Это очень важные улики в расследовании, которое ведет экстрасенс Виктор Рогожкин.

Несколько обломков самолетной обшивки. Можно ли по ним определить, как именно произошла катастрофа?

Рогожкин: Ну если действовать стандартными методами, то, конечно, нельзя определить. Там нужно все обломки собрать, расчеты произвести. Но если говорить об энергоинформационном обмене, то этих кусочков достаточно, поскольку это как ДНК. Каждая клетка несет всю необходимую информацию.

Виктор Рогожкин просит оставить его наедине с фрагментами, чтобы ничто не отвлекало от их изучения. Мы удаляемся, предварительно оставив включенную камеру.

Исследование длится долго, очень долго.

Ведущий 10 (в соседней комнате)

Прошло уже около получаса, и Виктор Рогожкин еще не закончил. Со стороны кажется, будто он думает о чем-то своем и даже подремывает.

Впрочем, у каждого специалиста своя методика. Кто-то машет амулетами, кто-то смотрит в кристалл. А кто-то предпочитает работать без спецэффектов.

Что? Кажется, готово.

На Рогожкина больно смотреть. Он выглядит как выжатый лимон.

Рогожкин: Дайте, принесите кто-нибудь воды, пожалуйста.

Все сгорают от любопытства, но, похоже, наш экстрасенс пока не в состоянии разговаривать.

Рогожкин: Дайте мне полчасика, надо прийти немного в себя.

Еще полчаса тянутся бесконечно медленно, Рогожкин пьет чай и сосредоточенно смотрит куда-то вдаль. Наконец-то…

Рогожкин: Такие эксперименты мы у себя редко делаем, потому что они требуют больших затрат энергии и не гарантируют на сто процентов результат. Поскольку речь идет об очень сложном механизме, там сотни всяких узлов и деталей.

Так что же удалось узнать экстрасенсу Рогожкину?

Рогожкин: Это не техническая неисправность, это я могу утверждать с очень большой вероятностью. Техника в этой катастрофе сыграла свою роль, была задействована, но первопричина не техническая неисправность.

Мнение экстрасенса совпадает с выводами государственной комиссии. Громкие хлопки в воздухе произошли, когда самолет задел крылом наземную антенну, а затем мощную опору светосигнальной системы. Никакого взрыва при взлете не было.

Значит, всему виной не техника, а … человеческий фактор?

Рогожкин: Об этом пока еще рано говорить, но такой вариант пока, да, не исключается.

Не исключается и еще одна версия: в момент взлета вмешалась некая сторонняя сила. Именно она не дала самолету оторваться от земли.

Рогожкин: Таких случаев, на самом деле, масса, огромное количество. Просто в небе гораздо меньше транспорта, чем на земле. А на земле все списывают, значит, не справился с управлением, занесло на дороге. И разбираться никто не хочет и не будет.

Версия о вмешательстве третьей силы выходит на первый план. Но чтобы ее проверить, экстрасенсу снова необходимо оказаться на месте трагедии.

Начинается подготовка к выезду в Ярославль.

Занимаясь этим необычным расследованием, мы столкнулись с необычным фактором. Почти все родные пассажиров злосчастного рейса задают себе одни и те же терзающие душу вопросы.

Как погибли ребята? Что чувствовали в последние секунды? Успели ли понять, что происходит? Успели испугаться?

Ведущий (комната вместе с экстрасенсом)

Я позволю себе вмешаться в работу Виктора Юрьевича. Вопрос у меня простой. Почему Вы отложили эти снимки в сторону?(имеются в виду Маккримон, Сизов, Роберт Дитрих)

Рогожкин: (про Маккримона)Тут я просто ничего не вижу. Вообще ничего. Так бывает, если у человека, если он закрыт со всех сторон энергетически.

За кадром: Действительно, главный тренер команды канадец Брэд Маккримон обладал мощнейшей волей и очень твердым характером.

Ведущий: Так, а этот молодой человек? (имеется в виду Роберт Дитрих)

Рогожкин: Этот человек вообще не из этой команды. Он вообще не имеет никаких связей с остальными. Вы меня проверяете что ли?

Экстрасенс ошибся. Но не очень сильно. Легионер из Германии Роберт Дитрих был в «Локомотиве» новичком. Он только-только подписал контракт. Не знал языка, не успел обзавестись друзьями. Роберт на самом деле стоял особняком.

Зато снимки российских парней не вызвали у Рогожкина никаких сомнений.

