Xx. грозный гость подземного царства

— Как дела нашего войска, ваше величество?— раздвигая паутину, чтобы Брынза могла влететь в Подземелье, осторожно поинтересовался паук Каракур.

— Отлично!— бросила на лету Брынза.— Вот только подброшу топлива в костры — и всему роду людей — крышка! Так что можешь готовиться к победному праздничному пиру.

— К нему я всегда готов!— хитро улыбнулся Каракур.

Сова быстро долетела до Тронзала и у самого входа вдруг почувствовала леденящий холод. «Это еще что такое?»— удивилась Брынза.

Влетев в Большедыр, она остолбенела. Весь Тронзал был занят огромным Псом с пронзительными глазами, и невозможно было понять, как он тут помещается. Брынза почувствовала, что вот-вот лишится сознания. А Пес ударил лапой по тронному камню, и скалы над ним расступились. Вверху открылось звездное небо. Пес стал подниматься и медленно летел к звездам. Своды пещеры сами собой сомкнулись.

«Фу ты!— облегченно выдохнула Брынза, с трудом приходя в себя.— Что за наваждение? Надо же такому причудиться! В любом случае: будь то привидение или не привидение, хорошо, что оно убралось восвояси. Надо торопиться и быстрее свалить оставшееся топливо в костры!».

И вдруг увидела, что в костры подбрасывать нечего: все исчезло. Не было даже ни одной ямы, где хранились запасы торфа.

Черные костры еще горели, но их дыма не хватило бы теперь даже на то, чтобы парализовать свет Факела Старого Фонарщика, не говоря уж об огне Маяка.

В бессильной ярости сова Брынза впилась когтями в расколотый Псом тронный камень.

I. АЛЬ И ГРЭМ

Друг — не всегда тот, с кем ты живешь под одной крышей, с кем ты трудишься плечом к плечу, делишь каждодневные горести и радости. Бывает и так, что ты редко его видишь и порой, встречаясь мельком, не успеваешь сказать самых важных слов. Но и без того ты уверен: он смотрит в ту же сторону, что и ты, думает о том же, что и ты, стремиться к тому же, что и ты. Могут потускнеть в памяти его черты, и голос может позабыться. Наконец, ты можешь и вовсе его не знать! Но ты ощущаешь, что в трудную минуту всей своей духовной сутью друг рядом с тобой и сила его духа поддерживает твой утомленный долгой и бесплодной борьбою дух.

Такой друг был у Аля. Именно для встречи с ним остался мальчик на ночном берегу грозного Океана. Океанские волны с ревом разбивались о прибрежные скалы. Ощупью в расщелине одной из скал Аль отыскал спрятанную раковину. Он приложил ее к губам, словно охотничий рог, и потрубил. Одинокий призывный звук отчетливо был слышен в яростном реве Океана. Казалось, что кого-то призывает никому не известное океанское существо. Аль протрубил еще дважды и снова положил раковину в тайник. Он ждал и с напряжением всматривался в ревущие волны Океана.

Вскоре у берега показалась крепкая округлая спина огромного голубого дельфина.

— Привет. Грэм! — закричал мальчик — Я уже думал, что в этом реве Океана ты не услышишь меня. Но ты всегда приходишь тогда, когда ты очень нужен. Спасибо, Грэм.

Голубой дельфин обдал Аля каскадом брызг и поблагодарил за добрые слова:

— Спасибо, Аль!

— Слушай, Грэм! Ты знаешь все и, конечно, знаешь о существовании Подземного Царства совы Брынзы.

— Знаю. Вход в подземелье расположен под Старой Башней,— ответил Грэм.

— В одном месте волны промыли расщелину под скалой, на которой стоит Башня. Подводная протока там уходит в глубь скалы. Возможно, это и есть вход в подземные пещеры. Но я туда еще никогда не заплывал.

— Помоги мне, Грэм. Уже три дня, как люди из Города ушли в подземелье, но так и не вернулись,— взволнованно попросил Аль.— Никто не знает, что с ними сейчас и что будет с ними завтра. Мы должны пробраться в подземелье колдуньи Брынзы, узнать, в чем ее сила, и отыскать наших. Ты можешь мне помочь?

Вместо ответа дельфин подплыл к Алю. Аль с трудом, обдаваемый океанскими пенистыми волнами, взобрался на спину Грэма и крепко уцепился за плавник. Набирая скорость, голубой дельфин устремился в бушующий Океан.

До скалы, где Грэм заприметил расщелину, ведущую в Подземное Царство, было рукой подать. Однако нелегко было плыть по разбушевавшемуся Океану. Грэм с Алем на спине медленно прорывался вперед, порой лишь чудом выскальзывая из-под обрушивающихся на них отвесных водяных стен. А набегающие новые волны то и дело отбрасывали их назад. Ночь и бушующее море словно хотели удержать дельфина и мальчика: не пускали их на­встречу еще большей опасности. Очень медленно продвигались друзья к намеченной цели.

