Когда сомневаешься, спрашивай направление

Мы знали, что Лендроверы на Гибралтаре есть, но мы не знали где, так что мы затормозили первый попавшийся нам и спросили водителя. Он ответил, что Лендроверы на Гибралта­ре считаются почти военной техникой, за исключением куп­ленных гражданскими для личного пользования на аукцио­нах. Последний аукцион военного снаряжения состоялся пять недель назад, а следующий будет не раньше июля. Нам лучше стоило бы поискать его у гражданских, желающих продать свою машину. Мы поблагодарили этого человека и отправи­лись в город искать полицейского.

Всегда спрашивайте копа - не ошибетесь. Первый поли­смен, с которым мы заговорили, дал нам имя и адрес человека, который продавал свой Лендровер неделю назад. Мы его на­шли и спросили, не может ли он помочь нам или продать свой авто. Он отклонил наше предложение, но дал нам информа­цию о нескольких возможностях покупки Лендроверов на Гиб­ралтаре. Затем он направил нас еще к одному человеку, мисте­ру Эрнесту Хартену, которого можно было отыскать на цент­ральных гаражах в центре маленького городишки, располо­женного у подножья скал.

Бывалый продавец машин

Мистер Хартен был худым лысеющим малым с самоуве­ренным отношением к людям, имеющим дело с подержанными машинами - тем, кто казалось, вот-вот скажет: «Берете или нет, мне нет разницы, но только вы никогда не найдете ничего лучше.» Как бы там ни было, но его дружеское отношение рассеяло наши многочисленные сомнения, имеющиеся в отно­шении покупки поддержанной машины в чужой стране или даже в колонии.

Он выслушал наши требования и душераздирающую ис­торию и уверил нас в том, что знает человека, продающего Лендровер, и предложил нам вечером вернуться к нему.

ГИБРАЛТАРСКИЕ ДНИ

В последующие три часа мы посмотрели два легких грузо­вика, пару машин и два Лендровера, включая почти новый, сто­имостью 300 фунтов и почти готовый отправиться на свалку, стоящий 90 фунтов.

Мы никогда не покупали Лендроверы раньше, но были далеко не дети в вопросах покупки подержанных автомоби­лей. На нашем Джеффом счету было 8 купленных, изъезжен­ных и разбитых машин. Существовало одно правило, которого мы всегда придерживались: если корпус хороший, то и внут­ренности должны быть в порядке, и наоборот. Просто, но вер­но, и мы никогда от этого не отступали.

Мы находим, то что искали

Когда мы вернулись тем же вечером, мистер Хартен по­приветствовал нас улыбкой и провел к автомобилю, который не произвел особого впечатления со своими грязными стек­лам, брезентовым верхом и облезшей краской. Мы критичес­ки обошли его кругом.

«Он ездит?»

«Если вы хотите, я заведу. Ну вот едит, Как вам?»

«Звучит не плохо.»

Мы обходили его от одного конца к другому, проверяя воду, масло, колеса и затем сели за руль. Тормоза и руль были в порядке. Единственная жалоба была на сцепление. Мистер Хартен уверил, что это будет длиться лишь 5 миль.

Затем мы испытали его на небольшом расстоянии, припар­ковали в том же месте и вернулись к центральным гаражам за мистером Хартеном. Он хотел 120 фунтов и ни копейкой мень­ше. Это составляло две трети того, что у нас было. Мы сооб­щили, что дадим о себе знать через день или два.

«Итак, мы попались», - сказал Боб. «Если мы купим Ровер и застрахуем его, мы будем обречены куда-нибудь на нем поехать».

Столкнувшись с дилеммой

Погруженные в мысли, мы приехали обратно в наш лагерь на пляже, каждый из нас пытался принять решение. Это была странная проблема, и мы не могли решиться, пока были стес­нены в средствах. Мы были уже слишком далеко, чтобы воз­вращаться, но и не могли ехать дальше. Позади нас была Евро­па, а впереди - Африка. Только одно решение было правильным, и мы пытались его поскорее найти.

