Глава 3. Восхождение звезды Бураева
Раздутые волны при борьбе за генеральское кресло Седаевым незаметно улеглись. Сасин укрепил свои позиции в министерстве и с опозданием взялся наводить порядок в ведомстве. Сразу всплыло, что родственные связи с Брежневым надуманы и партийные власти спохватились. Хитроумный Шпильман получил выговор. Он тотчас принялся действовать, подключив все рычаги в обкоме. Надо реабилитировать партийный престиж, но сделать это с максимальной выгодой. А тут, кстати, назрела нужда найти замену руководителю республиканского объединения. «Овцы должны быть целы и волки сыты»! – решил Шпильман. Он немедленно звонит секретарю обкома.
- Очень удачная ситуация замять наш с вами промах! – льстиво намекает он секретарю обкома. – Мы Седаева снимем! Там снимем, но давайте назначим начальником республиканского объединения. – Убиваем двух зайцев: для Сасина сняли, при местной кухне повысили. Кой разберутся, все само по себе устаканится.
- Ну чтож, мы как раз подбираем кандидата. Если считаете другого выхода нет, присылайте! Мы утвердим, - последовал ответ.
Седаев с удовольствием засобирался в республику. Бураев летит в Москву.
- Министр ждет вас Прокофий Федорович! – немногословно сообщила референт.
Войдя в кабинет министра, Бураев застал его одиноко сидящим у стола совещаний. Перед лицом лежал лист печатной бумаги.
- Как с удобрением? - благожелательно спросил Федоров. - Достигли желаемого миллиона?
- Да, Виктор Степанович! Миллион тонн для нас пройденный рубеж.
- Хорошо, хорошо. Подробности работы в космической отрасли мне постоянно докладывают по официальной линии. Я тебя пригласил по другому поводу, – он перешел на ты, что выказывало самое дружеское расположение. - Вот познакомься. Есть решение назначить тебя генеральным директором. Сасин настоятельно рекомендует. Говорит, там где Бураев руку приложил, там дела идут на лад. Это правда так?
- Отец меня этому учил, а как на самом деле, со стороны видней! – уклонился от прямого ответа Бураев.
- Ну, ладно, ладно! Развивай отцовскую традицию. С ЦК вопрос согласован, с обкомом тоже. - Он подвинул Бураеву лист, который оказался приказом о назначении. – Кстати, сразу не уезжай! Сасин просил зайти, - сейчас я ему позвоню.
- Михаил Федорович, Бураев у меня, я направляю его к тебе?.. У себя, ждет - обернулся он к Бураеву. - Ну ступай с богом, - бросил он вместо напутствия.
Бураев на лифте спустился на нужный этаж и прошел в кабинет заместителя министра.
- Ну здорово, здорово земляк! Как ты повзрослел. Дай я тебя обниму по русскому обычаю, - Сасин необычайно постаревший, но не утративший энергии тесно прижал Прокофия к груди.
- Давай рассказывай, как там ребята. Как химзавод, - не давая вставить слово, тараторил он, одновременно нажимая кнопку звонка. Вошел помощник министра, юркий ухоженный парень лет тридцати.
- Организуй нам по соточке коньячка, да салатик с чаем. В кабинет никого не пускать, мы с земляком побеседуем, - дал он указания референту и вновь обратился к Бураеву.
- А мне здесь тоскливо без вас. Всюду кланы, всюду связи. Только накатишь на подлеца, тотчас звонок из Кабинета министров или еще хуже из ЦК. Устал я биться с ветряными мельницами. Домой в Белогорск ужасно хочется.
Референт внес разнос с коньяком и салатом, но друзья даже не прикоснулись к рюмкам. Они, перебивая друг друга, вспоминали былое.
- Помнишь, как первый цех не шел? Бутиловые спирты с центрифугой. Хорошо, энергетики с шурупами выручили.
- А миллион тонн с узбеками это ты нарочно придумал?
- Конечно нарочно, иначе вас не расшевелить! – засмеялся всегда суровый Сасин. - Эх!.. Все дела бросил бы и в Белогорск.
- Ну так поехали, должность моя еще сырая, переиграть не поздно.
- Ты не разбрасывайся должностями. Генеральские погоны не каждый день дают! – сурово, совсем как когда-то в операторной катализаторной фабрики, погрозил рукой Сасин. – Я же пошутил. Куда мне теперь ехать, обросли мы мохом. Дети, внуки все здесь обосновались. Кто учится, кто работает. Нет, я осел тут навечно. Но помогать буду. Ты обращайся.
