Статья из журнала «The Harmonist», издаваемого под редакцией Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура в 20–30-е годы XX столетия

Вайшнавизм и индуизм

(из третьего номера XXV тома за август 1927 года)

Когда Шриман Махапрабху вернулся из Гайи, получив посвящение и вдохновение на всеохватную проповедь шуддха-санатана-дхармы (чистой и вечной религии души), превдорелигиозных людей Навадвипы охватила паника. В знаменитом отрывке «Шри Чайтанья-чаритамриты» Кришнадас Кавирадж Госвами красочно описывает, как многие индусы восприняли это. Некоторые из них зашли так далеко, что подали официальную жалобу Кази, наместнику мусульманского правительства, на поведение Махапрабху, моля о том, чтобы в интересах религии Его объявили вне закона. В «Шри Чайтанья-чаритамрите» приводятся эти доносы. Индусы заявляли: «Мы никогда раньше не слышали о таком киртане, который проповедует Махапрабху. Его киртан вызывает всеобщее недовольство, поскольку в нем участвует множество людей, которые непрерывно и громко поют под аккомпанемент мриданг и каратал. Все это мешает благочестивым горожанам отдыхать. К тому же это противоречит канонам индуизма, так как в этом киртане святое имя Кришны могут петь даже выходцы из низших каст. Это явная профанация имени Кришны, которое Нимай Пандит называет маха-мантрой. К тому же все это вызывает множество пересудов, в виду того, что сила мантры убывает, когда ее слышит непосвященный». Так же они с похвальной осмотрительностью настаивали на том, что хотя индусский обычай ночного поклонения Мангалачанди и Вишахари¹ также сопровождается танцем, пением и музыкальным сопровождением, однако киртан Махапрабху, по их мнению, был бессмысленным нововведением, не имеющим никакого отношения к древним традициям².
Такое утверждение сделали смарты (последователи смрити, ортодоксы), обвинив Аватара Шри Гаурасундара, Спасителя Кали-юги, Защитника юга-дхармы, в стремлении начать движение беспримесной преданности через киртан, который Нимай называл единственной вечной дхармой (деятельностью) всех джив (живых существ) вместо той дхармы, которую придумали люди, исходя из своих представлений. Эти враждебно настроенные индусы истово верили, что их незрелые убеждения дают им право говорить от имени всего индуизма. Танцы, пение, музыка и всенощное гуляние на фестивалях, посвященных Мангалачанди и Вишахари, казались им совершенно невинными, поскольку находились в согласии с их желаниями чувственных наслаждений, хотя в действительности лишь отдаляли их от Господа Хари. Их совсем не беспокоил разгул страстей на этих празднествах, тогда как звуки мриданг и цимбал невыносимо резали слух. Они не скупились на похвалы, прославляя прежнее поведение Нимая Пандита, казавшееся им безупречным, поскольку до некоторой степени напоминало их собственную жизнь. Но когда после возвращения из Гайи Он начал открыто проповедовать дхарму души, Его деятельность сразу стала казаться им разрушительной и антирелигиозной.
По их мнению религия, которую они называли индуизмом, состояла исключительно в поклонении Мангалачанди и Вишахари, в проведении тринадцати ежегодных фестивалей, в церемонии шраддха (погребальных обрядах) с целью умилостивить духов мертвых предков, в совершении семейных обязанностей подобно безропотным вьючным животным: т. е. выдаче замуж дочерей и женитьбе сыновей, верному следованию всем предписаниям относительно еды, сна, защиты и сексуальных отношений вплоть до момента ухода из этого мира. Страх перед иным миром означал для них «дары», «медитацию», а также всё, что помогало им создать репутацию святости ради того, чтобы их почитали безбожные люди этого мира, а также достижение рая и наслаждения в других мирах (локах). За счет этого «индуизма» они все и жили и стремились прославиться как «отцы» религии, идя на компромисс между звуковой формой святого имени Бога (как части этого мира, проявления внешней, теневой силы Бога) и вечным самопроявленным святым именем Господа. Во всех ситуациях они неизменно обращались лишь к грубой форме искаженного отражения имени Бога, полагая, что это имя согласуется с дхармой, ягьей (жертвоприношением), вратой (обетами) и подобными религиозными практиками. С твердой решимостью они создавали множество корыстных планов, основанных на подобном извращенном восприятии святого имени Бога.
Поскольку этот «простой Парень» провозгласил истину, которая противоречила заблуждениям их больного разума, смарты сговорились сообща изгнать Его как «врага» религии индусов. Они не видели особой разницы между святым именем Кришны и другими мантрами, и были убеждены в том, что никакую мантру нельзя произносить вслух, поскольку она теряет силу, когда ее слышат другие люди. Поэтому, слыша, как Нимай Пандит называет святое имя Бога маха-мантрой и громко Его произносит, делая так, чтобы все люди услышали имя Бога, эти завистники окончательно уверились, что такое поведение неоспоримо противоречит шастрам и обвиняли Его в преднамеренном оскорбительном пренебрежении писаниями индусов.
