Основания назначения и проведения экспертизы.
Для назначения экспертизы необходимы как фактические, так и формальные основания. Фактические основания, это данные о возможности достижения цели экспертизы. УПК РФ оснований и целей назначения экспертизы не раскрывает (хотя упоминает о необходимости оснований в п. 1 ч. 1 ст. 195 и ст. 204) и ограничивается указанием, что следователь назначает экспертизу, признав это необходимым (ч. 1 ст. 195). Представляется, что цель экспертизы - это необходимость применения специальных познаний для выявления и истолкования «скрытой» информации. Под «скрытой» информацией следует понимать, во-первых, данные, которые невозможно обнаружить простым наблюдением (например, невидимые признаки подделки документа, состояние внутренних органов трупа и т.п.), а, во-вторых, видимые, но непонятные не специалисту и требующие истолкования данные (например, выявленные при вскрытии трупа пятна на плевре, обнаруженные при осмотре следы на стреляной гильзе и т.п.). Речь, следовательно, идет о решении таких задач, которые не могут быть решены путем применения иных следственных действий.
Между тем в УПК РСФСР цель назначения экспертизы усматривалось в том, что она проводится при необходимости применения специальных познаний в науке, технике, искусстве и ремесле (ст. 78). О необходимости специальных знаний для дачи заключения говорят ст. 2 и 9 ФЗ от 31.05.01[49].
Чтобы более конкретно сформулировать фактические основания проведения экспертизы, необходимо определить содержание понятия специальные познания, с помощью которых выявляется скрытая информация. Этому вопросу посвятили свои исследования многие авторы. Убедительными представляются суждения А.А. Эйсмана, который полагал, что специальные познания, это не общеизвестные, не общедоступные знания, имеющие массовое распространение, а профессиональные знания, которыми располагает ограниченный круг специалистов. Границы между специальными и общеизвестными знаниями исторически подвижны: по мере развития научно-технического прогресса (компьютеризация, интернет и др.) первые понемногу переходят в разряд вторых, сокращая этим предмет традиционных экспертных исследований, а накопление новых знаний одновременно расширяет возможности экспертизы в новых направлениях. Тем не менее в каждый исторический момент сфера специальных знаний очерчена достаточно определенно, что позволяет правильно решить вопрос о возможности назначения экспертизы. При этом важно подчеркнуть, что специальными знаниями может обладать и следователь, но это не освобождает его от необходимости назначить экспертизу. В противном случае он был бы вынужден строить свои выводы на основе собственных умозаключений, что противоречит исходным положениям теории доказательств, согласно которым доказательство – явление внешнепредметное.
Из сказанного следует, что достаточные данные, указывающие на возможность установления и истолкования с помощью экспертизы «скрытой информации», т.е. фактические основания назначения экспертизы, налицо тогда, когда: а) объект, подлежащий исследованию, т.е. вещественное доказательство, предмет, документ, приобщен к уголовному делу, а иное существенное обстоятельство (поведение психически больного лица, длина тормозного пути автомобиля и т.п.) отражены в материалах дела, что создает реальную возможность их исследования экспертом, б) современная наука позволяет разрешить поставленный следователем вопрос, поскольку уже создана научно обоснованная методика экспертного исследования, расширяющая возможности экспертизы. Например, разработана эффективная методика отождествления человека по следам крови (геномный анализ). Но в тоже время отсутствует надежная методика отождествления человека по запаху («электронный нос»), и это, пока что, исключает возможность категорического разрешения данного вопроса экспертизой.
Применительно к ряду конкретных ситуаций закон однозначно указывает на необходимость назначения экспертизы, избавляя следователя от решения вопроса – есть ли необходимость в привлечении специальных познаний эксперта, или нет.
Случаи обязательного назначения экспертизы определены практикой расследования и судебного разбирательства, свидетельствующей о том, что некоторые существенные обстоятельства дела либо вообще не могут быть установлены с помощью других следственных действий, либо устанавливаются ими недостаточно надежно. Таковы, согласно ст. 196 УПК, 1) причины смерти; 2) характер и степень вреда, причиненного здоровью; 3) психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве; 4) психическое или физическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать показания (свидетель здесь не упомянут, хотя сомнения в его способности дать показания также могут возникнуть, но экспертиза в таких случаях может назначаться только с согласия свидетеля); 5) возраст подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, когда это имеет значение для уголовного дела, а документы, подтверждающие возраст, отсутствуют или вызывают сомнение.
Следственная практика свидетельствует о том, что этот перечень, сформулированный в законе как закрытый, фактически не охватывает всех случаев, когда экспертиза признается обязательной (дела об изнасилованиях и других половых преступлениях, о фальшивомонетничестве, об изготовлении и распространении наркотиков и т.п.).
Во всех же остальных случаях назначение экспертизы, это право следователя, которым он может и не воспользоваться, если искомое обстоятельство достаточно выяснено с помощью других следственных действий.
Помимо фактических оснований необходимы и основания формальные. В первую очередь таковыми являются постановления следователя, дознавателя, прокурора о назначении экспертизы. Согласно ч. 1 ст. 195 в постановлении должны быть указаны: а) основания назначения экспертизы (надо полагать, что законодатель здесь имеет в виду сказанное выше, т.е. необходимость привлечения специальных знаний для установления каких-либо существенных обстоятельств дела); б) фамилия, имя и отчество эксперта или наименование экспертного учреждения, в котором должна быть проведена экспертиза; в) вопросы, поставленные перед экспертом; г) материалы, представленные в распоряжение эксперта. Указывается также, какая экспертиза назначается (ее вид), является ли она дополнительной, повторной, комиссионной или комплексной.
Выше отмечалась важная роль постановления следователя, как средства программирования исследовательской деятельности эксперта. К сожалению проведение экспертиз без вынесения постановлений об этом широко распространено в следственной практике, чему способствуют нормативные акты Минздрава РФ, предусматривающие возможность экспертизы трупа и освидетельствования живых лиц по кратким поручением следования. Этот прием, допустимый в стадии возбуждения уголовного дела, не должен подменять собой акта назначения экспертизы с переходом дела в стадию предварительного расследования, что в действительности нередко наблюдается. Верховный Суд РФ расценивает практику проведения экспертизы без вынесения постановления как существенное нарушение уголовно-процессуального закона.
Еще одно формальное основание для проведения судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертиз требуется в случаях помещения подозреваемого и обвиняемого, не содержащихся под стражей, в медицинский и психиатрический стационар. Согласно ч. 1 и 2 ст. 203, а также п. 3 ч. 2 ст. 29 и ч. 1 и 2 ст. 165 УПК решение об этом может принять только судья районного или военного суда по ходатайству следователя, согласованного с прокурором (об участии обвиняемого и защитника в рассмотрении этого вопроса судьей закон не упоминает). Положительное решение судья принимает при наличии достаточных оснований для ограничения неприкосновенности личности, этих участников, без чего невозможно необходимого стационарное экспертное обследование. Если же подозреваемый и обвиняемый находятся под стражей – судебного санкционирования не требуется, достаточно постановления следователя о назначении экспертизы.
Существенное уточнение судебной процедуры разрешения этого вопроса внес Конституционный суд РФ своим определением от 8 июня 2004 г. Суд указал, что упомянутые выше нормы не предполагают права суда принимать решение без представления обвиняемому и (или) его защитнику возможности изложить свою позицию по рассматриваемому вопросу[50].