Автор приписал своему «герою» многие идеи и разработки его постоянного соавтора по научным публикациям и изобретениям Игоря Мариановича Яцунского и многих других ученых института.

Чтобы представить себе образ Игоря Мариановича — ученого, достаточно сказать, что он был выдающимся специалистом в области космической баллистики, соратником М. К. Тихонравова, его первым помощником в деле формирования известной «группы Тихонравова» и организации в ней научных исследований. Проводимые в НИИ-4 ААН под руководством Тихонравова работы И. М. Яцунского и в ОПМ АН под руководством Келдыша работы Д. Е. Охоцимского, касающиеся исследования составных многоступенчатых ракет пакетной схемы, открыли путь к созданию многоступенчатых жидкостных баллистических ракет пакетной схемы. А исторически в высшей степени своевременно начатые в конце 1946 года Тихонравовым исследования составных ракет пакетной схемы послужили той первой теоретической основой, которая способствовала, с одной стороны, созданию в достаточно короткие сроки (решение о начале работ — 1954 год, первый удачный пуск — 1957 год) межконтинентальной двухступенчатой баллистической ракеты Р-7 и, с другой стороны, решению задачи достижения первой космической скорости и открытию космической эры (4 октября 1957 года Р-7 обеспечила вывод на орбиту первого в мире ИСЗ). Выдающийся успех первой крупной исследовательской работы Яцунского в НИИ-4 ААН!

Много замечательных научных разработок удалось выполнить Игорю Мариановичу за время работы в институте.

О нем мало написано в исторических публикациях. Хотя он как раз был одним из тех ученых, чей вклад в становление ракетно-космической техники высоко оценен как деятелями науки (в 1957 году ему без защиты была присуждена ученая степень кандидата технических наук), так и государством — в том же году он был удостоен высокого звания лауреата Ленинской премии.

А так как в книге журналиста задевается честь Яцунского-ученого, то пройти сегодня мимо этого факта мне не представляется возможным. Должен сказать, что очень «своеобразное» произведение! Автор определил его как «…слитое в одно целое кропотливое научное и журналистское исследование» и обещал проводить «исследования, соблюдая принцип достоверности». Однако автору это, на наш взгляд, не удалось ни в части качества «исследования», ни в части «достоверности». Несколько примеров.

Период формирования «группы Тихонравова» на базе «студенческих кружков», совершенно незнакомый автору (он тогда еще под стол пешком ходил), описан со слов «героя». В результате совершенно проигнорирована основная заслуга И. М. Яцунского, она приписана «герою».

Блестящая идея Яцунского: организовать, в случае отказа тормозного двигателя, управление торможением корабля за счет изменения его положения относительно набегающего потока воздуха и разработка программы управления кораблем для космонавта приписана Зузульским только своиму «герою», который за счет И. М. Яцунского получил отличный материал для своей кандидатской диссертации, руководителем которой почему-то оказался Г. С. Нариманов.

Особенно некорректно автор и «герой» обошлись с Яцунским в эпизоде со «старшим товарищем». Там досталось от автора и мне. Я оказался единственным участником событий, кому автор присвоил псевдоним «старший товарищ», на которого он дает (т. е. на меня) «отрицательную информацию», а затем, всячески изощряясь, пытается доставить читателям удовольствие самим догадаться, кому принадлежит псевдоним. Однако, не надеясь на свои литературные способности и прозорливость читателей, они откровенно дают подсказку читателям в стихотворении, составленным по их заказу, неким А. Д. Семисильным.

Действительно, у меня было три крупных недостатка: во-первых, я не состоял в студенческих кружках «героя», во-вторых, я, якобы, «незаконно» получил Ленинскую премию, которая «по праву» принадлежала «герою» и в-третьих, на защите докторской диссертации «героя» я выступил против присуждения ему докторской степени.

К слову, о докторской диссертации. Она «случайно» содержит полный набор результатов исследований, представленных в кандидатской диссертации его ученика А. А. Пивоварчика (ну, бывает!), а по форме отличается только масштабом графиков, на которых зафиксированы эти результаты. И даже текст совпадает.

Как же на этом фоне выглядят автор и его «герой», вложившие в уста И. М. Яцунского несколько «негативных» высказываний в адрес «старшего товарища», которые уж Игорь Марианович не мог высказать никогда!

Нельзя обойти вниманием и эпизод выдвижения «героя» в члены-корреспонденты Академии наук. В справке о научной деятельности «героя» «очерчены все основные фундаментальные и прикладные исследования» в виде шестнадцати позиций. При этом автор умолчал о том, что почти все они выполнялись в соавторстве с И. М. Яцунским, П. П. Кузнецовым, Л. И. Слабким и др. Возможно, поэтому «герою удалось» в 1953 году работать одновременно сразу по семи таким крупным научным направлениям! И уж совсем смехотворны претензии «героя» на роль руководителя научными исследованиями Игоря Мариановича Яцунского! Нонсенс!