Эти так называемые индусы были в действительности политеистами, не верящими в верховное положение Единого Бога, и ставили на один уровень чит и джаду (сознательное начало и материю), а также считали Ишвару (трансцендентного Владыку) и Его святое имя всего лишь одной из составляющих своих ежедневных ритуалов. Выступив против Шри Гаурасундара, они решили заручиться поддержкой Кази. Они пришли к нему и бесстыдно заявили: «Этот Нимай выступает против религии мусульман. Вы обладаете властью, поэтому ваш святой долг изгнать Его из нашего города».
Так был оклеветан вайшнавизм корыстными индусами во времена Махапрабху. В наши дни также бытует мнение, что вайшнавизм – всего лишь одна из ветвей индуизма. Однако те, кому посчастливилось понять подлинную природу вайшнавизма, понимают, что отношение к вайшнаву не может основываться на его происхождении. Вайшнав – не брахман, не кшатрий, не вайшья и не шудра. Вайшнав – не индус и не карми. Несомненно одно, что индус, родившийся в семье брахмана, кшатрия, вайшьи, шудры или антьяджи³, а также любой другой человек потенциально пригоден стать вайшнавом. В действительности, любая джива (душа), чья духовная природа пробуждена, достойна стать вайшнавом. Поэтому, когда вайшнава называют индусом, мусульманином, христианином, брахманом, кшатрием, вайшьей, шудрой или антьяджем, – это всего лишь внешние определения. Те, кто полагает, что вайшнав принадлежит к какой-то нации или социальному классу, ничего не знают о подлинной природе вайшнава и вайшнавизма.
К сожалению, так называемые вайшнавы современности столь мало знают, что, когда их спрашивают о их положении, они думают, что достойнее будет представиться индусом, брахманом, кшатрием, вайшьей, шудрой или кем-то иным. Однако такие определения не имеют никакого отношения к истинному вайшнаву. Вайшнав всегда описывает себя лишь относительно своей вечной природы как смиренного просителя обрести служение слуги слуги слуги Всевышнего. Лишь такое определение способно описать природу вайшнава. Шриман Махапрабху учил нас этой истине в «Санатана-шикше» (Своих наставлениях Санатане Госвами), описывая подлинную природу души как вечной служанки Кришны⁴.
Те, чей разум покрылся толстой коркой эмпирических знаний, могут возразить, назвав все вышесказанное просто «истовой приверженностью учению Махапрабху». Однако перед такими заблуждающимися людьми всегда открыта возможность обрести подлинную милость Бога, благодаря которой они увидят все живые существа как неотъемлемые частички Единой Абсолютной Истины, как вечных слуг Шри Кришны, сына царя Враджи, источника всех аватар (боговоплощений), единственного Ишвары.
Утратив память о своем подлинном «я», мы называем себя «турками», «индусами» или «шраутами»⁵ и ошибочно полагаем, что наш высочайший долг (суммум бонум⁶) состоит в сохранении «индуистской дхармы», или, иными словами, «телесной и душевной жизнедеятельности». Здесь, в Бенгалии, мы полагаем, что Рагхунандан Бхаттачарья, сын Харихара Баудопадьи, – это великий человек, достойный всеобщего подражания⁷. Рагхунандан разработал подробную классификацию ради увековечивания этого индуизма, который гарантирует нескончаемый круговорот рождений и смертей в компании разношерстного сонма переменчивых догм. И когда мы осознанно или неосознанно зачисляем себя в ряды последователей этого Бхаттачарьи махашайи, то можем совершить серьезное оскорбление, выказывая открытую враждебность искренним вайшнавам, живущим исключительно лишь дхармой души, посчитав их врагами «старых добрых» традиций и древней религии индусов. Даже Адвайта Ачарья – хоть и появился в строгой индийской семье, – в нашем понимании также отошел от следования индуизму, поскольку был настолько безрассуден, что с огромным почтением принимал преданных Бога. Подобным же образом и Шри Нитьянанда, также явившийся в брахманической семье, согласно такому мнению повинен в чем-то нечестивом, так как на собственном примере учил весь мир почитанию маха-прасада. Некоторые из нас могут не колеблясь пойти дальше, намекая на то, что хотя Нитьянанда и Адвайта Ачарья не принимали эти «благочестивые» индуистские традиции, сам Махапрабху их поддерживал! Махапрабху всегда говорил, что тот, кто не следует дхарме, не достоин учить ей⁸. На собственном примере Он показал, как нужно следовать шуддха-санатана-дхарме (чистой и вечной религии души), которой учил. Он описал Свою практику в следующем стихе:

