Характеристика религиозных воззрений

Древних славян

Богатейшую информацию нам о языческих культах славян представляют археологические памятники и фольклорные источники, позволяющие реконструировать религиозные воззрения древних славян.

Итак, центральное место в обрядности славян занимало поклонение силам природы, их основными богами являлись:

Ø Бог Род – бог всего сущего и плодородия, творец;

Ø Перун – бог грома и молнии, а также войны;

Ø Волос или Велес – бог богатства и скотоводства;

Ø Дажь бог (Ярило) – солнечное божество света, тепла и расцветающей природы и др.

Поклонение природе было необходимо для благоприятного развития земледелия. Один из способов общения с природными стихиями здесь проявлялся через ритуальную пищу. Так, каша и хлеб испокон веков были обязательной частью жертвоприношения таким божествам плодородия, как рожаницы (помощницы бога Рода). Существовали специальные виды каши, имевшие только ритуальное назначение: «кутья», «коливо» (из пшеничных зерен).

Во многих обрядах жители поселка покидали свои семейные хоромины и участвовали в общесельском ритуальном действии. Часть этих обрядов проводилась внутри поселка, но большинство их устраивалась за околицей на холмах, у «кладазей» многочестных или между несколькими поселками («игрища межю сёль»). Из многообразного годового земледельческого цикла языческих обрядов, зафиксированного этнографами, лишь небольшая часть проводилась внутри села и в домах. Это зимние святки с их колядой, Новым годом и «велесовым днем». Но уже масленица с её катанием огненного колеса, ездой с бубенцами, сожжением чучела зимы, ряженными, заклинанием весны, кулачными боями и т.п. выходила за рамки поселка и превращалась в игрища между несколькими селами. Весь весенний цикл и летний, купальский, связаны с природой, с полями, с «красными горками», берегами рек, берёзовыми рощами.

Подавляющее большинство древнеславянских языческих празднеств и молений проводилось общественно, являлось «событием», совместным заклинанием природы. Древнему земледельцу нужно было воздействовать на природу, воззвать к ее мощи, обратиться к различным «рощениям», священным деревьям, к водным источникам - родникам, кладезям, студеницам, к полям в процессе вспашки, сева и во время вызревания драгоценного урожая.

Религиозное молитвенное отношение к силам природы зафиксировано многими древнерусскими источниками церковного характера, в которых порицались языческие игрища, сравниваемые с кознями дьявола. Это вызвано тем, что взаимодействие с природой осуществлялось через различные жертвоприношения. Однако, нельзя не отметить, что даже многие детские игры являются смягченной трансформацией древних языческих обрядов.

Излюбленным местом совершения языческих жертвоприношений были высокие холмы, горы, возвышавшие молящихся над уровнем обычной жизни и как бы приближавших их к небесным повелителям мира, роженицам или Роду. «Красные горки», «красные холмы», где проводились масленичные сжигания чучел зимы, обряд заклинания весны, встреча Лады и Лели, катанье яиц на Фоминой недели (которая и называлась « красной горкой») были, вероятно, около каждого села. В горах проводились и женские ритуалы. Священные горы часто носят наименование «Лысых» или «Девичьих». На одной из таких был найден своеобразный жертвенник – печь - представляющий собой композицию из девяти полусферических углублений. Число девять в сочетании с девичьим жертвенником соотносили с девятью месяцами беременности. Интересно, что число девять входит в разряд общеславянских сакральных чисел («за три-девять земель», «в три-девятое царство, три-десятое государство» и т.п.).

Своеобразным разрядом культовых мест являлись священные деревья и священные рощи. Одним из почитаемых деревьев была береза, с которой связан целый ряд весенних обрядов и хороводных песен. Не исключено, что береза была посвящена берегиням, духам добра и плодородия. Этнографы собрали много сведений о «завивании» молодых березок, о весенних ритуальных процессиях под связанными ветвями берез. Вовлекаемые в языческий ритуал деревья щедро украшались лентами и вышитыми полотенцами-убрусами.

От культа березы и деревьев, растущих у студенцов, существенно отличается культ дуба. Дуб – дерево Перуна, крепчайшее и наиболее долговечное дерево наших широт, – прочно вошел в систему славянских языческих обрядов. Славянская прародина находилась в зоне произрастания дуба, и верования, связанные с ним, должны восходить к глубокой древности. Вплоть до XVII – XIX вв. дуб и дубравы сохраняли первенствующие место в обрядности. Например, деревенский свадебный поезд после венчания трижды объезжал одиноко стоящий дуб. Феофан Прокопович в своем «Регламенте духовном» запрещает «перед дубом молебны петь».