Аль был закаленным мальчиком, но теперь тело его окоченело, а руки онемели от холода. Он с трудом удерживался на скользкой спине дельфина. А еще совсем недавно долгими теплыми вечерами Аль подолгу плескался в ласковом Океане, играя со своим другом Грэмом. Аль вспомнил сейчас, как еще три дня назад над тихим Океаном всходила Луна. И в Океане вспыхивали звездные отражения, словно кто-то необъятный выплеснул в Океан все звездное небо. Как радостно было проплывать по этим отражениям недосягаемых созвездий, и казалось, что ты плывешь по небу среди звезд.

Сегодня же океанская бездна угрожала бешеным ревом ветра и волн...

Наконец-то Аль с Грэмом достигли высокой скалы и укрылись за нею от ветра и волн. Именно здесь, по расчетам дельфина, должен быть вход в Подземное Царство.

Нырнув в расщелину, друзья оказались в просторном и тихом гроте. После рева и грома Океана на них навалилась тишина — тишина до звона в ушах. В гроте было очень темно. Аль ничего не видел и очень удивлялся тому, как легко отыскивает дорогу Грэм, который спокойно и уверенно плыл вперед, приближаясь к самой сердцевине скалы. Но пока нигде не было выхода на сушу. Со всех сторон прямо из воды вздымались отвесные, каменные стены.

Наконец они увидели проход в стене. Грэм уже хотел подплыть к нему, как вдруг учуял под собой незримую опасность. На полной скорости дельфин выпрыгнул из воды, выгнулся дугой и, словно птица, пролетел далеко вперед. Аль от неожиданного рывка откинулся назад и чуть не сорвался в воду. Но окоченевшие пальцы мальчика намертво вцепились в плавник дельфина. Рискованный прыжок Грэма спас жизнь обоим.

Промахнувшийся осьминог Волосил вынырнул на том самом месте, где мгновение назад плыли Грэм с Алем. Сова Брынза не зря надеялась и преданность и прилежную службу Волосила, откармливая его летучими мышами. Сова не жалела пропитания для Волосила, но она не учла того, что разжиревший осьминог лишится своей былой проворности. Только это и спасло дельфина и мальчика от беспощадного осьминога.

II. В ПЕЩЕРЕ У МОХНАТОГО

Рассекая чутким носом плотную, словно сгущенную воду, Грэм продвигался вдоль скал. Наконец впереди засветилось отверстие, ведшее в пещеру.

— Что это за свет там, в глубине?— нетерпеливо прошептал Аль.— Уж не вход ли это в Царство совы Брынзы?

— Сейчас узнаем,— отозвался Грэм, подплывая к светящемуся отверстию.

Аль встал на спину Грэму, подтянулся на руках, ступил в подземелье и со страхом огляделся.

Он оказался в каменной пещере с высоким сводчатым потолком. Стараясь ступать как можно тише, мальчик крадучись шел вперед. Скоро он увидел просторный зал, посреди которого стоял святящийся в темноте сундук. У сундука лежал огромный мохнатый зверь. Аль замер, пораженный величиной зверя, и спрятался за выступ стены. В сердце снова шевельнулся страх. Но Аль вспомнил про людей, про свой Город, Черную Тучу над ним и не бросился со всех ног назад. Когда сердце перестало биться слишком громко, до слуха мальчика донеслось, что чудовище мирно с кем-то разговаривает. Приглядевшись, Аль увидел маленькую девочку, которая сидела, укутавшись густой шерстью Мохнатого так, что была видна лишь ее головка.

— Вот так раз! Это ты, Юля?— удивился Аль, выходя из-за выступа стены.— Как ты попала в Подземное Царство? Разве ты не заблудилась в лесу?

— Аль!— звонко вскрикнула девочка, и под сводами Каменной Пещеры загремело эхо: «аль, аль, аль...».

Радостной была эта встреча: дети наперебой старались рассказать друг другу обо всем, что произошло с ними за последние дни. Радость встречи Аля с Юлей подействовала и на Мохнатого, привыкшего к постоянному одиночеству. Мохнатый, растроганный, стыдливо отворачивался от детей — на его глазах можно было увидеть две радостные слезинки. Он чувствовал, что в мире что-то быстро меняется и приближается час развязки, который освободит и его, Мохнатого.

А сияние Маяка с каждым часом становилось все ярче. Ослепительным клином вонзился его плотный окаменевший свет в Черную Тучу, разрубил ее пополам и погнал прочь от Города Больших Фонарей. И как только свет этот достиг окраин, навстречу ему один за другим вспыхнули ожившие Большие Фонари.

Туча не хотела погибать и медленно отступала перед светом, цепляясь за каждый камень. Однако стало очевидно: часы ее сочтены. Разбитые Посохом Брынзы стекла в Маяке Художник закрыл изнутри железными ставнями. Так что обитатели Маяка находились сейчас почти в безопасности.

— Друзья, нельзя дать сове Брынзе собраться с новыми силами,— говорил Поэт.— Если мы задержимся с выступлением, то лишь напрасно потеряем время.