Все приведенные здесь примеры проверяемы! Первый — живыми свидетелями; второй — воспоминаниями И. М. Яцунского, хранящимися в его семье, третий — сравнением диссертаций «героя» и его ученика А. А. Пивоварчика. Остальные — материалами самой книги.

Да, это как раз тот случай, когда «ущербная» докторская диссертация открыла путь в Большую науку её автору. Стремительное восхождение к «олимпу» не заставило долго ждать. Вот он уже — профессор, затем заслуженный деятель науки и техники РФ и, наконец, действительный член Академии К. Э. Циолковского. И лишь у самого пьедестала «Олимпа» дважды, в 1988 и 1990 гг. «герой» Зузульского был забалатирован на выборах в члены-корреспонденты АН СССР.

Прошло более тридцати лет с момента завершения работ над диссертацией и начала бурной деятельности «героя» по реализации её «достижений» в жизнь. А. Зузульский добросовестно и достаточно подробно описал целый ряд встреч «героя» с руководителями самых различных ведомств страны, вплоть до правительственных, на которых «герой» знакомил их со своими разработками, касающихся перспективных ЛКА. Эти встречи часто давали «положительные» результаты, обещания поддержки, включения работ в правительственные планы, в планы отдельных КБ. Однако кардинальных решений не принималось, хотя, как утверждает «герой» «…Нас поддерживали Члены Политбюро ЦК КПСС — Ф. Ф. Устинов, В. М, Чебриков, А. В. Романов, Л. Н. Зайцев». В заключительных разделах своей книжки Зузульский приводит читателей к выводу: «Только теперь, через 30 лет стало ясно: эта идея уже XXI века!». Этот вывод убедительно подтверждает, что в защищенной в 1973 году докторской диссертации «героя» дан ошибочный ответ на вопрос о целесообразности и возможности создания предлагаемого класса ЛКА. Иначе и не могло быть!

Трудно даже представить сколько специалистов страны напрасно отвлекалось на обсуждение ошибочных рекомендаций «героя»!

Отметим, что журналист Зузульский в очень неприглядном виде представил своего «героя», а также наш институт! Если это сделано сознательно, то он создал гениальное произведение! Если же нет, то избавь нас, Боже, от таких авторов и их героев!!!

Чтобы покончить с вопросами, касающимися моих новых обязанностей, следует отметить два примера, относительно формирования новых направлений исследований и разработок.

Пример первый относится к открытию новой области космического пространства, использование которой обещает большие перспективы при решении задач в интересах обороны страны. Речь идет об обнаружении в окрестностях «треугольных точек либрации» системы Земля — Луна областей, где возможно длительное пассивное (без управления!), но прогнозируемое движение космического аппарата в течение многих лет. Моими учениками В. Н. Камбалиным и Б. Н. Степановым разработаны математические модели, позволяющие отыскать в этом пространстве такие орбиты. Специальное исследование, выполненное под моим научным руководством с привлечением специалистов других подразделений института, определило состав задач, которые могут быть эффективно решены с использованием этих областей для расположения космических средств различного назначения.

Пример второй касается предложения использовать закономерности относительного движения группы материальных тел, расположенных «в замкнутом пространстве» внутри космического аппарата, для автономного ориентирования и навигации космического аппарата. Способ и ряд устройств для решения на основе этого предложения задач автономной ориентации космического аппарата и автономного определения параметров его движения запатентованы авторскими свидетельствами. Математическое моделирование процесса решения этих задач, выполненное моим учеником Э. Ф. Зориным, показало перспективность такого подхода к решению проблем космической баллистики. Наличие миниатюрных устройств рассматриваемого класса позволит в перспективе существенно упростить управление полетом космических аппаратов различного назначения.

У мемориальной доски. Слева на право: А. В. Брыков, А. И. Кузин, Г. С. Титов

Итак, апрель 1988 года. Я — главный научный сотрудник. Теперь моя основная задача — расширить деятельность (в соответствии с разделами 1 — 4) в части исследований, касающихся объектов ближнего и среднего космоса. Такая возможность мне представилась. В институте планировалась подготовка монографии «Баллистико-навигационное обеспечение применения и испытаний космических аппаратов и систем», в которой предполагалось обобщить опыт нашего института в части исследования проблем теории полета космических аппаратов и методов баллистико-навигационного обеспечения испытаний космических комплексов и систем, выполненных в институте с начала космической эры по 1989 год, для последующего внедрения этого опыта в практику войск.

Как раз то, что меня очень интересовало. Мне было поручено принять участие в подготовке монографии. Однако в самый разгар работ, в начале 1989 года, когда я уже преступил к редактированию материалов, в институте опять появились контролёры-кадровики! Теперь им уже не понравилось наличие у начальника института заместителя по научной работе (должность полковника) и двух главных научных сотрудников (должность служащего Советской Армии). Не положено! Либо то, либо другое! Жертвами, конечно, стали главные научные сотрудники. Так я опять стал ведущим научным сотрудником одного из подразделений института, по-прежнему без подчиненных, но с большим числом начальников. Правда, подготовку монографии нам удалось завершить в 1990 году. Она вышла с грифом «с» в издательстве Министерства обороны под моей редакцией баллистических разделов.

