Глава 12. На страже интересов церкви и господствующих классов

Вера в дьявола всегда широко использовалась церковью для борьбы с ее идейными и политическими противниками. Чтобы уничтожить их, стоило бросить по их адресу обвинение в том, что они «делают сатанинское дело» и «одержимы дьяволом».

Уже в первые века существования христианства в борьбе против так называемых ересей служители церкви начали использовать веру в дьявола.

Ранние ереси II–IV вв. выражали, как правило, протест демократических слоев христианских общин против отхода этих общин, а затем и церкви от демократических основ первоначального христианства.

Идеологи христианства называли своих противников — еретиков — «орудием дьявола». Так, Поликарп, епископ Смирны (69–150), в одном из своих посланий середины II в. писал; «Кто слова господни будет толковать по собственным похотям и говорить, что нет ни воскресения, ни суда, тот первенец сатаны»[154].

Ириней, епископ Лионский, написал в 90-х годах II в. сочинение против ересей. Ереси он рассматривал как «порождение дьявола». «Дьявол, — писал он, — никогда не спокоен и самые народы не желает оставлять в покое»[155]. Об одном из проповедников «еретических» взглядов — Марке — Ириней писал: «...Вероятно, он имеет при себе и какого-нибудь беса, при посредстве которого и сам представляется пророчествующим и делает пророчествующими женщин, которых почтет достойными быть соучастниками его благодати...»[156]

Тертуллиан, который в своих писаниях уделял много внимания вопросам христианской демонологии, считал, что ереси — это учение одновременно человеческое и бесовское. «Если бы кому угодно было спросить, кто возбуждает и внушает ереси, я бы ответил: дьявол, который ставит своим долгом извращать истину и всячески старается в мистериях ложных богов подражать святым обрядам христианской религии. Он также кой-кого погружает в воду и обещает через крещение искупление грехов»[157].

Широкое распространение получила возникшая в середине II в. ересь монтанистов. Учение монтанистов выражало протест против невыносимого общественного гнета, против власти епископов и курса церкви на сотрудничество с властями. Церковь объявила монтанистов «одержимыми дьяволом». Церковный писатель Евсевий Памфил (260–340) в своей «Церковной истории» пишет, что Монтан, глава монтанистов, начал проповедовать «странные вещи» и «через него дьявол приводит людей к гибели»[158]. Среди основателей секты монтанистов были две женщины: Прискилла и Максимилла. Их объявили одержимыми дьяволом: «...Некоторые епископы... просто-напросто хотели исцелить пророчиц Прискиллу и Максимиллу от заблуждения, изгнав из них беса заклинаниями»[159].

К запугиванию дьяволом прибегали папы, епископы и другие руководители церкви и в борьбе против антифеодальных народных движений.

Объявив народные движения порождением дьявола, церковные феодалы (вместе со светскими) периодически организовывали против участников этих движений крестовые походы. В XIII в. такой крестовый поход состоялся против штедингов — немецких крестьян, населявших район Штединга (Ольденбург), которые не хотели подчиниться власти Бременского архиепископа и платить ему десятину. Крестьян объявили «еретиками и поклонниками дьявола». С разрешения папы Григория IX архиепископ организовал против штедингов крестовый поход. В папской булле от января 1233 г., зачитанной в церквах, все мужчины, способные носить оружие, призывались участвовать в крестовом походе против штедингов — «слуг и поклонников дьявола».

В булле содержались измышления, будто каждому новому человеку, приходящему на собрание «еретиков», «является жаба, которую он должен поцеловать в заднюю часть тела; иногда эта жаба — величиной с утку и гуся. Потом все садятся есть, и из находящейся здесь статуи выходит черный кот, которого все еретики целуют в зад...»[160]Не преминул сказать папа и о «свальном грехе» — оргиях разврата, которыми будто бы оканчиваются собрания штедингов. Сами развращенные до крайней степени, средневековые церковные иерархи нередко выдвигали подобные обвинения в «свальном грехе» против своих противников.

