О порядке вступления приговора в законную силу см. комментарий к ст. 390 УПК РФ.
3. Из презумпции невиновности вытекает недопустимость использования в процессуальных актах, в заявлениях публичного лица, а также в сообщениях СМИ формулировок, из содержания которых следует вывод о совершении лицом преступления в отсутствие вступившего в законную силу обвинительного приговора в отношении этого лица.
Европейский суд по правам человека исходит из того, что принцип презумпции невиновности будет нарушен, если в заявлении публичного должностного лица или в постановлении суда или иного государственного органа, касающемся лица, обвиняемого в совершении преступления, выражено мнение о том, что оно виновно, прежде чем была доказана его виновность в порядке, предусмотренном законом. Даже при отсутствии формально установленных фактов для этого достаточно наличия какого-либо основания, подтверждающего, что суд или иные государственные органы считают обвиняемого виновным, например, достаточно соответствующего указания в мотивировочной части акта.
Необходимо делать коренное различие между заявлением о том, что лицо лишь подозревается в совершении преступления, и прямым утверждением (до признания его виновности судом) о том, что лицо совершило указанное преступление. Европейский суд по правам человека настойчиво подчеркивает необходимость тщательного выбора формулировок государственными органами в своих решениях, а равно публичными должностными лицами в их заявлениях, прежде чем лицо предстало перед судом и было признано виновным в совершении конкретного преступления.
Нарушением презумпции невиновности признано наличие в приговоре по уголовному делу против лиц, обвинявшихся наряду с умершим В., высказываний о том, что В. являлся главарем преступной группы, координировал и финансировал преступную деятельность группы.
См.: Постановление ЕСПЧ от 10.01.2012 по делу "Вулах и другие против Российской Федерации".
Нарушением презумпции невиновности признается использование в постановлении прокурора о прекращении уголовного дела выражений, которые не оставляют сомнений в убежденности прокурора в том, что лицо совершило преступление, а также поддержание этих мотивов прекращения разбирательства судами апелляционной, кассационной инстанций.
См.: Постановление ЕСПЧ от 02.10.2012 по делу "Вирабян против Армении".
Принцип презумпции невиновности исключает установление виновности вне разбирательства уголовного дела компетентным судом первой инстанции безотносительно того, что в каком-то параллельном разбирательстве были соблюдены процессуальные гарантии прав личности и вопреки общим соображениям процессуальной целесообразности.
См.: Постановление ЕСПЧ от 03.10.2002 по делу "Бехмер против Германии".
Пленум Верховного Суда РФ в п. 15 своего Постановления "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней" разъяснил, что "в судебном акте не должны использоваться формулировки, из содержания которых следовало бы, что то или иное лицо совершило преступление, тогда как в отношении указанного лица отсутствует вступивший в законную силу обвинительный приговор или постановление о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию".
В частности, при рассмотрении вопроса об избрании в отношении лица меры пресечения, а также жалобы на решение о выдаче для осуществления уголовного преследования суд не вправе предрешать вопрос о виновности или невиновности лица, в отношении которого предполагается направление запроса о выдаче, или Российской Федерацией уже получен указанный запрос (ст. 14 УПК РФ, ч. 6 ст. 463 УПК РФ, п. 2 ст. 6 ЕКПЧ). Формулировки принимаемых судебных решений не должны свидетельствовать об установленном факте совершения указанным лицом преступления (п. 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.06.2012 N 11 "О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания").
Презумпция невиновности не только запрещает преждевременное выражение судом мнения о виновности лица, обвиняемого в совершении преступления, до тех пор, пока его виновность не будет доказана в установленном законом порядке (см. Постановление ЕСПЧ от 25.03.1983 по делу "Минелли против Швейцарии"), но также распространяется на заявления других должностных лиц относительно неоконченных предварительных расследований, которые способствуют тому, что общественность считает подозреваемого виновным, и опережают оценку фактов компетентными органами судебной власти (см. Постановление ЕСПЧ от 20.05.2010 по делу "Хайдаров против Российской Федерации").
Например, нарушением указанных положений признано заявление заместителя начальника филиала Национального центрального бюро Интерпола ГУВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, в котором официальное лицо в утвердительных выражениях указало, что Э. "приняв идеи экстремистского политического движения... создал "Халка", группу для распространения идей движения ваххабитов, чтобы изменить существующее государственное устройство в Узбекистане, захватить власть и устранить законно избранных должностных лиц...". Данное заявление не было ограничено описанием статуса заявителя в ожидании выдачи, но представило установленным без ограничений и оговорок тот факт, что он организовал преступную группу и совершил преступления.
См.: Постановление ЕСПЧ от 20.12.2011 по делу "Эргашев против Российской Федерации".
Напротив, допустимы формулировки прокуратуры и районного суда, не объявляющие заявителя виновным, а лишь указывающие на "наличие подозрения", которое является основанием для требования о выдаче и последующего решения о выдаче (см., например, Постановление ЕСПЧ от 04.11.2010 по делу "Султанов против Российской Федерации").