нахам випро на ча нара-патир напи ваишйо на шудро
нахам варни на ча гриха-патир но ванастхо йатир ва
кинту продйан-никхила-парамананда-пурнамритабдхер
гопи-бхартух пада-камалайор даса-дасанудасах

«Я не брахман, не кшатрий, не вайшья и не шудра. Я не брахмачари, не грихастха, не ванапрастха и не йати (санньяси-отшельник). Я лишь слуга слуги слуги лотосоподобных стоп Возлюбленного пастушек Враджи, того изначального Господа, который есть океан нектара вечно усиливающегося, совершенного, самоявленного трансцендентного блаженства»⁹.

Автор текста неизвестен
Переводчик на русский язык: Вриндаван Чандра дас
Редактор и составитель комментариев: Традиш дас

Комментарии:

1. В «Шри Чайтанья Бхагавате» (Ади-кханда, 2.64,65) Шрила Вриндаван Дас Тхакур говорит об этом следующее: дхарма карма лока сабе эи матра джане / мангалачандира гите каре джагаране // дамбха кари’ вишахари пудже кона джана / путтали карайе кехо дийа баху-дхана – «Религией людей стала корыстная деятельность. Они не спали ночами, воспевая молитвы, обращенные к Мангалачанди (Дурге-деви). Некоторые гордецы поклонялись Вишахари (Манаса-деви, богине змей), другие тратили огромные средства на поклонение идолам».

2. В «Шри Чайтанья-чаритамрите» (Ади-лила, 17.204–213) эти доносы безбожных индусов Кази, мусульманский наместник, передает Шри Чайтанье Махапрабху в разговоре с Ним:

аси' кахе, – хиндура дхарма бхангила нимаи
йе киртана правартаила, кабху шуни наи

«Придя ко мне, индусы стали жаловаться: “Нимай Пандит подрывает основы индуизма. Он ввел санкиртану, которая не упоминается ни в одном писании”.

мангалачанди, вишахари кари' джагарана
та'те вадйа, нритйа, гита, – йогйа ачарана

“Пение, музыка и танцы уместны лишь тогда, когда мы совершаем ночное бдение во время поклонения Мангалачанди и Вишахари”.

пурве бхала чхила эи нимаи пандита
гайа хаите асийа чалайа випарита

“Раньше Нимай Пандит был добропорядочным юношей, но с тех пор, как Он возвратился из Гайи, Его не узнать”.

учча кари' гайа гита, дейа каратали
мриданга-каратала-шабде карне лаге тали

“Теперь Он громко распевает песни, хлопает в ладоши, бьет в барабаны и играет на караталах, создавая такой шум, что мы все скоро оглохнем”.

