Жив ли Сайрес Смит? – Рассказ Наба. €

Наб не пошевелился. Пенкроф бросил ему всего одно слово:

– Жив?

Ответа не последовало. Гедеон Спилет и Пенкроф побледнели. Харберт застыл на месте в полном отчаянии. Но было ясно, что бедный негр, поглощенный своим горем, не видел товарищей и не слышал слов моряка.

Журналист опустился на колени перед неподвижным телом Сайреса Смита и, расстегнув на нем одежду, приложил ухо к его груди. Прошла минута, – целый век! – пока Спилету удалось уловить едва слышное биение сердца.

Наб слегка выпрямился и смотрел перед собой невидящими глазами. Никогда человеческое лицо не. выражало такое отчаяние. Наба нельзя было узнать – до того он был утомлен и измучен горем. Он думал, что его хозяин мертв.

Гедеон Спилет после долгого, внимательного исследования инженера поднялся на ноги и сказал:

– Жив!

Пенкроф, в свою очередь, опустился на колени возле Сайреса Смита. Его чуткое ухо также уловило слабое сердцебиение. Приложив губы к губам инженера, он почувствовал, что тот дышит. Харберт, по знаку журналиста, бросился за водой. В ста шагах от пещеры он увидел небольшой ручеек, сильно раздувшийся от прошедших накануне дождей. Но воду не во что было взять – в дюнах не было ни одной раковины. Юноша погрузил в воду носовой платок и бегом возвратился в пещеру.

К счастью, этого влажного платка оказалось достаточно. Гедеон Спилет хотел лишь слегка смочить губы инженера. Несколько капель свежей влаги произвели мгновенное действие. Из груди Сайреса Смита вырвался вздох, и он невнятно пробормотал какую-то фразу.

– Мы спасем его! – сказал журналист.

При этих словах к Набу вернулась надежда. Он быстро раздел своего хозяина, чтобы посмотреть, не ранен ли он. На голове, груди и конечностях инженера не оказалось, однако, ни синяков, ни даже царапин, что было весьма удивительно, так как тело Сайреса Смита, несомненно, ударялось о скалы. Даже руки инженера были невредимы. Казалось непонятным, почему на них не осталось следов ударов о подводные камни.

Но это обстоятельство, конечно, должно было разъясниться впоследствии. Когда Сайрес Смит будет в состоянии говорить, он расскажет о том, что с ним случилось. Теперь же его надо возвратить к жизни. Энергичное растирание должно привести к этой цели.

Основательный массаж быстро согрел инженера, и он сделал легкое движение рукой. Дыхание его стало более правильным. Он, очевидно, погибал от истощения, и, не приди вовремя Гедеон Спилет со своими спутниками, Сайресу Смиту был бы конец.

– Ты, значит, думал, что твой хозяин мертв? спросил Пенкроф Наба.

Да, – ответил Наб. – Если бы Топ не нашел вас и не привел сюда, я бы похоронил моего хозяина и умер бы рядом с ним. Как мы видим, жизнь Сайреса Смита действительно висела на волоске.

Потом Наб рассказал, что произошло. Накануне утром, покинув Трубы, он направился по берегу на север, достиг той части побережья, которую уже обследовали раньше. Там – по правде сказать, без всякой надежды – он вновь начал искать на песке и среди скал следы своего хозяина. Особенно внимательно он осмотрел часть суши, не досягаемую для волн, так как на краю берега всякий след был бы смыт приливом и отливом, Наб не рассчитывал больше найти Сайреса Смита живым. Он хотел обнаружить хотя бы труп своего господина и собственными руками похоронить его.

Долго искал Наб, но его старания были напрасными. Этот берег, видимо, никогда не был обитаем людьми. Тысячи раковин, не унесенных морем и лежавших за чертой прилива, оставались нетронутыми. Ни одна из них не была раздавлена. На площади в двести-триста ярдов не видно было ни малейших признаков чьей-либо высадки.