Да, пора в путь. Медлить больше не сле­дует,— согласился с ним Старый Фонарщик.

Мне показалось,— заметила Аля,— что со­ва Брынза очень испугалась нашего Факела. Я думаю, что его следует взять в дорогу, и тогда с нами ничего не случится.

Все посмотрели на Факел. После отступления Брынзы он уже не пылал ослепительно, как во время боя, и свет его напоминал свет далекой путе­водной звезды.

Выступать, так выступать,— поддержал всех Художник,— но надо вооружиться, а также взять с собой побольше еды и питья в расчете на тех, кого нам, может быть, удастся освободить.

Кроме того, необходимо потеплее одеться. В Городе еще бушует буря,— добавил Старый Фонарщик.— И на всякий случай захватим с собой спички.

Собравшись, Поэт поплотнее набил табаком трубку, раскурил ее и обратился к Горластику:

А ты чего же, Горластик, не одеваешься? Возьми-ка вот хоть эти красные штаны, давным-давно забытые кем-то на Маяке. В них ты станешь солиднее и не простудишься. А то еще лишишься голоса из-за простуды. Какой же тогда будет из тебя петух?

Горластик ответил с немалым достоинством:

О, вы напрасно беспокоитесь, дорогой хо­зяин. Тот, кто имеет настоящий голос, никогда его не потеряет, даже простудившись. А о солидно­сти скажу вам, что если ее нет, то и красные штаны не помогут. Вот, к примеру, мой друг Полифилий, так же как и я, не имеет штанов. Но, по-моему, он гораздо солиднее многих, имеющих штаны.—

и Горластик хитро подмигнул улыбающемуся Поэту.

Было решено, что старики и дети останутся присматривать за Маяком, а остальные тронутся в путь. Сборы подошли к концу, и спасательный отряд двинулся к выходу.

III. КАК ФИЛИН ЗАИКА ХОТЕЛ ОПЕРЕДИТЬ БРЫНЗУ

Когда маленький отряд приблизился к Городской Башне, ударили часы. Их бой разбудил, как все­гда, спящего после очередного обжорства Заику. Тот открыл глаза и увидел приближающихся лю­дей. Девочка впереди несла факел. Заика хорошо запомнил, как во время нападения на Маяк Брын­за позорно бежала от Факела.

«Я переплюну свою мамашу: отберу у людей Факел, с его помощью завладею Черным Посохом, свергну Брынзу и стану единовластным Правите­лем Подземного Царства»,— сыто размечтался нахальный сынок Брынзы.

И принц Заика стал собирать всех уцелевших летучих мышей, которых он еще не успел сожрать.

Безвольные мыши послушно налетели со всех сторон на отряд людей. Люди отбивались мечами изо всех сил. Сраженные мыши градом падали на землю. Однако прибывали все новые и новые лету­чие полчища. Кольцо мышей сжималось вокруг Факела. Принц Заика, сидя в укромном месте, давно уже дожидался того момента, когда можно будет выхватить Факел из рук девочки...

В самый разгар боя в воздухе раздался треск. Пламя Факела вздрогнуло и на глазах начало разрастаться. Во все стороны от него, словно молнии,

полетели огненные стрелы. И Але вновь показа­лось, что в искрах Факела она видит два пронзи­тельных глаза Пса Парадокса.

Уцелевшие летучие мыши ринулись врассып­ную. Но еще раньше первым бежал с поля боя перепуганный и ослепленный Заика.

Маленький отряд людей, обессиленный боем, был потрясен происшедшим не меньше врагов. И сейчас все взоры были обращены на Факел. Факел в руках Али снова горел тихо и ровно, слов­но путеводная звезда. И могло показаться, что случившееся — сон, если бы не бездыханные мыши вокруг. А Факел светил людям и давал им новые силы, и звал идти в подземелья, чтобы вывести из них заблудившихся сограждан.

IV. СОВА БРЫНЗА УЗНАЕТ ОБ ОПАСНОСТИ

После неудачной осады Маяка весь подземный народ по приказу Брынзы занимался новой заго­товкой топлива для черных костров. Кучи горючих камней росли на глазах. Но сова не спешила раз­водить костры. Она решила запалить все сразу в решающую минуту нового штурма.

И в это самое мгновение перед совой появились гонцы из Города. Они заговорили наперебой:

Беда, повелительница! Сюда направляются люди из Маяка с проклятым Факелом!

Полчища принца Заики уничтожены!

Принц исчез!

То, что исчез филин, менее всего расстроило сову.

«Ничего с ним не случится,— думала Брын­за.— А если и случится, то и поделом! Слишком

хлопотно содержать этого обжору. Но вот люди с Факелом, направляющиеся в Подземное Царство,— это очень опасно. Ну, ничего, им не так-то просто будет добраться сюда. Даже если они и одолеют не очень-то надежного Каракура, то все равно собьются с пути: заблудятся в подземельях».