Позднее я узнал, что успешных людей отличает интен-

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

сивный поиск и ориентация на будущее. Они постоянно ищут пути достижения своих целей и решения своих проблем. Они скорее мыслят в терминах «где я буду», нежели « где я был».

Если мы примем решение в пользу покупки Лендровера, мы должны будем продать наши велосипеды, погрузить все на спины и отправиться дальше автостопом. Имеющихся у нас денег хватило бы как раз для того, чтобы вернуться в Англию, так для того, чтобы добраться до Африки. Но мы не могли сделать и то, и другое. Мы завязли.

Гордость и самоуверенность

«Давайте будем честны», - говорили мы себе. «Мы начина­ли с того, что хотели чего-нибудь достичь, но мы не собира­лись это делать, становясь бездельниками, голосующими на дороге, как будто мир был у нас в долгу за наше путеше­ствие.»

В дороге мы встречали многих тунеядцев, клянчивших на проезд и пропитание, в то время, как у них часто бывало боль­ше денег, чем у тех, у кого они просили. Мы не имели ни малейшего намерения становиться похожими на них.

Мы встретили парней, которые хвастали 500 долларами на счету путешественника и 3000 долларов на банковском счете, дома путешествующих автостопом, чтобы сэкономить на вы­пивку и развлечения в крупных городах, которые попадались на их пути. Мы чувствовали в этом расхождение с принципом ответственности за собственную оплату своих затрат.

Естественно, иногда возникают неожиданные обстоятель­ства, в которые ввергают нас прихоти судьбы, но существуют также и возможности избежать повторения подобных обсто­ятельств. Ни у кого нет права возлагать ответственность за свои действия исключительно на благотворительность и пред­положение, что кто-то другой оплатит счета. Этого следует избегать хотя бы потому, что такого источника может просто не найтись.

Независимость прежде всего

Еще одна причина, по которой мы решили тогда в Лондоне купить велосипеды, заключалась в том, что они давали нам определенную независимость - свободу, которой не наслаж­даются те, у кого нет надобности в собственном транспорте. Конечно, мы были далеки от того, чтобы путешествовать как короли, но мы и не ожидали путешествия первым классом. По

ГИБРАЛТАРСКИЕ ДНИ

крайне мере, мы были тремя малыми, не берущими и не прося­щими чего-либо у страны, через которую проезжали. Мы не были богаты, но мы не были и рабами непредсказуемости проходящего транспорта. Хотя возращение назад было мрач­ной альтернативой, передвижение автостопом - за исключе­нием случаев крайней срочности или необходимости - вос­принималось чем-то еще худшим-.

Страстное желание или попытка получить что-нибудь про­сто так в любой сфере жизни является деструктивным по отношению к душе и духу индивидуума. Решение же полнос­тью оплачивать свой собственный путь, напротив, укрепляет личность и усиливает характер.

Преданность своим принципам - источник гордости и са­моуважения. Попытка жить за счет других - источник позо­ра, Мы отказались это делать.

Покажите мне деньги

Нас угнетала денежная нужда, холодная инъекция налич­ности поставила бы нашу поездку в Африку на ноги. Вопрос заключался в том, где и как нам найти этот эликсир жизни? Рабочая сила Гибралтара состояла из испанцев, зарабатываю­щих в среднем 15 долларов в неделю. Поскольку еженедель­но мы съедали продуктов на большую сумму, мы очень скоро отбросили идею получения работы. Нам оставалось либо за­нять деньги, либо сдаться.

Слово заем оставляет плохой привкус во вру надеющих­ся только на себя людей. С ним ассоциируется долг, банкрот­ство, передача собственности, разбитая дружба и прочие не­приятности. И все же на этом жиждется западный мир, в кото­ром выстраиваются наши жизни. Это кредитная система, ко­торая позволяет удовольствиям или необходимости осуще­ствляться немедленно и оплачиваться после, когда это стано­вится возможным.

