Часть 4: Нейрокомпьютерные интерфейсы
Часть 5: Задача Neuralink
Часть 6: Эра волшебников
Часть 7: Великое слияние
Поскольку я уже писал о двух компаниях Илона Маска — Tesla и SpaceX, — думаю, я понимаю его формулу. Она выглядит вот так:
И его первая мысль о новой компании всего начинается справа и проходит путь налево.
Он решает, что некоторые определенные изменения в мире увеличат вероятность того, что человечество будет иметь наилучшее будущее. Он знает, что крупномасштабное изменение мира происходит быстрее всего, когда весь мир — Колосс Человеческий — работает над этим. И он знает, что Колосс Человеческий будет стремиться к достижению цели тогда и только тогда, если будет экономическая движущая сила — если сам процесс траты ресурсов на достижение этой цели будет хорошим бизнесом.
Зачастую, прежде чем бурно развивающаяся индустрия наберет обороты, все это похоже на стопку бревен — все компоненты для огня на месте, все готово к работе, но нет спички. Существует некоторый технологический дефицит, не дающий взлететь всей отрасли.
Поэтому, когда Илон создает компанию, ее основная стратегия, как правило, заключается в создании спички, которая зажжет индустрию и заставит Колосс Человеческий работать над ней. Это, в свою очередь, как считает Илон, приведет к событиям, которые изменят мир таким образом, что повысится вероятность того, что у человечества будет наилучшее будущее. Но нужно взглянуть на его компании с высоты птичьего полета, чтобы все это понять. В противном случае, вы будете ошибочно считать все, что он делает, обычным бизнесом — тогда как на самом деле то, что выглядит как бизнес, будет являться механизмом для поддержания компании, внедряющей инновации для создания важной спички.
Когда я работал над статьями про Tesla и SpaceX, я спросил Илона, почему он лезет в инженерию, а не в науку, и он объяснил, что когда дело доходит до прогресса, «инженерия является сдерживающим фактором». Другими словами, прогресс науки, бизнеса и промышленности — все это происходит с разрешения технического прогресса. И если посмотреть на историю, в этом есть смысл — поскольку каждая величайшая революция в прогрессе человечества — это технический прорыв. Спичка.
Итак, чтобы понять компанию Илона Маска, нужно подумать о спичке, которую он пытается создать — наряду с тремя другими переменными:
И когда я начал размышлять о том, что такое Neuralink, я знал, какие переменные мне нужно проставить. На тот момент у меня было очень смутное представление об одной из переменных — что цель компании заключается в «ускорении появления общемозгового нейроинтерфейса». Или волшебной шляпы, как я его назвал.
Насколько я понял, интерфейс общего мозга должен был представлять нейрокомпьютерный интерфейс в идеальном мире — супер-пупер-продвинутый концепт, когда все нейроны вашего мозга могут незримо коммуницировать с миром снаружи. Эта концепция была основана на научно-фантастической идее «нейронного кружева» из серии «Культура» ИэнаБэнкса — невесомый, неосязаемый интерфейс на весь мозг, который можно телепортировать в мозг.
Вопросов у меня было предостаточно.
К счастью, я направлялся в Сан-Франциско, где должен был засесть с половиной команды основателей Neuralink и побыть самым глупым человеком в комнате.
Отступление на тему, почему я не преувеличиваю, называя себя самым глупым человеком в той комнате, просто посмотрите сами.
Команда Neuralink:
Пол Меролла, который провел последние семь лет в роли ведущего конструктора чипов в IBM по программе SyNAPSE, где руководил разработкой чипа TrueNorth — одного из крупнейших CMOS-устройств в истории по числу транзисторов, если что. Пол рассказал мне, что его область работы называлась нейроморфной, а цель — создавать транзисторные схемы, основанные на принципах архитектуры мозга.
Ванесса Толоса, эксперт по микросборке команды Neuralink, один из ведущих исследователей биосовместимых материалов в мире. Работа Ванессы включает в себя проектирование биосовместимых материалов на основе принципов индустрии интегральных схем.
