Зачистка два вступает в бой

БЕЗМОЛВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

ТРИУМФ ДАЗЗО

По серебристым дорожкам сквозь заросли продирались люди, одетые в грязную униформу Пятидесятого Гудрунского стрелкового полка и в черные доспехи войск военно-космической безопасности. Два гудрунита из моего отряда упали, сорвавшись с дорожки, и их тела исчезли в маслянистых водах резервуаров под нами. Но большая часть выстрелов противника прошла мимо.

Группа «Зачистка-Два» ответила рявканьем лазганов. Я выдвинулся в голову отряда и открыл огонь из болт-пистолета. Для маневрирования на висячей тропинке места практически нет, а уж про то, чтобы спрятаться, и говорить не приходится.

Первый мой выстрел ушел в сторону… Настолько в сторону, что я уж было решил, что болт-пистолет не пристрелян. Но потом я вспомнил про запутанную природу тетраскейпов сарути и сделал поправку в прицеливании. Два выстрела, два метких попадания. Биквин и Мидас также разгадали этот трюк, а ребята Джерусса быстро учились.

Гвилар производил много шума, решетя сад из своего штурм-болтера. На мой взгляд, он все еще не привык к подобному окружению.

Это было как озарение. Оказалось, что может ошибаться даже один из богоподобных воинов, к которым я привык относиться с большим пиететом, после того как на моих глазах Белые Шрамы штурмовали Альманаде. При всей своей мощи, отваге, сверхчеловеческих способностях и сверхсовременном вооружении он ничего не добился там, где Йелтан, самый младший из гудрунитов, уже убил троих.

Было ли это результатом его высокомерия и самонадеянности?

— Гвилар! Брат Гвилар! Подрегулируйте линию стрельбы!

Я услышал, как Космодесантник выругался и прибавил что-то о дерзости. А потом он пошел вперед по дорожке, снося выстрелами заросли.

— Почему этот обормот не слушает? — вздохнул Мидас, наводя главианский карабин и распыляя на очень мелкие части солдата еретиков, стоявшего в сотне метров.

— Сплотить ряды! — приказал я. — Джерусс! Давай гранатами!

Джерусс и трое гудрунитов принялись осыпать заросли осколочными гранатами. Прогремевшие взрывы разметали в разные стороны жижу из резервуаров и ошметки флоры. В воздухе повис липкий туман, в котором плавали волокна растений.

В канонаде вражеской стрельбы появились неожиданные звуки. Над треском и шипением лазерного оружия разнесся рык болтера.

Я увидел, как болтерная очередь откидывает Гвилара навзничь. С криком гнева, но не боли он упал с дорожки в бурлящий резервуар и исчез.

Его убийца шел нам навстречу, раскидывая путавшихся у него под ногами пехотинцев-еретиков, как котят.

— О нет! — закричала Биквин. — Во имя Золотого Трона, нет!

Это был еще один из Детей Императора… Брат, если не близнец омерзительного Мандрагора. Мерцающий плащ развевался за его плечами, а удары стальных копыт сотрясали дорожку. Он ревел, словно бешеный бизон. Его болтер рявкнул еще раз, и стоявший возле меня гудрунит превратился в кровавое облако.

Дети Императора, теневые спонсоры всей операции еретиков, прибыли, чтобы защитить свои вложения. Пришли ли они непрошено после смерти Мандрагора? Или, может, Даззо или Лок позвал их?

Я навел на него болт-пистолет, присоединясь к отчаянной пальбе, которую вела «Зачистка-Два», чтобы хотя бы замедить продвижение противника. Страх заставил солдат забыть практически все из своих тренировок, и многие выстрелы уходили в пустоту. А те, что все-таки попадали в его броню, Десантник Хаоса словно и не чувствовал.

— «Зачистка-Два»! Вызывает «Зачистка-Два»! Здесь Дети Императора! — заорал я по воксу.

Я знал, что через мгновение буду мертв. Но командование Флота должно узнать о столь жутком развитии событий.

Внезапно из темной воды взметнулась черная тень, разбрасывая во все стороны пену и грязь. Брат Гвилар вцепился в Десантника Хаоса, повалил его и упал вместе с ним в смежный резервуар. Что-то — вероятнее всего, болтер монстра — несколько раз выстрелило под водой, и из пробоины в стене резервуара хлынула жидкость. Жижа вытекала, уносясь по канавкам, созданным вокруг этих садоводческих изысков. Когда уровень жидкости в самом резервуаре понизился, мы увидели сражающихся колоссов, перемазанных тиной и обменивающихся нечеловеческими ударами посреди переплетения корней и труб на грязном дне.

Чудовищные кулаки месили силовые доспехи. При этом во все стороны со свистом разлетались осколки сталепласта. Огромные лапы Десантника Хаоса вцепились в Гвилара, пытаясь отодрать тому наплечники. Гвилар оттолкнул его назад, вспенивая ногами мелкую густую грязь. Оба бойца врезались в ствол саговника. Десантнику Хаоса удалось перехватиться получше и нанести удар, разбивая подмышечную область священного доспеха Караула Смерти ошипованной латной рукавицей. Гвилар вздрогнул и повалился навзничь, а мощный обратный удар противника сорвал с него шлем.

Десантник Хаоса прыгнул на растянувшегося Гвилара, намереваясь обрушить на его лицо кулаки, похожие на валуны.