Презумпция невиновности не может препятствовать властям информировать общественность о ведущихся уголовных расследованиях, но она требует, чтобы власти делали это сдержанно и деликатно, как того требует уважение презумпции невиновности. Если в публикациях СМИ не упоминается имя какого-либо лица, не демонстрируются его фотографии и не содержатся утверждения официальных лиц о его вине, нарушение презумпции невиновности отсутствует (см. Постановление ЕСПЧ от 10.02.2011 по делу "Долгов против Российской Федерации").
4. Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Однако, как отметил Конституционный Суд РФ, это не означает, что в случае отказа обвиняемого от участия в доказывании или неспособности по каким-либо причинам осуществлять его доказательства невиновности могут не устанавливаться и не исследоваться. То обстоятельство, что обвиняемый воспользовался названным конституционным правом, не может служить основанием ни для признания его виновным в инкриминируемом преступлении, ни для наступления каких-либо неблагоприятных последствий, связанных с применением процессуальных санкций, в том числе с ограничением возможности реализации им своих процессуальных прав (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 N 13-П). С этим положением корреспондирует его право не давать показаний (хранить молчание), а также отсутствие ответственности (в том числе уголовной) за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. При этом молчание подозреваемого, обвиняемого не имеет юридического значения и не может быть истолковано как свидетельство виновности подсудимого (п. 6 ч. 3 ст. 340 УПК РФ).
Европейский суд по правам человека в своих решениях подчеркивает, что право не свидетельствовать против себя и право хранить молчание обеспечивает прежде всего уважение к намерению обвиняемого хранить молчание и предполагает, что обвинение по уголовному делу должно представить доказательства против обвиняемого, не прибегая к доказательствам, полученным методами принуждения или подавления вопреки воле обвиняемого (см. Постановления ЕСПЧ от 11.07.2006 по делу "Яллох против Германии", от 29.06.2007 по делу "О'Халлоран и Фрэнсис против Соединенного Королевства").
Право подозреваемого, обвиняемого не давать против себя показаний не распространяется на использование в уголовном разбирательстве материалов, которые могут быть получены от подозреваемого, обвиняемого принудительными методами, но которые существуют независимо от его желания, как то: образцы крови, мочи, содержание алкоголя в организме (см. Постановления ЕСПЧ от 25.02.1993 по делу "Функе против Франции", от 08.02.1996 по делу "Джон Мюррей против Соединенного Королевства").
Конституционный Суд РФ также отметил, что Конституция РФ не исключает возможность проведения различных процессуальных действий с участием подозреваемого или обвиняемого, а также использования документов, предметов одежды, образцов биологических тканей и проч. в целях получения доказательств. Уголовно-процессуальный кодекс РФ предусматривает возможность производства процессуальных действий (в том числе получения образцов для сравнительного исследования) и применения мер принуждения, связанных с ограничением права граждан на личную неприкосновенность, в целях защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 6), обеспечивая обоснованность и соразмерность ограничений указанного права, а также требует судебного контроля за производством данных действий, предоставляя заинтересованным лицам право на судебную защиту их прав и свобод (см. Определение Конституционного Суда РФ от 24.09.2013 N 1298-О).
5. Бремя (обязанность) доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ устанавливает ряд взаимосвязанных положений о том, что суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты (ч. 3 ст. 15), а бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14). Под "опровержением" следует понимать приведение соответствующих и достаточных доказательств, опровергающих приведенные доводы защиты. Не может быть признано опровержением приведение аргументов, опорочивающих доводы защиты. Например, указание на то, что свидетель, являющийся родственником подсудимого, пытается своими показаниями смягчить его ответственность, не является достаточным для опровержения доводов защиты о невиновности подсудимого. Возникающее сомнение в достоверности показаний должно быть проверено и опровергнуто с помощью другого доказательства. При этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в его пользу, и до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным (ч. ч. 1 и 3 комментируемой статьи).
Данные предписания основаны на положениях ст. ст. 49 и 123 Конституции РФ. Уголовно-процессуальный кодекс РФ устанавливает требования к доказыванию виновности лица и к оценке судом доказательств. Согласно ст. 17 УПК РФ оценка осуществляется судьей, присяжными заседателями, а также прокурором, следователем, дознавателем по их внутреннему убеждению (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 N 30-П). Тогда как само внутреннее убеждение должно основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исходя из того, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Развивая данное положение, закон устанавливает, что признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинительного приговора только при подтверждении его другими доказательствами по делу (ч. 2 ст. 77 УПК РФ).
6. Вступивший в законную силу приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле (ст. 90 УПК РФ).
Пленум Верховного Суда РФ указал, что, поскольку разбирательство дела в суде производится только в отношении подсудимых, суд не должен допускать в приговоре формулировок, свидетельствующих о виновности в совершении преступления других лиц; если дело в отношении некоторых обвиняемых выделено в отдельное производство, в приговоре указывается, что преступление совершено подсудимым совместно с другими лицами, без упоминания их фамилий (п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебном приговоре").
7. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого (in dubio pro reo (лат.) - при сомнении - в пользу обвиняемого).
Пленум Верховного Суда РФ в п. 4 вышеназванного Постановления подчеркивает, что "по смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств и т.д.".