Департамент научно-технологической политики

МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ДЕПАРТАМЕНТ НАУЧНО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«КОСТРОМСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ»

Доклад на тему: «История преступности»

Подготовила: студентка

2 курса 4 группы

Факультета агробизнес

Ивкова Ирина

Проверил: Волков Г.Ю.

Кострома, 2012 год

История учений о преступности

Что касается преступлений, то история их существования столь же продолжительна, сколь продолжительна история рода человеческого на Земле. В самых первых главах Ветхого Завета, Первой книге Моисеевой, говорится о нарушении первыми людьми на Земле, Евой и Адамом, запрета есть плоды с деревьев в раю (глава 3), а затем, в главе 4 – об убийстве, совершенном их сыном Каином. Каин, как известно, убил своего родного брата Авеля. Насколько можно судить по тексту – умышленно, из зависти.

Как же поступил Господь? Наказание в обоих случаях было неотвратимым, суровым и последовательным. Что Бог сказал, то и сделал. А сказал Господь Каину следующее: " И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле". В ответ на слова Каина о том, что отныне каждый, кто встретится с ним, убьет его, Господь, как написано в Библии, ответил:

"... за то всякому, кто убьет Каина, отметится всемеро".

Итак, если судить по Библии, Господь не допустил убийства убийцы, т. е. смертной казни, как сказали бы мы сейчас. Не допустил Господь и самосуда типа суда Линча, ибо никому не позволил поднять руку на Каина.

А далее история показала, что люди продолжали совершать преступления, причем далеко не единичные и самые разные. Часть из них делали это неоднократно. Одновременно менялись представления о преступном и наказуемом. Что в одни эпохи и применительно к одним категориям людей считалось преступным, то в другие периоды и применительно к другим членам общества допускалось. Например, запрещалось убивать свободного гражданина, но не наказывалось убийство раба. В одни периоды запрещалось искусственное прерывание беременности под страхом уголовного наказания, в другие это считалось допустимым.

На вопросы, что же такое преступление, почему преступления совершаются и что делать с теми, кто их совершает, пытались отвечать еще в древнем мире философы, политики, писатели и поэты. Со временем данные вопросы приобретали новый характер: почему совершают преступления многие, что стоит за множеством преступлений? Так от анализа отдельного преступления и его причин совершался переход к познанию множественности преступлений – преступности.

Далее наступила эпоха господства церкви, условия для развития научного знания практически исчезли с исчезновением возможности свободно излагать свои убеждения и критически относиться к достигнутому. Господствующим стало учение, что все дано человеку свыше, а в основе преступления лежит либо злая воля, либо предначертание свыше – злой дух, вселившийся в него.

В это время обращают на себя внимание позиции канонистов и средневековых криминалистов. Их опыт поучителен.

Канонисты решительно отрицали смертную казнь, на первый план ставили такую цель наказания, как исправление преступников, и, казалось, в своих учениях не обращали особого внимания на идею возмездия. Даже религия, по их мнению, не должна быть охраняема казнями. Однако на практике позднее восторжествовал взгляд, согласно которому церковь не имеет права применения казни, но такое право может быть дано светской власти в случаях совершения тяжких преступлений. Это было отходом от идей раннего христианства. Одновременно канонисты стремились в основу наказания за преступления положить ответственность человека, основанную на вине, выдвигали на первый план субъективный момент.

Хотя уголовное право погибло в Риме с его падением, все же в средние века благодаря канонистам наряду с каноническим правом признавалось действующим и римское. Последнее вообще оказало огромное влияние на всю историю нашей эры и его не случайно до сих пор изучают в подлиннике.

До конца XV века уголовно-правовые учения находились в полной зависимости от церкви, но позднее постепенно образовалось светское сословие юристов, в том числе криминалистов. Однако криминалисты в основном преследовали тогда узкопрактические цели, давали для потребностей практики систематизированный материал, но не стремились возвыситься над этой практикой, осмыслить ее, дать ей свежие идеи, новые направления. В результате этот период оцени-. вался рядом авторов как полный упадок уголовно-политиче-ских идей, отсутствие какого-либо шага вперед в этом аспекте по сравнению с древним миром.

Совершенствование того, что есть, несомненно, практично, но, как было правильно и давно сказано, теория – та же практика, только более широкой и далекой перспективы.

В так называемую переходную эпоху, или период Возрождения (XV–XVII века)криминалисты как бы застыли в рутине, по образному выражению М. П. Чубинского, а свежие идеи начали исходить от философов и писателей, других лиц.

В "Утопии" Томаса Мора вновь высказывается идея предупреждения преступлений. Он обратил внимание на то, что, если остаются неизменными причины, вызывающие преступления, неизменными будут и вызываемые этими причинами -последствия. Нужно позаботиться об улучшении экономического устройства общества, иначе не помогут никакие жестокие казни. Мор выступал за снисходительность и человечность по отношению к преступникам. Казни за кражу Мор не признавал и рекомендовал назначение за имущественные преступления работы исправительного характера – совершенно новый для того времени вид наказания.