Раздался грохот выстрела, и что-то вспыхнуло. Выродок Хаоса повалился в грязь с пробитым и пылающим изнутри черепом.

Гвилар, пошатываясь, поднялся, сжимая в руке штурм-болтер. Из ран на его лице и шее текла кровь.

Это была великолепная победа. Джерусс и его люди одобрительно закричали и возобновили наступление на еретиков. Противник дрогнул и скрылся в густых чащах.

Гвилар, с которого стекала тина, взобрался обратно на дорожку и посмотрел на меня сверху вниз.

— Рад, что ты по-прежнему с нами, брат Гвилар, — сказал я.

Мы продвигались по тропинкам, ведущим через сады сарути, не встречая никакого сопротивления. Мы проходили мимо мертвых тел противников, плавающих в резервуарах или лежащих на тропинках. На их лицах были видны клейма. Отметины Хаоса, оставленные на коже скорее злом, нежели огнем. Адмирал Спатиан надеялся, что часть войска еретиков, а особенно Имперская Гвардия Гудрун, могла еще быть возвращена в лоно Империи. Так же как Джерусс и его парни, многие среди них стали невольными пешками в измене Эструма, и командующие предполагали, что наша победа на плато должна была лишить лидеров заговора их авторитета.

Но теперь эти надежды рухнули. Мозги некогда добропорядочных людей были выжжены и отравлены Хаосом. Еретики заставили свои ворованные войска стать лояльными.

Мы перемещались с помощью тетраврат, пройдя еще через шесть засаженных садами сфер, а затем двинулись по широким, выложенным плиткой дворам и залам с асимметричными колоннами, чье предназначение мы не могли даже вообразить. Дважды еще мы вступали в краткие перестрелки с солдатами еретиков, заставляя их отступать в кривые закоулки здания. Куда чаще нам доводилось слышать звуки яростного, полномасштабного сражения, которое, казалось, шло практически рядом. Но ни разу не удалось увидеть ни самого сражения, ни его последствий.

Связь с командованием Флота была отрывистой. Группа лорда Роркена, «Зачистка-Один», где-то сражалась. От «Зачистки-Четыре» Молитора сведений не поступало. Группа Шонгарда, «Зачистка-Пять», затерялась внутри тетраскейпа. Через нерегулярные промежутки от них поступали заунывные вопли о помощи и жалобный, полусумасшедший лепет о «невозможных пространствах» и «спиралях безумия».

От Титуса Эндора ничего не было слышно.

На поверхности 56-Изар бушевала война. Командиры Гвардии Мирепуа докладывали о победах у огненных озер, окружающих огромные монолитные здания, одно из которых неожиданно взорвалось изнутри.

Первые сарути обнаружились в зале с бежевыми гладкими стенами, которые были настолько высокими, что мы не видели потолка. Вся найденная нами дюжина ксеносов была мертва, их грудные клетки были рассечены, а серебряные жезлы вырваны из лап. Спиральную комнату, располагавшуюся за следующими воротами, устилали тела еще сотни. Среди серых мертвецов бродили бледные твари-рабы, вроде тех, что доставили Некротек на плато. Их лапы были вымазаны в ихоре. Мне показалось, что они только что вырвались на свободу, поскольку многие все еще волочили за собой оковы. Некоторые из них подобрали серебряные жезлы и теперь вгоняли их в тела своих серых хозяев.

Я не знаю, были ли жалкие бледные твари отдельной расой, порабощенной сарути, или же принадлежали к выродившейся, мутировавшей за время рабства касте. Наше вторжение, судя по всему, каким-то образом освободило их, и они развернулись против собственных хозяев. Рано или поздно, но такая расплата настигает всех рабовладельцев.

Твари не пытались напасть на нас. Они словно и не замечали проходящих мимо них людей. С молчаливым, методичным упорством они избивали тела сарути.

В другом зале, с овальным мозаичным полом и подозрительно теплым воздухом, бесцельно сбивались в кучу живые сарути. Многие из них потеряли жезлы и хромали, другие лежали трясущимися грудами, запрокинув головы к спине. Запах лакрицы, от чего бы он ни исходил, в этом месте был очень резким. На наших глазах через другие тетраврата в зал вползли бледные твари и принялись со спокойствием и неумолимостью насекомых разрывать и избивать своих прежних хозяев. Те не оказывали никакого сопротивления.

Та же история повторялась и в других залах и изгибающихся коридорах. Сарути либо лежали мертвыми, либо бесцельно блуждали, а освобожденные рабы находили их на ощупь и разрывали на части.

Для меня до сих пор остается загадкой значение этих сцен. Может быть, сарути сдались, смирились с такой судьбой, или, быть может, какое-то другое стечение обстоятельств лишило их воли к жизни и сопротивлению… Даже техножрецам и ксенобиологам не удалось узнать ответ. В конце концов, мы ведь знали только то, что природа этих существ чужда нам; абстрактна, загадочна и непостижима для человеческого сознания.

Когда мы обнаружили первосвященника Даззо, он находился при смерти.

В том тетраскейпе, где он лежал, произошло грандиозное сражение. Мозаичный пол устилали тела тысяч погибших: здесь были и пехотинцы Мирепуа, и солдаты еретиков. Среди павших мы увидели также двоих Детей Императора и трех Десантников из Караула Смерти. Этот тетраскейп значительно превышал размерами любой из виденных нами ранее, распространяясь за пределы доступных человеку измерений. Усеянная телами поверхность уходила в бесконечность.