Важное сакральное значениеимелидревнерусские святилища, поэтому часто выглядели как настоящая крепость. Примером такого «храма» может быть капище на высоком берегу Десны Благовещенской горы: глубокий ров, высокий подковообразный вал и деревянные стены (ограда?) по верхнему краю площадки. Диаметр округлой (ныне треугольной) площадки был примерно около 60 м, т. е. равнялся диаметру болотных городищ среднего размера. Внутреннее устройство двора святилища-крепости было таково: вдоль всего вала, вплотную к нему было выстроено в западной части площадки длинное, изогнутое по форме вала сооружение шириной 6 м. Протяжение его (считая и рухнувшею часть) должно было быть около 60 м. На расстоянии 5 – 6 метров от длинного дома были врыты в материк на глубину более метра вертикальные столбы, расположенные, как и дом, полукругом. Это - идолы.

Идолы, вероятно, были высокими, так как их основания были очень глубоко врыты в ямы, тщательно вырытые в плотном материале. В уцелевшей части городища сохранились ямы-гнезда всего лишь 5 идолов; всего их могло быть 10 - 12.

Около идолов, у самого подножья, найдены небольшие глиняные сосудики, а у идолов, расположенных в центре, у входа обнаружены бронзовые гривны, отлитые, но не зачищенные, с литейными заусенцами. Живая женщина физически не смогла бы носить такую гривну. Очевидно, они или украшали деревянных идолиц, около которых близ входа была сделана самая замечательная находка – горловина огромного толстостенного сосуда в виде головы медведя с широко разверстой пастью. А, как известно, именно медведь являлся прародителем славян, тотемом, почитание которого выражалось в так называемых медвежьих праздниках.

Особый духовный мир в воззрениях славян был представлен в образах враждебных и злобных божеств. Так некоторые жертвенники посвящались какому-либо исключительному случаю: стихийному бедствию, засухе или эпидемии. Это был своеобразный способ защиты от зла, выраженный в попытке договориться с темными стихиями.

Такие жертвенники имели женское очертание. Женское божество, поглощающее ей приносы, могло быть Макошью (в случае угрозы урожаю), а в случае мора и угрозы жизни людей это могло быть олицетворением того враждебного и злобного божества вроде Мары, Морены, (от «мор», «морить»), которые впоследствии приняло общеизвестный облик сказочной Бабы-Яги. А двойником Бабы-Яги является Лихо Одноглазое. Эта великанша живет в лесу, едва умещается в своей избе, жарит зарезаных ею людей в печи. Лиху приносили, животных и людей (по материалам раскопок). Судя по обильному фольклорному материалу, головы принесенных в жертву отделялись и выставлялись вокруг обиталища Бабы-Яги или Лиха на кольях - «тычинушках». Во многих сказках изба Бабы-Яги обставлена такими жердями с черепами на них; у Лиха Одноглазого гостя потчуют отрубленными головами.

Наконец, мировоззренческая картина славянского язычества будет неполной без характеристики жреческого сословия, которое не ограничивалось деревенскими волхвами. Жрец- носитель священного знания, традиции, человек, ответственный за единство общества и духовные ориентиры. Состав жреческого сословия древних славян был следующим:

- универсальные волхвы-«облакогонители», которые руководители языческими обрядами и жертвоприношениями;

- волшебники и кузнецы, изготавливавшие не только орудия труда и оружие, но и «женскую кузнь», «кузнь многоценную», проявляя «хытрость» и «художество кузньческо». От древнего глагола «ковать», изготавливать нечто из металла, происходит слово «коварство», которое нами употребляется только в переносном смысле, а в свое время означало: мудрость, умение, замысловатость. «Корень премудрости, кому открылся, и коварство (премудрости), кто уразуме». Эти «коварные» златокузнецы в совершенстве знали языческую символику и широко применяли свои знания как для изготовления деревенских амулетов и украшений с оберегами, так для «гривной утвари» самых знатных женщин страны вплоть до великих княгинь.

-волшебники- кощуны, важным разделом деятельности которых было создание и передачи по наследству многообразного обрядного фольклора, схожего с баснями. Но последние носили светский характер, а в кощунах больше мифологического, того, что казалось особенно «кощунственным» русскому духовенству. Ключом для проникновения в полузабытый мир древнеславянской мифологии может послужить широко распространенный и устойчивый образ Кощея Бессмертного, в самом имени которого содержится указание на мифологическую архаику «кощун» и на связь с инфернальной сущностью «кощьного», потустороннего царства.

Общие выводы:

Языческое мировоззрение выражалось не только в масштабных празднествах и коллективных представлениях, сложной мифологии и деяний колдунов, но и в повседневной и бытовой культуре. Современные пережитки языческой эпохи по-прежнему сохраняются именно в бытовой плоскости, выражаясь в образах домашних духов, приметах, суевериях, определенных этических нормах, первоначальный смысл которых сегодня забыт, но соблюдается нами даже не как дань традиции, а скорее, социальная привычка. При этом, языческая реальность не вступает в противоречие с православным сознанием, поскольку закрепилась в нем в форме двоеверия, а средневековая «война» этих двух религиозных систем, определяющих национальную самобытность русской культуры, завершилась их синкретизмом в едином религиозном пространстве.

Вопросы самоконтроля:

1. Духовная и социальная роль славянского язычества.

2. Общая характеристика ритуалов поклонения силам природы.

3. Жрецы в славянском обществе: статус, роли, функции.

Лекция 5.