на джани, – ки кхана матта хана наче, гайа
хасе, канде, паде, утхе, гадагади йайа

“Мы не знаем, что Он такое ест, что лишает Его рассудка, заставляя плясать, петь, смеяться, плакать, прыгать, падать и кататься по земле”.

нагарийаке пагала каила сада санкиртана
ратре нидра нахи йаи, кари джагарана

“Он свел всех людей с ума Своим постоянным пением. Целыми ночами мы не можем сомкнуть глаз. Нам не дают спокойно спать”.

‘нимани' нама чхади' эбе болайа ‘гаурахари'
хиндура дхарма нашта каила пашанда санчари'

“Он отказался от Своего имени Нимай и называет Себя Гаурахари. Он подорвал основы индуизма и основал безбожную религию”.

кришнера киртана каре нича бада бада
эи папе навадвипа ха-ибе уджада

“Теперь люди низших сословий поют без конца маха-мантру Харе Кришна. За этот грех весь город Навадвипа будет обречен на вымирание”.

хинду-шастре ‘ишвара' нама – маха-мантра джани
сарва-лока шуниле мантрера вирйа хайа хани

“Согласно индуистским писаниям, имя Бога является могущественной мантрой. Если все будут слышать этот звук, то мантра утратит силу”.

грамера тхакура туми, саба томара джана
нимаи болаийа таре караха варджана

“Ты правитель нашего города, и все мы – индусы и мусульмане – находимся под твоей защитой. Поэтому вызови к себе Нимая Пандита и вели Ему покинуть город”».

3. Шриле Бхактисиддханте Сарасвати Тхакуру принадлежат такие слова: «Те, кто вовсе не может управлять своею жизнью, известны как антьяджа (неприкасаемые) – они считаются не принадлежащими ни к одному из четырех классов».

4. Дживера ‘сварупа’ хайа-кришнера ‘нитйа-даса’ – «Изначальное положение души – быть вечной служанкой Господа Кришны» («Шри Чайтанья-чаритамрита», Мадхья-лила, 20.108).

5. Шрауты – консервативные последователи ритуалистической ведической традиции, основанной на шрути, изначальных богооткровенных ведических писаниях.

6. Summum bonum (лат.) – буквально: «высшее благо», «величайшее благо».

7. Рагхунандан Бхаттачарья – ортодоксальный религиозный законник, составивший объемный свод правил, регулирующих кастовые отношения.

8. Апани ачари дхарма дживере шикхайа / апани на каиле дхарме шикхана на йайа – «Ведя жизнь в строгом соответствии с дхармой, Господь тем самым учил джив, что тот, кто сам не следует дхарме, не может учить ей других».

9. Стих приводится в «Шри Чайтанья-чаритамрите» (Мадхья-лила, 13.80).

Vaishnavism and Hinduism

Journal 'The Harmonist'
Edited by
Shrila Bhaktisiddhanta Saraswati Thakur

(No. 3, Vol. XXV, August 1927)

