организациях, а также сами эти организации должны быть дифференцированными, в зависимости от глубины и характера Психического дефекта конкретного контингента, В литературе, в частности, отмечалось, что «некоторые легкие формы умственной отсталости школьного возраста нецелесообразно объединять с более тяжело пораженными в рамках специальных школ, должны быть созданы школы особого типа, в которых развитие учащихся не затормаживалось бы ориентацией на уровень более тяжело пораженных»[174]. Также нецелесообразно объединять умственно отсталых без психопатических черт с олигофренами, которые отличаются психопатическим развитием, олигофренов с психопатами без признаков слабоумия и т. д. и не только в рамках спецшкол, но и в других специальных организациях.

Создание в специальных учреждениях для психически неполноценных оптимального режима содержания, включающего дифференцированные медицинские и воспитательные меры, явится важным средством предупреждения преступности психически неполноценных.

Однако психически неполноценный вступает в связи с различными социальными единицами и на него оказывают воздействие неблагоприятные условия макросреды. Поэтому изменения условий макросреды, направленные на ликвидацию ее негативных воздействий, нельзя не принимать в расчет при проведении мероприятий по предупреждению преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями.

В каждом регионе те или иные социальные факторы по-разному воздействуют на преступность и в каждом регионе эти факторы воздействия не идентичны. Управление социальными факторами как метод предупреждения преступности только тогда будет эффективным, когда будет проводиться не управление «вообще», а управление конкретным регионом с конкретными особенностями экономической, демографической и социально-психологической картины, когда будут изучены причины конкретных преступлений и таким образом установлена взаимосвязь факторов, обусловливающих преступность а данном регионе. Чтобы успешно вести борьбу с преступностью, необходимо также располагать информацией о количестве психически неполноценных в соответствующем регионе, о тенденциях психической заболеваемости в целом и по конкретным аномалиям и возрастным группам, о коэффициенте пораженности преступным поведением каждого вида психической аномалии, о структуре и динамике преступности психически неполноценных, о результатах проводимых профилактических мероприятий и т. д. «Простые статистические группировки, раскрывая содержание негативного процесса и определенные тенденции, – отмечают И. М. Герман и В. И. Мальцев, – дают для практики... больше, чем различного рода запреты и ограничения»[175]. Поэтому всестороннее изучение факторов на макро- и микроуровне должно стать отправным звеном в деле предупреждения преступности и в том числе преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями. Преступность, порожденная комплексом процессов и явлений, является сложной, но в то же время управляемой системой, и «обеспечение эффективного управления системами столь высокой сложности предъявляет исключительно большие требования к точности криминологического анализа как научной базы этого управления»[176]. «Успех борьбы с преступностью, научности управления преступностью, – пишет В. В. Орехов, – ...зависят во многом от надежности, объективности информации, исключающей какие-либо искажения статистических данных о преступности и мерах борьбы с ней»[177]. Однако на практике порой приходится сталкиваться с несопоставимостью статистической информации, содержащейся в отдельных органах. Так, в процессе изучения преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями нам пришлось столкнуться с рядом трудностей, являющихся следствием несопоставимости статистической информации, содержащейся в органах ЦСУ, прокуратуры, суда, МВД, с одной стороны, и органах здравоохранения, с другой. Если первыми ведется специальный учет несовершеннолетних в возрасте от 14-ти до 18-ти лет, то органами здравоохранения учет проводится по следующей градации: дети – до 15-ти лет, подростки – от 15-ти до 18-ти лет, да и подростковый возраст не всегда выделяется, а обычно объединяется со взрослым. Такое положение, естественно, создает дополнительные трудности в проведении комплексных исследований. Почему по линии органов здравоохранения принята именно такая градация, установить с позиции научной медицины не представляется возможным, более того, в научной медицине вообще нет единства мнений о том, какой возраст считать подростковым. Одни авторы вообще объединяют детей и подростков, устанавливая лишь верхнюю границу подросткового возраста, равную 17-ти годам[178], другие устанавливают его нижнюю границу равной 14-ти годам, а верхнюю – 19-ти годам включительно[179] или 18-ти включительно[180], третьи считают нижней границей этого возраста 12 лет, верхней–16 лет[181], четвертые к подростковому возрасту относят тот, который согласуется с понятием «несовершеннолетние», принятым ЦСУ, судом, прокуратурой, МВД, а именно 14–17 лет[182].