Наб решил пройти еще несколько миль. Течение могло унести тело куда-нибудь дальше. Волны обычно выбрасывают на сушу труп, плавающий у плоского берега;

Наб это знал, и ему хотелось в последний раз взглянуть на своего господина.

– Я прошел по берегу еще две мили, осмотрел прибрежные утесы и побережье и уже потерял надежду что-нибудь найти. И вдруг вчера, часов в пять вечера, я увидел отпечатки ног…

– Отпечатки ног! – воскликнул Пенкроф.

– Да, – подтвердил Наб.

– И эти отпечатки начинались у самых скал? – спросил журналист.

– Нет, – отвечал Наб, – у черты прилива. Между линией прилива и подводными камнями они, вероятно, стерлись.

– Продолжай, Наб, – сказал Гедеон Спилет.

– Когда я увидел эти отпечатки, я чуть с ума не сошел. Они были совершенно ясны и вели к дюнам. Я бежал по этим следам четверть мили, стараясь их не стереть. Через пять минут, когда уже темнело, я услышал лай собаки. Это был Топ. Он и привел меня сюда, к моему хозяину.

В заключение Наб рассказал, как тяжело ему было увидеть это бездыханное тело. Он пытался уловить в нем признаки жизни. Теперь, когда он нашел своего хозяина мертвым, ему так хотелось, чтобы он был жив! Но все его усилия оказались тщетны. Оставалось лишь отдать последний долг человеку, которого он так любил.

Наб вспомнил о своих товарищах. Им тоже, наверное, будет приятно в последний раз взглянуть на бедного Смита. Топ здесь. Что, если попробовать положиться на чутье верного пса? Наб несколько раз произнес имя Гедеона Спилета, которого Топ знал лучше, чем других. Потом он показал на юг, и Топ быстро умчался в этом направлении.

Мы уже знаем, как, руководясь инстинктом, который может показаться почти сверхъестественным, так как Топ никогда не бывал в Трубах, умная собака все же прибежала туда.

Товарищи Наба с величайшим вниманием слушали его рассказ.

Им было совершенно непонятно, почему Сайрес Смит после долгой борьбы с волнами и перехода через подводные скалы не получил ни одной царапины. Столь же необъяснимым казалось и то, что инженеру удалось добраться до этой затерянной среди дюн пещеры, удаленной от берега больше чем на милю.

– Значит, это не ты, Наб, перенес сюда твоего хозяина? спросил журналист.

– Нет, не я, – ответил Наб.

– Совершенно очевидно, что мистер Смит пришел сам, – сказал Пенкроф.

– Действительно, это очевидно, – заметил Гедеон Спилет. Но тем не менее это невероятно.

Объяснение этим обстоятельствам мог дать только сам инженер. Оставалось лишь ждать, пока к нему вернется способность речи. К счастью, жизнь вступала в свои права. Растирание восстановило кровообращение. Сайрес Смит снова сделал движение руками, потом пошевелил головой. И снова из его уст вырвались какие-то нечленораздельные звуки.

Наб, наклонившись над Смитом, громко звал его. Но инженер, видимо, не слышал. Глаза его были по-прежнему закрыты. Жизнь проявлялась пока только в движениях; чувства еще не пробудились.

Пенкроф горько сожалел, что у него нет огня. И добыть его было невозможно, так как моряк, к несчастью, забыл захватить с собой жженую тряпку, которую легко было зажечь искрой от удара двух камешков. В карманах Сайреса Смита тоже не оказалось ничего, кроме часов. По общему мнению, было необходимо как можно скорее перенести инженера в Трубы.

Однако усилия его товарищей привели Смита в создание скорее, чем они предполагали. Холодная вода, которой ему смачивали губы, понемногу возвращала его к жизни. Пенкрофу пришла в голову мысль подбавить в воду немного соку из мяса дичи, которое он захватил с собой. Харберт сбегал на берег моря и принес две большие двустворчатые раковины. Моряк составил нечто вроде микстуры и влил ее в рот инженеру, который с видимым удовольствием проглотил эту смесь.