Макс Ходак, который работал над разработкой нескольких инновационных технологий НКИ в лаборатории Мигеля Николелиса в Дьюке, а также два раза в неделю ездил в колледж для запуска Transcriptic, «роботизированной облачной лаборатории для естественных наук», которую сам и основал.
ДиДжейСео, который в своих 20 с лишним лет разработал в Калифорнийском университете в Беркли ультрасовременную новую концепцию НКИ под названием «нейронная пыль» — крошечные ультразвуковые сенсоры, которые могут обеспечить новый способ записи мозговой деятельности.
Бен Рапопорт, эксперт по хирургии в Neuralink, а также ведущий нейрохирург. Еще у него есть степень доктора электротехники в Массачусетском технологическом институте, позволяющая ему пропускать свою работу нейрохирурга «через линзу имплантируемых устройств».
Тим Хэнсон, которого коллега представил как «одного из лучших инженеров по всему миру на планете». Он самоучка, но благодаря своим знаниям материаловедения и методам микрофабрикации, ему удалось создать некоторые ключевые технологии, которые будут использоваться в Neuralink.
ФлипСабес, ведущий научный сотрудник, лаборатория которого в Калифорнийском университете в Сан-Франциско заложила новую почву для НКИ, объединив «кортикальную физиологию, вычислительное и теоретическое моделирование, а также психофизику и физиологию человека».
Тим Гарднер, ведущий научный сотрудник Бостонского университета, лаборатория которого работает над внедрением НКИ у птиц, чтобы изучить «как сложные песни собираются из элементарных нейронных единиц» и узнать «о связях между паттернами нейронной активности в разных временных масштабах». Тим и Флип оставили свои штатные должности, чтобы присоединиться к команде Neuralink.
Ну и сам Илон, генеральный директор и член команды. Пост генерального директора выделяет этот проект на фоне остальных, которые он недавно запустил, и помещает Neuralink в наивысший приоритет для него, где обитают только SpaceX и Tesla. Когда дело доходит до неврологии, Илон обладает наименьшими техническими знаниями в команде — но ведь и SpaceX он начинал без особых технических знаний и быстро стал сертифицированным ракетным специалистом, читая и задавая вопросы экспертам в своей команде. То же самое произойдет и здесь.
Я спросил Илона, как он собрал свою команду. Он ответил, что встретился буквально с 1000 человек, чтобы собралась эта группа, и частью задачи было огромное число совершенно раздельных экспертных областей, которые нужно было перебрать: нейробиология, нейрохирургия, микроскопическая электроника, клинические испытания и пр. Поскольку это междисциплинарная область, он искал междисциплинарных экспертов. И это видно по их биографиям — все члены группы обладают уникальным сочетанием знаний, которые перекрещиваются со знаниями других членов группы и вместе составляют как бы мегаэксперта. Илон также хотел найти людей, которые могли взглянуть на миссию свысока — которые были больше сосредоточены на промышленных результатах, чем на производстве бумажек. В общем, было непросто.
Но вот они сидели за круглым столом и смотрели на меня. Я был немного в шоке, потому что должен был провести очень много исследований, прежде чем приехать сюда. Я извлек из себя тезис, они подхватили его и умножили в четыре раза. И пока продолжалась дискуссия, я начал понемногу понимать, что к чему.
На протяжении нескольких следующих недель я встретился и с другими учредителями, каждый раз играя роль дурака. На этих встречах я сосредоточился на попытках составить исчерпывающую картину стоящих перед нами задач и того, как будет выглядеть путь к волшебной шляпе. Я хотел понять две этих коробки:
Первая была простой. Бизнес-часть Neuralink — это компания, занимающаяся разработкой нейрокомпьютерных интерфейсов. Они хотят создавать ультрасовременные НКИ — некоторые из них будут «устройствами микронных размеров». Этот процесс будет поддерживать рост компании и станет отличной базой для внедрения инновация (вроде того, как SpaceX использует свои запуски для поддержания компании и экспериментов с новейшими инженерными разработками).
Что касается интерфейса, над которым они планируют работать, вот что говорит Илон:
«Мы стремимся вывеси на рынок нечто, что поможет при определенных серьезных травмах головного мозга (инсульт, раковое поражение, врожденное), примерно через четыре года».
Вторая коробка была сложнее. Сегодня нам кажется очевидным, что использование технологии парового двигателя ради силы огня должно было начаться, дабы произошла промышленная революция. Но если бы вы поговорили с кем-то в 1760 году об этом, ясности было бы гораздо меньше — какие препятствия нужно преодолеть, какие инновации внедрить, сколько все это займет времени. И вот мы здесь — пытаемся понять, как должна выглядеть спичка, которая зажжет нейрореволюцию, и как ее создать.
Отправной точкой для обсуждения инновация будет дискуссия о препятствиях — почему вообще возникает необходимость инноваций. В случае Neuralink этот список будет большой. Но даже с учетом того, что основным сдерживающим фактором будет инженерная разработка, есть несколько крупных проблем, которые вряд ли станут основным препятствием:
Общественный скептицизм
Недавно был проведен опрос, в котором выяснилось, что американцы боятся будущего биотехнологий, в частности — НКИ, больше, чем редактирования генов.
ФлипСабес не разделяет их опасений.
Когда ученый думает об изменении фундаментальной природы жизни — о создании вирусов, о евгенике и пр. — создается спектр, который многие биологии находят довольно тревожным, но я знаю, что когда нейробиологи думают о чипах в мозге, им это не кажется странным, потому что у нас уже есть чипы в мозге. У нас есть глубокая стимуляция мозга, которая облегчает симптомы болезни Паркинсона, мы проводим первые испытания чипов для восстановления зрения, у нас есть кохлеарный имплантат — нам не кажется чем-то странным поместить устройство в мозг, чтобы считывать и записывать информацию.
И, узнав все о чипах в мозге, я соглашаюсь — и когда американцы узнают о них все, они тоже изменят свое мнение.
История поддерживает этот прогноз. Люди не очень быстро привыкли к глазной хирургии Lasik, когда она впервые появилась — 20 лет назад всего 20 000 человек в год прибегали к операции. Сегодня это число составляет уже 2 000 000. То же самое с кардиостимуляторами. И дефибрилляторами. И пересадкой органов. Но ведь она когда-то отдавала франкенштейнщиной! Имплантаты мозга будут из той же оперы.
Наше непонимание мозга
Помните, «если представить понятый мозг одной милей, мы прошли всего три дюйма по ней»? Флип тоже так считает:
Если бы нам нужно было понять мозг, чтобы взаимодействовать с ним по существу, у нас были бы проблемы. Но все эти штуки в мозге можно расшифровать без полного понимания динамики вычислений в мозге. Возможность считать это все — это проблема инженеров. Возможность понять происхождение и организацию нейронов в мельчайших деталях, которые удовлетворили бы нейробиологов сполна — это отдельная проблема. И нам не нужно решить все эти научные проблемы, чтобы добиться прогресса.
Если мы можем просто при помощи технических методов заставить нейроны разговаривать с компьютерами, этого будет достаточно, и машинное обучение позаботится об остальном. То есть научит нас науке о мозге. Как отмечает Флип:
Обратная сторона фразы «нам не нужно понимать мозг, чтобы добиться прогресса» заключается в том, что прогресс в инженерном деле почти наверняка увеличит наше научное знание — вроде того, как AlphaGo научит лучших игроков мира лучшим стратегиям игры в го. И этот научный прогресс приведет к еще большему техническому прогрессу — инженерия и наука будут подталкивать друг друга.
Злобные гиганты
Tesla и SpaceX обе наступают на очень большие хвосты (например, автомобильной промышленности, нефтегазового и военно-промышленного комплекса). Большие хвосты не любят, когда на них наступают, поэтому обычно делают все возможное, чтобы препятствовать прогрессу наступающего. К счастью, у Neuralink нет такой проблемы. Нет ни одной крупной сферы деятельности, которую может разрушить Neuralink (по крайней мере, в обозримом будущем — а там, возможная нейрореволюция нарушит работу почти каждой отрасли).
Препятствия Neuralink — это технологические препятствия. Их много, но два из них стоят особнячком, и если их преодолеть, этого может быть достаточно, чтобы все остальные стены упали и полностью изменили траекторию нашего будущего.