Зейн: Ладно, увидимся утром.

* * *

В ту ночь мне не удалось много поспать. Я ворочалась и ёрзала, думая о том, как буду прощаться с Зейном. Желудок стягивало в узел, пока я наблюдала за перемещением большой стрелки на часах от одной цифры к другой. Посмотрев на себя в зеркало в последний раз, я подкрасила губы, брызнула лаком на подкрученные локоны и коротко обратилась к себе с напутствием.

С тобой всё будет в порядке. Ты сможешь это сделать.

Раздался звук дверного звонка, и я вышла из ванной.

— Зейн здесь! — закричал Дилан, мчась вниз по лестнице к двери.

— Эй, привет, — сказал Зейн, когда Дилан его обнял.

— Что это? — спросил Дилан, указывая на сумку в руках Зейна.

Тот поднял её выше.

— Я принёс тебе, твоей сестре и маме подарки, — ответил тот.

— Да! Подарки! Алайна, Зейн принёс нам подарки! — закричал Дилан, когда умчался в глубь дома на поиски сестры.

Я помахала ему рукой, приглашая войти в дом.

— Заходите же. Так хорошо снова вас увидеть — сказала я, обнимая его маму и отца, пока они проходили в дом.

— И нам приятно увидеть тебя, дорогая, — ответила его мама, крепко обнимая меня.

— Зейн, а можно нам наши подарки? — взмолился Дилан, вбегая в комнату, практически влача Алайну за собой.

— Подалкии! — защебетала Алайна.

— Смотрю, дети такие воспитанные, — подразнил Джейк, отец Зейна, кивая мне головой.

— О, да, конечно. А как иначе? — я вежливо ему улыбнулась.

— Я горжусь тобой. Они хорошие дети, — Зейн посмотрел на меня с такой гордостью, что моё сердце расцвело.

Чейз никогда не говорил мне ничего подобного годами. Это было… приятно.

— Ладно. Алайна, это для тебя, — Зейн вытащил медвежонка с логотипом Воздушных Войск и передал его ей.

— Уиииииии! Мамочка, смотли, мишка! Я люблю мишек! — она подбежала ко мне, чтобы показать мне игрушку.

— Он чудесный. А теперь что нужно сказать Зейну? — напомнила я ей.

Она побежала и обняла его.

— Спасибо, Сееейн!

Обнимая руками её маленькое тельце, он улыбнулся ей в ответ.

— Пожалуйста.

Алайна проинформировала нас, что назовёт своего медвежонка Дасти, и они вместе будут готовиться к чайной церемонии. Затем умчалась в спальню.

Я скрестила руки на груди и игриво смотрела на Зейна.

— У тебя завалялась коллекция мягких мишек?

Он выбросил руки в воздух.

— Ладно, ты меня поймала, — он прыснул со смеху. — Он на самом деле был предназначен для моей племянницы, но я всегда смогу раздобыть ещё одного.

Дилан стоял перед Зейном и терпеливо ждал своего подарка.

— Для тебя. — Лицо Зейна стало серьёзным, когда он наклонился. Ещё не вытащив руку из сумки, он многозначительно посмотрел на Дилана. — То, что я дам тебе, очень важно, хорошо? — Он достал цепочку из мелких бусин и повесил её Дилану на шею. Это была серебряная цепочка с армейским жетоном.

Дыхание застряло у меня в горле, пока я смотрела на это. Я не была уверена, знал ли Дилан, насколько особенной она была, но понимала, и для меня это означало весь мир.

Дилан обхватил пальчиками жетон.

— Круто!! Словно я в Воздушных Войсках… как ты, пап! — улыбнулся Дилан, выставляя зубы на показ.

Зейн, я и его родители переглянулись в шоке.

Он назвал его папой.

Зейн ухмыльнулся и прочистил горло.

— Это мой армейский жетон, так что пока меня не будет, я всегда буду думать о тебе, — объяснил он.

Дилан по-взрослому кивнул Зейну, выглядя как мини-версия своего отца.

