Соглашение о третейском суде: понятие и правовая привода (основные доктрины).

Соглашение о третейском суде. Сложная природа третейского соглашения ведет к тому, что юристы со значительной степенью осторожности высказываются относительно его квалификации.

Сложный эффект, порождаемый в результате заключения третейского соглашения, обусловливает необходимость оценки его с двух точек зрения:

1)как сделки (договора) и,

2)как юридического факта, влекущего изменение подведомственности рассмотрения гражданско-правового спора*

Однако, как представляется, сведение третейского договора исключительно к разновидности гражданско-правовых сделок не отражает в полной мере правовую суть этого явления. Договор о передаче спора на рассмотрение третейского суда, обладая признаками гражданско-правового договора, в то же время имеет и иные правовые эффекты, нежели порождение гражданских прав и обязанностей.

Третейское соглашение, будучи сделкой, обладающей чертами гражданско-правового характера, с момента вступления в законную силу влечет и существенные процессуальные последствия. Заключая третейское соглашение, стороны приобретают определенные права и одновременно принимают на себя определенные обязанности. Совокупность этих прав и этих обязанностей сводится к подчинению юрисдикции негосударственного органа, каковым является третейский суд при разрешении возникшего или могущего возникнуть между ними спора.

В доктрине отсутствует однозначный подход к оценке правовой природы третейского соглашения. Существующие точки зрения можно разделить на три основных подхода:

1). Процессуальной сделки, влекущей процессуальные последствия для сторон (процессуальная теория);

2). Гражданско-правового договора, влекущего за собой материальные последствия и регулирование отношений гражданским законодательством (договорная теория);

3) Гражданско-процессуальной сделки, то есть договора смешанного характера, имеющего для сторон как материальные, так и процессуальные последствия (смешанная теория);

1. То обстоятельство, что третейское соглашение влечет определенные процессуальные последствия, способствовало распространению н юридической литературе доктрины, которая рассматривает третейское соглашение б качество публичного процессуального договора (процессуальная теория третейского соглашения). Так, со сторонники полагают, что соглашение (как заключенное отдельно, так и инкорпорированное в контракт), регулирует не материально-правовые вопросы, а чисто процессуальные вопросы. По своей природе оно является процессуальным соглашением и имеет свой «процессуальный предмет».

Критика данной теории: «процессуальная теория компромисса, в разных ее вариантах, искусственно наделяет третейскую запись несвойственным ей публичным процессуальным содержанием, соответственно исключая правовое регулирование отношений нормами гражданского права, но и не создавая при этом достаточной системы специального нормативного регулирования. Таким образом, непризнание за третейской записью ее гражданско-правовой природы оборачивается доктринальным уничтожением существа третейского разбирательства и утратой возможностей эффективного практического использования правового института". В опровержение процессуальной теории третейского соглашения ссыпаются на негосударственную природу третейского суда, в силу которой он не может отправлять публично-правовую функцию, а также на отсутствие у арбитров статуса государственных судей, что подтверждается возможностью их выбора сторонами, в том числе и из иностранных граждан (что недопустимо в отношении государственных судей).

2. Сторонники договорной природы происхождения третейского соглашения в обоснование своей позиции ссылаются на то, что последствия третейского соглашения заключаются не только в предоставлении сторонам права передать спор на рассмотрение третейского суда, но и в их обязанности передать спор на разрешение конкретного третейского суда. Таким образом, возникают правоотношения, в которых праву одной стороны (передаче спора на рассмотрение согласованного сторонами третейского суда) корреспондирует обязанность другой подчиниться вынесенному таким судом решению, поскольку оно обязательно для сторон и обжалованию не подлежит. В подтверждение гражданско-правового характера третейского соглашения приводится также свойство его «безотзывности», в соответствии с которым односторонний отказ от заключенного соглашения невозможен, если иное специально не установлено в законе. Аналогичным свойством обладают все гражданско-правовые сделки (однако, гражданско-правовые сделки можно расторгнуть в судебном порядке, к третейскому же соглашению эти правила неприменимы).

Критика данной теории: третейское соглашение, будучи автономным независимым договором, не влечет возникновения, изменения, или прекращения каких-либо гражданских прав и обязанностей, то есть тех составляющих правоотношений, которые регулируются гражданским нравом. Хотя третейское соглашение является результатом волеизъявления только двух лиц, участвующих в нем, однако эффект, производимый таким соглашением, не имеет никакого отношения к гражданскому праву; этот эффект сугубо процессуальный, поскольку порождает изменение подведомственности рассмотрения гражданского спора. Таким образом, говорить о том, что третейское соглашение имеет гражданско-правовой характер, было бы неправильно. Недоговорной характер решения третейского суда, (следовательно, и третейского соглашения), подтверждается также тем, что подобно решению государственного суда по законодательству ряда стран оно может подлежать прямому обжалованию, в отличие от гражданско-правового договора. Кроме того, ни третейское соглашение, ни тем более решение третейского суда невозможно идентифицировать ни с одним из известных гражданско-правовых договоров.

3.Согласно этой теории третейское соглашение рассматривается как гражданско-правовой договор, вызывающий процессуальные последствия. То есть по своей природе оно носит материально-процессуальный характер, поскольку, являясь особым видом гражданско-правового соглашения, в момент заключения порождает процессуальные в сущности последствия. Практически указанная теория состоит в том, что вопросы правосубъектности сторон, формы и действительности третейского соглашения решаются на основе норм гражданского права, а правила третейского разбирательства и правовые последствия вынесения решения и его исполнения относятся к области процессуального права.

Критика данной теории: единственным их недостатком является то, что объем применения норм материального права в ходе третейского разбирательства основывается лишь на соображениях целесообразности и здравого смысла, а не на каких-либо правовых нормах.

В юридической теории довольно давно сформулирована доктрина автономности третейской оговорки. Разработка этой доктрины велась преимущественно в рамках изучения правовой природы международного коммерческого арбитража, практики его деятельности, а также практики исполнения решений международных коммерческих арбитражей и их взаимодействия с государственными судами по вопросам исполнения решений. Согласно этой доктрине третейская оговорка (третейское соглашение) признается независимой от иных условий договора, т.е. от условий материально-правового характера. Практическое значение этот тезис имеет в связи с возможной недействительностью первичного договора: недействительность такой сделки сама по себе не влечет недействительности третейской оговорки. Точно так же недействительность третейского соглашения не влечет недействительности основного договора. Таким образом, даже если между сторонами возникает спор относительно договора (содержащего третейскую оговорку), который является недействительным, он подлежит разрешению третейским судом. В то же время специалисты отмечают, что не стоит "абсолютизировать независимость арбитражной оговорки, утверждая, что оговорка всегда "переживет" контракт, ибо на оговорку как на соглашение сторон распространяются и общие положения обязательственного права о действительности договоров. Практическое значение автономности третейского соглашения (арбитражной оговорки) заключается в том, что:

- в случае возникновения спора о недействительности основного договора, третейский суд в любом случае первоначально будет рассматривать вопрос о действительности третейского соглашения (так называемая доктрина рпта Газде) и, только признав действительность третейского соглашения, может рассматривать вопрос о недействительности основного договора;

- в случае истечения срока действия основного договора (равно как и в случаях иных оснований его прекращения), действие третейской оговорки не утрачивает своей юридической силы. Все споры, вытекающие из гражданско-правового договора, содержащего третейскую оговорку, подлежат рассмотрению в третейском суде, даже если сам договор утратил свою силу. Указанные суждения справедливы только в том случае, если стороны в договоре не предусмотрели иного, а именно, что с утратой силы основного договора прекращает свое действие и третейское соглашение.