По данному вопросу нет единства мнений и среди социологов, Так, Т. М. Ярошенко на основании опроса 85-ти экспертов-социологов приходит к выводу, что началом подросткового периода является 12-летний возраст[183]. В. Г. Алексеева относит сюда возраст 14–16 лет[184], а И. С. Кон вообще не определяет четких границ подросткового возраста: в одном случае он относит к нему возраст 12–14 лет, а возраст 15–18 лет называет периодом ранней юности[185], в другом – к периоду ранней юности относит 16–18 лет[186] (следовательно, к подростковому относится возраст 12–15 лет). В третьем же случае, рассуждая об особенностях психологии юношеского возраста, он приводит выдержку из дневника 14-летнего восьмиклассника[187].

Вряд ли можно считать правильной существующую систему статистической отчетности в органах здравоохранения, поскольку 15-летний возраст началом подросткового периода практически никем среди ученых не признается (исходя из последних данных, этот возраст, скорее всего, финал подросткового периода). Сам вопрос о том, какой именно возраст считать подростковым, является дискуссионным. А в графах официальной отчетности все-таки следует использовать наиболее устоявшиеся понятия. Таковым является понятие «несовершеннолетние», охватывающее лиц в возрасте 14–17 лет. На наш взгляд, следует внести изменения в отчетность органов здравоохранения и вести специальный учет не «подростков», ибо границы этого возраста весьма относительны и условны, а «несовершеннолетних», поскольку данное понятие является абсолютно определенным и законодательно закрепленным. Это приведет отчетность органов здравоохранения в соответствие с общепринятой и тем самым создаст возможность проводить комплексные исследования преступности психически неполноценных несовершеннолетних (а также ряда других проблем) с большей точностью, так как исследователь будет располагать абсолютно точным показателем, а не определять его, как это нам пришлось, расчетным путем. С другой стороны, и сами медицинские исследования, как только они перестанут замыкаться в круге узко отраслевых интересов (а к этому и ведет развитие современной науки), неизбежно будут сталкиваться с необходимостью единообразной статистической отчетности. Такая отчетность будет способствовать еще большему укреплению союза медиков, юристов, социологов и экономистов в деле изучения и предупреждения преступности. Потребность в ней становится все более насущной и в связи с плодотворно развивающимся в последние годы социальным планированием, охватывающим все стороны жизнедеятельности территориальной общности.

Только в рамках комплексного социального планирования можно эффективно вести борьбу с преступностью, ибо только комплексный план социально-экономического развития, включающий в себя в качестве составного звена комплексный план профилактики преступлений, разработанный при самом активном участии экономистов, юристов, социологов, психологов, медиков и генетиков, может координировать усилия различных организаций в деле предупреждения преступности. Планы профилактики преступности должны быть одной из подсистем в системе социального планирования, и только при таком подходе возможно комплексное решение проблемы искоренения преступности и других форм социально отклоняющегося поведения[188]. План профилактики преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями может быть одним из подразделений комплексного плана профилактики.

