Король тирании улыбнулся, услышав слова, которые звучали так же, как и его путь короля. Для его слуги, эта улыбка была наградой, которая превосходила любые сокровища.

- Хм, очень хорошо.

В тот момент, когда его сердце было переполнено возвышенной радостью – тело Вэйвера оказалось подвешено в воздухе.

- …Что?

Король поднял маленькое тело мальчика со спины Буцефала, и аккуратно опустил его на поверхность асфальтированной дороги. Потеряв высокую точку обзора, которой он обладал сидя верхом на Буцефале, и вновь вернувшись на высоту своего собственного роста, Вэйвер не ощущал ничего кроме озадаченности и вновь вспомнил о своей субтильности и незначительности.

- Долг Короля состоит в том, чтобы осуществить мечту. А твой долг слуги – познать мечту Короля и передать её последующим поколениям.

Сидя в седле, которое находилось так высоко, что даже трясущая рука не могла его коснуться, Король Завоевателей улыбнулся твёрдой, но яркой улыбкой, отдавая свой королевский приказ.

- Живи, Вельвет Вэйвер. Пронаблюдай всё до самого конца, живи долго, и расскажи о ней – о сущности твоего Короля. О галопе Искандера.

Буцефал заржал, одобряюще ударяя копытами об асфальт – но, в конце концов, кому это одобрение предназначалось - Королю, который готовился бросить вызов смерти, или слуге, которому отдали такой трудновыполнимый приказ?

Вэйвер опустил свою голову, и более не понимал взгляда. Искандер принял это за согласие. В словах нужды не было. С этого дня до конца времён, слуга будет идти вперёд ведомый фигурой короля, и слуга будет верен этой памяти; ведь если ты служишь Искандеру, связь, образованная между Королём и слугой, была вечна и преодолевала само время.

- Теперь, Буцефал, на завоевание!

И вот, Король Завоевателей ударил по бокам своего любимого коня, и они направились в свой последний галоп. Нацелившись на заклятого враг, который дожидался его атаки, он издал громкий боевой клич.
Он был стратегом. Он мог понять, когда бой - безнадёжен. Но «то» отличалось от «этого». Король Завоевателей не мог подумать ни о чём другом, кроме как ринуться на золотого Героя.

Не было отказа от боя. Не было отчаянья. Что было в его сердце, так это бурлящее возбуждение. Силён – да, он был слишком силён. Герой, который разорвал весь мир, был определённо сильнейшим врагом меж Небом и Землёй. В таком случае, этот мужчина его последний враг.

Он был выше, чем пики Гиндукуш, жарче, чем горячие пески пустыни Мекран – он был последним препятствием в этом мире. Если так, то как Король Завоевателей мог не бросить ему вызов? Если он сможет преодолеть его, тогда за ним обязательно будет край мира. Далёкая мечта, к которой он всегда стремился, была готова исполниться на его глазах.

К славе, которая лежит по ту сторону, к Philotimo – он бросил ей вызов, потому что она была недостижима; так он выражал свой путь тирании, делал из него пример, ради слуги, который смотрел ему в спину.
Король Героев, возвышаясь на его пути, спокойно смотрел на противника, достав сокровища из своих врат. Двадцать, сорок, восемьдесят – туча Небесных Фантазмов появилась в воздухе, сияя, словно множество ярких звёзд. Этот свет заставил Короля Завоевателей вспомнить далекое звёздное небо Востока, на которое ему так хотелось посмотреть.

- ААААЛаЛаЛаЛай!

Зашедшись радостным криком, который отозвался в его сердце, он летел вперёд вместе со своим любимым скакуном. С надменным грохотом приближался дождь из звезд. Непрерывно и безжалостно удары обрушивались на их тела. Однако боль уже была не более чем жалким пустяком в сравнении с возбуждением от этого галопа.

Было время, когда он был поглощен этим чувством искренности – и так и не смог достигнуть «самого края». Как глупо. Какой позор. «Конец мира», которого он искал, сейчас возвышался на его пути.

Пройдя по бесчисленным холмам, переплыв бессчетное количество рек, он наконец-то достиг конечной точки. Значит, он должен её преодолеть. Он переступит через этого врага. Один шаг, ещё один. Всё что ему нужно так это просто повторять. Если он продолжит накапливать их, тогда даже эта далёкая фигура окажется в пределах досягаемости его меча.
Звёздная туча продолжала литься слепящим дождём. В этой ярости даже его сознание начало мутиться, а его мужественная и беззаботная поза - опускаться.