Джефф и я, мы оба покупали машины и выплачивали стра­ховки по этой системе. Мы получили образование под надеж­ным крылом заемного капитала. Мы покупали одежду и зап­части, арендовали дома и апартаменты, вытаскивали друзей из тяжелых ситуаций с беременностями их подруг, финансирова­ли закадычных друзей в покупке машин и платили квартир­ную плату - все это в кредит. Годы и годы мы были и реципи­ентами, и жертвователями системы заемов и могли четко ска­зать одну вещь: <<Мы никогда не оставляли свои долги нео-

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

плаченными».

Мы имели долги прежде и будем их иметь снова. Мы нр чувствовали стыда по отношению к заему или занимающим и были защищены своей способностью не только расплачивать­ся, но и воспринимать такие выплаты как моральные и необхо­димейшие обязательства, от которых не освобождается ни время, ни расстояние. Мы чувствовали, что занимая и расплачиваясь, мы заработали право делать это снова, когда возникнет такая необходимость. И она возникла.

Просьбы о деньгах

Приняв решение, мы пустились в это займпредприятие с энтузиазмом антрепренеров, ищущих капитал для следующих рискованных вложений. Остаток вечера мы, сидя на пляже, посвятили составлению пылких писем друзьям, объясняя наше отчаянное положение, прося взаймы и надеясь вернуть в Иога-несбурге, куда мы скоро попадем и начнем работать.

Большинство писем было адресовано людям, которые пред­лагали звонить им в случае необходимости или потребности финансовой поддержки. Итак, мы написали: «Ну, что же, вер­ные друзья, это случай крайней необходимости. Вы не можете сопровождать нас лично в нашей поездке, но вы можете это делать в душе, вы можете разделить с нами наше путешествие, помогая сделать его возможным».

В тот же вечер, как раз перед закрытием почтового офиса, мы отправили две телеграммы и все письма экспресс-почтой. Затем нам ничего не оставалось делать, кроме как ждать ответа.

Неожиданное заявление

В тот вечер на пляже к нашему великому изумлению Боб заявил, что забирает свою долю. С него хватит пота и незащи­щенности, он сыт по горло. Он сказал, что лучше вернется в Англию, чем будет сидеть как дурак на пустынном пляже, ожи­дая денег, чтобы отправиться с ними неизвестно куда, рискуя своей жизнью.

«Это не может быть всерьез, Боб. По крайней мере, не после того, как мы все решили все вместе?»

«Ну же, Боб. Что пользы от двух мушкетеров? Как ты мо­жешь нас покинуть, если Африка уже в пределах досягаемости. Посмотри! Ты можешь почти коснуться огней Марокко.»

«Я больше не покупаюсь на эту идею. Почему мы не броси­ли эту затею и не отправились на пляжи Южной Франции? Мы

ГИБРАЛТАРСКИЕ ДНИ

могли это сделать с теми деньгами, которые у нас оставались.»

«Но, Боб, мы прошли весь этот путь к Африке. Мы не можем просто бросить!»

«Подумай об этом, Боб. Не принимай решение сегодня. Уже поздно и впереди длинный день. Мы поговорим об этом утром. Что ты скажешь?»

«Нет нужды больше об этом думать,» - сказал он. «Я ду­мал об этом со времен Барселоны и все уже решил. Одна треть денег моя, и завтра я заберу свою долю и уеду.»

Мы пытались спорить, воздействуя на его дружеские чув­ства, но все было бесполезно. Как упрямый бульдог, он зацик­лился на идее возвращения в Англию или-во Францию и упорно отказывался передумать. Мы бросили этот спор и ушли в ночь.

Наша надежда на перемену характеров и сердец разби­лась о реальность материального. На следующее утро, снова спрятав наше имущество в скалах, мы поехали в Барклэйз банк в город и сняли оставшуюся наличность с чека путеше­ственника. Джефф и я хмуро отдали Бобу его долю «компа­нии» - 60 фунтов. Он взял деньги и ушел продавать свой вело­сипед, оставив нас с Джеффом в банке.