Те пороки, которые Григорий IX приписывал штедингам, его преемники на папском престоле (вплоть до конца XIX в.) приписывали масонам.

Против штедингов были организованы три крестовых похода. В 1233 г. 40 000 вооруженных до зубов крестоносцев наводнили местность в сопровождении служителей церкви с хоругвями. Им противостояли 6000 крестьян, вооруженных только мечами и дубинами. Духовенство любовалось кровавым зрелищем с холма, на котором были водружены знамя и крест[161]. Крестоносцы убивали людей без различия пола, всех пленных сжигали живыми.

Для осуществления грабительских планов римские папы вместе с королями и феодалами могли возвести обвинение в союзе с дьяволом на кого угодно. Так они поступили, чтобы ограбить католический военно-монашеский орден тамплиеров (храмовников). Этот орден был создан в 1118 г. для укрепления положения крестоносцев в Палестине. За столетия своего существования он стал владельцем несметных богатств — капиталов, земель, замков, городов, что было предметом зависти светских и духовных феодалов, особенно французского короля Филиппа IV. Крайне жадный на деньги, король задолжал большие суммы ордену. Папа Климент V, резиденция которого тогда находилась во Франции (Авиньон), сильно зависел от французского короля и также был не против поживиться за счет ордена.

Против ордена возбудили инквизиционный процесс. В 1307 г. все тамплиеры, жившие во Франции, были арестованы. Им предъявили обвинения в ереси, поношений креста, колдовстве, поклонении дьяволу. После жесточайших пыток большинство арестованных признались в предъявленных обвинениях. Папа в своих буллах утверждал, что обвинения против тамплиеров доказаны. По соглашению между королем и папой тамплиеры должны были быть выданы папе, от имени которого их под стражей должен был содержать король, а судить — епископы в епархиях вместе с инквизиторами[162]. В 1310 г. по решению церковного собора в Париже были преданы огню первые 54 тамплиера. Соборы других французских епархий также выносили решения о предании огню местных тамплиеров. По настоянию папы преследования тамплиеров проводились и в других странах.

^{Ян Гус}

В конце 1311 г. в г. Вьенне (Франция) был созван XV Вселенский собор с участием епископов католических стран Европы, на котором по требованию папы орден тамплиеров был объявлен распущенным. Имуществом ордена завладели французский и английский короли и папа. «Союзниками сатаны» церковь именовала и ученых, и борцов за народные интересы. В 1415 г. церковный собор в Констанце осудил Яна Гуса — идеолога реформации в Чехии, национального героя чешского народа. Когда на суде Гус высказался против учения о непогрешимости пап и против торговли церкви доходными местами («симония»), когда заговорил о разврате и жадности духовенства, участники собора начали яростно кричать: «Гус — сатана, еретик, ересиарх опаснее Ария! Такого еще не приходило, из ада... Сожгите его, сожгите этого изверга! Ад не посылал еще такого мерзавца, врага всего христианства! Да будет проклят отец, ошгодивший его! Да будет проклята мать, родившая его! Да будут прокляты руки, пеленавшие его, длани, носившие его! Да будут прокляты учителя; учившие его, друзья, имевшие с ним общение, уши, слушавшие его с любовью! Проклята да будет земля, ставшая его родиной, и воздух, которым он дышал»[163].

Гуса, обвиненного в «сатанинстве», благочестивые отцы церкви приговорили к смерти и сожгли заживо. Так на практике церковный собор осуществлял заповедь «любите ближнего».