Затем он внезапно осознал, что бежит на своих собственных ногах. Насколько хватило его любимого Буцефала? Когда он погиб? Он хотел оплакать своего друга, который упрямо выполнял свой долг до самого конца, но именно поэтому он не мог сейчас остановиться. Шаг вперёд, который он сделает сейчас, будет сам по себе памятью о тех, кто пал в бою.
Его золотой противник, словно понимая это, произнёс что-то удивлённым голосом. Но он его не слышал. Даже вспышки света, которые проносились мимо него с грохотом ревущего ветра, не касались его ушей.

Всё что он слышал – так это лишь шум волн. Шум волн, которые бились о далёкий пустынный берег – берег на краю света.

Аах, вот оно. С внезапным чувством радости он понял.
Как он не понимал всё это время? Это грубое биение его сердца было шумом волн последнего моря.

- Хаха… АХАХАХАХА!

Он видел сон о том, как он бежит по пляжу. Ощущение того, как он бил ногами по воде доставляло ему радость. Возможно эта ярко-красная жидкость, которой были окрашены его ноги, и была кровью вытекающей из его живота, но что с того? Сейчас он видел сон о море. Существовало ли в мире большее блаженство, чем это? Король Героев дожидался его, вот он, перед его глазами. Ещё один шаг – и затем, ещё один, и его высоко вскинутый меч сможет рассечь надвое корону на его голове.

- Хааааа!

Со звенящим победным криком, который достиг небес, он обрушил вниз свой киприотский меч. В эту секунду он был уверен в своей победе. Момент, который не должен был длиться и мгновения, почему-то растянулся на целую вечность.

Нет. Что на самом деле остановилась так это не время, но его тело.

Как раз перед тем, как удар меча смог достигнут своей цели, клинок, руки, плечи и всё его тело оказалось заковано крепкой цепью; поняв это, Король Завоевателей вздохнул.

Энкиду – самый величайший секрет из всех, что хранились в сокровищнице Короля Героев. Цепь, которая смогла удержать даже Небесного Быка.

- Ты подумай… все эти странности, одна за другой…
Не было ни удивления, ни сожаления. Он просто посмеялся над собой за то, что споткнулся об этот маленький нюанс. Грустная улыбка появилась на его окровавленных губах.

Киприотский меч так врага и не достал; однако Меч Разрыва Гильгамеша пронзил грудь Искандера своим тупым остриём. Он чувствовал, как медленно вращающийся меч перемалывает его внутренние органы. Это меч становился всё абсурдней и абсурдней – Король Завоевателей испытывал глубокое удивление одновременно с восхищением, хоть это и были чувства иного рода.

- Ты очнулся ото сна, Король Завоевателей?

- …Хм, да. Мне так кажется.

И в этот раз не удалось. Всё закончилось, как и раньше – его неисполненная мечта так и осталась неисполненной. Однако когда он об этом подумал, то понял - была одна единственная мечта, ради которой он всё поставил на кон в своей прошлой жизни.

Чудесный сон, который он видел в Малой Азии в далёком прошлом – сейчас на Дальнем Востоке, он вновь видел тот же сон.

С ностальгией думая об этих совпавших обстоятельствах, Искандер улыбнулся. Если он смог увидеть тот же самый сон во второй раз, значит, не будет странным, если это случиться и в третий раз.

Что означало…

Сейчас как раз было время увидеть следующий сон.

- Эта военная операция была недурственна… во всех её аспектах…

Искандер пробормотал удовлетворенно, опуская свой взгляд, заволоченный кровавым туманом. Принимая его восторг, Гильгамеш торжественно кивнул.

- Ты можешь бросать этот вызов столько раз, сколько пожелаешь, Король Завоевателей.

Этому достойному оппоненту, чьё тело было изранено с головы до пят дождём из Небесных Фантазмов, но который не остановился, до тех самых пор, пока не оказался закован в Цепь Небес, Король Героев даровал высшую награду – он почтил его искренним чувством восхищения.

- До конца времён, этот мир всегда будет моим. Поэтому, не беспокойся. Этот мир тебе никогда не наскучит.

- Что ж… это… приятно слышать…

И, наконец, беззаботно дав подходящий случаю ответ, Слуга Райдер спокойно исчез.