Глава 4. Старый знакомый
Юный Бураев вступая в конфликт с Жорой в молодежном общежитии, ни сном ни духом не ведал, что их стычка примет столь затяжной характер. Уже на должности генерального директора, первое уголовное дело, которое ему довелось распутывать, стало дело Привалова. И благодаря этой случайности он узнал, что Привалов вовсе не тривиальный Жора, а имеет простое русское имя Егор.
С Приваловым он расстался девять лет назад, после памятного бунта в первом цехе. Больше их пути не переплетались, и он совсем забыл о его существовании.
А Егор Привалов после памятного выжига труб с наездом генерального директора спокойно трудился в товарной группе производства ширпотреба. Работа, конечно, физическая, но в группе много женщин, среди них немало разведенок и время Егор коротал неплохо.
Продукт пользовался большой популярностью, спрос был высоким и на карманные расходы денег всегда хватало.
Особенно докоряли наглые узбеки и кавказцы.
- Паслюшай дарагой, брось пару мешков сверху. Ведь дорогой порвутся несколько, чем я возмещу убыток, - просит его какой-нибудь потребитель.
- Я брошу, но у меня сверху начальники есть. А кой хватятся? Нет, браток за просто так совести рабочего человека марать не стану.
- Ты подбрось, я в долгу не останусь, - уговаривает потребитель и кажет красный червонец в ладошке.
Так одному пару мешочков, второму три и привык Жора к левым деньгам.
В один прекрасный момент в цех назначают нового начальника по фамилии Кашкин. Немолодой, но с иголочки одетый руководитель наметанному глазу Жоры показался отъявленным хлюстом. Жора тоже не прочь принарядится, поэтому они выделили друг друга из общей массы работающих. Несколько лет они приглядывались, имея шапочное знакомство. Постепенно завязалась внеслужебная дружба.
Однажды, будто совершенно случайно, встретились соратники по цеху в ресторане. Жора гулял после очередной подачки. Угощение было щедрым, и Жора заметно охмелел. Именно тут к нему подсел Кашкин.
Чувствуя, что «клиент созрел», Кашкин исподволь начал его обработку:
- Слушай, Жора! Вагон в выходные загрузить надо. Ты не найдешь мне пяток надежных ребят? Срочный заказ, а грузить некому, – попросил его начальник.
- Сколько дашь?.. Я не торгуюсь, но я должен товарищам цену сообщить, - спросил Жора. - В выходной день за одну зарплату и дурак работать не будет.
- Ставка обычная, двойной тариф и два отгула.
Людей Жора, разумеется, нашел. Не ведал он подоплеки этой двусмысленной истории, не знал, что вступает на прямой криминальный путь.
А зачиналась история элементарно просто.
Отдыхая на сочинском курорте, Кашкин забрел познакомиться к директору местной фабрики.
- Я начальник цеха ширпотреба, моя фамилия Кашкин! - скупо представился он.
- Вай, вай, вай!.. Дорогой товарищ. Знаю, конечно, знаю. Такая известная фамилия. Проходи, садись, будь как дома. Сейчас мы коньячку по стопочке армянского, да ароматного. Уважаешь «Арагви» или «Арарат»?
- Нет, не уважаю. Я не тот, ни другой просто не пробовал. В наших краях такой продукт не водится.
- Как хорошо, что ты зашел знакомиться. Мы это дело поправим. Скажи правду, у тебя есть неликвид?
- Весь склад забит. Триста тонн полистирола балластом лежит. – Кстати, Кашкин не трепался. Недавно запущенный цех полистирола завалил все склады браком.
- Ну вот, у тебя неликвид, у меня дефицит. Если сложить вместе, то очень правильно ты зашел. Я в математике не силен, но минус на минус плюс дают. Так, кажется? Я к тебе пришлю своего человека - ты отгружаешь товар. Прибыток пополам. Тебе хорошо – нет брака. Мне хорошо – есть сырье. Нам хорошо есть доход.
- Прекрасно, - ответил Кашкин. Коньяк возбудил в нем самые азартные струны души. – Я буду думать. Для пробы пришлю вагон подставной, затем решим, как быть дальше.
- Мы люди деловые и работаем на доверии. Чтоб тебе лучше думалось, прими небольшой аванс! - грузин встал, достал из сейфа пачку купюр и отсчитал тысячу рублей.
Прибыв домой, Кашкин долго обдумывал, как ему отправить партию неликвида. Первый барьер, на который он наткнулся - технический контроль.
- На брак документ не дам! – четко и недвусмысленно заявил начальник ОТК.
Не знал он Кашкина, не тот это человек, чтоб отказаться от солидного куша.