Даззо лежал у подножия асимметричного блока, монолитом поднимающегося из плиток. Тело экклезиарха было буквально изрешечено. Рядом с ним сидел Хелдан, прислонившись спиной к огромному камню и держа первосвященника в прицеле автоматического пистолета. Торс Хелдана покрывала кровь, а дыхание его было затруднено.

Он увидел, как мы выходим из тетраврат, и слабо опустил оружие.

— Что здесь произошло, Хелдан?

— Сражение, — прохрипел он. — Мы угодили в эпицентр. Когда инквизитор Эндор увидел этого негодяя, то повел нас в бой, чтобы добраться до него. Все последующее несколько размыто.

— Где Эндор? — спросил я, оглядываясь вокруг и надеясь не увидеть его среди мертвых.

— Ушел… ушел за Локом.

— Куда?

Хелдан слабо махнул на тетраврата, находящиеся на другом берегу моря трупов.

— Лок заполучил Некротек? Я имею в виду Некротек сарути…

— Нет, — ответил Хелдан. — Но у него уже есть учебник для начинающих.

— Что?

— Даззо каким-то образом вытащил его из этой штуковины, — сказал Хелдан, похлопывая по каменному блоку, на который опирался. — Букварь их языка. Средство для перевода. Без него версия сарути для нас нечитабельна.

— Как, во имя Императора, ему это удалось? — спросил Гвилар.

— Силой сознания, — сказал Хелдан. — Разве не чувствуете остаточных следов ментального воздействия?

Я почувствовал, хотя след уже практически угас. Выпирающий из пола блок явно также был частью загадочных технологий сарути и, возможно, являлся чем-то вроде имперского вычислителя. А может, был чем-то более разумным, почти живым. Даззо, с чудовищными ментальными силами которого мне уже доводилось сталкиваться, сумел разгадать суть и взломать блок силой мысли, вынуждая раскрыть свои секреты. Невероятные способности сознания, триумф Воли.

— Многогранник, — добавил Хелдан. — Неправильной формы, маленький и на вид словно сделанный из перламутра. Он выпал из блока прямо в его руки. Материализовался. Я видел это, пока пробивался к нему. Но перенапряжение разрушило мозг Даззо. Эндор пристрелил его. У еретика не оставалось сил на сопротивление.

— А откуда ты знаешь, что это был… букварь? — спросила Биквин.

— Прочитал в его угасающем сознании. Как я уже и говорил, сопротивления оказать он уже не мог. Да вы сами посмотрите.

Я подошел к Даззо и опустился рядом с ним на колени. С окровавленных губ экклезиарха срывалось неровное дыхание. Я влез своим сознанием в его разум, с легкостью раздвинув жалкие остатки защиты и получив подтверждение словам Хелдана. Своей нечеловеческой силой воли Даззо удалось вытащить букварь из устройства сарути, а заодно и узнать местонахождение Некротека ксеносов. Умирая, он передал все это Локу, чтобы тот завершил задачу.

— Грегор! — прошипел Мидас.

Я обернулся. На дальнем краю тетраскейпа появились солдаты еретиков, пробирающиеся через трупы. По нам начали стрелять.

Гвилар и гудруниты открыли ответный огонь, пытаясь найти любое доступное укрытие.

— Брат Гвилар, мне надо, чтобы вы удерживали этих ублюдков.

— Что ты намерен делать, инквизитор? — спросил он, вгоняя новую обойму в штурм-болтер.

— Я иду за Локом и Эндором. Попытаюсь сделать, что смогу.

Глава двадцать пятая

КСЕНО-НЕКРОТЕК

ИГРА ЗАКОНЧЕНА

ЧЕЛОВЕК С ПУСТЫМИ ГЛАЗАМИ

Мы оставили перестреливающихся Гвилара и гудрунитов за спиной и нырнули в тетраврата. Биквин, Мидас и я мчались со всей возможной скоростью по сбивающим с толку спиралям и пересечениям гибнущего здания сарути.

Я на бегу докладывал о ситуации командованию Флота, но не получил ни ответа, ни другого знака, что меня услышали. Я попытался вызвать Титуса Эндора, но и с ним связи не было.

При движении с такой скоростью эти места и вовсе превращались в четырехмерный лабиринт, но теперь в моем сознании держалась энграмма, извлеченная из памяти Даззо. Путь к Некротеку ксеносов.

По моим ощущениям — хотя им едва ли можно было доверять, — мы приближались к сердцу здания. Возможно, не физическому или топографическому центру, но, по крайней мере, той части многомерной постройки, которая располагалась наиболее глубоко в пластах деформированных и совмещенных пространства и времени.

Нам встречалось все больше сарути, бесцельно и слепо блуждающих на своих жезлах. Теплые, сверкающие туннели и выложенные мозаикой залы пропитались запахом лакрицы.

Откуда-то спереди донеслись приглушенные крики и выстрелы.

— Титус? Титус! Это Эйзенхорн! Ты меня слышишь?

