Глава 12: Быть или не быть?

Я вновь впал в депрессию, наступившую следом за обжигающей яростью. Когда два приземистых мейолца сообщили, что мою дочь забрал Тич, мой мир перевернулся. Я знал, что моя дочь жива. Но она была также недосягаема, как и раньше. Как только я услышал, что Эмма на Титании, я велел «Приговору» проложить курс к дому Тича, но приступ умопомрачительной головной боли не дал мне этого сделать. Моя команда помешала мне наделать глупостей. Уж не знаю, как, но им удалось сдержать мой гнев, и мы временно убрались подальше от населенных звездных систем.

Моя импульсивность меня очень раздражала. Мне хотелось броситься на выручку Эмме прямо сейчас, сломя голову, а не разрабатывать глупый план. Кай предлагал обменять Эмму на Деметру с Софи, но… может, я льстил себе, но мне казалось, что мои гостьи не очень жаждали такого обмена. Во всяком случае, они ни разу не заговаривали со мной об этом. Но в словах Кая был смысл, и я с каждой минутой все больше осознавал это. Мне самому нужно было поговорить с ними. Кроме этого, Ромео и Алекс насильно уложили меня на операционный стол, на котором медицинский дроид извлек из моей головы поврежденный датчик. Когда это произошло – меня пронзили два острых чувства: неполноценности и облегчения. И я не знал, которое из них сильнее. Казалось, с меня содрали всю одежду и оставили прозябать под холодным ветром и дождем, но вместе с этим исчезла вечная ноющая боль. Я хотел тут же отремонтировать датчик, но у меня не было необходимых деталей. Пришлось временно разлучиться с кораблем, хотя Кай и вернул мне пульт дистанционного управления. Но… это было таким глупым. Просто нажимать на кнопки и не чувствовать реакции звездолета на команды. Раньше я летел меж звезд вместе с ним, теперь же я просто стоял посреди навигационной рубки, наблюдая за звездами под прозрачным куполом. Зато Фенриру перемена во мне понравилась. Кугуар уже давно привык к звездолету и чувствовал себя на нем лучше, чем в родных джунглях.

- Я должен поговорить с ней, дружище, - присев на корточки, я почесал зверя за ухом. – Она молчит, а я должен действовать. Не могу больше

Кугуар понимал. Он заворчал что-то на своем языке и положил лапу мне на плечо.

- Я знаю, ты подружился с Софи. Но Эмма тебе тоже понравится. Клянусь, Фенрир. Мы спасем ее.

Я встал и отбросил назад полы своего плаща. Пришлось обратиться к пульту дистанционного управления, чтобы выяснить, где находится Деметра, ведь я больше не ощущал ее присутствия в каком либо из своих отсеков.

Девушка находилась в галерее, где я складировал все, что мне было по душе. Это были разнообразные произведения искусства, добытые в бою или посредством торга, старинные цифровые устройства, аудио и видео материалы, техника, оружие, одежда – я не был большим ценителем древностей, и картина тысячелетней давности могла находиться рядом с новеньким компьютером, показавшимся мне симпатичным. Не смотря на разношерстный состав коллекции, я старался содержать вещи в порядке. Очевидно, заскучав, Деметра набрела на этот отсек и теперь проводила в нем время. Я направился к ней. По дороге я пытался придумать, что скажу ей, но без особого успеха. Во-первых, разговор никогда не выходит по продуманному в голове тексту. Во-вторых, импровизация давалась мне куда лучше.

Когда я вошел внутрь, Деметра держала в руках венок из какого-то желтого драгоценного металла. Я смутно припоминал, что металл назывался «аурум» и добывался на Земле тысячи и тысячи лет тому назад. Вещь была исключительно редкой и красивой.

- Примерь, - улыбнулся я.

Деметра слегка вздрогнула и подняла на меня глаза.

Я подошел к ней, взял из рук украшение и возложил нее заплетенные волосы. Получилось очень красиво.

- Как тебе тут? Нравится?

Деметра обвела взглядом витрины и стеллажи, забитые разными вещами.

- Здесь очень… мило. Правда, я не поняла, по какому принципу ты тут все собрал.

Я пожал плечами.

- По очень простому. Здесь все, что меня привлекло в тот или иной момент.

Я наугад взял что-то с полки.

- Модель первого лучевого пистолета, не требовавшего подзарядки. Имеет тысячу зарядов. После их использования пистолет можно было выкинуть. Съемные заряженные блоки к нему не выпускались. Получалось не выгодно. Эта модель новехонькая, вся тысяча выстрелов на месте.

Я положил пистолет назад, взял что-то еще.

- Это – самый настоящий лазерный диск. Раньше на них записывалась информация. Отказались от них из-за хрупкости и малого объема памяти. Конкретно на этом диске записаны обучающие уроки первой ступени космологического образования. Софи уже начала посещать школу?