WHEN Shriman Mahaprabhu on His return from Gaya initiated congregational preaching of the shuddha-sanatana-dharma (the pure, eternal religion) the people of Navadwipa were filled with panic. In a well-known passage of his famous work, Shree Chaitanya-charitamrita, Kaviraj Goswami has graphically described the then attitude of a section of the Hindus. Some of the Hindus even went so far as to prefer formal charges against the conduct of Mahaprabhu before the Kazi, the local agent of the Moslem government, praying for His outlawry in the interest of religion. The charges brought against Mahaprabhu are given in the passage of Shree Chaitanya-charitamrita referred to above. These Hindus said in effect — "The kirtan propounded by Mahaprabhu was a thing they had never heard of. The kirtan of Mahaprabhu was objectionable because it was sung loudly to the accompaniment of mridanga and karatal, constantly and by many people together. It prevented their sleep. It was against Hinduism as it admitted the lowest class to the privilege of chanting the Name of Krishna. It was profane as the Name of Krishna was admitted even by Nimai to be maha-mantra and as such must not be noised about, as according to the shastras of the Hindus the potency of a mantra is impaired if it be heard by any person". They urged with commendable caution that the keeping up of nights by Hindus at the worship Mangalchandi and Vishahari at which dancing, singing and music were very properly performed could not constitute a precedent in favour of the new-fangled practices.
The smartas (the followers of smriti, canonicals) made these allegations against 'Avatar' Shree Gaur-Sundar, 'the Saviour of Kali-yuga' (source of incarnations), 'the only maintainer of the yuga-dharma' (the divine dispensation of the Age) as Nimai was guilty of endeavoring to introduce the un-alloyed devotion to God denoted by kirtan which is the only eternal dharma (function) of all jivas (beings) in place of the dharma, concocted by the human mind, that accorded with their ideas. These protesting Hindus were under the impression that the puerile creed which they had acquired by right of inheritance was 'Hinduism'. The dancing, singing and musical performances with which the vigils of Mangalachandi and Vishahari were kept perfectly innocent because by their means the desire of sensual gratification and aversion to Hari increased. Those orgies did not disturb them in the least but their ears were deafened by the sound of mridanga and cymbals. They were particularly lavish in their praise of the previous conduct of the very Nimai which they declared was perfectly blameless because it bore an external resemblance to their own at least to an extent. But after his return from Gaya when He began to preach openly the dharma of the soul His practices at once appeared to them to be 'destructive' of all religion.
This religion which they chose to call 'Hinduism' consisted, in their opinion, in the worship of Mangalchandi and Vishahari; in 'the thirteen festival, of the twelve months'; in shraddhas (funeral ceremonies) for appeasing the ghosts of dead ancestors; in the performance of domestic duties after the approved manner of un-complaining beasts of burden — marrying and giving in marriage, loyally practicing the duties of eating; sleeping, fearing, sexuality etc. till the very moment of the exit from this world; for fear of the next world by means of 'gifts', 'contemplation' etc. procuring the reputation for holiness and other honours from Godless people of this world and also gaining thereby Heaven and other enjoyable lokas (regions). It was 'Hinduism' in order to earn a living and become known as a religiaus, effecting a compromise between the verbal name — a mere thing of this world which is itself the manifestation of the external, shadowy Power of God, and the eternally self-revealing Holy Name of the Godhead; to take as occasion serves this grossly — distorted, reflected image of the Name; or to suppose that the Name is on a level with dharma, jajna (sacrifice), brata (vowed observance) etc. and, therefore, with all greater confidence to nourish every manner of evil thought on the basis of such perverse reliance on the Name; etc. etc.
And because this 'mere' 'Lad' was proclaiming truths that were opposed to such concoctions of the diseased mind therefore, they thought that they owed it to themselves to drive Him out as the 'destroyer' of the religion of the Hindus. Nay, further, as the maha-mantra of the Name of Krishna was on a par with other mantras and as no mantra was to be uttered in a loud voice so as to be heard by anybody else, the potency of mantra being impaired if heard by any man, and as Nimai Himself said that the Name of Krishna is maha-mantra and yet loudly proclaimed the same purposely to make all people hear the Name, therefore, was it not decisively established that by such conduct which was undeniably opposed to the shastras He was proved to the guilty of deliberately profaning the shastras of the Hindus?