Вокс с треском ожил:

— Грегор! Во имя любви Императора! Мне нужна…

Связь снова оборвалась. Выстрелы стали ближе. Мы поспешили пройти через тетраврата и почти сразу же вынуждены были нырнуть в укрытие, поскольку мимо нас пролетели лазерные вспышки. Зал, в котором мы очутились, нельзя было назвать самым большим из увиденных нами в этом месте, но он был самым темным и мрачным, лишенным исходящего из полов и стен сияния, которое мы видели во всех остальных помещениях. Блестящий камень, покрывавший все здание, в этом месте был серым, потрескавшимся и словно мертвым.

Из пепельно-серого пола поднимался еще один блок, покрытый маслянистой зеленоватой субстанцией, стекающей по его бокам и собирающейся у основания. Этот блок очень напоминал тот, к которому прислонялся Хелдан, но многократно превышал его размерами. Примерно на высоте роста среднего человека из блока выступала асимметричная полка, на которой лежал синий, лучащийся внутренним светом октаэдр.

Некротек ксеносов. Это мгновенно подтвердила энграмма Даззо.

Зал пропитался вонью Некротека, запахом лакрицы столь сильным и насыщенным, что нас начинало мутить. Из стен и выгнутого потолка вырастали искривленные скульптуры из металла, костей и различной органики. С этой «поросли» свешивались грязные цепи, заканчивающиеся жуткими крючьями. Это было не творением сарути, но прикосновением чистого Хаоса, порожденного Некротеком и заразившего материал, из которого состояло святилище ксеносов. Основной блок окружали меньшие по размеру колонны неправильной, ни на что не похожей формы. Среди них велась перестрелка. Втроем мы отбежали от освещенного пространства тетраврат и нашли себе убежище за ближайшим из блоков. Лазерные залпы рикошетили и отскакивали от каменных глыб.

— Титус!

— Грегор! — Он прижимался спиной к блоку, расположенному от нас в двадцати метрах, пройдя уже треть пути в глубь зала и стреляя из лазерного пистолета по фигурам, находившимся ближе к Некротеку.

Мне удалось увидеть Лока и восемь или девять солдат в черных панцирных доспехах.

Я поочередно посмотрел на Биквин и Мидаса, сидевших по разные стороны от меня.

— Выбирайте себе цели, — сказал я.

Мы начали стрелять, помогая Эндору, и уложили по крайней мере одного еретика. Когда они укрылись за блоками, Титус вскочил на ноги и побежал вперед. Но вспышка лазера остановила его и швырнула на камень.

Тогда я сам побежал вперед, ведя огонь с обеих рук. Мои выстрелы откалывали куски от блоков и сразили одного из вражеских стрелков. Я подбежал к Эндору.

Он был ранен в грудь. Если мы быстро не вытащим его отсюда, ранение станет смертельным. Я втащил его в укрытие и дождался, пока Биквин доберется до нас.

— Надавливай сюда! — сказал я, кивая на свои руки, мокрые от крови старого друга.

Елизавета подчинилась.

Меня насторожил звук, похожий на раскат грома и исходящий откуда-то извне. Все вокруг затряслось. Следующий раскат заставил целую секцию изогнутого потолка неожиданно расколоться и рухнуть вниз каскадом обломков. В пролом проник холодный внешний свет. Секундой позднее в крыше появились еще три отверстия. Снаружи долетал приглушенный грохот бомбардировки.

— Мидас!

Главианец уже пробирался ко мне слева, сменив карабин на иглометы. В воздухе засвистели смертоносные главианские иглы. Земля снова затряслась. Рухнула еще одна секция потолка.

Оставив Эндора с Биквин, я перекатился от одного блока до другого, уходя из-под лавины вражеского огня. Мы с Мидасом перешли на использование примитивных телекоммуникаторов и стали переговариваться на глоссии:

— Шип сопровождает эгиду, зловещая буря.

— Эгида присоединяется, буря в три.

Я отсчитал три удара сердца и устремился вперед, в то время как Мидас швырнул осколочную гранату и открыл огонь из обоих игольных пистолетов.

Вспышка и грохот взрыва на мгновение затмили даже наружную бомбардировку. Один из еретиков взмахнул руками, воспарил над полом и, прежде чем рухнуть на землю, ударился о колонну.

«Буря», устроенная Мидасом для прикрытия, позволила мне подобраться к Локу еще на десять метров. Однако больше я его не видел. Продолжая сжимать болт-пистолет, я левой рукой выхватил энергетический меч и стал обходить каменный блок.

Лок вместе с одним из своих людей выбрал тот же момент, чтобы выскочить мне навстречу. Мы выбежали из укрытий и столкнулись лицом к лицу в узком проходе между колоннами. Первый залп моего пистолета прошел мимо метнувшегося в сторону Лока и оторвал левую руку его сообщнику. Прежде чем завывающий солдат рухнул на землю, выстрел лазерного пистолета Лока рассек мне правое предплечье. В другой его руке сверкнул выпрыгнувший из рукава кинжал. Мы сошлись в ближнем бою. Я попытался провести выпад, но меч обо что-то задел, и Лок успел отстраниться. Рукоять его кинжала ударила мне в лицо, опрокидывая меня на спину. С усмешкой, которую я никогда не смогу изобразить, он поднял лазерный пистолет, чтобы выстрелить мне в голову.

И тут двухтонная каменная колонна, срубленная на высоте бедра моим мечом, обрушилась на Лока.

Я поднялся на ноги.

Горгон Лок был еще жив. Его живот и таз были раздавлены упавшей колонной, придавившей заодно и его руки. Он взирал на меня часто мигающими, удивленными глазами.