Бэкон обратил внимание на совершенствование законов, ибо полагал, что легальная форма часто прикрывает один из видов насилия либо охраняет обман и жестокость. Бэкон видел необходимость в людях государственного ума и писал, что философы часто углубляются в область прекрасного, но непрактичного, а юристы обыкновенно неспособны стать выше пределов действующего туземного права. Цель же всякого права - максимум достижения счастья для всех граждан. И не надо стесняться изменять форму, содержание уголовного права во имя этой цели. Бэкон призывает перейти от метафизического подхода к позитивному и покончить с жестокостью наказаний, а также с судейским произволом. Он большое значение придавал кодификации законов, полагал, что наилучшие законы – те, которые оставляют меньше места для произвола судьи.

Заслуживают внимания и взгляды основоположника школы естественного права. Так, голландский юрист, социолог, государственный деятель Гуго Гроций писал, что вне разумного основания не должно быть наказания и что результаты деяния должны влиять на возмещение вреда, а при определении наказания, важно учитывать мотивы, субъективную сторону деяния. Цели наказания, по мнению этого автора, – исправление преступников, предупреждение будущих преступлений и обеспечение безопасности общества. Гроций не сводил реагирование на преступление только к каре или возмездию, как и многие его предшественники.

С XVIII века начинается бурное развитие учений о преступлении и реагировании на него. Особое значение имели работы Монтескье и Беккариа.

Монтескье развивал идею закономерного развития всего в мире, в том числе человеческих действий, и требовал от законодателя считаться с "общим духом своего народа". Он призывал даже при проведении реформ не стеснять без нужды нравов и привычек народа, не стремиться непременно исправить все. Законы одного народа не подходят другому, живущему в иных условиях. Монтескье писал о гуманизации мер наказания, а также о предупредительных мерах. Главной причиной преступлений он считал злонравие и рекомендовал государству в целях предупреждения преступлений заботиться о благонравии. Он настаивал на экономии репрессии, ее личном характере и соответствии тяжести, характеру содеянного. Монтескье классифицировал преступления и соответственно рекомендовал дифференцировать наказания за них. Он, в частности, требовал точного определения круга государственных преступлений и писал, что отсутствия здесь точности достаточно для превращения правления в деспотическое.

Чезаре Беккариа в 26 лет написал книгу "О преступлениях и наказаниях» 1764 г.). Она была первым в истории специальным трудом на эту тему. Первый параграф книги начинается со слов "Законы суть условия, на которых люди, существовавшие до этого независимо и изолированно друг от друга, объединились в общество". А далее следовало:

"Нельзя надеяться на существенное улучшение.морали, если политика, проводимая в нравственной сфере, не опирается на вечные чувства, присущие человеческой природе. И любой закон, идущий вразрез с этими чувствами, неизбежно столкнется с противодействием, которое в конце концов окажется сильнее". Беккариа писал, что еще ни один человек "...не пожертвовал безвозмездно даже частицей собственной свободы, только необходимость заставляла его это делать. При этом государству жертвовался лишь тот необходимый минимум свободы, который был достаточен, чтобы побудить других защищать его. Совокупность этих минимальных долей и составляет право наказания". По существу здесь речь идет о проблеме защиты прав человека и необходимом для этой защиты ограничении таких прав. Сейчас при решении проблем борьбы с преступностью этот вопрос дискутируется очень остро и нередко предлагаются чрезвычайно простые, поверхностные решения. Чезаре Беккариа было высказано немало иных интересных идей по этому поводу.

О причинах преступности и мерах борьбы с ней писали также Локк, Гельвеций, Гольбах, Дидро, Вольтер, Бентам и другие философы, отмечая социальную неустроенность общества и необходимость предупреждения преступления. Как отмечал профессор А. А. Герцензон, дальше их шли революционные демократы Руссо, Марат, Радищев и другие, которые указывали на эксплуатацию масс, институт частной собственности, тиранию господствующих классов как на основные причины преступности. В этом аспекте заслуживают внимания работы русских революционных демократов Герцена, Добролюбова, Чернышевского, Писарева. Они рассматривали преступность как социальное явление, внутренне присущее обществу, основанному на частной собственности и существовании классов эксплуататоров и эксплуатируемых. Видели выход в революционной ломке старых отношений.

В то же время практика борьбы с преступностью фактически исходила из понимания преступления как проявления свободной воли преступника, которую называли "злой волей", и ограничивалась только применением установленных законом наказаний к виновным в совершении конкретных преступлений. Это вытекало из так называемой классической школы права. Как отмечал профессор С. В. Познышев, "сторонники классического направления полагают, что наука уголовного права должна изучать преступление и наказание только как юридические явления, должна быть строго юридической наукой".

В конце XVIII века различались два направления классической школы: так называемые метафизическое и утилитарное. Как всегда, отмечались и смешанные теории.

Наиболее яркими представителями метафизического направления были авторы кантианской и гегельянской школ. Чистые метафизики и метафизики историко-философского плана стремились, как писал С. В. Познышев, построить систему вечного естественного уголовного права, опираясь на идею абсолютной справедливости. Однако существовала третья разновидность данного направления, которая вылилась далее в позитивизм, суть которого сводилась к тому, чтобы от попыток найти "естественное уголовное право" перейти к разработке положительного уголовного законодательства. Русские юристы-криминалисты в XIX – начале XX века были приверженцами классического позитивистского направления или социологического направления в праве.