Директор станции сделал несколько снимков надписи.

- Ладно, грузите. Отправлю запрос в Музей внеземных культур, там у меня сын работает, поможет.

Рабочие занялись погрузкой сферы в челнок. Вскоре челнок взлетел и взял курс в сорону Марса. Директор дождался взлета и направился к себе в кабинет. На сердце было неспокойно.

Пока он шел по коридорам станции, ему почему-то вспомнился дед, герой войны с доминаторами. При чем тут война? А, правильно, малоки тоже сражались на стороне Коалиции. Нет, не то...

Пройдя мимо секретарши директор зашел к себе и сел за терминал Галанета. Набрал код Музея внеземных культур. На экране появилось улыбающееся лицо сотрудника музея - исследовательская станция была основным поставщиком найденных в космосе предметов внеземного происхождения и ее директора в музее хорошо знали.

- Здравствуйте, Тимофей Алексеевич. Чем на этот раз порадуете?

- Пока ничем, выловили тут диковинку, да ее научники с Марса себе забрали. Так что через денек у них поинтересуйтесь, может отдадут. Денис у себя?

- Нет, с утра в правительство аналитическую справку повез. Хотел по Галанету отправить, так нет - сказали, чтоб лично...

- Ясненько. Я сейчас файлик один отправлю, как Денис прийдет, пусть посмотрит, что там за надписи на малокском, хорошо?

- Да не вопрос, отправляйте.

Закончив разговор директор посидел пару минут в кресле возле терминала, затем перешел за рабочий стол. Дед все не шел из головы. Что-то связанное с ним, с войной, и почему-то опасное. Что же...

Прошло два часа. Директор станции не находил себе места. Беспокойство становилось все сильнее. Он снова подошел к терминалу Галанета и набрал код космопорта Марса.

- Дежурный слушает.

- Директор исследовательской станции "Ваккум" Добровольский. Челнок с нашей станции прибыл?

- Да, давно уже. Научники груз забрали и повезли в город. Очень довольные, сказали, что такой неповрежденной находки давно не было. Вы часа через три с ними свяжитесь, они расскажут.

- А почему через три?

- Разбирать вашу находку они начнут минут через двадцать, а у нас начинается сильная магнитная буря, закончится часа через три. Связи в это время не будет.

- Спасибо.

Терминал выдал короткую мелодию отбоя и директор отошел от него к столу. Вдруг раздалась еще одна мелодия и приятный электронный голос терминала произнес:

- Получено сообщение, отправитель - Музей внеземных культур, заголовок - "Перевод. Срочно." Введите команду.

- Печать.

Из небольшого печатаюшего устройства на столе директора выполз тонкий лист пластика. Директор взял его и пробежал глазами. Кровь отлила от его лица, он бросился обратно к терминалу.

На все попытки связаться с Марсом терминал Галанета выдавал одну и ту же фразу - "Связь с абонентом невозможна по техническим причинам". Ну да, магнитная буря...

Трижды повторив попытку директор выбежал из кабинета.

- Мой скутер к вылету - крикнул он пробегая мимо секретарши.

Поворот, еще поворот, лифт. Как же медленно он ползет, скорее же... Ангар, скутер у шлюза. Сесть, пристегнуться.

- Диспетчер!

- Да, Тимофей Александрович.

- Срочный вылет! Пробейте трассировку до Марса! По аварийному расписанию!

Взлет, выход на маршрут, перевод на автоматику. Время полета тянется как смола.

Директор смотрел на приборную панель скутера. На фотографию деда. Дед стоит на фоне своего рейнджерского корабля, улыбается. А на заднем плане в корабль загружают такие же сферы, как и сегодняшняя находка, только не ржавые. Вот почему вспоминался дед.

Вот наконец и орбита Марса. Маячки, обозначающие глиссаду спуска к космопорту фиолетово мерцают во тьме.

- Режим посадки? - ожил автопилот.

- Аварийный!

Скутер прорывается сквозь плотную облачность, снижается над космопортом. Ну быстрее же. Все, посадка.

Директор бежал под проливным дождем к зданию космопорта, в руке был намертво зажат лист тонкого пластика с сообщением из Музея. С тех пор, как Марс был терраформирован, здесь почти всегда шли дожди.

Он вбежал в зал и кинулся к окошку дежурного по космопорту. Вдруг пасмурный день за окном озарился резким слепящим светом, пол под ногами заходил ходуном. Взревели сирены радиационной тревоги, потом умолкли.

Лист пластика выпал из руки директора. На белом пластике чернела надпись - "Кварковая бомба. Опасно! Не вскрывать!". Директор сел прямо на пол. По щекам его катились слезы. Он сидел так, пока его не увели куда-то сотрудники космопорта.

Дождь стихал.