— Горгон Лок, властью Священной Инквизиции ты трижды проклят за свои действия, связи и верования, — начал произносить я первые слова отлучения.

— Н-но… — прошептал он.

Прочитав над ним анафему, я вырезал кончиком меча над его бровью знак ереси. К тому времени, как я закончил, он уже скончался от полученных ран.

Разрушающийся зал все еще содрогался. Крючья покачивались на своих цепях. В лучах холодного света через дыры в потолке текли пыль и обломки. Я нагнулся и нащупал в пропитавшемся кровью плаще Лока жемчужный многогранник. Букварь. Я опустил его в карман и повернулся к приближающемуся Мидасу.

— Последние из его крыс сбежали, — сказал он, рассовывая иглометы по кобурам. Он опустил взгляд на мертвого кораблевладельца. — Так сдохнут все еретики, да?

Я поднял руку, чтобы взять с полки Некротек ксеносов, и…

Понял, что не могу двигаться. Чья-то неимоверная ментальная мощь заставила меня замереть на месте.

— И в самом деле, так сдохнут все еретики, — произнес чей-то голос. — Разверни его так, чтобы он мог меня видеть.

Сам того не желая, я развернулся, все еще держа руку вытянутой и поднятой. Я увидел, что Мидас тоже парализован, а его темное лицо застыло в попытке подать сигнал тревоги.

Передо мной, улыбаясь, стоял мой собрат, инквизитор Конрад Молитор. Рядом с ним стояли трое его слуг, скрытых под капюшонами.

— Какая доблесть, Грегор. Какая самоотверженность. Я так и думал, что именно ты найдешь этот приз.

Я попытался ответить, но губы отказывались повиноваться. Слюна выступила пеной между моих тесно сжатых зубов.

Молитор глянул на своих помощников, одетых в рясы.

— Позвольте ему говорить, — произнес он. Психические путы на речевом центре ослабли. Но чтобы говорить, все равно приходилось прикладывать усилие.

— М-молитор, ч-что ты д-д-делаешь?

— Конечно же, возвращаю бесценный Некротек. Мы же не можем позволить тебе уничтожить еще одну копию?

— М-мы?

— Многие считают, что человечество извлечет больше пользы от изучения этого артефакта, чем от его уничтожения. И я здесь для того, чтобы защитить их интересы.

— Р-роркен н-никогда не п-позволит… т-тебя с-сожгут за…

— Мой почтенный Верховный Брат Роркен никогда об этом не узнает. Чувствуешь, как трясется все вокруг? Видишь, как раскалывается потолок? Десять минут назад я доложил, что первичная цель достигнута. И передал код для ввода в действие Sanction Extremis. Они считают, что Некротек найден и благополучно уничтожен. Теперь наши войска отходят со всей поспешностью. А батареи Флота принялись ровнять с землей строения ксеносов. Никто не узнает, что священный Некротек был благополучно вывезен. После бомбардировки не останется ни единого клочка, способного посеять сомнения в том, что книга была уничтожена. Ни клочка от доказательств… как и от тех, кто мог бы возразить. — Глаза с желтыми зрачками издевательски прищурились. — О, какую отвагу проявил ты, отдав свою жизнь во время штурма 56-Изар. Твое имя напишут золотыми буквами на Стене Чести. Уверяю тебя, я сам об этом позабочусь.

— Уб-блюдок… — Я изо всех сил сражался за свободу своего сознания, но ничего не получалось.

Меня удерживал не Молитор, а один из его слуг или сразу все трое в неимоверно мощном сочетании.

— Дай его мне, — сказал Молитор одному из своих людей, взмахом клетчатого рукава указывая на Некротек. — Нам следует убраться отсюда как можно быстрее.

Грохот бомбардировки слился в бесконечный рев. Один из слуг Молитора скользнул вперед и снял с полки синий октаэдр, взяв его ухоженными пальцами с длинными ногтями. На некоторое время он замер, изучая его, затем оглянулся на Молитора.

— Бесполезно, — произнес он.

— Что?

— Нечитабельно. Содержимое защищено непроницаемым кодом языка ксеносов.

— Нет! Этого не может быть! — запинаясь произнес Молитор — Взломай код!

— Взломал бы, если бы мог. Но это за пределами даже моих способностей.

— Должен же быть способ перевести его! Человек, державший Некротек, оглянулся на меня:

— У него есть букварь. Единственный букварь. Он старается не думать о нем, но я вижу это в его сознании. Поищи в карманах его плаща.

На лицо Молитора вернулась улыбка. Он подошел и протянул руку к карману моего плаща.

— Сражаешься до последнего, Грегор. Сучий потрох.

Выстрел из лазгана отсек ему руку в запястье.

Молитор закричал и отшатнулся назад, зажимая другой рукой дымящуюся культю.

Неподалеку возникла Биквин, с мрачной решимостью прижимающая приклад лазгана к плечу и целясь в сердце ультрарадикала.

— Убейте их! Убейте! — кричал Молитор.

Я немедленно почувствовал, как психическое давление усиливается, чтобы прикончить меня. Но потом неожиданно отпустило. Ментальная пустота неприкасаемой Биквин оградила меня, стоило девушке оказаться рядом. Слуга, державший Некротек, в удивлении отступил назад.