Вскоре после этого он открыл глаза. Наб и журналист склонились над ним – О господин, о господин! вскричал Наб. Инженер услышал эти слова Он узнал Спилета и Наба, а затем и остальных своих товарищей. Рука его слабо пожала их руки.

Из его уст снова вырвалось несколько слов, которые он уже произносил прежде. Какая-то мысль, видимо, даже теперь, не давала покоя инженеру.

– Остров или материк? – шептал он – Черт возьми! – воскликнул Пенкроф, будучи не в силах сдержаться – Какое нам до этого дело, если вы живы, мистер Смит! Остров или материк? После узнаем Инженер слегка кивнул головой и как будто задремал Его сон не стали тревожить Журналист сейчас же принял меры к тому, чтобы доставить Смита в Трубы, в лучшие условия. Наб, Пенкроф и Харберт вышли из пещеры и направились к высокой дюне, увенчанной несколькими хилыми деревцами. По дороге моряк все время повторял – Остров или материк! Думать об этом, когда душа едва держится в теле! Каков человек!

Взобравшись на верхушку дюны, Пенкроф и его товарищи голыми руками обломали большие сучья довольно худосочного дерева, походившего на приморскую сосну, вконец изнуренную ветром Из этих сучьев были сделаны носилки. Если покрыть их листьями и травой, на них нетрудно будет перенести инженера в Трубы.

На все это потребовалось минут сорок. Около десяти часов матрос, Наб и Харберт вернулись к Сайресу Смиту, которого ни на мгновение не покидал журналист.

Инженер к этому времени очнулся от сна, больше похожего на забытье. Легкая краска оживила его мертвенно-бледные щеки. Приподнявшись на локте, он осмотрелся вокруг и спросил, где находится.

– Не утомитесь ли вы, слушая меня, Сайрес? – спросил журналист.

– Нет, – ответил инженер – Мне думается, сказал моряк, – что мистеру Смиту будет куда легче вас слушать, если он поест еще немного желе из дичи. Это ведь, правда, дичь, мистер Сайрес, – прибавил Пенкроф, предлагая инженеру глотнуть сока, к которому он на этот раз подмешал крошки мяса.

Сайрес Смит проглотил кусочек дичи. Остатки поделили между собой товарищи инженера. Они были очень голодны и нашли этот завтрак довольно скудным.

– Ничего, сказал Пенкроф. – Настоящая еда ждет нас в Трубах. Вам не мешает знать, мистер Сайрес, что таи, на юге, у нас есть дом с комнатами, кроватями и отоплением, а в буфете хранится несколько дюжин птиц, которых наш Харберт называет трегонами. Носилки для вас уже готовы, и как только вы почувствуете себя достаточно сильным, мы перенесем вас в наше жилище.

– Спасибо, мой друг. ответил инженер. – Через час или два мы сможем двинуться. А теперь, Спилет, рассказывайте. Журналист кратко сообщил Смиту обо всем, что произошло в его отсутствие. Он рассказал о тех событиях, которые не могли быть известны инженеру: о падении шара; о высадке на землю, которая, будь то остров или материк, была, видимо, необитаема; об открытии Труб; о поисках инженера; о преданности Наба; о сообразительности верного Топа и обо всем прочем.

– Так, значит, не вы нашли меня на берегу? – спросил инженер еще не окрепшим голосом. Нет, ответил журналист.

– Это не вы принесли меня сюда в пещеру?

– Нет.

– На каком она расстоянии от прибрежных утесов?

– Приблизительно в полумиле, – сказал Пенкроф. – Если вы удивлены, мистер Сайрес, то и мы тоже никак не ожидали видеть вас в этом месте.

– Действительно, это очень странно, – сказал инженер, который понемногу оживлялся, весьма заинтересованный этими подробностями.

– Не можете ли вы рассказать нам, что случилось после того, как вас унесло водой? – продолжал Пенкроф.

