Морда чудовища оказалась в тени, и Кленов видел теперь лишь обращенные к себе сверкающие отраженным красным светом неестественно огромные глаза.

Прежде чем лапа чудовища протянулась вперед и нащупала корпус корабля, он успел подумать, что стрелять вообще бесполезно. Сверкающий панцирь из блестящей чешуи, скорее всего, попросту отразит заряд.

Чего ты ждешь? – услышал он над ухом охрипший от волнения голос Крестова.

У нас всего два заряда. Мы только разъярим его.

Сейчас оно перевернет корабль.

Четыреста тонн? Это не так-то просто… – И тем но менее корпус завибрировал, словно обшивка была сделана из обыкновенной фанеры.

Сможет оно подняться к нам?

Откуда я знаю?

Сейчас большая часть туловища животного скрылась от них за корпусом корабля, и они видели под собой лишь широкую спину и плоскую макушку массивного черепа.

Что оно там делает?

– Скорее всего, пробует на зуб титанит, слышишь скрежет? – Снизу долетел звонкий металлический щелчок, еще один, еще… – Это еще что за новости? По-моему, оно…

– Подожди! – остановил его Кленов, он внимательно слушал. Щелчок – пауза, щелчок – долгая пауза, три щелчка подряд…

Этого не может быть!

– Конечно, не может. И тем не менее оно спрашивает, есть ли на корабле живые люди… Это международный аварийный код…

Ну так спрячь пистолет и ответь ему, – неожиданно спокойно предложил Кжан.

Глава 2

Костер горел вяло. Сильно дымили сырые обугленные ветви. Из леса тянуло запахом аммиака и гари. Вторая луна светила тускло, а третья еще не взошла. Это было самое неудачное время ночи. У костра на обломке дерева сидели два человека и нахохлившийся, замерзший монстр.

Роман протянул к костру две из своих шести лап, и этот человеческий жест больше чем что-нибудь другое заставил Кленова подумать, что оболочка в общем-то не имеет решающего значения.

Значит, вы утверждаете, что вы Роман Гравов? – Даже в этой нереальной обстановке он никак не мог избавиться от казенного стиля своих официальных фраз.

В ответ Роман лишь печально кивнул.

Каким образом вы нас нашли, как вы узнали о нашем прилете?

После превращения я многое слышу и вижу иначе. Слышу лес, например. Особенно когда он горит, вы не очень-то церемонились во время посадки.

Хотя губы монстра оставались неподвижны, Кленов никак не мог привыкнуть к его телепатическому бесцветному голосу и пытался выделить в нем хоть какие-то интонации. Сейчас ему показалось, что чудовище говорит с хрипотцой, устало и равнодушно. Он не мог набраться духу даже про себя называть его человеческим именем.

Один Кжан в этой странной ситуации чувствовал себя естественно. Он вскрыл коробку с гуляшом из неприкосновенного запаса, нанизал его на прутики в пытался жарить шашлык. Как только мясо, с его точки зрения, достаточно обуглилось, он протянул прутик Роману, но тот отрицательно мотнул головой.

Что-то у тебя с аппетитом, старик, не все в порядке. На Мортоне мы жарили неплохие шашлыки.

У меня изменился метаболизм.

Мета… что?

– Неважно. На Мортоне у тебя не было даже синтетического мяса. И никакого шашлыка мы не жарили. Ты лучше скажи, как твоя астма? Аптечка мне потом очень пригодилась…

Кжан выронил прутик в костер и долго, внимательно смотрел в большие печальные глаза чудовища, потом сказал, повернувшись к Кленову:

Перестань ты его допрашивать. Похоже, все, что он нам рассказал, – самая настоящая правда.

Возможно. Одного я не понимаю, зачем мы ему понадобились?

А ты походи по лесу в его шкуре – узнаешь! – неожиданно зло сказал Кжан.

Но Роман отрицательно покачал головой.

Дело не в этом. Мне нужна ваша помощь. – В огромной лапе Романа блеснула маленькая золотая искорка. – Это талисман архов. Ему больше тысячи лет. Внизу есть небольшая круглая крышка, скрывающая зеленый камень. Только осторожней! Его свет изменяет симметрию предметов на расстоянии в несколько десятков сантиметров.