Решительный шаг

«И что нам теперь делать?»

«Я думаю, нам следует купить Лендровер и найти какой-либо способ продолжить наш путь в Африку.»

«Я не могу себе представить возвращения. После всего это было бы нелепо.»

«Пойдем и узнаем, не уступит ли Хартен 100 фунтов за Ровер.»

К нашему удивлению Хартен согласился снизить цену. В тот же день мы получили Ровер и поехали в нашу песчаную бухту, испытать езду четырех колем по песку. Круто огибая на повороте скалу, мы почти столкнулись с Бобом. Он ехал в город, чтобы доставить свой велосипед в магазин и поселиться в молодежный отель в дальнем конце главной улицы.

У нас не было каких-либо тяжелых чувств по отношению к Бобу. Мы предложили подвезти его в город на нашем Лен-дровере, на что он согласился. Несколькими минутами позже он тупо спрашивал, нет ли у нас свободной вакансии водителя до Африки.

«Я не думал, что вы купите Ровер,» - сказал Боб. «Я думал, вы бросите эту затею без моей части денег, и мы вместе вер-

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

немея назад.»

«Боб, старик, мы не собираемся бросать. Ни сейчас, ни ког­да закончатся деньги, ни когда-либо вообще - до тех пор, пока не достигнем Иоганесбурга.»

«Как бы там ни было, добро пожаловать назад. Мы рады снова видеть тебя на борту.»

Следующий великий урок

Все великие достижения начинаются с прыжка в судьбу, смелого шага в неизвестностное. Великий успех требует бес­поворотной преданности - отречения от безопасности и за­щищенности попыток и правды. Смело действуйте, и невиди­мые силы придут вам на помощь. Они всегда приходят.

В тот день мы носились туда-обратно по песчаному пля­жу, колеса молотили, двигатель ревел, и три светловолосых покорителя мира пронзали пространство оглушительными возгласами. После ужина, приготовленного на песке, позади автомобиля, мы въехали на Гибралтар и впервые за месяц на­пились. Огни Марокканского берега показались на 10 миль ближе.

Удивительно, насколько новости дня или неожиданный момент способны окрасить наше восприятие. Что-то, что ми­нуту назад казалось далеким, тяжелым и невозможным, может внезапно, после единственной позитивной перемены, показать­ся возможным, близким и даже неизбежным.

Скала Гибралтар

Скала Гибралтар напоминает бесформенную грушу, отре­занную от континента узким проливом, перекрываемым двой­ной дамбой; она как маленький англо-саксонский остров на краю испанского моря. Известные скалы заполняют с восто­ка две трети пространства, и город Гибралтар компактной бух­той укрошает территорию с запада. На восточной стороне, на дне обрыва находилась обитель ветра, узкая ветреная дорога из города петляла среди скал и заканчивалась отвесным кам­нем, смотрящим на крошечный пляж, где мы и разбили свой лагерь.

Высоко над дорогой под углом 70° вырисовывалась огром­ная скала высотой 2200 футов; как утес, она ежедневно после трех часов загораживала солнце на пляже. Мы обнаружили, что пляж был достаточно безлюдным, за исключением выход­ных, и- устроили там свой временный дом.

ГИБРАЛТАРСКИЕ ДНИ

Дом, сладкий дом

Мы подсчитали, что потребуется, по крайней мере, шесть дней, чтобы ответить на нашу просьбу о дополнительных фи­нансах. Между тем, мы заполняли досуг так конструктивно, как только могли; мы были уверены, деньги придут, и хотели, как только это произойдет, как следует подготовиться к от­правлению.