Разработка всех этих планов должна проводиться на основе всесторонней информации об изучаемых объектах и процессах. Документом, концентрирующим в себе базовую информацию для составления комплексных планов, является социальная география региона. «Отражая настоящее и прошлое, социальная география дает фактический материал для формирования исследовательских моделей общественного развития. Преимущество метода социальной географии заключается в том, что он ориентирует на будущее, служит задачам перспективного развития, в то же время беспристрастно фиксируя положительные и негативные факты и тенденции социального развития. Отражая настоящее и заставляя заглянуть в будущее, социальная география является неизбежным этапом в комплексном социальном планировании»[189], – отмечают И. М. Герман и В. И. Мальцев,

Социальная география (социальный паспорт) и план социального развития региона или коллектива состоят из нескольких разделов и содержат информацию об экономическом развитии региона или коллектива, балансе трудовых ресурсов, структуре занятости и квалификации работников, материальном благосостоянии и уровне обслуживания населения, реальных потребностях и мероприятиях по удовлетворению этих потребностей, организации медицинской помощи населению, общеобразовательном уровне населения и проведении воспитательной работы, организации досуга населения, укреплении общественного порядка, производственной дисциплины и борьбе с антиобщественными проявлениями и т. д.[190].

Выработанные практикой социального планирования содержание и структура базовой информации и планов социально-экономического развития не являются чем-то окончательно оформленным и всякий раз могут пополняться новыми данными о существующих взаимосвязях в жизни людей. «Информация из года в год пополняется, – замечают И. М. Герман и В. И. Мальцев, – учитываются новые данные в результате дополнительных исследований. Кроме того, основные цели и задачи социального развития диктуют необходимость включения других показателей и факторов, которым ранее не придавалось значения»[191]. Ими, на наш взгляд, являются психическая заболеваемость, преступность среди психически неполноценных с распределением этих показателей по полу, возрасту, микрорайонам, социальному положению лиц этой категории, видам психических заболеваний и аномалий. Введение этих и некоторых других биологических и биосоциальных показателей уточнит наше представление о качественном составе населения, о трудовых ресурсах, о структуре преступности. Так, наряду с общими данными о рождаемости целесообразно также отразить динамику патологических родов с распределением рожениц по возрасту, роду занятий, микрорайонам, показать коэффициент родовой патологии по отдельным микрорайонам и категориям рожениц.

В разделе, касающемся медицинского обслуживания населения, можно было бы детально отразить сведения о психиатрической помощи населению, о работе психоневрологических диспансеров, психиатрических больниц, райпсихиатров, о ежегодно находящемся на учете у психиатров контингенте лиц с распределением по полу, возрасту, микрорайонам, а также об удельном весе психически больных в той или иной группе населения. Здесь также могут содержаться сведения о количестве психически неполноценных, рожденных в патологии, о тех социальных факторах, которые способствовали развитию психических заболеваний, о степени социальной адаптации лиц, страдающих конкретными аномалиями, и о неблагоприятных социальных последствиях наличия психически неполноценных. В будущем здесь могут также содержаться сведения о результатах генетической профилактики наследственных заболеваний (в том числе психических), а также о результатах предупреждения родовой патологии.

В подраздел, отражающий общий образовательный уровень населения, можно было бы включить данные о контингенте, обучающемся во вспомогательных школах, а также результаты психиатрических обследований, проведенных в общеобразовательных школах и детсадах.

В подразделе, посвященном укреплению общественного порядка и усиления борьбы с антиобщественными проявлениями, наряду с обшей информацией о преступлениях, совершенных в данном регионе и его микрорайонах взрослыми или несовершеннолетними, о лицах, не занимающихся общественно-полезным трудом и бывших правонарушителях, прибывших в микрорайоны, о лицах, доставленных в медвытрезвитель, следует также иметь сведения о том, каков удельный вес в этих контингентах психически неполноценных. В этом же подразделе следует отразить результаты анализа преступности психически неполноценных с распределением по полу, возрасту, роду занятий, микрорайонам, видам преступлений и прошлой судимости, видам аномалий в сравнении с аналогичными показателями по психически здоровым.

На основе всестороннего учета содержащихся в социальной географии факторов составляется комплексный план социально-экономического развития региона, который включает в себя прогностическую информацию о развитии тех или иных процессов и охватывает комплекс мер, направленных на стимуляцию или нейтрализацию определенных процессов и тенденций. Комплексное планирование возможно только при выявлении взаимосвязей и взаимообусловленностей всех факторов развития социальных общностей. Кон