И вот тут Брынза решила, что теперь самое время развести новые костры. По приказу совы все заготовленное топливо было подожжено. Пла­мя в кострах заполыхало с невиданной силой. Чер­ная Туча, все более густая, снова поползла к выхо­ду из подземелья.

V. СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ГОЛОДАНИЕ

— Итак, мы должны застать Брынзу врасплох,— сказал Аль на совете заговорщиков в Каменной Пещере.— Среди заговорщиков были Юля, Мох­натый и Мышонок Пинь. Грэм в это время нахо­дился рядом — в воде — в нижней пещере и слы­шал, о чем говорил мальчик:

Я предлагаю план. Мохнатый хорошо пла­вает и может добраться по воде до того входа в Подземное Царство, который видели мы с Грэмом.

По словам мышонка Пиня, ход этот охра­няет чудовищный осьминог Волосил!— беспокои­лась Юля.

Что еще за чудовище?— насторожился Мохнатый.— Правда, я никогда не ел осьминогов, но говорят, что это порядочная пакость.

Да, я слышал, что мясо у осьминогов жест­кое, словно из веревок, особенно если осьминог старый,— донесся снизу голос голубого дельфина, отдыхающего в тихом подземном водоеме.

— И надо же? Там оказался именно этот слиз-

няк... Впрочем, тем хуже для него,— подытожил Мохнатый.

Мальчик разработал план. Грэм поплывет впе­реди. Он раздразнит и выманит осьминога из глу­бины. И тогда осьминогу придется иметь дело с Мохнатым. А ведь все осьминоги трусливы и бо­ятся силы!

И если осьминог увидит этакого великана,— Аль указал на Мохнатого,— то потом никакими силами не вытащить его из подводных глубин! Вот только перед сражением Мохнатому неплохо бы поголодать. На голодный желудок осьминог покажется ему более вкусным,— улыбнулся своей шутке Аль, и все засмеялись. А дельфин Грэм дру­жески подмигнул Мохнатому.

Мохнатому пришлось согласиться и пропустить очередной обед в водоеме.

Сколько хлопот, однако, из-за какого-то дрянного Волосила, — по-доброму проворчал Мохнатый.

Итак, наступала пора самых активных дейст­вий против совы Брынзы. Но прежде чем покинуть Каменную Пещеру, Мохнатый завалил обломками скалы трещину в стене, чтобы во время его отсут­ствия в Пещеру не проникли лазутчики совы. Правда, они боялись этой пещеры — их пугал мерцающий свет сундука, который с каждым днем светился все сильнее.

VI. СТОЛКНОВЕНИЕ С КАРАКУРОМ

Старый Фонарщик. Аля, Поэт, Художник, Горла­стик и Полифилий. присоединившийся к отряду, когда тот проходил мимо его любимого болота, подошли к Старой Башне. Темнота у входа в Баш-

ню сгустилась до предела. Путники остановились, но Факел в руках Али тянул храбрецов за собой.

— Друзья мои,— заговорил Поэт,— сейчас мы спустимся в подземелье. Неведомые опасности могут подстерегать нас на каждом шагу, поэтому первыми пойдем мы с Художником и Полифилий, у которого мощный клюв. За нами будут следовать Аля, Фонарщик и Горластик. Я думаю, что Факел должна нести Аля: ведь именно в ее руках он уже дважды спас нас... Помните: мы последние защит­ники Города Больших Фонарей. Помощи ждать неоткуда. Мы должны победить! — с этими сло­вами Поэт и Художник обнажили свои мечи.

Лишь только отряд вступил под Старую Баш­ню, Факел разгорелся сильнее. Яркими всполохами он выхватил из тьмы вход под землю. Но, подойдя к нему, друзья вынуждены были остановиться: вход был затянут толстой, словно из морских ка­натов, паутиной.

— Каким же должен быть паучок, соткавший такую паутинку?— пошутил Поэт и поднял свой меч над головой.

В ту же секунду из-под кровли Башни на голо­ву Поэту с устрашающим чмоканьем прыгнул ог­ромный Каракур и стал проворно опутывать плен­ника. Художник бросился на помощь, разрубая паутину мечом. Полифилий изо всех сил долбил Каракура своим клювом, но паучья кожа была тол­стой и непробиваемой, как броня.

Неизвестно, чем бы окончился этот поединок, если бы не Аля. Девочка подбежала к Каракуру и ткнула в паука пылающим факелом. Ослепленный паук отпрыгнул от огня и с шипением попятился в темное подземелье.

— Спасибо, Аля!— едва переводя дух, побла­годарил девочку Поэт.— Премного благодарен!

Если бы не ты, то мне бы не поздоровилось. Чуть не угодил на обед к этому мерзкому существу. Не иначе, он принял меня за муху...

Все улыбнулись шутке Поэта.

— Но у этой мухи оказалось жало!— заметил Художник.— И пауку это не понравилось. Спасибо нашему светозарному Факелу!