Обо всем этом Жора Привалов при всей своей жуликоватости не слышал и попал на крючок в качестве подставного живца.
Вагон закидали за два часа, но лица ответственного за отгрузку не было и накладную оформить оказалось не кому. Тут появляется Кашкин с подписанной каким-то чином накладной и дает команду:
- Закрывайте вагон. Ты пломбируй заводской пломбой, а ты Жора проставь фамилию на месте отправителя и роспись за кладовщика.
- Нет, я свою фамилию не поставлю, – Жора знал, чем это ему может грозить.
- Ты распишись, что ты груз сдал, ты же видишь - в накладной указаны домашние вещи, фамилия моя стоит. То есть я отправляю на известный адрес своему товарищу спальный гарнитур. Я материально ответственное лицо, твое дело подтвердить правильность и наличие пломбы.
Кашкин достал из кармана пачку розовых купюр и, отсчитав четыре, вложил их между бланками. Сломленный железной логикой подкрепленных финансово доводов, а вернее хрустом новеньких купюр, Жора подписал не только накладную, но еще несколько лежащих под ней документов. Кашкин немедленно исчез, он спешно заполнил подписанные Жорой липовые накладные с его фамилией, порвал и бросил в урну верхний экземпляр со своей фамилией и сдал документацию приемщику. Вагон ушел по назначению, а Жоре из рук в руки перешли четыре четвертные купюры. От такой щедрости он разом забыл про рабочую совесть и в тот же день просадил половину в ресторане.
Вдохновленный безнаказанностью Кашкин готов был грузить неликвид и далее, но мебель вторично не пошлешь, будут подозрения. Надо узаконить отгрузку. Однако, начальник ОТК уперся – не позволю брак отгружать и баста!
- Стоп! - вспомнил Кашкин одного ресторанного знакомого. – Колосов! Колосов, вот кто мне поможет.
- Колосов! – тут же звонит он директору опытного завода, - дело есть. Да, да на сто тысяч… не в деревянных рублях, а в долларах. А ты не смейся, действительно в зеленых, - улыбаясь, отвечал он в трубку. - Я вполне серьезно предлагаю. Ты можешь организовать гомогенизацию моей бракованной продукции? …Сколько? Да сколько сможешь. Назови её каким-нибудь тривиальным именем и пробей технические условия. Ну пускай не паспорт, техусловия пойдут. Лишь бы отгружать позволили. Я в долгу не останусь, сам знаешь!
Колосов организовал смешивание и пробил на вновь изобретенный продукт название «Полипрен». Кашкин через Сасина помог двум его сотрудникам кандидатские степени на этом смешении защитить. Поток нелегальной отгрузки узаконился и доход ручьем потек в карман Кашкина.
Нить следствия пришла из далекого курортного города Сочи. Там обнаружили подпольную фабрику, на которой штамповали левые кассеты для модных магнитофонов. Соответствующие органы стали искать поставщика сырья. Долго искать не пришлось. Производство полистирола оказалось единственным в стране, и нить притянула следователей в славный город нефтехимиков. Конюхов быстро вычислил отпустившего груз кладовщика по фамилии Привалов, он продолжал трудиться в товарном складе.
Эта шумная история с крупным хищением задела даже генерального директора Бураева. Он выступал на суде в качестве пострадавшего от лица предприятия. Там, наконец, случилось ему узнать, что Жора не есть Жора, а Егор Привалов. Суд присудил Егору шесть лет лишения свободы.
Конюхов прекрасно понимал, Привалов подставная пешка, однако хитроумный Кашкин, разумеется, лишился должности, но благодаря хитрой комбинации с подписью подставного кладовщика, остался на свободе.
Он, не дожидаясь огласки, уволился и укатил в Москву, к высокому покровителю.
Глава 5. Тактичная наводка
Решительный и авторитарный Сасин, держа курс на космическую отрасль, еще в свою бытность руководителем предприятия вышел из-под контроля обкома. Отрасль перешла к Бураеву, который оказался на развилке: один хозяин в Москве, другой в Уфе. Переведенный в региональное объединение заводов Седаев решает прибрать Бураева к рукам первым.
- Прокофий, ты бы заехал в объединение, представить тебя коллегам хотелось бы, - звонит он Бураеву. - Сегодня случай подходящий, в шестнадцать часов совещание по планам развития нефтехимии, давай подскакивай.
Бураева звонок застал в операторной цеха пластмасс. Он посмотрел на часы. Часы показывали без нескольких минут половину третьего.
- Машину к цеху пластмасс! Срочно! – строго распорядился он и, бросив опешивших соратников, поторопился на выход.