— Он мне нравится. Я буду заботиться о нём, обещаю, — он бросился к Зейну в руки и обнял его. — Спасибо.

Зейн прошептал ему.

— Послушай, ты знаешь, что мне нужно уехать и закончить командировку, но я попытаюсь звонить или писать каждый раз, как только у меня выпадет возможность, — он бросил на меня взгляд, а затем снова посмотрел на Дилана: — Сделаешь мне одолжение? Позаботься о своей маме, пока меня не будет, хорошо?

— Да, сэр. Я могу это сделать, — прошептал Дилан в ответ и дал ему пять.

Мама Зейна потянулась рукой к моей и взяла её, поскольку у меня на глазах появились слёзы.

— Я буду скучать по тебе, папочка, — нахмурился Дилан.

Зейн притянул сына в ещё одно объятье.

— Я тоже буду скучать по тебе, — ответил он прежде, чем отпустить его играть с Алайной.

Джулия сделала шаг вперёд.

— Что ж, сынок, мы с твоим отцом уже поедем, — начала она, обнимая Зейна и целуя его в щёку. — Пожалуйста, береги себя и звони, как только сможешь.

— Я буду, мам, — убедительно улыбнулся тот.

Джейк обнял его и похлопал по спине.

— Мы любим тебя, сын.

— Я тоже люблю вас обоих. Увидимся через несколько месяцев, — ответил Зейн, пока они оба уходили.

Зейн опёрся спиной на стену и втянул воздух в лёгкие.

— Он назвал меня папой, — сказал он с улыбкой. — Это чувствовалось невероятно.

Я ответила ему улыбкой.

— Это был момент, которого я никогда не забуду.

Зейн схватил меня за руку и привлёк к себе.

— Спасибо, — произнесла я, когда моё тело прикоснулось к его.

Он наклонился и поцеловал меня в шею.

— За что?

— За всё. За то, что был таким милым с детьми, за то, что не ненавидишь меня, и за то, что даёшь нам второй шанс. За то, то ты — это просто ты, — я пробежала пальцами по его волосам и сомкнула руки у него на шее.

Он прищурил глаза и покачал головой.

— Чесни, я никогда не смог бы возненавидеть тебя. Я люблю тебя. И всё теперь по-другому. Ты дала мне семью, — Зейн убрал волосы с моего лица. — Теперь время для твоего подарка. Жди здесь, — он выбежал на улицу и взял что-то на крыльце. — Закрой глаза.

Я крепко закрыла их и попыталась не подпрыгивать на месте от возбуждения.

— Ладно, теперь открывай, — сказал он.

Когда я открыла глаза, я замерла с комком в горле. Слёзы грозились вырваться из глаз, пока я изучала картину перед собой. Это был большой керамический кувшин со светящимися жучками внутри, которые вылетали из него. В кувшине стоял один подсолнух. «Твой светлячок. Навсегда» гласила ленточка, накинутая на горлышко кувшина.

Я поднесла руки к груди.

— Зейн, — почти бездыханно сказала я. — Я влюблена в неё. Я даже не знаю, что сказать. Она обворожительна. Спасибо тебе.

Мужчина передо мной улыбнулся, гордясь собой.

— Я нашёл человека, который выполнил картину для тебя аэрографией. Хотел, чтобы у тебя было что-то, на что ты сможешь смотреть долгое время, пока меня не будет, и знать, что я думаю о тебе, — он поцеловал слезу, которая скатывалась по моей щеке.

Я обняла его за талию и прижалась головой к груди.

— Я буду чертовски скучать по тебе.

Зейн обвил меня руками.

— Я тоже буду скучать по тебе, — ответил он, целуя меня в макушку. После вдохнул. — Я ненавижу, что говорю это, но пора ехать. Я не могу пропустить самолёт.

Когда меня накрыло грустью, я хотела нахмуриться, но улыбнулась ему и осталась сильной.

— Ладно, я знаю. Чем быстрее ты сядешь на тот самолёт, тем быстрее вернёшься ко мне, — ответила я, целуя его мягкие полные губы, которые всегда зажигали меня, словно светлячков на картине. Я буду скучать по его поцелуям.