Храбрецы прорубили проход в паутине и двину­лись в глубь подземелий. Угрожающе шипя, перед ними пятился ослепленный Каракур, спасаясь от преследовавших его людей. Паук отступал перед огнем факела, уводя маленький отряд храбрецов под землю. У Каракура уже не было никакого желания защищать крепость совы Брынзы.

VII. ПОДВОДНАЯ ОХОТА

А в это время Аль и его друзья ожидали, пока Мохнатый проголодается. Ждать пришлось недол­го. Очень скоро Мохнатый взмолился:

Все, больше не могу! Я готов съесть, что угодно, даже эту скользкую мокрицу — осьминога.

Тогда в путь, друзья!— скомандовал Аль.

Голубой дельфин Грэм вначале с недоверием

отнесся к Мохнатому. Ему казалось, что такой ги­гант не сможет достаточно быстро передвигаться в воде- Но скоро дельфин убедился, что Мохна­тый плавает не хуже его самого. В родной водной стихии зверь чувствовал себя увереннее, чем на суше. Ведь не зря он вырос в океанских глубинах.

Недалеко от логова Волосила Мохнатый опу­стился на дно. Глядя на него, можно было поду­мать, что это огромный подводный утес. Грэм же поплыл к тому самому месту, где в прошлый раз видел осьминога. Ему пришлось несколько раз

проскользнуть туда и обратно, прежде чем из-под воды показались толстые щупальца. Осьминог Волосил словно чувствовал засаду и не хотел выле­зать из своего убежища. Но дельфин не унимался. Он умудрился подплыть так близко, что шлепнул хвостом по лбу затаившегося осьминога. Подобная дерзость вывела Волосила из равновесия. С нали­тыми кровью глазами он погнался за Грэмом, кото­рый плыл как раз к тому месту, где спрятался Мохнатый. Пропустив дельфина, Мохнатый под­нялся со дна. Так ничего и не сообразив, на всей скорости Волосил влетел в раскрытую пасть Мох­натого... Мохнатый поперхнулся и с отвращением чуть не выплюнул осьминога. Огромным усилием воли он заставил себя проглотить стража совы. И когда все возвратились в Каменную Пещеру, Юля и Аль горячо поцеловали Мохнатого.

VIII. ГИБЕЛЬ ЗАИКИ

После своего неудачного нападения на отряд горо­жан Заика сослепу забрался в какой-то дом и за­бился там в самый темный угол. В темноте глаза филина скоро прозрели, но ему очень не хотелось вылетать из своего убежища. Однако Заика изряд­но проголодался, и голод придал ему сил и храбро­сти. На этот раз отыскать мышей было так трудно, как никогда. Все они попрятались, как и он сам. Но чуткое ухо филина Заики улавливало малейшие шорохи, а его крючковатые лапы беспощадно изв­лекали мышей из самых потаенных щелей. Сегодня Заика был очень сердит и от этого съел мышей вдвое больше обычного.

С трудом махая отяжелевшими крыльями, обожравшийся принц тяжело полетел к Башне.

Здесь он долго собирался с силами, прежде чем взлететь наверх. Заике удалось подняться лишь до стрелок башенных курантов.

«Остановлюсь и подремлю нынче здесь»,— ре­шил Заика, усаживаясь на большую горизонталь­ную стрелку часов. Ему было невдомек, что стрел­ки, отсчитывая время, беспрерывно движутся. Заика сразу уснул. И когда минутная стрелка стала клониться вниз, он не удержался и камнем упал на мостовую.

Не успев проснуться, филин испустил дух. Само время стерло с лица Земли злосчастного отпрыска совы Брынзы.

IX. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ КАРАКУРА

В это время Аля и ее друзья, преследуя паука, все углублялись в подземелье. Они совсем забыли, что в лабиринтах пещер легко заблудиться. Пов­сюду срывались со стен летучие мыши, но тут же шарахались в темноту от света факела.

Надо бы оставлять заметки на обратный путь,— раньше всех опомнился Художник.— Под­земное Царство — не шутка!

Раньше бы подумал! — отозвался Поэт.— А теперь остается только надеяться на удачу.

Погоня за Каракуром продолжалась уже не­сколько часов, когда впереди послышались чело­веческие голоса.

Да ведь это же те, кого мы ищем!— воск­ликнула Аля.

И тогда все закричали что было сил.

Горластик, кукарекаешь ты залихватски!— съязвил Поэт.— Мне даже показалось, будто мы не в Подземном Царстве, а в курятнике.

— Будь я сейчас в курятнике, я запел бы на­много громче, чем вы представляете. Там я чув­ствую себя несколько увереннее, чем под землей. Увы...— глядя на каменные стены, Горластик сок­рушенно покачал своим высоким гребнем.

А между тем человеческие голоса звучали уже совсем рядом...