- Ну, Петро, гони! – приказывает он, садясь в салон к водителю.
- Куда и к которому часу? - угадав по краткости команды четкую задачу, уточнил исполнительный водитель.
- В шестнадцать быть в объединении, - кратко информировал Бураев, закрывая глаза.
Он подозревал, что правила движения верным прислужником будут временно забыты! С сего момента его судьба полностью находилась в руках водителя.
Когда он открыл глаза, «Волга» подруливала к высокому крыльцу монументального здания головной конторы. Для верности посмотрел на часы – без четверти шестнадцать и резво поднялся по ступеням. Мертвенная тишина, свежевымытые ковровые дорожки и исходящий от мраморных стен холодок навевали мысль о глубокой бюрократичности заведения. Зал совещаний Бураев нашел по гудящему шуму голосов и угодил как раз в канун открытия собрания.
Сути своего присутствия на форуме Бураев на всем его протяжении так и не уловил. На трибуне мелькали незнакомые лица, кто-то отчитывался, кого-то ругали. Все шло обычным чередом, и Бураев из любопытства краем глаза наблюдал за сидящим в президиуме единственно знакомым человеком Александром Седаевым. Тот чувствовал себя весьма раскованно и спокойно. О чем-то перекидывался словами с соседями, давал указания и вольно бросал реплики в сторону ораторствующих. Даже выступил с заключительной речью, где была масса цифирь и огромный перечень мероприятий.
Однако, при всей важности и респектабельности, по завершению форума, он по-свойски поджидал Бураева у выхода из зала.
- Ну здравствуй, коллега! – с чувством обнял он земляка, - как тебе мое хозяйство?
- Хозяйство не знаю, а контора солидная, - дал оценку Бураев.
- Пойдем ко мне. Кофейком угощу, побеседовать есть о чем.
- Приготовь нам по чашечке кофе, да пошустрее, - бросил он мимоходом референту и повел Бураева сквозь просторную приемную в кабинет.
Почти следом вошла секретарь с двумя маленькими чашками черного кофе. «Вот как построил, как будто ждала команды, - подивился Бураев расторопности столичных помощников».
- Ко мне наука вот-вот должна подойти. Мы не пойдем в гостевую комнату, здесь поговорим минутку. – Он вытащил из потайного кармана брюк видимо дарственные карманные часы. - Сколько времени осталось? Да, брат. Чем выше должность, тем дороже миг. Четверть часа всего в нашем распоряжении. А поговорить бы о многом хотелось! Как там, ребята: Панченков, Кашкин, Шпильман? Скучаю по всем. Да, кстати, ты к Панченкову присмотрись, пора парня в главные двигать. На химическом заводе он один дока остался. А тебе придется этот воз до-о-лго еще тащить! - он значительно растянул наречие.
- Даже не знаю, как лучше поступить: то ли его там директором оставить, толи ближе к себе взять, чтоб под рукой был в качестве советника, - откровенно признался Бураев.
- Там Талгата Хайбуллина передвинь – помню его по цеху ширпотреба, очень инициативный руководитель. Финансы прекрасно знает. За битого двух небитых дают. Панченкова приближай. Двух знающих специалистов по заводу иметь будешь! На других заводах опытные люди работают, там есть на кого положиться. А тут сам знаешь, Сасина задел. Достанет он тебя, громоотвод готовь заранее.
- Наверное ты прав. У кого больше прав… в общем знаешь поговорку, - пошутил Бураев, из экономии времени не договорив её. - Но резон в твоем совете есть. Да есть. – Он глотнул последний глоток, отодвинул чашку и подумал: «Не затем его приглашали, главного он еще не слышал».
- Ну вот и поговорили. Извини, Прокофий. Понимаешь, в республике созрело желание вывести твое предприятие из союзного подчинения. Сам пойми, зачем прибыль в центр отстегивать? Самостоятельность и суверенитет шагает по стране! Надо трезво смотреть на вещи. Я не тороплю с ответом, через недельку встретимся, подумай. А сейчас извини, кофе кончилось, - элегантно отшутился Седаев. - Я не выгоняю, ученые в приемной ждут. Идем, я тебя провожу.
Седаев предупредительно распахнул дверь и вышел с гостем в приемную. При виде его со стульев по-военному вскочили три представительные фигуры.
«Видимо это и есть ученые, - подумал Бураев». Он простился с товарищем и направился к выходу. Разные думы теснились у него в голове. «С одной стороны республиканское подчинение вроде удобнее. Да Москва мощнее. Нет, не пробить нам столичных бюрократов. Само время диктует – на мировой рынок придется выходить. А без Москвы туда нет путей. А Панченкова надо завтра пригласить, - подумал он, окунаясь в мутную дрему».
