Дневник Метроэльфа: Запись в формуляре

На Рязанке пьяный упал на эскалаторе. Остановил. Люди, вышедшие из прибывшего поезда, топают наверх пешком. Леха‑машинист ржет.

– Вот, уважаемые пассажиры, вы знаете, кого надо за это благодарить?

Тычет в меня пальцем.

– Ага, ты еще рапорт на меня напиши…

– Зачем? Тебя и так пассажиры порвут, за то что заставил их пешком идти… Кстати, ты последнюю «закавыку» читал?

Ха. Конечно же читал. Бред редкостный. Причем нарушающий КЗоТ и Трудовой кодекс… А может, не будем о грустном?

Нет, будем. Все жалуются на метрополитен – а я чего, глупее всех, что ли?

Сейчас тоже на него, родимый, пожалуюсь.

Два года я выкладывал эти записи в своем интернет‑дневнике. Не особенно таясь, не слишком наглея. По возможности не нарушая инструкций и всяких прочих «закавык». Сами видите: «надцатый маршрут», «станция такая‑то», фамилии изменены, совпадения случайны…

Дневник был не только моим голосом, во многом это оказался продукт «коллективного творчества» – через меня с вами говорили и другие машинисты. Если наши с коллегами мнения в чем‑то расходились, я предупреждал читателей об этом. Когда описывал события с чужих слов – опять‑таки предупреждал. Не из боязни: просто так положено делать в приличном обществе, извините за неприличное выражение.

Все равно с самого начала было ясно, что, если кому‑то дневник Метроэльфа покажется возмутительным, отвечать за написанное – мне.

Зачем я это затеял вообще? Да очень просто: мы, машинисты, гордимся своей работой и хотим рассказать вам правду о ней – такой необычной, такой захватывающей… А еще зверски утомительной. Ну, последнее – свойство любой интересной работы, в которую готов буквально вложить душу.

Вслед за моим появились и другие дневники (блог Монтеренка, например), в которых сотрудники разных служб Московского метрополитена раскрывали наши довольно‑таки невинные профессиональные тайны. Иногда, как и машинисты, на что‑то жаловались. А почему нет?

Ведь теплилась слабенькая надежда, что наши голоса услышит начальство – и сделает выводы.

Начальство услышало.

И сделало выводы, да.

…Лично предупрежден о недопустимости разглашения информации по работе Московского метрополитена.

Начальник депо: подпись.

Зам по эксплуатации: подпись.

Теперь (судя по этой записи) я не имею права разглашать количество вагонов в составе, а также интервал в час пик.

Не знаю, то ли плакать, то ли смеяться.

Вот только свою подпись я нигде не ставил[37]…

Утешился старой истиной: если вас начальство трахает, значит, вы чертовски сексуальны. Начальство, кажется, подслушало мои мысли. И снова потащило на ковер. Кстати, это у русских «ковер», а англоязычные трудящиеся называют такие вызовы «rape session» – загляните при случае в словарь… Похоже, пока меня по всем кабинетам не протащат (содрогнулся, представив, сколько кабинетов в Управлении), не успокоятся. Хотя пока все не выходит за рамки депо. Теперь мне запретили фотографировать на территории депо, мотивируя запрет тем, что это «стратегический объект». И если я продолжу свои фотохудожества, меня можно будет привлечь к суду.

Интересно, они как, не в курсе, что «стратегический объект» давно сфотографирован со спутника, и его можно спокойно разглядеть во всех подробностях на яндекс‑картах и в гугле? Что из домов, стоящих рядом, просматривается вся территория депо и даже виден начальник, играющий в футбол?

Интересно, если я им это расскажу, будет ли судиться Московский метрополитен с Google?

Или хотя бы с Яндексом для начала?

Или лучше промолчать?

Чисто из вредности…

Размышления машиниста

Про график движения

Во вторник набежало 30 минут минуса, а в среду Управление так вздрючило всех за опоздание, что опоздание было ликвидировано, не успев начаться (спасибо погоде, дождь закончился, а то дрючь не дрючь, дождю это фиолетово).

И как нам было указано – стучать, стучать, стучать. То есть если пассажиры держат двери, то дверьми переигрывать не надо, а надо взять микрофон, вызвать диспетчера, дождаться его ответа и доложить, что пассажиры держат двери (ну или что отправился с увеличенным интервалом по причине держания оными дверей).

На вопрос, а что будет за невыполнение этой хрени, я в ответ получил только многозначительное «У‑у…» и шевеление бровями. Но если учесть, что сия фигня была написана в журнале заступления красными чернилами, то… Ух, как всем будет больно.

А тринадцатая зарплата на носу, и лишаться ее категорически не хочется.

Глава 57