Вжимаясь в своды пещеры, Каракур затаился в темноте. Дальше отступать было некуда: сзади и спереди приближались к пауку люди. А пресле­дователи от радости, что горожане наконец-то нашлись, совсем забыли о нем и ушли вперед. Только Поэт замешкался, и когда он остался один, Каракур в другой раз набросился на него. Он бы­стро спеленал Поэта паутиной, так что бедный сти­хотворец не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. И снова Художник и Полифилий, вовремя спохва­тившись, бросились ему на помощь. И это было как нельзя кстати: Поэт уже задыхался в путах Каракура.

Художник принялся сплеча рубить сети, в кото­рых оказался поэт, и отсек Каракуру лапу. Аист так сильно дубасил прислужника совы Брынзы клювом по голове, что ошалевший паук на мгно­вение опешил. Тогда Поэт, изловчившись, выхва­тил из ножен свой меч и всадил его в брюхо Каракура, которое не было защищено панцирем. Смертельно раненный, паук отпрыгнул в сторону, ударился о каменную стену и затих.

Подойдя к Каракуру, Поэт убедился, что паук мертв.

И тут четко послышались шаги идущих навст­речу людей и показался тусклый свет догорающих факелов. Люди, вышедшие из глубины подземе­лий, так обессилели, что вместо восторгов радости припали к плечам тех, кто отыскал их.

X. ВОЗМЕЗДИЕ МОХНАТОГО

Когда Мохнатый, отфыркавшись, выбрался из во­ды, Аль сочувственно спросил у него:

Ну, как осьминог? Очень невкусный?

Я решил, что не стоит его разжевывать, и проглотил целиком, поэтому не разобрал, каков он на вкус,— ответил Мохнатый.

Стало быть, со стороны океана у нас врагов больше нет!— обрадовался мальчик.— Ну что же, настало самое время сразиться с совой в ее логове. Но вначале надо сделать одно важное дело.

Аль позвал мышонка и что-то ему объяснил. По просьбе мальчика Мохнатый приподнял глы­бу, заваливающую трещину в каменной стене пе­щеры. Пинь юркнул в образовавшуюся щель и исчез.

Аль и Юля, цепляясь за длинную шерсть Мох­натого, забрались к нему на спину, и Мохнатый поплыл к тому подземному входу, который еще не­давно стерег осьминог Волосил. Рядом с ними плыл дельфин Грэм.

На прощанье мальчик сказал дельфину: — Пока мы не дадим о себе знать, жди нас здесь, у берега. Мохнатый вылез из воды и уверен­но двинулся к Троннозальному Большедыру. Он чуял его своим тонким нюхом. Сидя верхом на гигантском звере, словно на палубе большого ко­рабля, Аль и Юля хорошо видели петляющий впе­реди подземный ход, потому что шерсть Мохна­того, как и оставленный им волшебный сундук, светилась в темноте. Но самое удивительное, что там, где подземелье становилось узким для Мохна­того, стены расступались сами собой.

А тем временем сова Брынза в окружении крыс- телохранителей ехала в своей громыхающей те-

лежке на встречу с Волосилом. Сова собиралась дать осьминогу новые указания по охране Под­земного Царства. И тут из-за поворота появился Мохнатый. Не долго думая, зверь-великан разда­вил тележку совы, но сама Брынза все же увер­нулась. Она коснулась Мохнатого Черным Посохом, но напрасно старалась Брынза: Мохнатый был стражем волшебного клада, стало быть, сила По­соха на него не распространялась.

Крепко сжимая Черный Посох, Брынза пусти­лась наутек.

XI. МЫШОНОК пинь СПАСАЕТ ЛЮДЕЙ

Аля наконец встретила маму и папу! От счастья слезы текли у нее из глаз. Да и не только у нее. Но первые восторги прошли. Стало очевидно: ник­то не знает выхода из пещер. Неужели теперь им суждено до самой смерти плутать в этих лабирин­тах? Все замолчали, думая грустную думу. Силы горожан были на исходе, а факелы, того и гляди, могли погаснуть. И тут люди услышали тоненький, чуть заметный писк:

Пинь, пинь! Здравствуйте!.. Меня зовут Пинь.

Аля увидела у ног маленького мышонка. Она взяла его на руку и спросила:

Откуда ты взялся, Пинь?

Я рассказал Алю, что вы здесь, и он послал меня, чтобы я указал вам дорогу из Подземного Царства,— пропищал мышонок.

Аль?! Так значит он цел и невредим! Мы спасены!— обрадовалась девочка.

Он тоже здесь?— воскликнул отец Аля.

Да здравствует Аль!— закричало множест­во голосов.

Да здравствует Пинь!— добавил, восста­навливая справедливость, словоохотливый Горла­стик и обернулся к Полифилию:

Уважаемый аист, вам придется отказаться от привычки иногда ужинать мышами! Увы! Спра­ведливость выше интересов нашего желудка.

Выслушав Горластика, Полифилий осторожно поцеловал своим длинным клювом Пиня, который продолжал сидеть на ладони у Али.