Сайрес Смит собрался с мыслями. Он помнил лишь весьма немногое Налетевшая волна вырвала его из сетки аэростата. Сначала он погрузился на несколько сажен в воду. Выбравшись на поверхность, он почувствовал в полумраке, что около него копошится живое существо. Это был Топ, который бросился ему на помощь. Подняв глаза, инженер не увидел больше шара, который, освободившись от груза, унесся, как стрела Среди гневных волн Сайрес Смит увидел берег, который был от него не ближе чем в полумиле Тогда он попробовал бороться с волнами и энергично поплыл вперед Топ уцепился зубами за одежду хозяина и поддерживал его. Но вдруг быстрое, как молния, течение подхватило инженера и понесло к северу После четверти часа упорной борьбы он пошел ко дну, увлекая Топа за собой в пучину С этого мгновения и до той минуты, когда он очнулся среди своих товарищей, Сайрес Смит ничего уже не помнил.

– Однако, – заметил Пенкроф, – вас, несомненно, выбросило на берег и вы нашли в себе силы дойти до этого места Ведь Наб видел отпечатки ваших шагов.

– Да, это так, – задумчиво произнес инженер. – А вы не видели других следов человека на этом побережье?

– Ни одного, – отвечал журналист. – Да если бы вам и встретился случайно некий спаситель, оказавшийся на месте как раз вовремя, то не для того же он вытащил вас из воды, чтобы тотчас же покинуть!

– Вы совершенно правы, дорогой Спилет… Скажи, Наб, – продолжал инженер, обращаясь к своему верному слуге, – это не ты, ты не мог бы, в минуту рассеянности, когда… Нет, это вздор. Уцелел ли еще хоть один из этих следов?

– Да, господин, – ответил Наб, – тут, у входа, у самой дюны, в месте, защищенном от дождя и ветра. Остальные следы стерла буря…

– Пенкроф, – сказал Сайрес Смит, – возьмите, пожалуйста, мои башмаки и посмотрите, подходят ли они к этим следам.

Моряк исполнил просьбу инженера. Харберт и Пенкроф, под предводительством Наба, отправились к тому месту, где негр видел следы. Когда они ушли, Сайрес Смит сказал журналисту:

– Произошли необъяснимые вещи.

Да, все это действительно необъяснимо, – ответил Гедеон Спилет – Не будем пока ломать себе голову, дорогой Спилет. Мы поговорим об этом после.

Через несколько минут моряк, Наб и Харберт возвратились обратно. Сомневаться было невозможно: башмаки инженера точно подходили к сохранившимся следам. Следовательно, их оставил на песке Сайрес Смит.

– Ну что.же, – сказал инженер, – значит, у меня самого была галлюцинация, жертвой которой я считал Наба. Я ты, как лунатик, не сознавая этого, и Топ по инстинкту привел меня в эту пещеру после того, как спас из морских волн. Сюда, Топ! Поди сюда, собака моя!

Великолепное животное с громким лаем подскочило к своему господину, который ласково погладил его Нельзя не признать, что это было единственное объяснение обстоятельств, приведших к спасению Сайреса Смита. Топ по праву явился героем этого спасения Около полудня Пенкроф осведомился у инженера, можно ли его переносить. Вместо ответа Смит с усилием, свидетельствовавшим о непреклонной воле, поднялся на ноги. Однако ему сейчас же пришлось опереться на плечо моряка, чтобы не упасть. – Ну вот и хорошо, – сказал Пенкроф. – Подать сюда носилки господина инженера!

Носилки были принесены Поперечные сучья покрыли мхом в длинными стеблями травы. Затем Сайрес Смит был положен на носилки, и маленький отряд направился к берегу. Один конец носилок нес Пенкроф, другой – Наб.

Идти предстояло восемь миль. Но так как двигаться приходилось медленно, с остановками, то расстояние до Труб могло быть пройдено не менее чем за шесть часов.