These so-called Hindus who were as a matter of fact polytheists who placed the chit and jada (the conscious principle and matter) in one and the same category, who considered Ishvara (transcendental Ruler) and the Name of Ishvara as a mere constituent part of their ordinary ceremonies, in order to harass Shree Gaursundar had recourse to the Kazi and having approached him had the effrontery to say — "This Nimai is obstructing the preaching of the Muscleman religion, therefore, as you have the power it is your bounden duty to turn Him out of the town".
Vaishnavism was in this manner maligned by a section of the Hindus in the days of Mahaprabhu. The prevalent opinion of the present day happens to be that Vaishnavism is only a branch of 'Hinduism'. But those who have had the good fortune of realizing the true nature of Vaishnavism know that the Vaishnava can by no means be styled as a common 'Hindu'. The Vaishnava is never a brahman, kshatriya, vaishya or shudra. The Vaishnava is not a common Hindu or a karmi. It is no doubt true that a Hindu who is born in a brahman, kshatriya, vaishya, shudra or antyaja family or any other person whoever he may be is potentially fit to be a Vaishnava. As a matter of fact any jiva (being) whose spiritual nature has been awakened is fit to be a Vaishnava. But if, therefore, a Vaishnava is designated as a Hindu, Muscleman, Christian, brahman, kshatriya, vaishya, shudra or antyaja the thing signified by the term is not exactly indicated. Those who suppose that a Vaishnava is a Hindu, brahman, kshatriya, vaishya, shudra or antyaja are utterly ignorant of the real nature of a Vaishnava and of Vaishnavism.
The so-called Vaishnavas of the present day are so misinformed of their personality that when they are asked about their designation they think it to be honourable to describe themselves as Hindu, brahman, kshatriya, vaishya, shudra etc. Such designations are not applicable to a true Vaishnava. A Vaishnava ever describes himself only in term of his own proper and eternal nature as an humble aspirant for the service of the servant of the servant's servant of the Supreme Lord. Because such designation truly describes the nature of the Vaishnava. Shreeman Mahaprabhu has taught us this Truth in the Sanatan-shiksha (His teachings to Sanatan) that the jivas proper self is the eternal servant of Krishna.
Those whose minds are much too thickly incrusted with an accumulation of empiristic ideas may make a pretence of supposing the above 'to be a piece of sheer bigotry on the part of Mahaprabhu'. But if such self-deluded people ever have the good fortune of being truly enlightened by the Grace of God they will only then understand that all beings are the fractional parts of the One Absolute Truth and the eternal servants of the Source of all avatars (incarnations), Ishvara (Divine Lord), the One, the Son of the Lord of Braja — Shree Krishna.
Because we have lost all memory of our true selves, therefore, it happens that we are so over-anxious to be designated 'Turks', 'Hindus', or 'shrautas' and to suppose that the highest duty, the summum bonum, of life consists in the preservation of the 'Hindu dharma' or in other words 'the function of the body and the mind'. Here in Bengal we recognize Harihar Baudopadhya's son Raghunandan Bhattacharyya as the great man when all of us should follow. Raghunandan has made an elaborate arrangement for the perpetuation of this 'Hinduism' which ensures the endless cycle of births and rebirths in the company of a motley host of changing dogmas; and consciously or unconsciously enlisting ourselves as the loyal disciples of the Bhattacharyya mahashaya we are often in danger of committing the grave offence of hating those sincere Vaishnavas who practice exclusively the dharma of the soul supposing them to be transgressors against the 'good', 'old' customs and as being devoid of the religion of the 'Hindus'. Hence even Advaitacharyya although appearing in a staunch Hindu family is in our opinion a back-slider from the path of Hinduism, because he had the temerity to receive with honour the devotees of God. Similarly Nityananda, also coming of a Hindu brahman family, is according to our judgment guilty of unholy practices as he taught the world by His personal practice to honour the maha-prasad. And some of us do not hesitate to go still further and even to insinuate that Mahaprabhu Himself upheld those 'good' customs of the 'Hindus' against Nityananda and Advaitacharyya! Mahaprabhu always said that no one was fit to be a teacher of dharma who himself did not practise it. He Himself set the example by practicing personally the shuddha-sanatana-dharma (the unalloyed eternal function) that He taught. This is what He Himself has said of His Own practice —

naham vipro na cha nara-patir napi vaishyo na shudro
naham varni na cha griha-patir no vanastho yatir va
kintu prodyan-nikhila-paramananda-purnamritabdher
gopi-bhartuh pada-kamalayor dasa-dasanudasah

"I am not a brahman, nor a kshatriya, nor a vaishya, nor again a shudra; neither am I a brahmachari, a grihastha, a banaprastha nor a yati. But I am only the servant of the servant's servant of the lotus Feet of the Consort of the damsels of Braja, Who is the ocean of nectar overflowing with eternally self-revealed, fullest, transcendental bliss".

The author is unknown