- Нет. Я хотела отправить ее туда в шесть.

Я покрутил диск в руках, положил его назад, отвел глаза.

- Эмма успела освоить только начальную ступень. Я не успел отправить ее в школу.

- Киллиан, - Деметра легонько коснулась моего запястья. – Мне очень жаль.

Я не хотел срываться при ней и вновь говорить о том, как я ненавижу Тича. Она и так это знала. Она понимала, что значила для меня Эмма, ведь у нее была собственная дочь. И, без сомнения, она догадывалась, что я собирался сделать.

- Деми. Я хочу предложить Эдварду обмен.

Она вскинула голову и обожгла меня взглядом своих синих глаз.

- Вот как?

Я мог бы наплести ей о средствах, коими достигается цель, об их роли во всем этом, но… не мог. Они обе давно перестали быть для меня просто средством. Особенно Деметра.

- Ты ведь хотела вернуться домой. Тебе не нравилось положение пленницы, - я не пытался оправдать свое решение, скорее, старался понять, что же в нем не так.

- Верно, - согласилась девушка. – Но мы давно перестали быть таковыми. И знаешь, что? – Деметра обвела взглядом забарахленный отсек. – Мне здесь куда лучше, чем в четырех стенах на Титании.

- Я рад это слышать. – Слова ее меня несколько удивили, если не сказать шокировали. – Но это единственный способ вернуть мне Эмму.

С этим она спорить не могла. Я совсем уже собирался уйти, но она бросилась вслед и отчаянно вцепилась в мою руку.

- Киллиан!!! – Деметра прижалась ко мне, вся дрожа. – Пожалуйста, не отдавай нас ему!!!

Я обнял ее в ответ, нежно и с искренним сочувствием. Спустя какое-то время она перестала дрожать и тихо всхлипывать. Я мягко отстранил ее и приподнял пальцем подбородок. В синих глазах метались боль, отчаянье, надежда и вера в то, что я их ни кому не отдам. Я чувствовал себя последним мерзавцем, когда произнес последние слова:

- Извини, Деми. Но я не вижу другого выхода.

Я покинул ее столь же стремительно, как и пришел. Просто не мог больше смотреть в эти отчаянные синие глаза. Больше всего боялся услышать ее рыдания мне вслед. Но ответом мне была тишина.

Я спал. Очень крепко, и мне снились прекрасные цветные сны: Эрран. Наш дом. Розовое озеро. Катрин. Я стоял по пояс в воде, и она была рядом. Я обнимал ее за талию и целовал в губы, не понимая, откуда во мне столько отчаянной нежности: вот же она, рядом, и всегда была рядом. Я могу прикоснуться к ней в любую секунду, почему же на мои глаза наворачиваются слезы? Образ Катрин сливался воедино с образом Деметры, и я не мог понять, кто же передо мной? Тихое рычание Фенрира, спавшего в другом конце каюты, разогнало сон. Я открыл глаза. Кугуар тихо ворчал, глядя куда-то в сторону двери. Что же за ночной гость пожаловал? Я не шелохнулся, сделав вид, что сплю.

- Киллиан? – слабый, едва уловимый шепот.

Деметра. Я вздохнул и чуть прибавил света, показывая, что проснулся.

- Зачем ты пришла?

Девушка поежилась.

- Не прогоняй меня. Пожалуйста.

- Хорошо, только если ты не попытаешься убить меня, - попытался пошутить я.

Деметра неслышной тенью скользнула к моей кровати и замерла рядом с ней. Она зябко ежилась, но я не знал, как пригласить ее в мою кровать, чтобы она не оскорбилась. Взяла моду ходить по ночам! Хотя мне было безумно интересно, зачем же она пришла на этот раз?

- Я не могла уснуть всю ночь, Киллиан. Я все думала о том, что ты собираешься сделать.

- Вот как? – поворот был неожиданный. – Ты пришла меня переубедить?

Она вздрогнула и как-то съежилась. Я испугался, что она вновь начнет плакать. Но ее нерешительность была признаком не слабости, а внутренней борьбы.

- Нет, Киллиан. Я пришла попрощаться.

Я хотел спросить, как же она собралась прощаться, но не успел. Мой цинизм был наказан. Деметра наступила коленом на кровать и потянулась ко мне, кончики ее волос щекотали меня. Ощущение было настолько приятным и нестерпимым, что по телу пробежала дрожь. Она осторожно присела рядом и коснулась моей руки. Помедлив, я сжал ее пальцы в ответ и замер.

- Киллиан? – раздался едва слышный шепот девушки.

- Что? – я нежно убрал упавшую на ее лицо прядку волос.