Рогожкин: Этот тоже новичок, да? Тоже только что пришел?

(фрагмент хоккейного матча с участием Баландина)

Михаил Баландин перед началом сезона перешел в родной ярославский «Локомотив» - клуб, в котором он еще в двухтысячном году начинал свою хоккейную карьеру.

Елена Баландина: Он и в семье был надежной опорой. Мог меня закрыть, защитить. А сейчас я осталась без защиты.

Елена и Михаил не могли прожить даже пару часов, не услышав друг друга. Созванивались постоянно. Друзья по-доброму подшучивали: неразлучники.

Надежда, друг семьи: Перед вылетом, после прилета всегда она ему звонила: Миша, как вылетел, как сели, как вы долетели. Это было постоянно.

Разговаривали они и в тот роковой день. Свой последний звонок Михаил сделал, уже сидя в кресле самолета.

Елена Баландина: Мы с Мишкой полчаса общались по телефону. Я ему: Баландин, хватит болтать! А Мишка: ну, хорошо, Пуся, движки завелись, поехали. Прилечу – позвоню.

(кадры домашнего видео)

Елена давно боится летать самолетами. Путь в отпуск – невыносимая пытка.

Елена Баландина: Зажмурюсь, вцеплюсь в подлокотники и так вот сижу, пока взлет.

Каждая командировка мужа – для нее огромный стресс.

Елена Баландина: Я там в интернете залезу, смотрю, есть сайт, где видно, как самолеты летают, смотрю за ним, найду его самолет и слежу за ним, пока он летит.

В тот день она закрутилась с домашними делами, дочерью. Совсем не до тревожных мыслей.

Когда раздался звонок, и дрожащий голос подруги сообщил о катастрофе, Елена не поверила.

Елена Баландина Включать телевизор я запретила, страшно, очень страшно было. Только вот шептала все время про себя: Мишка, ты жив, ты выберешься, тебя найдут, тебя спасут.

А дочка Лиза вдруг забралась в шкаф, зарылась с головой в папины вещи и зарыдала.

Елена Баландина: Даже не заплакала, а как будто завыла так жутко, громко так, с такой болью …

Елена отказывалась смириться с правдой. Первое время хотела уйти вслед за мужем, 40 дней мама жила с ней в одной комнате, следила за каждым шагом. Полгода мысли о суициде не покидали несчастную вдову.

Но все-таки она осталась с живыми.

Елена Баландина: Ради дочки живу, почему она должна страдать? Наоборот, у нее все должно быть лучшее. Миша этого очень хотел, и я сделаю все, чтобы так оно и было.

Перед похоронами Елена Баландина на коленях умоляла пустить ее в морг, проститься с мужем. Для нее как для медика сделали исключение. Она ожидала увидеть самое страшное, но…

Елена Баландина: Он выглядел вообще как живой, понимаете, у него никаких не было повреждений, только ему оторвало стопу.

Как такое могло случиться? Ведь в самолете возник сильнейший пожар, который стал основной причиной гибели пассажиров. И только сидевшие сзади хоккеисты, по заключению экспертов, потеряли сознание от удара, а затем утонули.

Елена Баландина: Он сидел в передней части самолета, около прохода. Все, кто вокруг него сидели, все сгорели, там был пожар. А у него ни ожога.

Коллеги-врачи по секрету рассказали ей: причина смерти Михаила – взрывная волна. Она не поверила и даже отвезла его вещи – кожаный ремень и барсетку – на экспертизу за границу. Там подтвердили: нет следов горения, нет следов пребывания в воде.

Как же он умер?

Елена Баландина: Отдали мне Мишин нательный крест – а он изогнутый. Думаю, неужели зубами сжимал… Я не хочу думать о том, что он испугался, что погиб не сразу. Что он сидел и ждал, когда его вытащат, но не дождался.

Эти вопросы мы переадресовали экстрасенсу Виктору Рогожкину, который ведет собственное расследование трагедии.

Рогожкин: Ну, ребята, это очень непростая задача, поскольку там в самолете в один практически момент погибли десятки человек. И общий фон.

Чтобы воссоздать те страшные секунды, экстрасенсу требуется гораздо больше, чем фотографии. Нужны вещи, которые были на погибших в момент катастрофы.

Такие предметы есть у вдовы, Елены Баландиной.

(Лайв, Рогожкин приходит в гости к Баландиной, вместе с ним приходит ведущий, но притормаживает на лестничной клетке и по секрету говорит в камеру.)

Ведущий 11