Этносы и религиозная принадлежность

Если в эпоху древних государств и Средних веков этноязыко­вые различия между людьми и странами заслонялись вероиспове­данием, то в Новое время среди народов Европы, Америки, Южной и Восточной Азии, Африки (к югу от Сахары) этничность («нацио­нальность») осознается как более весомое, более информативное измерение, чем конфессиональная принадлежность. Однако в исламском мире не так: вероисповедание понимается мусульма­нами как главная, определяющая черта человека или этнической общности.

Современные этносы наследовали ментальные и культурные традиции своей религии, однако эти традиции носили и носят пре­имущественно надэтнический характер. Однонациональные рели­гии (такие, как иудаизм евреев, синтоизм японцев или армяно-григорианская церковь Армении) — достаточно редкое явление. Обычно одну религию исповедуют несколько или много народов.

Таковы прежде всего основные мировые религии (буддизм, христианство, ислам) и некоторые локальные религии, вышедшие за пределы одного этноса (например, индуизм исповедуют не

только в Индии, но и в Непале, Шри-Ланке, Индонезии; конфу­цианство, помимо Китая, — также в Корее, Таиланде; зороас­тризм — в Иране и Индии). С другой стороны, в современном мире обычным является существование в рамках нации нескольких конфессий. Так, среди белорусов и украинцев есть православные, католики, униаты, протестанты; среди венгров — католики, про­тестанты (кальвинисты и лютеране), православные; среди егип­тян — мусульмане, христиане (католики, протестанты, униаты). Исключительное конфессиональное многообразие характерно для США, где зарегистрировано 260 церквей (точнее, деномина­ций), в том числе 86 из них насчитывают свыше 50 тыс. последо­вателей (Брук).

Конфессиональное единство народа сохраняют испанцы, итальянцы, литовцы, поляки, португальцы, французы, хорваты (в основном католики); датчане, исландцы, норвежцы, шведы (лютеране); греки, болгары, русские, румыны, сербы (в основном православные).

В некоторых культурах один человек может исповедовать нес­колько религий. Например, в Китае, в зависимости от времени года и суток, характера религиозной настроенности или потребно­сти, верующий обращается то к Конфуцию, то к практике даосиз­ма или буддизма. В японском религиозном сознании уживаются син­тоизм и буддизм.

Очевидно, что вероучениям, которые могут сосуществовать в сознании одного человека, должна быть присуща высокая веро­терпимость. Действительно, буддизм еще при зарождении, отли­чала редкая для восходящих религий толерантность. История буд­дизма не знает религиозных войн. Ни один храм чужой религии не был разрушен последователями Будды. Характерно и отсутствие кон­фронтации внутри раннего японского буддизма (дзен-буддизма): его отдельные течения не боролись друг с другом.

В отличие от буддизма, теистические религии (иудаизм, христиан­ство, ислам) не допускают принадлежности одного человека двум конфессиям сразу.

Таким образом, применительно к историческим (письменным) эпохам религию не приходится рассматривать в качестве этнооб-разующего, тем более этноразделяющего фактора. Однако в содер­жательном плане (в сфере смыслов, идей, образов, представлений) вклад религий в формирование культуры и менталитета народа огромен.

Конфессиональный признак в самоидентификации государств

В Европе и Америке сейчас нет государств, которые определя­ли бы себя по конфессиональному признаку (в отличие от Ирана, Мавритании и Пакистана, в официальное название которых вклю­чено слово «исламский»). Не существует и межгосударственных объединений по религиозному признаку (за исключением Органи­зации исламской конференции, куда входят 43 афро-азиатских государства и Организация освобождения Палестины). Вероиспо­ведание все более становится частным делом человека, как и кон­фессии — независимыми от государства объединениями верую­щих. Поэтому вероисповедная принадлежность перестает быть внешней, формальной приметой определенного статуса государства или лица.

В новое время процессы образования государств направляют­ся преимущественно национальным, а не религиозным фактором.

Нередко, однако, и сейчас вероисповедание может становить­ся основой объединения или, напротив, разъединения людей. Например, в Боснии и Герцеговине (сербская по языку республи­ка бывшей Югославии) мусульмане считают себя особым этносом (боснийцы-мусульмане) именно по конфессиональному призна­ку. Конфессиональные различия во многом определили конфрон­тацию 1991—1995 гг. хорватов (католиков) и сербов (православных); столкновения ирландцев (католиков) и англичан (протестантов) в Ольстере; нескольких христианских (арабских) и нескольких мусульманских (также арабских, ливанских и палестинских) общин в Бейруте. Таким образом, на современной карте мира расселение людей различных вероисповеданий в целом соответствует истори­чески сложившейся географии религий и не совпадает с граница­ми языков, этносов и государств.