^{Сожжение Жанны д’Арк. Картина французского художника}

По обвинению в колдовстве и связях с дьяволом церковный, суд в Руане во главе с епископом Кошоном осудил, как «ведьму», национальную героиню Франции Жанну д’Арк. Простая крестьянская девушка Жанна д’Арк в 1429 г, стала во главе освободительной войны французского народа против англичан и добилась перелома в ходе войны. Популярность Жанны в народе сделала ее опасной для правящей верхушки. Был инсценирован судебный процесс инквизиции по обвинению ее в связи с дьяволом[164]. В обвинительном акте говорилось, что Жанна «была колдуньей, чародейкой, идолопоклонницей, лжепророчицей, заклинательницей злых духов, осквернительницей святынь, смутьянкой, раскольницей и еретичкой. Она предалась черной магии, злоумышляла против единства церкви, богохульствовала, проливала потоки крови, обольщала государей и народы, требовала, чтобы ей воздавали божественные почести»[165]. Теологический факультет Парижского университета, на экспертизу которого было передано обвинительное заключение, подтвердил, обвинение. Жанну д’Арк сожгли 30 мая 1431 г. в Руане. Через 500 лет Ватикан провозгласил Жанну д’Арк святой, и ныне церковь эксплуатирует уважение французского народа к памяти своей героини.

В годы Реформации папы и епископы показали себя ее решительными противниками. 15 июня 1520 г. папа Лев X издал буллу, в которой отлучил Лютера от церкви за выступление против продажи индульгенций. Папа назвал Лютера «исчадием сатаны». В ответ Лютер назвал папскую грамоту «буллой антихриста».

Однако, когда началось массовое восстание крестьян, против них выступили и папа с епископами и Лютер. И опять-таки дьявол здесь пригодился, чтобы оклеветать крестьян. Томаса Мюнцера — вождя революционного крестьянства — Лютер объявил орудием сатаны. Когда Мюнцер прибыл в Нюрнберг, Лютер воскликнул: «Тут бродит Сатана...»[166].

В памфлете «Против разбойных и кровожадных шаек крестьян» Лютер требовал беспощадной расправы с крестьянами, обвинив их в том, что они будто бы нарушили «клятву верности» князьям, выступая против властей, «грабят и расхищают монастыри и замки». Все это, писал Лютер, дело дьявола, который в своей «неистовствующей ярости обольстил, соблазнил, ослепил, ожесточил и возмутил много тысяч крестьян». Пролитием крови непокорных крестьян князья «могут заслужить небо», — успокаивал идеолог Реформации феодалов[167].

Подобное имело место и в России. И здесь церковь, служившая верой и правдой князьям и царям, еще с давних времен объявляла народные и революционные движения «делом дьявола» и призывала расправляться с ними по примеру католической инквизиции. В 1416 г. митрополит всея Руси Фотий в послании в Псков властям, священникам и всем христианам писал, что «еретики» стригольники (участники антифеодального движения) остаются в «помрачении прелестью диавольскою». Псковские власти поняли это как призыв к преследованию стригольников[168]. В другом послании (1427) Фотий объявил стригольников «орудием дьявола»[169].

В конце XV в. в Новгороде и Пскове возникло антифеодальное движение городских низов. Архиепископ Новгородский Геннадий требовал безжалостно бороться с его участниками. В письме к митрополиту Московскому Зосиме Геннадий призывал брать пример с испанского короля, расправившегося с помощью инквизиции с еретиками. «Ано фрязова, — писал Геннадий, — во своей вере какову крепость держат! Сказывал ми посол цесарев про шпанского короля, как он свою очистил землю, и аз с тех речей и список к тебе послал. И ты бы, господин, великому князю о том пристойно говорил...»[170]В октябре 1490 г. Геннадий писал созванному в Москве собору, что с еретиками о вере надо не речи произносить, а «казнити — да вешати!»[171]

С посланными в Новгород осужденными еретиками поступили таким образом: «Их посадили в вывороченных одеждах верхом на вьючных лошадей, лицом к хвосту, чтобы глядели на запад в уготовленный им огонь, на головы им он велел надеть остроконечные, вроде бесовских, шлемы, с надписью: “Се есть сатанино воинство”. В таком виде еретиков водили по городу, а встречающему их народу приказано было плевать на них и причитывать: “Вот враги божий и христианские хулители”. После этого сожгли берестяные их шлемы»[172].