На следующий день после дезертирства Боба и его после­дующего возвращения было воскресенье. Пляж начал запол­няться туристами и местными жителями сразу после 9 утра. Наша бессистемная ежедневная процедура сбора и разбора на пляже спальных мешков была совершенно бессмысленной, учитывая, что у нас впереди было шесть дней или даже боль­ше. Мы нуждались в чем-то более постоянном.

Поэтому для своего дома выбрали идеальное место напро­тив дамбы, которая тянулась вдоль маленького пляжа. Затем мы весь день трудились под палящим солнцем, таская скалки от основания утеса и строя стены, которые создадут неболь­шую защиту от бризов, налетающих каждый день или два, и обеспечат некоторую уединенность. К концу дня мы закончи­ли трехстенное сооружение четырех футов высотой, откры­тое небу и достаточно просторное для того, чтобы там гото­вить и передвигаться.

Проводя время в ожидании

Все мы бросили свое привычное курение и начали трени­роваться, гоняя в футбол и с криками и брызгами бегая за мячом, попадающим в воду. Вода была кристально чистой и прохладной, она блестела под ярким солнцем, которое сияло в течение каждого дня, проведенного нами в крошечной коло­нии. Мы каждое утро купались и ежедневно увеличивали нашу беговую дистанцию до тех пор, пока она достигла мили. Наша кожа начинала приобретать медно-коричневый оттенок, вна­чале светлый, а затем темнее по мере того, как мы проводили часы в тепле средиземноморского раннего лета. Медленно проходили дни, но никакого ответа от наших друзей не было.

Лендровер был оставлен на два дня в гараже с тем, чтобы отремонтировать глушитель и проверить электрооборудова­ние. Мы отрегулировали систему зажигания и зачистили кон­такты. Кроме того, мы купили пять пятигаллонных немецких канистр - две для воды и три для бензина - и небольшой

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

комплект инструментов, который мы собирались дополнить запчастями, заказанными в гараже. С помощью небольшого количества черной и золотой эмали мы гордо нарисовали эмблему Дельных Путешественников на обеих дверцах свет­ло-зеленого авто, чтобы придать ему законченный вид.

Ответа нет

Вскоре мы начали чувствовать рутину этих одиноких дней на Гибралтаре. Каждое утро мы справлялись на почте, теле­графе и в банке о возможных ответах. «Не сегодня, мальчики», или «Может быть позже, позвоните сегодня вечером», - были ответы.

У нас были с собой фотографии, и мы прошли тест на международное право вождения и гибралтарские водительс­кие права. Центр здоровья на главной площади проинформи­ровал нас о том, что мы нуждаемся в вакцинации и прививках от тифа А и столбняка. Мы подписали бланки и заплатили по фунту за каждый укол. Они были действительно мощными. Мы лежали в ночи, стоная от боли и онемение в левых руках и предплечьях. Боб и я отвезли оставшиеся велосипеды в большой магазин в городе и продали их за одну треть цены, которую мы отдали за них в Лондоне. Мы были рады изба­виться от них.

И каждый день, утром и вечером мы проделывали наше путешествие к официальным служащим, чтобы проверить на­личие ответов, которые так никогда и не пришли.

Отмечая время

Ночью мы припарковали Ровер и слонялись по улицам в поисках баров с музыкальными автоматами, чтобы еще раз послушать некоторые мелодии прежде, чем сказать прощай цивилизации. Мы стали завсегдатаями нескольких мест, выпи­вая каждый вечер по стаканчику пива и болтая о нашем затруд­нительном путешествии. Бар «Доллар», который держал старый Бен и две его замужние дочери, стал нашим любимым пристани­щем. Там было не Бог весть как. но уютно и всегда весело.

«Смотри, бледный конь» с Грегори Пэком в главной роли показывали в центральном театре города. Мы все его видели, но пошли снова. Тихими ночами мы также ходили в кино и в военный театр, и в маленький дом шоу в старой части города. Дни проходили медленно, один за другим, и все еще не было ответа на нашу просьбу о деньгах.