Молитор, доведенный до безумия болью и гневом, увидел, что его могучему псайкеру каким-то образом помешали, и закричал:

— Албаара! Т'харт!

Кодовые слова. Инициирующие слова. Двое слуг, остававшихся рядом с ним, прыгнули вперед, срывая с себя одеяния.

Арко-флагелланты. Перепрограммированные еретики, оснащенные аугметикой и бионикой и используемые в качестве рабов-убийц. Инициирующие слова вывели их из состояния умиротворенного счастья и привели в маниакальную ярость.

Под одеяниями скрывались омерзительные, сутулые твари, покрытые грубыми хирургическими имплантатами и священными заклинаниями. Их руки заканчивались пучками электрохлыстов, а отупевшие глаза выпучивались из-под края тусклых шлемов смирения, прикрученных болтами к их головам.

Когда они бросились на нас, мы с Мидасом и Биквин дружно выстрелили. Твари получили страшные раны, но продолжали двигаться. Их тела были накачаны стимуляторами, анаболиками и наркотиками, приводящими их в исступление. Они просто не почувствовали причиненного им вреда.

Один из них был не более чем на расстоянии вытянутой руки, когда чуть ли не полностью выпущенная мною болтерная обойма наконец остановила его. Последний выстрел оторвал армированную матрицу с химическими препаратами на его плече, распыляя жидкость в воздухе. Через секунду тварь упала, забившись в судорогах у моих ног, поскольку мой выстрел лишил ее источника наркотика и оставил только страдание.

Второй монстр к тому времени был нашпигован главианскими иглами Мидаса, но никак не реагировал на многочисленные раны. Мы стремительно бросились в разные стороны с его пути. Ревя и размахивая своими кнутоподобными руками, тварь за Мидасом, уворачивавшимся от ударов между колоннами. Только ловкость и скорость уроженца Главии спасала Бетанкора от упорных попыток схватить его.

Он понимал, что у него осталось всего несколько секунд. Мы с Биквин пытались прийти ему на помощь, но практически ничего не могли поделать.

Мидас сорвал с пояса сумку с гранатами, выдернул чеку одной из них, изворачиваясь и скрываясь за колоннами, едва успев уйти от шокирующего удара гибких плетей, оставивших шрамы на камне.

Мидас сделал вид, что собирается кувыркнуться влево, и бросился прямо на тварь, накинув ремень сумки ей на шею и прыгнув через голову монстра.

Гранаты взорвались с оглушающим грохотом и распылили безумствующего арко-флагелланта. Взрывная волна подхватила Мидаса, швырнув его в колонну, где он и упал без сознания.

— Эйзенхорн! Эйзенхорн! — вопил Молитор, пытаясь вместе с оставшимся слугой выследить меня.

В его голосе звенели боль и ярость.

— Держись рядом, — сказал я Биквин, пока мы отбегали в глубину зала. — Этому псайкеру не удастся ничего сделать со мной до тех пор, пока ты рядом.

Внезапно внутрь обрушилась половина потолка и значительная часть стены. Через секунду в воздухе разлилось ревущее оранжевое пламя.

Оглушенные и опаленные взрывом, мы с Биквин все-таки сумели быстро вскочить на ноги. Теперь зал оказался наполовину под открытым небом, затянутым черным дымом и расчерченным огненными всполохами.

— Пошли!

Вместе мы вылезли сквозь разрушенную взрывом стену, прокладывая путь по дымящемуся склону из битого камня и непонятного происхождения материала, используемого сарути. Этот материал плавился и пузырился, словно пластмасса или плоть. Мы вышли на свет.

Мы стояли на поверхности здания сарути. Было холодно, и над хребтами сегментированной белой крыши дул сильный ветер, несущий с собой запахи дыма и прометия.

Высота оказалась головокружительной. Жемчужные стены гигантской постройки, твердые и гладкие как лед, дугой спускались к далекой земле. Биквин поскользнулась, и мне пришлось подхватить ее, чтобы она не съехала вниз.

Стоя на такой высоте под чуждым небом, мы могли наблюдать за происходящим на поверхности планеты. Мы видели звенья военных транспортов, пробивающих завесу дыма и улетающих к кораблям-носителям на орбите. По белой грязи пробирались солдаты Имперской Гвардии, торопясь к дожидающимся их десантным шаттлам. Они так спешили убраться, что теряли рюкзаки, шлемы и даже оружие. По влажной грязи с пыхтением катились танки и бронетранспортеры, направляясь к тяжелым транспортникам, высунувшим языки грузовых трапов. Над озерами и белой грязью все еще гремели выстрелы, когда остатки войск еретиков нападали на отступающих солдат Империума.

С небес били копья ослепительно сверкающей энергии, разрушая все на поверхности. Адмирал Спатиан буквально воспринял инструкции Молитора и теперь утюжил поверхность, превращая планету в безжизненный обугленный шарик. Всем инквизиторам, так же как и капитану Кианвольфу с его Десантниками, были переданы кодовые слова о вступлении операции в последнюю стадию. Молитор подписал всем нам смертный приговор. После ввода в действие Sanction Extremis не может быть отменен, даже если бы мой коммуникатор работал, а не передавал электромагнитные разряды, сопровождавшие каждый орбитальный удар. В соответствии с ранее оговоренным планом после подтверждения уничтожения Некротека лорд адмирал Спатиан должен уничтожить место высадки со всей возможной скоростью. Времени на вывод наземных войск было в обрез.