В позднейшее время «делом сатаны» церковь называла крестьянские, а затем и рабочие движения. Так было во время восстания Болотникова в начале XVII в. Патриарх Гермоген рассылал по городам грамоты, в которых утверждал, что участники восстания «отступили от бога и от православный веры и повинулись сатане и дьявольским четам». Политический смысл такой трактовки восстания заключался в том, чтобы использовать всю силу влияния церкви на массы для дискредитации движения[173].

В апреле 1774 г. синод православной церкви обратился к духовенству и населению с воззванием, в котором Пугачев именовался «дьяволом, нападающим на стадо христово, врагом отечества и церкви». Церковно-монархическая пропаганда особенно широко прибегала к запугиванию дьяволом в годы первой русской революции, а позже в период Октябрьской революции и гражданской войны.

Авторы многочисленных церковных листовок призывали рабочих не бастовать, так как «первым забастовщиком является дьявол», не слушать речей революционеров, потому что это «дьявольские речи». Крестьян призывали не забирать помещичьих имений (это «дело дьявола») и не слушать «бесовских мыслей» о том, что «царь несправедлив». Сатана, говорилось в церковных изданиях, внушил крестьянам «нечестивые мысли» о помещичьей земле, а рабочим — мысли против хозяев. «Современная борьба с революцией, — утверждали церковные авторы, — это борьба с дьяволом», а «самые ближайшие сподвижники дьявола суть интеллигенты, социалисты и инородцы»[174]. Их церковная пропаганда призывала безжалостно уничтожать.

Великую Октябрьскую социалистическую революцию иерархи церкви, столетиями клеветавшие на народные освободительные движения, сразу же объявили «делом дьявола». 19 января 1918 г., в полном злобы и клеветы послании патриарх Тихон писал, имея в виду участников революции: вы творите «дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей и загробной». В таком же духе были выдержаны речи на церковном соборе 1917–1918 г. Отделение церкви от государства и школы от церкви участники собора объявили «делом сатанинским», а социализм в целом — «сетью дьявола».

Таким образом, вера в дьявола, как свидетельствует история, многократно выступала как орудие церковной власти в ее борьбе против народных движений и прогрессивной общественной мысли. История колониализма свидетельствует, что и колониальные захватчики оправдывали (как это делают их апологеты и в наше время) колониальные завоевания, порабощение народов Америки, Азии и Африки тем, что колонизаторы-де несли «свет истинной веры» «дикарям», находившимся «во власти демонов», а культура порабощенных народов объявлялась «сатанинской».

Участник захвата Америки испанскими конкистадорами в XVI в. испанский епископ Диего де Ланда, жестокий фанатик, учредивший инквизицию в Юкатане и предавший огню много тысяч индейцев, а заодно и бесценные предметы материальной культуры народов Америки, так сообщает об уничтожении им «большого количества книг» индейцев: «Так как в них не было ничего, в чем не имелось бы суеверия и лжи демона, мы их все сожгли»[175].

В прошлом те народные слои, которые выступали против господствующей церкви и существовавшего общественного строя, в свою очередь, считали и называли пан, патриархов, королей и царей дьяволами, «антихристами». В средневековых листовках и на карикатурах пана изображается в виде дьявола. В России старообрядцы считали «антихристом» патриарха Никона. Идеолог старообрядцев протопоп Аввакум называл Никона «Дьяволом», «еретиком, предтечей антихриста»[176]. «Антихристом» старообрядцы считали и Петра Первого.

Следует, однако, иметь в виду, что большой церковный аппарат воздействия и идейного влияния на массы находился (и находится) в руках духовенства. И именно господствующая церковь на протяжении веков больше всего использовала свое учение о дьяволе и веру в дьявола, называя прогрессивные народные движения «делом антихристовым», а вождей этих движений, как и вообще передовых людей своего времени, — «слугами сатаны».