Как и накануне, дул сильный ветер, но дождь, к счастью, прекратился Приподнявшись на локте, инженер оглядывал побережье и особенно внимательно всматривался в противоположную от моря сторону Он не разговаривал, а только смотрел, и вид местности, неровности почвы, лес и различные продукты природы отчетливо запечатлелись в его мозгу Часа через два усталость, однако, взяла свое, и Сайрес Смит заснул на носилках В половине пятого экспедиция достигла срезанной грани стеньг и вскоре была уже у Труб Все остановились. Носилки положили на песок Сайрес Смит спал так крепко, что не проснулся К величайшему своему удивлению, Пенкроф убедился, что вчерашний ураган сильно изменил вид местности. Произошли довольно значительные обвалы На берегу лежали большие глыбы скал, все побережье было покрыто густым ковром морской травы и водорослей Очевидно, море залило островок и докатилось до гранитного вала Перед входом в Трубы земля была покрыта глубокими рытвинами Несомненно, она выдержала бешеный натиск волн Страшное предчувствие мелькнуло в мозгу Пенкрофа Как стрела, он бросился в коридор Почти тотчас же он вышел оттуда и застыл на месте, оглядывая своих товарищей.

Огонь погас. Зола, залитая водой, превратилась в липкую грязь Жженая тряпка, которая должна была заменить трут, исчезла Море ворвалось в коридор и совершенно разорило Трубы!

ГЛАВА 9

Сайрес здесь – Попытки Пенкрофа Трение дерева Остров или материк? – Планы инженера В каком месте Тихого океана? – В гуще леса – Итальянская пиния – Охота за дикой свиньей – Долгожданный дым.

Пенкроф в нескольких словах рассказал журналисту, Набу и Харберту о том, что случилось. Событие, которое могло иметь весьма важные последствия – так, по крайней мере, думал Пенкроф, – произвело на друзей почтенного моряка неодинаковое впечатление.

Наб весь отдался радости свидания со своим господином и пропустил слова Пенкрофа мимо ушей.

Харберт в известной степени разделял опасения моряка.

Что же касается Гедеона Спилета, то, выслушав Пенкрофа, он кратко ответил:

– Честное слово, Пенкроф, это мне совершенно все равно.

– Но, говорю вам, наш огонь погас!

– Экая беда!

– И его нечем разжечь.

– Подумаешь!

– Но послушайте, мистер Спилет…

– Разве Сайрес не с нами? – сказал журналист. – Разве наш инженер не здесь? Он уж сумеет придумать способ добыть огонь!

– Но из чего?

– Из ничего!

Что мог Пенкроф ответить на это? Он не ответил ни слова, так как, в сущности, надеялся на Сайреса Смита не меньше своих товарищей. Инженер казался им воплощением изобретательности, хранилищем всех человеческих знаний. Лучше быть вместе с Сайресом на пустынном острове, чем без Сайреса в самом культурном из американских городов. При нем не придется терпеть ни в чем недостатка. С ним не может быть места отчаянию. Если бы этим почтенным людям сказали, что их остров погибнет от извержения вулкана, что его поглотят океанские волны, они невозмутимо ответили бы: «Сайрес здесь. Поговорите с Сайресом!» Но пока что инженер снова погрузился в забытье, вызванное, вероятно, утомительным путешествием. Взывать к его находчивости было бессмысленно. Приходилось поэтому довольствоваться весьма скудной трапезой. Мясо тетеревов было уже съедено, и не было никакого способа зажарить какую-нибудь дичину. К тому же трегоны, отложенные про запас, исчезли. Необходимо было принять какие-то меры.

Прежде всего Сайреса Смита перенесли в центральный коридор. Там удалось устроить для него сносное ложе из водорослей и морских трав, которые почти не подмокли. Крепкий сон должен был восстановить силы инженера не менее чем самая обильная пища.

Наступила ночь. Ветер направился на северо-восток, и температура сильно упала. Перегородки, поставленные Пенкрофом, были разрушены бурей, и по Трубам гулял жестокий сквозняк. Смиту пришлось бы довольно плохо, но его друзья скинули с себя пиджаки и куртки и заботливо укутали инженера.