Рухнуло еще одно здание сарути, расположенное километрах в двадцати от нашего. Его очертания, напоминающие переливающегося моллюска-наутилуса, раскололись под синими лучами тяжелых лазерных пушек. Исходящие с далеких, невидимых с земли кораблей смертоносные копья разрывали дымовую завесу и вонзались в планету. Словно настало время Суда, обещанного Заветом. Истребители и бомбардировщики налетали волнами и сбрасывали свой груз, распускающийся колеблющимся морем жутких цветов. Управляемые ракеты, обтекаемые, как акулы, проносились над головой, совершая свой первый и последний полет от космического корабля до наземной цели.

Здание взорвалось и осело. Как круг по воде, побежала взрывная волна, сглаживая на своем пути все неровности ландшафта. Из центра воронки поднялась высокая колонна белого дыма и пепла, развернувшаяся на пятнадцатикилометровой высоте грибовидным облаком.

Зрелище было потрясающим, ошеломительным. Мы с Биквин уставились на него. Через несколько мгновений та же история повторилась позади нас, в сорока километрах, когда разрушилось еще одно здание сарути.

И несомненно, то здание, на гладком изгибе крыши которого мы стояли, вскоре постигнет та же судьба. Я понимал, что его координаты уже загружены в мозги орудийных сервиторов Флота.

Мы побежали вдоль изогнутого сегмента крыши. В черном дыму появились красные огни дюз десантных челноков, направляющихся к пехотинцам Мирепуа, еще остававшимся на земле. Меня изумляла самоотверженная отвага экипажей транспортников. Спатиан не собирался останавливать бомбардировку, чтобы дать им время слетать туда и обратно. Они рисковали всем, пытаясь долететь до поверхности и забрать как можно больше солдат.

— Грегор! — прокричала мне в ухо Биквин.

Я обернулся. Из дыры, проделанной взрывом, на крышу выбирались Молитор и его прихвостень. Пошатываясь, они стали подбираться к нам.

Мимо меня прогудел лазер. В том месте, где он поцеловал жемчужную поверхность, остался обугленный шрам.

— Букварь, сучий потрох! Отдай мне букварь! — верещал Молитор.

Вместо этого я выпустил в него целую болтерную обойму.

Первый болт отколол кусок от крыши. Но последующие взорвались в левом бедре, животе и горле ультрарадикала.

Конрад Молитор дергался, пока разрывные болты выполняли свою работу, а затем упал. Его изувеченные останки скатились с кривой крыши и исчезли, оставив на перламутровой поверхности кровавую полосу.

Его прихвостень пошел вперед, не обращая внимания на мои выстрелы и скидывая с себя бесформенный плащ с капюшоном.

Под ним он оказался голым. Он был высоким, мускулистым, с гладкой кожей, покрытой золотистым загаром. Над привлекательным лицом с безупречными чертами из густой шевелюры выглядывали крошечные, рудиментарные рожки.

Его глаза были пусты.

Пророческие сновидения воплотились в явь.

Ужас охватил меня и вывернул наизнанку мое сердце.

Глава двадцать шестая

ЧЕРУБАЭЛЬ

НА ГРАНИ

ЭКСТЕРМИНАТУС

Человек с пустыми глазами — хотя, сказать по правде, не был человеком этот демон в человеческом обличье, — шел ко мне по сверкающей поверхности. В своей изящной ладони он держал сверкающий октаэдр нечестивой книги сарути.

— Грегор, пожалуйста, отдай мне букварь.

— Ты еще что такое?

— Здесь не самое подходящее место для знакомства. — Он обвел жестом происходящее вокруг. В грязь неподалеку от нас ударили копья аннигиляции.

— Доставь мне удовольствие, — произнес я.

— Ну ладно. Меня зовут Черубаэль. А теперь давай букварь. Время уходит.

— Время всегда уходит, — сказал я. — Кто тебя сотворил?

— Сотворил меня? — лукаво улыбнулся человек с пустыми глазами.

— Ты… демонхост. Тварь, вызванная из мира духов. Скажи мне, кто сотворил тебя и кто приказал вам с Молитором заполучить этот предмет… И может быть, я отдам букварь.

Он рассмеялся и облизал тонкие губы блестящим, раздвоенным языком.

— Грегор, буду с тобой откровенным. Тебе придется отдать букварь. Или ты немедленно отдашь его мне, или я буду вынужден забрать его самостоятельно. А заодно — переломать все кости в твоем теле. И воспользоваться этой девочкой рядом с тобой. И ей тоже переломать все кости. А потом я стащу ваши содрогающиеся тела в зал под нами, где подвешу на крючьях и буду развлекаться, пока бомбардировка не оставит здесь камня на камне. — Он сделал паузу. — Выбирай.

— Ты снился мне задолго до этого момента. Почему? — продолжал давить я.

— У тебя есть особый дар, Грегор. А время не вектор, как люди любят полагать. Одна секунда в варпе доказала бы тебе это. Впрочем, это должна была бы доказать и секунда пребывания в четырехмерном пространстве сарути. Твои сны были всего лишь пророческими кошмарами.

— Кто тебя сотворил? — Мой голос был настойчив.

Прозвучавшего ответа я ожидал менее всего, и он ошеломил меня.