Когда буря восторгов утихла, мышонок вновь обратился к людям:

Аль обещал ждать всех нас в Троннозальном Большедыре — в логове совы Брынзы. Вместе с ним нас будет ждать и Юля, с которой я очень подружился в последнее время.

Юля?! Моя девочка наконец-то нашлась!— зарыдала Юлина мама.

Ай да мышонок!— Поэт склонился над Али­ной ладошкой.— Откуда только в твоем маленьком сердце столько доброты и смелости? Ведь ты не боишься самой Брынзы!

Для настоящего мужества,— заметил Худо­жник,— не требуется большого сердца. Главное, чтобы сердце это было верным.

XII. КАК МОХНАТЫЙ ТУШИЛ КОСТРЫ

Аль и Юля верхом на Мохнатом спешили в Троннозальный Большедыр. Мохнатый продвигался на­столько быстро, насколько успевали расступаться каменные стены подземного хода, а расступались они практически мгновенно.

Войдя в Тронзал, Мохнатый бросился к черным кострам и принялся яростно затаптывать их. Вскоре на нем задымилась шерсть, но черное пламя не хотело погибать.

Тогда Аль придумал:

Надо сходить к Океану. Ты. Мохнатый, на­берешь в пасть воды и зальешь черный огонь.

От океанской воды, которую принес я пасти Мохнатый, черные костры зашипели. Поднялся густой чад. Черное пламя захлебнулось и потухло.

В этот момент в бывшее логово совы Брынзы вошли горожане, приведенные сюда мышонком Пинем.

Первой подбежала к Алю Аля:

Я за тебя волновалась!— воскликнула де­вочка.— Ты исчез так неожиданно, как сквозь землю провалился: и слова никому не сказал. А ес­ли бы с тобой что-нибудь случилось?

Ну, вот еще!— оправдывался Аль.— Что со мной может случиться? А расскажи я о своих планах заранее, вы бы меня ни за что не отпустили. Да и планов-то у меня особых не было. Все само собой получилось.

Молодец, сынок,— сказал отец Алю,— главное, что все кончилось хорошо. А победителей, как известно,— не судят.

Мать мальчика молча прижала к себе сына.

Радостные люди с любопытством и страхом по­глядывали на Мохнатого.

Не бойтесь! Он очень добрый!— Юля тянула за руки своих родителей к Мохнатому.— Вы, по­жалуйста, погладьте его: он так нам помог!

Однако, друзья,— сказал Поэт,— дело еще не закончено. Мы должны поймать сову Брынзу и посадить ее в клетку.

К сожалению, вы опоздали: она покинула подземелье,— сказал Мохнатый.— Подымайтесь наверх. А я остаюсь, потому что не могу уйти отсюда до прихода Волшебника — хозяина мер­цающего сундука. Я обязан вернуться в Каменную Пещеру.

Мохнатый попросил Аля вернуть Черный По­сох, если удастся отобрать его у совы Брынзы. И они с большим усилием и нежеланием расста­лись.

На обратном пути Мохнатый передал дельфину Грэму распоряжение Аля:

— Плыви наверх. К берегу Лунных Приливов. Так велел Аль.

И дельфин, ласково простившись с Мохнатым, покинул Подземное Царство. А Мохнатый, взды­хая и ворча, двинулся к пещере с волшебным сун­дуком: не пришло еще его время изменить образ жизни: надо было отрабатывать положенное.

XIII. БЕГСТВО СОВЫ БРЫНЗЫ

А Брынза и впрямь решила покинуть Подземное Царство и схорониться где-нибудь в лесу, в кото­ром раньше жила без особых хлопот. Там она отси­дится до той поры, пока люди не позабудут ее зло­деяния. Потом можно будет вернуться в подзе­мелья и восстановить в них старые порядки... Но тут она вспомнила Мохнатого, и при одном этом воспоминании сове Брынзе стало не по себе.

«Как он выбрался из Каменной Пещеры?..— ломала голову сова.— Ну ничего, я найду способ избавиться и от него! Главное, что со мною Черный Посох. Придет еще мой час, и я, сова Брынза, сумею отомстить всем: я буду беспощадна и прев­ращу Город в каменную пустыню!»

Брынза давно уже догадывалась, что Черный Посох имеет и другие, ей пока неизвестные свойства. Изучением неизвестных свойств Посоха ома и собиралась заняться на досуге. Мечтая о том, как она научится управлять Посохом, сова, покинутая всеми, подлетела к выходу из Подземного Царства. У входа свисала паутина Каракура, изрубленная на куски.

«Наверное, они убили паука,— решила сова,— я им это все припомню! Придет, придет час расплаты».

И она бесшумно взлетела на крышу Старой Башни. Город был совершенно пуст, и Туча над ним рассеивалась. Ее разгоняло свежим ветром. Наступил новый день.

«Проклятье! Они затушили черные костры. Придется дожидаться темноты, ведь я совсем не вижу при свете дня. Впрочем, торопиться мне некуда. Навряд ли горожане скоро выберутся из подземных пещер»,— решила Брынза.