Ужин в этот вечер состоял из порции неизменных литодом, собранных на берегу Харбертом и Набом. К этим моллюскам Харберт прибавил немного съедобных водорослей, которые он нашел на высоких скалах. Эти водоросли из семейства фукусовых принадлежат к виду саргассов. В высушенном состоянии они представляют собой студенистую массу, довольно богатую питательными веществами. Журналист и его товарищи, поглотив порядочное количество литодом, принялись сосать эти водоросли, которые показались им довольно вкусными. Надо заметить, что на азиатском побережье они составляют неизменную пищу туземцев.

– Как бы то ни было, – заметил моряк, – мистеру Сайресу пора прийти нам на помощь.

Холод становился очень чувствительным, и не было никакой возможности с ним бороться.

Не на шутку расстроенный, моряк всеми средствами пытался добыть огонь. Даже Наб помогал ему в этом деле, Он собрал немного свежего мха и, ударяя камнем о камень, высек из них искры. Но мох, воспламеняющийся с трудом, не вспыхнул. К тому же искры, представлявшие собой частицы раскаленного кремня, были значительно меньше тех, которые вылетают из стального огнива. Попытка Наба окончилась неудачей Тогда Пенкроф, ничуть не надеясь на успех, попробовал все-таки, по примеру дикарей, потереть друг о друга два сухих куска дерева. Конечно, если бы энергию, которую затратили Наб с Пенкрофом, можно было превратить в тепло, ее, наверное, хватило бы для отопления котла океанского парохода. Но результат их усилий равнялся нулю. Куски дерева, правда, разгорелись, но значительно меньше, чем сами участники этой операции.

После часа работы Пенкроф был весь в поту и с досадой отбросил куски дерева, сказав:

– Не говорите мне, что дикари добывают огонь таким образом! Я скорее поверю, что летом идет снег. Мне легче зажечь собственные руки, потирая их друг о друга.

Отвергая этот способ, Пенкроф был, конечно, неправ. Достоверно известно, что дикари зажигают куски дерева посредством быстрого трения. Но не всякое дерево годится для этого, и, кроме того, нужно, как говорится, знать прием. По-видимому, Пенкроф не знал приема.

Досада моряка скоро прошла. Харберт поднял брошенные им куски дерева и, в свою очередь, начал усердно тереть их друг о друга. Здоровый моряк невольно расхохотался, видя, как юноша старается успеть в том, в чем он, Пенкроф, потерпел неудачу. Три, три на здоровье, мой мальчик! – сказал он.

– Я и тру, – со смехом ответил Харберт, – но только для того, чтобы согреться и не дрожать от холода. Скоро мне будет так же жарко, как тебе.

Предположение Харберта оправдалось, но, как бы то ни было, от надежды добыть огонь пришлось временно отказаться.

Гедеон Спилет раз двадцать повторил, что такой пустяк нисколько не затруднит Сайреса Смита. А пока что он улегся на своем песчаном ложе в одном из коридоров. Харберт, Наб и Пенкроф последовали его примеру. Топ уже мирно спал у ног своего хозяина.

На другой день, 28 марта, инженер, проснувшись часов в восемь утра, увидел возле себя своих товарищей, которые ожидали его пробуждения. Как и накануне, его первые слова были:

– Остров или материк?

Как видит читатель, эта мысль не покидала его.

– По правде сказать, мы этого не знаем, мистер Смит, – ответил ему Пенкроф.

– Вы до сих пор этого не знаете?

– Но узнаем, когда вы будете нашим проводником в этих краях, – прибавил моряк.

– Я, кажется, уже могу ходить, а значит, гожусь в проводники, – ответил инженер и без особых усилий приподнялся и встал.

– Вот это здорово! – воскликнул Пенкроф.

– Я больше всего пострадал от истощения, – продолжал инженер. – Немного пищи, друзья мои, и все будет хорошо. У вас, конечно, имеется огонь?