* * *

Час езды до аэропорта оказался тяжёлым. Зейн всю дорогу держал меня за руку, и мы говори о том, что хотели сделать, когда он вернётся. Поскольку Зейн узнал о Дилане, его решение не продлять военную службу стало непоколебимым. Он собирался переехать в Северную Каролину, чтобы быть со мной и детьми и работать с отцом. Нам ещё о многом нужно было поговорить, но на данный момент мы договорились решать по одной проблеме за день и посмотреть, что из этого получится.

Добравшись до аэропорта, я въехала на парковку, припарковалась, и мгновение мы оба сидели в тишине. Я знала, что настало время прощаться. Просто не хотела.

Когда больше нельзя было ждать ни секунды, мы оба выбрались из машины. Он схватил сумки из багажника и выставил их на тротуар.

Стоя там, пялясь на Зейна, я впитывала то, как красиво он выглядел в своей униформе. Нервы начали сказываться на мне. Я пыталась делать успокаивающие, глубокие вдохи, но ноги дрожали, словно земля вот-вот разверзнется подо мной, и затащит в темноту неизвестности.

Мой желудок сделал сальто, когда я попыталась найти голос.

— Я ужасно буду скучать по тебе.

Письмо. Я чуть не забыла про письмо. Вернулась к машине и взяла лист бумаги из сумки, протянув его Зейну.

— Пока не забыла, это для тебя. Хотя тебе нельзя читать его, пока не сядешь на самолёт.

Он улыбнулся, но грусть в глазах осталась.

— Ладно, обещаю. — Он притянул меня к груди и опустил подбородок мне на голову. — Тоска по тебе выест мне сердце, Чесни, — сказал он, скользя обеими руками по моим предплечьям и рукам. — Я так сильно люблю тебя, светлячок, — Зейн поцеловал меня, и затем нежно прижался губами к моему лбу.

Светлячок… Его светлячок.

— Я тоже тебя люблю, — я сделала паузу и с безумием нашла его глаза. — Откуда ты знаешь, что у нас получится? — я попыталась стряхнуть сомнение, которое заполняло мои мысли.

Встретившись со мной взглядом, Зейн нежно приласкал мою щёку и прошептал:

— Я знаю, что получится, Чесни, потому что, когда я смотрю на тебя, то вижу весь мир. Это не прощание. Мы с тобой ещё увидимся, — он оставил поцелуй на моих губах.

Стоя там, глядя, как он уходит, я чувствовала, как разрывается моё сердце. Я не хотела, чтобы он уходил, но знала, что ему нужно.

Он обернулся и посмотрел на меня через плечо, подмигнув и улыбнувшись, прежде чем исчезнуть за проходным пунктом и раствориться в толпе.

Вытирая слёзы с глаз, я сделала глубокий вдох и собралась с силами. Чувствуя себя опустошённой, я вздохнула и повернулась к своей машине, видя, что багажник всё ещё открыт.

О, нет! Что, если он что-то забыл?

Заглянув внутрь, я увидела сложенной одну из футболок Зейна, на которой лежало письмо. Я подняла оба предмета, закрыла багажник и села в машину, чтобы прочитать его.

Чесни,

Я понял, что мой сын — это самое лучшее, что есть в моей жизни. Спасибо за то, что вырастила такого прекрасного маленького человечка. У него твоя улыбка, которая может осветить комнату. У Алайны твои сверкающие медовые глаза и мягкие каштановые волосы. Она такая же красивая, как и её мать.

Я знаю, что между нами не всегда всё складывалось хорошо, но я обещаю тебе, что буду бороться за то, чтобы у нас всё получилось. Ты изменила меня, Чесни, таким способом, о котором я никогда не догадывался. Ты — весь мой мир, мой светлячок, не могу дождаться, чтобы вернуться назад и стать семьёй. Это будет не легко, но оно того стоит. Будь там и запасись терпением для меня. Впервые в жизни у меня есть за что бороться.