Глава 6. Курсом в космос
Неуемный Сасин не любил кабинетной бюрократии. Привычный постоянно находиться в гуще событий, он нередко посещал родное предприятие. Напористый и неугомонный, он в каждый приезд доставлял массу хлопот. Зная все ходы и выходы, инспекцию начинал с низов. Посетив опытный завод и объекты новостроек, он появлялся в кабинете генерального.
- Прокофий! Ты напрасно тянешь с реконструкцией в гептильном цехе. У меня пакет заказов от военных на топливо. Сам Устинов вплотную интересуется. Намедни прямо пообещал: получишь опытную партию «продукта два», сразу финансирую строительство нового производства. А я тебе свое слово даю, Сасинское: сто тонн получишь, везу в Байконур на запуск посмотреть! Они новую ракету осваивают челнок многоразовый, «Буран» назвали.
- С людьми плоховато, Михаил Федорович, - устало пожаловался Бураев. - Распылили мы народ по многим стройкам. Всюду некомплект.
- Ты не плачь, ты конкретно проси – что нужно?
- Социалку нужно, что ж еще! На жилье очередь далеко отстала от производства, санаторий бы пора организовать, медикам помочь.
- Медикам и на санаторий без разговоров дам. Вернусь в Москву, подошли Хайбуллина. На жилье по титулу. Получишь гептил, завяжем новое производство, под его титул дам зеленый свет строительству жилья. – Сасин вдруг о чем-то вспомнил. - Кстати, а чем у тебя Гафаров занимается?
- Парткомом командует. Мы же с вами его на карбамидах секретарем предложили.
- Ты присмотрись получше. Не гоже такую мощную фигуру в идеологах держать. Он же прирожденный организатор. В трест его посади, вот он тебе всю стройку потянет.
- Там тоже место острое. Мы карбамид с аммиаком объединили в одно хозяйство, там лидер нужен мощный. Директору масса технических хлопот свалилось, пока освоится, помощь нужна. …Но я к нему присмотрюсь.
Бураев ценил мнения старших товарищей. Очень пригодился молодому генеральному директору совет Седаева о громоотводе. Представительного вида и широкого интеллекта, главный инженер Панченков умело переводил стрелки в нужные направления. Столичные чины с удовольствием с ним общались, освобождая генерала для текущих дел. А заделов оказалось много, шло массовое строительство установок «продукта два», приходилось мотаться по столичным кабинетам неделями.
Не менее внимательно прислушался Бураев к совету Сасина. Тот знал толк в людях, но стройку пока лихорадило, администрацию надо было поддерживать и Гафарова он не трогал. Однако жизнь неумолимо вносит коррективы и случай подвернулся. Область забрала легендарного управляющего трестом на повышение. Бураев немедленно приглашает на беседу Гафарова.
Как все крупные люди немного стеснительный и дисциплинированный Гафаров, прибыл на четверть часа ранее назначенного срока. Он бы сидел в приемной, когда случайно вышел Бураев и удивленно спросил:
- Давно сидишь, Биктимир?
- Нет, только подошел. Мне на пятнадцать тридцать назначено.
- Так не пойдет. Такой уважаемый человек и ждешь когда назначено. Заходи, побеседуем.
Войдя вместе, они сели по разные стороны длинного стола совещаний.
- Как думаешь, Биктимир. Не пора тебе прекратить лозунги по зданиям развешивать по революционным датам? Может на стройку вернемся? – с улыбкой спросил Бураев.
- Вы знаете, Прокофий Федорович, сплю и вижу кирпич, раствор, кельма, леса дощатые. Я ведь в партком тогда пошел только из уважения к вам.
- Теперь из уважения ко мне возглавляй трест. Цапкина у нас забирают, а он развернулся во многих направлениях. Там крепкая рука сейчас нужна. Кроме тебя нет кандидатов.
- Как-то неожиданно это, - Биктимир помолчал в раздумье. – Пятьдесят два ведь уже. Кандидаты, конечно, есть. Я всех наперечет помню: Банокин, Стовбыра, Мосеев. Очень уважаемые мной люди. Мне будет неудобно ими руководить.
- Эх, Биктимир, бежит времечко. Мне хотя поменьше, но тоже полтинник приближается. А в общем ты неправильно рассуждаешь. Сам большой, а ум короткий. Ты справедливо руководи и будет удобно. Считай дело решенное. Завтра принимай трест и на спецпроизводство. Сасин торопит.