Ответ на этот вопрос последовал не сразу. Наконец Пенкроф горестно сказал:

– Увы, у нас нет огня, мистер Сайрес! Точнее говоря, у нас больше нет огня.

И моряк рассказал Смиту о том, что произошло накануне. Повествование о единственной спичке и о бесплодной попытке добыть огонь трением очень позабавило инженера.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказал он. – Если нам не удастся найти вещество, подобное труту…

– Что тогда? – тревожно спросил моряк.

– Тогда мы сделаем спички.

– Зажигательные?

– Да.

– Вот и все! Ничего нет легче этого! – воскликнул Гедеон Спилет, хлопая моряка по плечу.

Пенкроф подумал про себя, что это не так просто, но не стал возражать. Все вышли наружу. Погода улучшилась. Над морем поднималось яркое солнце, зажигая золотыми блестками призматические выпуклости гранита.

Быстро оглядевшись вокруг, инженер уселся на обломке скалы. Харберт подал ему пригоршню ракушек и водорослей.

– Это все, что у нас есть, мистер Сайрес, – сказал он.

– Спасибо, мой мальчик, – ответил инженер. – Пока что на утро хватит и этого.

Он с аппетитом съел свой скудный завтрак, запив его свежей водой, принесенной из реки в большой раковине. Товарищи Смита безмолвно смотрели на него. Кое-как утолив свой голод, инженер скрестил руки на груди и сказал:

– Итак, друзья мои, вы еще не знаете, куда закинула нас судьба – на материк или на остров? ~ Нет, мистер Сайрес, – ответил юноша.

– Мы узнаем это завтра. А пока нам делать нечего, – Одно дело есть, – возразил Пенкроф.

– А что же нам делать?

– Огонь, – заявил моряк, который тоже страдал навязчивыми идеями.

– Мы добудем огонь, Пенкроф, – ответил Сайрес Смит. – Вчера, когда вы меня сюда несли, я как будто заметил на западе гору, возвышающуюся над этой местностью.

– Вы не ошибаетесь, – подтвердил Гедеон Спилет. Эта гора, вероятно, довольно высока.

– Очень хорошо, – сказал инженер. Завтра утром мы взберемся на ее вершину и увидим, что представляет собой эта земля: остров или материк. До тех пор делать нам нечего.

– А огонь? – снова повторил упрямый моряк.

– Будет вам и огонь, Пенкроф, – сказал Гедеон Спилет. – Потерпите немного.

Пенкроф посмотрел на журналиста с таким видом, точно хотел сказать: «Ну, если за это дело возьметесь вы, нам нескоро придется отведать жаркого». Однако он смолчал.

Сайрес Смит ничего не ответил на слова моряка Вопрос об огне, видимо, очень мало его тревожил После нескольких минут размышления он сказал:

– Друзья мои, наше положение, может быть, и плачевно, но, во всяком случае, оно вполне ясно Либо мы находимся на материке, и тогда ценой известных усилий мы достигнем населенных мест, либо наша земля – остров. В последнем случае возможно одно из двух: если этот остров обитаем, мы как-нибудь выберемся отсюда с помощью его жителей; если же на нем нет жителей, нам придется выпутываться самостоятельно – Да, действительно, это очень просто, – сказал Пенкроф – Но где же, по-вашему, лежит этот материк или остров, на который нас занесла буря? – спросил Гедеон Спилет.