Уставшая за этот нелегкий день, Брынза чутко задремала под кровлей Старой Башни, то и дело вздрагивая во сне и крепко сжимая лапами Черный Посох.

XIV. ПОЕДИНОК

Весь день вслед за мышонком Пинем люди пробирались к выходу из-под земли. Многие из них ослабели, блуждая в пещерах, и теперь держались из последних сил. Но вот наконец впереди показался свет.

Жителей Города Больших Фонарей ждала радость: от Черной Тучи не осталось и следа, и над островом светилось ясное и высокое предвечернее небо. Солнце садилось в утихший Океан, сверкающий золотом отраженных лучей. Но глаза людей, несколько дней блуждавших в темноте, отвыкли от света, и люди, ослепшие от яркого света, не могли двигаться дальше. Пришлось устроить привал.

Сова, сидящая на Старой Башне, давно уже услышала человеческие голоса и ждала, когда стемнеет, чтобы улететь в надежное место. «Главное, что с ними нет этого чудовища,— стража волшебного сундука!— подбадривала она себя.— Ничего, ничего! Вы рано радуетесь. Не все из вас увидят восход Солнца!

Отдохнув, горожане двинулись по направлению к Городу, когда уже начало смеркаться. Крепко сжимая в лапах Черный Посох, Брынза понеслась им вдогонку. Аль первый заметил опасность.

— Берегитесь! Она может превратить вас в камень! — крикнула Аль.

Люди приготовились к бою. У кого были мечи, те обнажили мечи, остальные вооружились кто чем мог. Аль и Аля с пылающим факелом выступили вперед. За ними плечом к плечу стояли их верные друзья — Поэт, Художник, Старый Фонарщик, Полифилий и Горластик.

Брынза совсем упустила из виду, что у нее еще есть опасный враг — факел! Чтобы покончить с ним раз и навсегда, сова яростно ринулась вперед и с лету ударила по Факелу Черным Посохом. Ее ослепила ярчайшая вспышка. Огненной волной сову отбросило далеко назад. Но она не унималась и решила атаковать людей с тыла.

Сделав в воздухе круг, коварная Брынза уже собиралась напасть на людей, как вдруг увидела за человеческими шеренгами огромного во все небо Пса. Глаза Пса вспыхивали пронзительными огнями. Брынза сразу узнала его. Это был тот самый незваный гость, который помешал ей на Маяке и загасил костры в Большедыре.

И все же упрямая сова бросилась на людей, но неожиданно со всего лета ударилась о невидимую стену. Она попыталась разрушить преграду Черным Посохом, но столб пламени снова отбросил ее далеко в другую сторону... Горожане, сами того не ведая, оказались защищенными незримой стеной. Сова поняла, что этого барьера ей не одолеть. И вдруг впервые ей стало тоскливо и захотелось оказаться далеко-далеко — там, где нет ни людей, ни света, ни этой коварной преграды, ни этого Пса, который с роковой неодолимостью лишал ее злой силы.

Брынза задумчиво вертела посох: она увидела на нем какие-то непонятные знаки. Она досадливо клюнула то место на волшебном Посохе, где были начертаны таинственные знаки. И в ту же минуту космические вихри подхватили, закружили и понесли сову прочь от Земли. Черный Посох выпал из ее когтей, но вернуться за ним не было никакой возможности.

Люди видели, как исчезала сова. Но никто ничего не понял. Только всем вдруг стало очень тревожно и не по себе. Аль, как и все, оцепенел, а потом неожиданно оглянулся и воскликнул:

— Смотрите, вон снова летит Пес Парадокс!

Но из всех только одна Аля успела увидеть исчезающего среди звезд удивительного и непостижимого Пса.

— Аль, что это? — Девочка наклонилась и подняла золотое кольцо, неизвестно как оказавшееся у нее под ногами, и вслед за этим увидела, как неподалеку, словно синяя молния, вспыхнул волшебный Посох.

XV. ТАЙНА ВОЛШЕБНИКА

Но никто не заметил, ни кольца, ни посоха. Взгляды всех были прикованы к человеку, который словно парил над Землей в глубине улицы.

Люди впервые увидели Хранителя Времени, о котором было сложено немало легенд. В ниспа­дающем до пят белом хитоне, с вьющейся серебря­ной бородой, он медленно приближался к ним. Жители Города Больших Фонарей с любопытством и страхом взирали на это удивительное явление, когда человек словно опускался с небес и плыл навстречу им, не касаясь ногами Земли.

Что вы собираетесь делать с этим Посо­хом? — спросил Хранитель Времени, приближаясь к Але и Алю, и в его словах не было вопроса, но таилось превосходство над всеми этими людьми, которые потеряли дар речи, глядя на него.

Мы обещали вернуть его в Каменную Пеще­ру. Мохнатый должен оберегать его до прихода законного хозяина,— ответила девочка.

Вам незачем вновь спускаться под землю к Мохнатому. Я хозяин Посоха, и я пришел!

Аля почтительно протянула Посох Храните