Громоздкий фонтан, полный монет

Вот оно наконец и свершилось: Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет сделал предложение изящной Коринфской Капители – третьей по счёту, если начинать счёт от южного угла Дворца на одной старой площади. Его выбор удивил многих: полагали, что все шесть капителей Дворца одинаковые, и было непонятно, почему Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет не выбрал ближайшую к нему, первую… раз уж между сестрами‑близнецами все равно не было никакой разницы.

– Да как же нет разницы, когда разница налицо! – упорствовал Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет, но, наверное, надо действительно быть Громоздким‑Фонтаном‑Полным‑Монет, чтобы это понимать.

Для третьей по счёту Коринфской Капители такое предложение, разумеется, считалось большой честью. Многие вокруг неё всю свою жизнь так и прождали напрасно именно такого предложения! Дело в том, что Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет был баснословно богат: дно его просто ломилось от денежек, накиданных в него туристами со всех концов Земли.

– Ха! – усмехался он, когда тот или иной богач швырял в него что‑нибудь стоящее. – Этот клоун полагает, будто действительно жертвует большую сумму на ничтожный фонтан… Если бы он знал, что я, прямо не сходя с места, могу купить с потрохами и его самого, и все его богатства!

Надо сказать, Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет отнюдь не хвастался. За несколько веков такой жизни он действительно собрал себе колоссальное состояние. И, между прочим, доходы его увеличивались на глазах: монетки поступали не переставая.

– Вот и ещё один удачный день, – снова и снова повторял он и не спеша подсчитывал дневной сбор. – Этот день принес мне двести тридцать пять звонких монет разного достоинства и происхождения.

Подведя итог, Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет обычно с ног до головы обрызгивал директора городского банка, чаще всего как раз во время таких подсчётов шедшего мимо фонтана к широченной своей машине. В одно мгновение директор городского банка намокал до нитки, но ни разу за долгие годы даже не пикнул: богаче Громоздкого‑Фонтана‑Полного‑Монет не было никого в городе, так что директор спал и видел заполучить его в свой банк вкладчиком. Но Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет со вкладами не торопился: состояние его и так росло не по дням, а по часам… по минутам.

Только зная всё это, можно понять, какая честь была оказана третьей по счету Коринфской Капители!

– Подумай, – говорили ей сёстры‑близнецы. – Мы ведь не что иное как капители… то есть и не колонны даже, а полуколонны, которые находятся в дворцовой стене больше чем наполовину и даже не существуют в качестве чего‑нибудь самостоятельного! Мы, в сущности, просто повторяющийся узор… вытянутые прямоугольники с листьями аканта, мы ничто… и – смотри‑ка: к одной из нас посватался самый богатый господин в городе!

– Вовсе мы не ничто! – отвечала третья по счету Коринфская Капитель, упрямо встряхивая листьями аканта. – Мы – украшение Дворца… нет, мы – красота Дворца, а ваш жених хвалёный – только водомёт с деньгами. И я ещё не знаю, соглашусь ли выйти за него замуж.

– Совсем с ума сошла! – ужасались близняшки‑капители. – Не хочешь за него – так поменяйся как‑нибудь незаметно ночью местом с любой из нас: никто из твоих сестёр не ответит отказом на самое желанное предложение в городе. Ты хоть представь себе, как он мог бы отреставрировать Дворец, который, того и гляди, развалится от времени! Да и добыты деньги твоего жениха честным путём: он ничего не крал и никого не обирал… он, наоборот, веками собирал своё состояние.

– А вот о том, как он его собирал, я ещё подумаю, – отвечала третья по счету Коринфская Капитель и умолкала.

Мало того, что ей не нравилось слово «жених», не нравилось ей и ещё кое‑что. А именно то, что Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет журчал себе, да и только… И ни разу на её памяти просто палец о палец не ударил. «Интересно, как можно стать таким богачом, ничего не делая?» – то и дело удивлялась разумница третья по счету Коринфская Капитель. А однажды даже забылась настолько, что произнесла этот свой вопрос вслух.

– Богачом? – рассмеялась Голубка, как нельзя более кстати присевшая отдохнуть на основание третьей по счету Коринфской Капители. – Да он беден как церковная крыса!

– Чьи же эти монетки?

– Они принадлежат людям. Люди просто оставляют их в залог – чтобы однажды вернуться сюда. На эти монетки они покупают своё будущее.

– Тогда что же такое он сам – этот Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет? – Третья по счету Коринфская Капитель затрепетала бы от волнения, не будь она больше чем наполовину в дворцовой стене.

– Он? Он просто копилка. Свинья‑копилка, – заявила Голубка и улетела в Рим.

Конечно, третья по счету Коринфская Капитель никому не рассказала об этом разговоре. Но на предложение Громоздкого‑Фонта‑на‑Полного‑Монет ответила решительным отказом. Говорят, она прожила свою жизнь достойно и одиноко – до тех самых пор, пока Дворец не разрушило время. Спасти его не смог даже тот, на чью помощь рассчитывал весь город, – баснословно богатый муж первой по счету Коринфской Капители… Громоздкий‑Фонтан‑Полный‑Монет.