В точности я этого сказать не могу, ответил инженер, – но, судя по всем данным, мы находимся в Тихом океане. Когда мы покинули Ричмонд, ветер дул с северо-востока, и самая его сила говорит за то, что он не изменил направления. Если мы действительно летели с северо-востока на юго-запад, то наш путь лежал над штатами Северная Каролина, Южная Каролина и Георгия, над Мексиканским заливом, над самой Мексикой в ее узкой части и над частью Тихого океана. Я думаю, мы покрыли не меньше шести-семи тысяч миль, и если ветер переменился хоть на полрумба, то он отнес нас либо к архипелагу Мендана, либо на острова Паумоту. Если же предположить, что скорость ветра была значительней, чем я думаю, то мы могли достигнуть даже Новой Зеландии. В случае правильности этой последней гипотезы нам будет легко вернуться на родину. Кого-нибудь, англичан или маори, мы, несомненно, встретим. Если же мы находимся на каком-нибудь необитаемом островке Микронезийского архипелага, нам, быть может, удастся это установить, взобравшись на вершину этой горы. В таком случае, придется устраиваться здесь навсегда.

– Навсегда! – воскликнул Гедеон Спилет. – Вы говорите – навсегда, мой дорогой Смит?

– Разумнее заранее приготовиться к худшему, чтобы не разочароваться потом, – ответил инженер.

– Хорошо сказано, – заметил Пенкроф. – Будем надеяться, что этот остров – если мы и вправду на острове – не лежит в стороне от морских путей. Это было бы уж слишком обидно.

– Для того чтобы узнать, как обстоит дело, нам нужно прежде всего подняться на гору, – ответил Смит.

– Но не слишком ли утомит вас подъем, мистер Сайрес? – спросил Харберт.

– Надеюсь, что нет, если только вы с Пенкрофом окажетесь хитрыми и ловкими охотниками, – ответил инженер.

– Мистер Сайрес, – вмешался Пенкроф, – вы, кажется, говорите насчет дичи?

– Принести-то ее я принесу, а вот касательно жаренья – не знаю.

– Приносите, приносите, Пенкроф, – ответил Сайрес Смит.

Было решено, что инженер и Спилет останутся в Трубах и обследуют побережье и верхнее плато. Тем временем Наб, моряк и Харберт отправятся в лес за новым запасом топлива и дичи – пернатой или пушной.

Часов в десять утра они тронулись в путь. Харберт был полон надежд, Наб сиял от радости, а Пенкроф бормотал про себя: Если я вернусь и найду дома огонь, я буду знать, что он упал с неба.

Охотники двинулись вверх по берегу Дойдя до излучины реки, моряк спросил товарищей:

– С чего начнем с охоты или со сбора дров?

– С охоты, – ответил Харберт. – Видишь, Топ уже делает стойку.

– Ну что же, будет охотиться, согласился Пенкроф. – Потом мы вернемся сюда и наберем хворосту Харберт, Наб и Пенкроф выломали себе по хорошей еловой дубине и последовали за Топом, весело прыгавшим в траве На этот раз, вместо того чтобы идти по берегу, охотники углубились в лес По-прежнему в нем преобладали хвойные деревья, принадлежащие к семейству сосновых. В отдельных местах сосны росли не так густо и достигали огромной величины Их значительные размеры как будто указывали, что эта местность лежит в более высоких широтах, чем предполагал инженер Редкие прогалины, утыканные старыми пнями и покрытые хворостом, хранили неисчерпаемые запасы топлива. За прогалинами деревья снова смыкались в почти непроходимую чащу.

Ориентироваться среди этих девственных зарослей было не так-то легко. Время от времени Пенкроф отмечал свой путь вехами, которые можно было заметить без груда. Но, быть может, охотники напрасно не пошли берегом, как сделали Пенкроф и Харберт в прошлый раз После часового блуждания по лесу они не встретили никакой дичи. Топ, бегая под нижними ветками, только спугивал птиц, к которым невозможно было приблизиться. Даже трегонов нигде не было видно, и моряку предстояла неизбежная перспектива вернуться к болотам, где он так успешно ловил на удочку глухарей.

– Эге, Пенкроф, – сказал Наб слегка насмешливым гоном, если у тебя и дальше будет не больше дичи, огня для нее потребуется немного – Потерпи, Наб, – ответил моряк, – дичи-то нам, во всяком случае, хватит.

– Ты, видно, не очень полагаешься на мистера Сайреса?

– Нет, я на него полагаюсь.