ГИБРАЛТАРСКИЕ ДНИ

Ожидание может стать труднейшей работой, вы можете не замечать никакого прогресса и не находить никакого об­легчения от беспокойства. Долгие медленные дни казались нам похожими друг на друга, с солнцем, встающим в 5 утра и становящимся настолько теплым к 6 так, что нам приходилось покидать наши спальные мешки, спасаясь от жары и пота.

Первое, что мы видели утром, был зеленый Лендровер со своей черно-золотистой эмблемой, терпеливо стоящий под на­шим открытым «домом», как будто упрекая нас в неспособно­сти взять его в Африку, как мы обещали. Городские улицы неизменно пестрели магазинами одежды, оббегаемыми белозу­быми, улыбающимися индусами, которые"были в этом деле не-превзайденными, и которых мы неизменно встречали на на­шем пути на почту и в банк.

В поисках лучшего

В те яркие весенние дни всюду на Гибралтаре было мно­жество цветов, они заполняли окна и фасады магазинов и выг­лядывали из колясок, которые испанки толкали вдоль уз­кой главной улицы. Музыка трубила из раскрытых дверей современных магазинов, торгующих беспошлинными радиопри­емниками и магнитофонами, подарками и сувенирами.

Каждый день мы с надеждой плелись на почту, безропотно - в банк, пессимистически - на телеграф и затем разочарован­но назад к своему Роверу и дому на пляже.

Если бы тень поражения не покрывала нас наподобие об­лака, мы могли бы безмерно наслаждаться теми днями на Гибралтаре. Погода была постоянно прекрасной, люди - доб­родушными и дружелюбными, проживание - дешевым, образ жизни мягким и легким. Но мрачный предвестник неудачи нависал над нами, насмехаясь и дразня своим причудливым безразличием. Самым тяжелым было ожидание, мы могли ожи­дать так сколько угодно. И самое неприятное заключалось в незнании - была ли тишина со стороны остального внешнего мира отказом или подтверждением нашей просьбы.

Мы так тщательно и так выразительно составили тексты писем, что казалось просто невозможным их проигнорировать. Что было еще долгожданнее ответа и еще важнее денег? Сидя на пляже у своего Лендровера, мы чувствовали себя как неве­сты в церкви, не имея в поле зрения женихов.

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

Наконец ответ

На девятый день после отправки писем мы получили от­вет от моей тети Барбары. Я просил у нее 100 фунтов, если она могла их на какое-то время лишиться, и один мой специ­фический чемодан из ее гаража, который она могла бы выс­лать самолетом.

Ответ был немедленно вскрыт дрожащими от нетерпения пальцами:

«Дорогой Брайан,

Я отправила твой чемодан, как ты просил. Ты должен мне шесть фунтов, которые я надеюсь ког­да-либо увидеть. Что касается твоей просьбы денег, если ты думаешь, что я могу позволить себе финан­сировать твои бесцельные скитания и прожигание молодости безо всякой причины, ты должен поду­мать над этим еще раз. У тебя не было права от­правляться без достаточной суммы на оплату тво­его путешествия, и я не готова исправлять твои ошибки. Почему бы вам, мальчики, не найти на Гиб­ралтаре работу и не поработать шесть месяцев? Вы действительно не заботитесь о том, как вы рас­ходуете свое время.»

Письмо продолжалось еще на следующей с половиной стра­нице и заканчивалось упоминанием о том, как красиво этой весной цветет ее герань.

Итак, все обстояло именно таким образом. Это было то, что они в действительности думали о нашем великом приклю­чении. Вот почему не было ни ответов, ни денег, ничего вооб­ще. Мы приехали на пляж, припарковались и сидели в тишине в Ровере. Мы думали, что все было замечательно. Мы учли все детали и обо всем позаботились. Мы нашли семя по име­ни Африка, посадили его, выращивали его, пока оно не взошло и не приготовилось принести плоды. Но теперь у нас не хвата­ло денег, чтобы снять урожай, в то время как солнце палило, а фрукты гнили на ветке.