— Грегор, меня сотворила Священная Инквизиция. Твои собратья сотворили. А теперь, в последний раз прошу, отдай…

Демонхост резко обернулся, услышав раздавшиеся снизу голоса. Брат-капитан Кианвольф выбрался из пробоины в сопровождении Мидаса и еще одного Десантника Караула Смерти, несущего обмякшее тело Титуса Эндора.

Кианвольф вскинул штурм-болтер и выстрелил в человека с пустыми глазами.

Черубаэль вытянул руку и схватил разрывные болты прямо на лету.

— Вали отсюда, ублюдок Астартес! — закричал он Кианвольфу. — Тебя сюда не приглашали!

Демонхост двинулся ко мне. По его светящейся коже метались энергетические разряды. Я почувствовал вонь разложения.

Мы стояли вплотную.

Он протянул руку ладонью кверху. Его ногти были длинными, отполированными и заостренными, словно когти.

— Найти неприкасаемую, чтобы помешать мне… Умно. — Он посмотрел на Биквин. — Как тебе это удалось?

— Судьба, как и время, нелинейна, Черубаэль. Ты и сам, без сомнения, знаешь это. Я нашел Биквин так же, как сны о тебе нашли меня.

Он кивнул:

— Ты мне нравишься, Грегор Эйзенхорн. Столь многообещающий и хитрый соперник… для человека. Мне бы доставило большое удовольствие побеседовать с тобой и преломить хлеб… Но этого не будет! — внезапно обрубил он. — Отдай букварь!

Я вынул многогранник. Его улыбка стала шире.

Я бросил артефакт на гладкую крышу и, прежде чем тот успел соскользнуть, раздавил его каблуком сапога.

Демонхост отступил назад и пристально посмотрел на оставшиеся от букваря осколки.

Черубаэль снова поднял на меня глаза:

— Грегор, ты исключительно самоотверженный человек. Я бы получил истинное наслаждение, убивая тебя, если бы нашелся подходящий день и час. Но ты уже и так мертв. Этому зданию осталось существовать двести сорок секунд. Можешь пока насладиться вот этим. — И он бросил в меня Некротек ксеносов, и я поймал его одетой в перчатку рукой. — Ты выиграл. Можешь взять его в качестве утешения в загробной жизни.

Он побежал к краю крыши, а затем взметнулся в великолепном прыжке, подняв руки. На мгновение завис в воздухе, сложился пополам и, совершив сальто, скрылся в огненном озере внизу.

Я притянул к себе Биквин, дожидаясь, пока приблизятся Кианвольф, Мидас и еще один Десантник из Караула Смерти. Эндор, безвольно повисший на руках воина, казался мертвым. Я подумал, что хорошо бы так оно и было, потому что уже через мгновение все вокруг исчезнет в огне.

— Шипу розы от эгиды, сверху и… в общем, сверху, во имя Императора! Чертова глоссия! Пошевеливайтесь!

Мой боевой катер опустился к крыше здания, распахнув зев ската. Я видел Фишига, сидящего в кабине и орущего в вокс. Рядом с ним стоял Эмос.

Я наблюдал за разрушением 56-Изар с мостика «Святого Скифуса». Молочную шкуру планеты лизали языки адского пламени, каждый размером с континент.

Sanction Extremis.

Экстерминатус.

Вслед за реками огня шли вирусные бомбы. Бурлящие штормы искусственно созданной чумы. Ядерное безумие.

К тому времени, как мы покинули планету, на ее поверхности осталась только зола. С расой сарути контактов больше не происходило.

И грязный, жаркий свет Некротека угас навсегда.

Эпилог

ПАМОФРЕЙ

Мы отдыхали в Памофрее.

Сорок недель полета через Имматериум притупили триумф победы. Флот отправился к Трациан Примарис, и в последний раз я увидел сержанта Джерусса, когда тот махал мне рукой в дымном, шумном баре.

Я арендовал виллу «Звуки Памофрея». Мидас спал большую часть дня, коротал ночи за игрой в регицид с Эмосом и Фишигом. Биквин загорала на солнце и плавала в волнах.

Я же сидел на просоленной открытой веранде и взирал на пляж как бог, позабывший свои творения.

Нам еще предстояла масса работы. Необходимо было писать рапорты, объяснительные и присутствовать на допросах. Лорд Роркен вызвал нас на трибунал, и Высшие Лорды Терры ожидали подробного отчета по данному делу. Впереди маячили месяцы бумажной работы, слушаний и ревизий. Силу, стоявшую за Молитором и демонхостом, так и не удалось установить. И хотя лорд Роркен не меньше моего стремится найти ответ, я сомневаюсь, что это окажется просто. Вопрос может годами гнить в лабиринтах медлительной, неуправляемой бюрократической машины Инквизиции.

Но я не позволю спустить это дело на тормозах. Как только у меня появится время заняться следующим расследованием, я всецело отдамся поискам хозяина Черубаэля. Из-за его махинаций благословенное правление человечества чуть не постигла неимоверная трагедия.

Я не забуду и сарути. Они стали наглядным примером (хотя вряд ли мы в нем нуждались) того, как развитая цивилизация может быть целиком поглощена Хаосом.

А пока морские птицы кружат в потоках порывистого ветра. Разбиваются волны.

Человек с пустыми глазами все так же проникает в мои сны.

Эхо минувшего или рябь грядущего?

Поживем — увидим.

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора