Как пользоваться такой формулой

Предложите руководителю - автору или инициатору конкретного реше­ния - собрать 6-10 доверенных и информированных сотрудников. Посадите их перед флип-чартом. Раскройте им понятие "качество управленческой воли" и всех его составляющих. Согласуйте с ними составляющие левой и правой частей формулы.

Давайте возьмем случай уже запущенного (в обоих смыслах) нововведе­ния: персоналу были выданы новые приборы для измерения некоторых качеств

¹ Тут я несколько подражаю "формуле изменений" Глейчера, приведенной в кн. Калверта Макхе-ма "Управленческий консалтинг". М.: Дело и Сервис, 1999.

выпускаемого изделия. Прибор этот намного совершеннее предыдущего, но сложнее в использовании. То есть речь идет о нововведении замещающего типа.

Предположим также, что нововведение началось пару месяцев назад, и ру­ководство считает его очень важным. Иначе говоря, Вы включаетесь с этой фор­мулой тогда, когда запланированное изменение средств труда у конкретных работников уже должно было произойти хотя бы в основном.

В этом случае у Вас, коллега, есть многообещающая возможность оценить качество управленческой воли лица, принимавшего данное решение (ЛПР), сразу на двух стадиях: при принятии данного решения и сейчас, когда оно уже должно завершаться. И не вздрагивайте от мысли: как это начальник станет подвергать оценке собственное действие, да еще при участии своих подчинен­ных? Не сочтет ли он это зазорным для себя и даже более того? Не бойтесь своих клиентов! Очень многие из них понимают ценность методов, помогаю­щих им обнаружить пробелы и ресурсы управляемости своих организаций. А здесь речь идет об управляемости и инновационности одновременно! Пока­жите, опираясь на этот довод, что на будущее этот анализ даст очень многое. Он все же откажется? Если резко и категорично - задумайтесь - консультабе-лен ли он? Если со смущением - предложите сделать оценки ему самому, а потом чтобы он попросил сделать то же еще двоих-троих. Однако сильный и уверенный в себе руководитель подобные методы принимает охотно, хотя, ко­нечно, переживает. Это естественно.

Надо только чисто провести саму процедуру.

Например, анонимность. Если Вы раздадите каждому из участников по небольшому бумажному квадратику, а им понадобится только проставить бук­вы и цифры, то анонимность получится вполне достаточная. На листках пусть они оценят сначала составляющие левой части формулы с разделением: как было раньше и как стало теперь.

Если это понятно, то движемся дальше.

Выписываем на листе флип-чарта слева направо на большом расстоянии одна от другой литеры левой части формулы: Э, Т, И₃. Пространство под каж­дой из них делите пополам (длинной вертикальной линией от середины бук­вы), с заголовками на одной стороне "вначале", на другой "сейчас". Так?

Теперь просите участников на бумажных квадратиках, не советуясь и не по­казывая соседям, проставить баллы в пределах 100 - в какой мере проявлялась каждая составляющая тогда и проявляется теперь. Собираете листки и в стол­бик переносите оттуда цифры на общий лист. Закончили - дайте всем посмот­реть. Велики ли различия в оценках? Попросите затем кого-то из участников посчитать среднее арифметическое по одному столбику, другого - по второму и т. д. Всего - 6 столбиков, не так ли? И люди заняты, и у Вас дело движется. Закончили? Предложите прокомментировать. Скажите свое мнение.

Все то же проделайте с правой частью формулы. Наконец пусть двое участ­ников посчитают среднее арифметическое средних арифметических отдельно спра­ва и слева. Получаем уже только два числа. Намного ли левое больше правого?

Ведь Вы догадались, что количество самих составляющих, членов этой фор­мулы не имеет значения, поскольку среднее арифметическое нечувствительно к такой модификации, оно выравнивает шансы левой и правой сторон по сово­купным баллам.

Вся работа завершается обсуждением. Например, высказывается сообра­жение, что при высокой И₃можно не особо заниматься Г. Но вот совсем иная идея: ударим по И_ннаказаниями за уклонение от новшества. Спросите тогда: "А как это скажется на К_и"?" Так-то вот. Нельзя улучшать одну составляющую, ухудшая уровень другой.

Впрочем, логично заранее заготовить таблицу (не буду воспроизводить все цифры взятого случая, ограничусь среднеарифметическими числами):

э	Т	Из	и„	К„	Ки	Нет
вна- ! сей-чале | час	вна- i сен-чале | час	вна- сей-чале час	вна­чале	сей­час	вна­чале	сей­час	вна- i сей-чале | час	вна- | сей-чале час
								!
80 | 50			43 41					37 : 34
Вначале: 68 - сейчас: 55	Вначале: 52 - сейчас: 50

Итак, мы видим, что левая часть была и есть больше правой. Хорошо. Но мало. Надо искать способы усиления левой. Особенно потому, что она ослаб­ляется (началась с 68, теперь 55, что будет завтра?), и ослабляется сильнее пра­вой (там разница меньше).

По-моему, лучше не готовить заранее никаких схем, если они не очень сложны. Люди глубже вникают в суть, если она разворачивается на их глазах, тем более - с их участием.

Повторяю, завершаться работа должна поэлементным анализом, чтобы найти то, что следует улучшить.

Постарайтесь это выгодное понятие (впрочем, здесь несколько таких), эту формулу представить клиенту как средство повышения управляемости изменений, эффективности инновационных процессов, пригодное для посто­янного использования не только для первого руководителя, но и для осталь­ных ЛПР.

Теперь посмотрите описанную методику сначала, дайте ей собственную трактовку и - успеха!

ИННОВАЦИОННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Известно, что в сфере материального производства "живой" труд людей непрерывно материализуется в станках, машинах, зданиях, одежде и т. п., и тогда он становится как бы "прошлым" трудом. Этот прошлый человеческий труд становится постоянной средой нашей жизни на работе, в отдыхе, в быту.

Но разве такое превращение касается только материального производства? А управленческий труд? Он ведь тоже имеет свой продукт - решения, которые объективируются в конкретных и весьма для нас ощутимых формах: организаци­ях, ведомствах, правилах, расписаниях и т. д. Все это можно презрительно назвать бюрократией. Но это реальность. И нашу жизнь она определяет не меньше, чем те же здания, машины, вещи. Перестраивать же ее куда труднее. Снести на улице один дом, построить вместо него другой - сколько проблем возникает с архитек­турной увязкой с обликом квартала, с коммуникациями, отопительной системой! А как непросто включить новую технологию в сложившееся производство!

Вот тут-то и появился эксперимент! В чем его суть? А в том, что он дает возможность проверить каждое управленческое новшество, перед тем как его

окончательно внедрить. Что значит проверить? Испытать его на эффектив­ность, выявить, при каких условиях оно может быть широко реализовано, что надо изменить в нем самом и т. п. Иначе говоря, эксперимент есть комплекс­ная диагностика новшества и важная часть того самого переходного механиз­ма, ибо сначала в процесс нововведения вовлекается небольшая часть системы, экспериментальный объект, на котором новшество отрабатывается до тиражируемого состояния и уже потом распространяется по остальным объек­там. Одновременно эксперимент есть исследование действием со всеми при­знаками и возможностями такого исследования.

Вот почему именно экспериментальный метод развития сверхсложных организационных систем получил у нас такое признание в последние годы.

Есть две основные причины обращения к экспериментам в организациях:

- преодоление сопротивления изменениям, поскольку стадия эксперимен­
та облегчает их осуществление;

- снижение риска от непредвиденных последствий радикальных решений.
Это та область управленческого консультирования, которая еще только

зарождается, но выглядит многообещающе. Среди методов организационного развития эксперимент займет когда-нибудь уважаемое место. А пока можно сказать одно: многие организации идут на нововведения, не проведя их через эксперимент. Потом спохватываются - неудача, такие затраты и потери, не так надо было делать...

Понятие эксперимента

К сожалению, экспериментом называют нередко "для важности" массу улучшений, действительно ценных изменений, целесообразность которых оче­видна сама по себе. Еще хуже то, что зачастую эксперименты проводятся "на глазок", бездоказательно, методически неграмотно, отчего многие из них так и остаются лишь многообещающими начинаниями. Стоит по этому поводу об­ратить внимание на некоторые особенности этого инструмента развития, имея в виду прежде всего точность его применения.

Эксперимент есть пробное нововведение. Его цель - дать основание для решения, принять ли данное новшество к внедрению и распространению, если да, то с какими изменениями, ограничениями, при каких условиях. Строго го­воря, именно такое решение и является результатом эксперимента. И значит, неверно называть эксперимент неудавшимся лишь на том основании, что в результате его решено испытываемое новшество не распространять. Отрица­тельный результат здесь тоже ценен, ибо доказательство закрывает путь одно­му из предполагавшихся вариантов.

Опыт показывает, что к частным нововведениям экспериментальный ме­тод мало применим, потому что результат оказывается слабо выраженным, неявным. Он больше подходит к радикальным, глубоким преобразованиям, в особенности к альтернативным нововведениям, когда проверяются в чем-то противоположные идеи.

Типы экспериментов

Все сказанное относится к т. н. полевой разновидности эксперимента, про­водимого на реальных объектах. Он наиболее нагляден, убедителен. Может быть, потому и столь распространен. Но в управлении применимы и другие его формы. К примеру, экспериментальное сравнение.Это когда особеннос­ти управления, характерные для некоторых организаций, могут рассматривать­ся как проверенные в сходных условиях. Ретроспективныйэксперимент под­разумевает то же самое по отношению к имевшемуся в прошлом опыту. Есть и мысленный эксперимент, проводимый на модели с условным сценарием (по принципу "что будет, если..."). Разновидности социальных экспериментов си­стематизированы в табл. 48, и мы к ним еще вернемся.

Так что эксперимент - это сложный и в некоторых условиях дорогой ин­струмент, имеющий, однако, хорошие перспективы развития. Ведь в современ­ных условиях возможности неэкспериментальных изменений ограничены, а потребности в снижении порога непредвиденности, в прогнозировании путей развития возрастают. Поэтому новые тенденции в социальном эксперименти­ровании заслуживают того, чтобы в них разобраться поглубже.

Итак, большинство экспериментов не представляет собой развитую фор­му экспериментирования. Скорее всего, мы имеем тут дело с простейшей его формой - эмпирической пробой.В сущности, она сводится к пионерному но­вовведению. Его отличительная черта состоит в том, что само управленческое решение уже принято, и речь идет об уточнении и корректировке некоторых деталей в ходе его начального осуществления в ограниченных масштабах. Ос­новные результаты большинства экспериментов могли быть оценены теорети­чески, доопытно, что обычно и происходило. Подобного рода уточняющийтип эксперимента, безусловно, необходим. Однако он не обеспечивает полного ис­пользования возможностей метода.

Переход на более высокий уровень социального экспериментирования, т. е. к эксперименту решающему,означает включение в него выбора вариантов, поиска самого решения проблемы. Такое развитие эксперимента существенно изменило бы его общественный статус, увеличило бы его ответственность.

Поворот управленческого мышления от доктрины к опыту(что харак­терно для естественных и технических наук) придает большую доказательность принимаемым решениям. Определенная рационализация управленческих про­цессов (через право, автоматизацию, методически правильный эксперимент) способствует вытеснению из них тех субъективных элементов, которые ставят решение в чрезмерную зависимость от индивидуальных особенностей руково­дителей.

Впервые эксперимент как метод исследования и познания начал исполь­зоваться в социальной психологии, криминалистике, педагогике. Это значи­тельно расширило границы экспериментирования. В историю нашей страны вошли т. н. андроповские эксперименты 80-х гг. в 5 еще советских отраслях народного хозяйства. Они стали кануном горбачевской перестройки.

По сути своей обследованные ранее эксперименты могут быть определе­ны как познавательные и инновационные,представляющие собой диагнос­тику новшества пробным нововведением.