- Отпусти нас, и я сама приведу твою дочь.

- Что?! – я был настолько ошеломлен услышанным, что не сразу понял, чего она хочет.

- Мы можем обыграть все так, будто я сбежала. Я вернусь домой, а спустя какое-то время заберу Эмму, и мы вернемся к тебе на корабль.

Я горько усмехнулся.

- Ты не сможешь до нее добраться. Вряд ли он держит мою дочь на подушках в королевских покоях. Скорее всего, он запрятал ее в тесную душную камеру и оградил самыми крутыми охранными системами. Ты никогда не доберешься до нее так, чтобы не вызвать подозрения. И, Деми. Ты не вернешься.

Ее мои слова оскорбили. Она резко выдернула свою руку из моей, вскочила с кровати и зло сощурилась.

- Киллиан! Ты прикидываешься идиотом или, правда, ничего не понимаешь?

Меня терзали смутные догадки, но я предпочел промолчать.

Она сердито смотрела на меня, ожидая ответа.

- Деметра, послушай. – Я тоже встал. – Больше всего на свете мне хотелось бы, чтоб мы остались все вместе. Но для меня «Приговор» стал домом. Это часть меня, и я никогда не смогу жить где-то еще. Не будет больше ни дома, ни леса за ним, ни розового озера. А ты – не сможешь вечно скитаться. Этот корабль никогда не станет твоим домом, а ты не сможешь быть пираткой. Ты привыкла жить в роскоши и достатке, мы же порой голодаем, если не удается добыть еды или денег. Я не сам выбрал такую жизнь. И ничего другого просто не осталось.

Деметра молчала, опустив голову. Волосы скрывали ее лицо, но мне казалось, что она вот-вот заплачет. Молчали. Долго молчали.

- Ты не можешь знать, чего я хочу, Киллиан. И уж тем более не можешь знать, как я жила раньше. – Она обхватила себя руками так, как будто замерзла, и отошла на несколько шагов, повернувшись ко мне спиной. – Тебе кажется, будто у меня было все, и я была счастлива. Неправда. Злая и горькая неправда. Титания была клеткой, хоть и золотой. Я нужна была Эдварду только для престижа, для галочки. Красивая спутница на приемах, мудрая хозяйка дома, мать наследника… которого я ему так и не родила.

Действительно. С чего я решил, что у них с Тичем был совет да любовь? Она ведь даже сбежать с «Приговора» ни разу не попыталась. Хотя могла бы.

- Прости меня, Деми.

Я хотел подойти к ней, обнять, прижать к груди и успокоить, но боялся. Не хотел все испортить.

Она повернулась ко мне сама. Подошла близко-близко и взяла за руки. В глазах ее стояли слезы.

- Расскажи мне свою историю, Киллиан. Все-все, без утайки. А я расскажу свою.

- Это не будет легко и весело, - вздохнул я. – Говорить о том, что принесло столько боли.

И это не было легко. Говорить о том, как мы с Катрин встретились. Как пошли на первое свидание, как поженились, и у нас родилась Эмма. Я понимал, что Деметре не очень приятно все это слушать, но это были мои воспоминания. И они всегда будут со мной. Говорил я долго. Если бы мы были на какой-то планете, то за окном бы начал заниматься рассвет. Но в моей каюте было по-прежнему темно. Лишь мигающие электронные часы подсказывали, что в космосе уже утро. К концу своего рассказа я почувствовал что-то очень странное. Это чувство можно было бы назвать облегчением, но облегчение – это когда становится чуть-чуть лучше. Я же почувствовал, как с меня свалился огромный груз, такой неподъемный, что не понятно было, как я его до сих пор носил. Стало так легко, что я смог бы воспарить в небо, если б таковое было. Когда я заканчивал свой рассказ, мы сидели на полу, прислонившись спинами к холодному стеклу, отделявшему нас от открытого космоса.

- Мне очень жаль Катрин, Киллиан, - раздался нежный, полный сочувствия, голос Деметры. – Тебе очень много пришлось пережить, и я сделаю все, чтобы вернуть Эмму.

Я лишь крепче обнял ее, испытывая такое чувство благодарности, какого не доводилось чувствовать никогда.

- Деми?

- А? – ее голос был сонным и тихим.

Я знал, что нам нужно немного поспать, но не мог удержаться от вопроса.

- Почему ты передумала? Ты ведь считала себя пленницей, а теперь не хочешь покидать «Приговор».

Раздался тихий серебристый смех. А затем все тем же тихим сонным голосом Деметра ответила:

- Я не «Приговор» не хочу покидать. А тебя, Киллиан.

Несколько секунд я ошеломленно пытался осознать ее слова, а когда посмотрел на нее, стараясь придумать ответ, Деми уже спала, положив голову мне на плечо.