Диагностическая функция эксперимента заключается в выявлении про­блем осуществления нововведения, т. е. оценки новшества на предмет его реа­лизуемости и "целеспособности". Это означает определение степени адекват­ности новшества среде его внедрения, возможность осуществления инноваци­онного процесса либо соответствие предполагаемого результата реализации новшества (в т. ч. непланируемого, вторичного) целям более широкого поряд­ка, ради которого проектируется нововведение. Эти оценки могут расходить­ся. Понятия "реализуемость" и "эффективность" в инноватике отнюдь не тож­дественны, т. к. быстрое и полное завершение нововведения не исключает и его минусового эффекта.

Диагностическая функция инновационного эксперимента не ограничива­ется только оценочной стороной. Она предполагает также развитие нововве­дения, т. е. определение направлений его изменений как в содержании испы­тываемого новшества, так и в методах его реализации. Эти изменения должны обеспечить реализуемость нововведения и его соответствие более общим це­лям. Инновационный эксперимент в паре с познавательным (пунктирной ли­нией в табл. 48 отмечена подвижность грани между ними) возможен как на уровне теоретического осмысления проблемы, так и в условиях полевых. В гораздо меньшей степени он приемлем как ретроспективныйили лабора­торный.Далее инновационный эксперимент, будучи уже размещенным во внешних связях, требует внутренней типологии. В ней уместно использова­ние парных признаков, скажем, последовательный - параллельный (синхрон­ный), эмпирический (слепой) - концептуальный и т. д. Но есть у него и специ­фические модификации, например отличие уточняющего и решающего при­знаков. Кроме того, являясь частью процесса нововведения, инновационный эксперимент воспроизводит и его разновидности, например по сферам деятель­ности (производство, градостроительство, образование, массовые коммуника­ции и др.), по содержанию новшества (управленческие, технические, право­вые и т. д.), по степени радикальности, масштабу и т. п.

Иначе говоря, инновационный эксперимент должен ответить на следую­щие вопросы: следует ли внедрять данное новшество, т. е. переходить к ново­введению? Если да, то какие изменения в содержании данного новшества дол­жны быть произведены еще до начала нововведения? И наконец, при каких внешних условиях данное нововведение может быть успешным (например, как надо изменить экономические, организационные и иные параметры среды его осуществления) ?

Такая трактовка сути эксперимента приводит к некоторому кажущемуся парадоксу: успех эксперимента и успех нововведения - не одно и то же и даже могут быть противоположны.Ибо первый может быть спешным имен­но потому, что доказал нецелесообразность второго. Разберемся в этом под­робнее.

Инновационный эксперимент есть наиболее развитая, высшая форма со­циального экспериментирования. Для эффективного ее использования важно учитывать на практике не только единство, но и различие эксперимента и но­вовведения. Во-первых, у них разные задачи, и их результаты должны оцени­ваться самостоятельно, в чем-то независимо один от другого. Эксперимент должен обеспечить доказательность оценки новшества, этим определяется

эффективность эксперимента. Очевидно, что эта эффективность не совпадает с целями нововведения - внедрить, освоить и распространить какое-то новше­ство. Успех эксперимента может означать неудачу нововведения, а его точ­ность служить основанием для отмены внедрения новшества.

Во-вторых, существует следующая закономерность: при переходе от экс­периментального нововведения к его тиражированию обнаруживается ослаб­ление разовых эффектов при возрастании общего.Результат пробного ново­введения на стадии эксперимента обычно выше, потому что сказывается акти­визирующее влияние специального контроля и психологического подъема во время экспериментирования. В дальнейшем уже не остается ни того, ни друго­го. Зато срабатывает эффект массовости, ибо только при широком распрост­ранении реализуется весь потенциал новшества и достигается максимальная эффективность. В-третьих, в рамках эксперимента должна быть обеспечена принципиальная обратимость вызываемых изменений. Это не только методи­ческое, но и социальное требование, т. к. негативные последствия не только должны быть нейтрализованы при распространении нововведения, но долж­ны учитываться и сниматься в ходе эксперимента.

Таблица 48