Как ответственный исполнитель раздела «Баллистико-навигационное обеспечение испытаний и применение КА и систем КА», участвовал в разработке монументального исторического труда «Ретроспективный анализ развития ВКС и космической техники» (Издательство в/ч 73790, 1995 год).

За 50 лет работы в институте (НИИ-4, 50 ЦНИИ, 4 ЦНИИ) мною опубликовано более 250 научных работ, в том числе 125 печатных. Первая написанная мною статья «Оценка метеорной опасности для полетов ИСЗ» была опубликована (как уже отмечалось) в одном из выпусков «Ракетная техника» в 1955 году. Моя последняя статья «Проблема использования теории смещенного оценивания в задачах обеспечения управления полетом космических аппаратов» опубликована в последнем номере журнала «Космические исследования» (Том 37, № 2) в 1999 году.

В 1990-е годы, кроме проведения плановых научных исследований и руководства разработками, связанными с совершенствованием методов космической баллистики, мною много внимания уделялось обобщению научных разработок института и пропаганде исторической роли института в развитии ракетной и космической баллистики. Опубликовал семь монографий (две авторские) и четыре сборника трудов научного семинара.

В частности, в московском издательстве «Инвенция» в 1993 году была издана моя книга «К тайнам вселенной», объем 22 печатных листа, в которой рассказывается о роли известного российского ученого, много лет проработавшего в нашем институте, Михаила Клавдиевича Тихонравова и его учеников («группа Тихонравова») в открытии космической эры и блестящих успехах отечественной космической науки и техники. Там же содержатся ответы на многие вопросы, связанные с «тайнами» наших успехов и неудач в освоении космоса.

Совсем недавно в трудах Российской Академии наук я обнаружил интереснейшую рецензию на эту мою книгу. Она появилась в сборнике «Из истории авиации и космонавтики», выпуск 66, М. 1995 год. Написал её заместитель директора по науке Мемориального музея космонавтики Ю. В. Бирюков.

Книга «К тайнам вселенной», — пишет Юрий Васильевич, — является плодом не только десятилетней работы над рукописью, но и более чем сорокалетнего творческого пути в ракетно-космической науке её автора — заслуженного деятеля науки и техники РСФСР, лауреата Ленинской премии, ведущего научного сотрудника Научного исследовательского института космических средств Анатолия Викторовича Брыкова. Эта мемуарная книга о реализации возникшей в послевоенные годы мечты автора — посвятить жизнь освоению космоса, которая стала возможной потому, что ему удалось добиться права работать в ныне широко известной группе М. К. Тихонравова, сыгравшей важную роль в превращении теоретической космонавтики Циолковского в практическую космонавтику Королёва.

В замечательном ученом и инженере Михаиле Клавдиевиче Тихонравове удивительно гармонично сочетались широта интересов и энцеклопедичность эрудиции с целеустремленной направленностью на воплощение в жизнь идей К. Э. Циолковского о возможностях освоения космоса, суть которых он знал как никто другой и которые безоговорочно разделял, как единственную благоприятную перспективу для развития человечества. В этом М. К. Тихонравов был полным единомышленником с С. П. Королёвым, размах творческой деятельности, которого ему удалось в решающий момент дополнить своей неординарной инициативной работой. Хотя её размах был несравнимо скромнее, но для осуществления мечты потребовалось столько бескорыстного энтузиазма, гражданского мужества, исследовательского таланта и конструкторского упорства, что она навсегда останется одной из самых ярких страниц в истории мировой космонавтики. И теперь, благодаря книге А. В. Брыкова, эта «страница» во всей полноте, с последовательным высококачественным в профессиональном, историческом и литературном отношениях описанием основных событий, действующих лиц, проблем и трудностей, методов их преодоления и венчающих её результатов предстала перед взором потомков.

Страниц этой книги прочитываются на одном дыхании, превосходя по своему воздействию любую другую из научных, популярных и публицистических книг, освещающих историю нашей космонавтики, которые мне пришлось читать почти все.

Есть в ней, конечно, и неточности, особенно в отношении довоенного периода развития ракетной техники, и проявления субъективности автора, с которой стоило бы поспорить. Но все это отступает перед постоянно ощущаемым чувством долга ученика и последователя, с которым автор написал этот труд. К тому же уточнять и спорить в данной рецензии имело бы смысл, если бы книга была доступна широкому кругу читателей. А связанная с ней ложка дегтя состоит как раз в том, что издана она ничтожно малым тиражом 300 (триста!) экземпляров, каким-то малым товариществом с ограниченной ответственностью «Инвенция», но издана добротно и могла бы во всех отношениях стать украшением знаменитой серии «Жизнь замечательных людей».

Так уж получилось, что выход этой книги в какой-то степени способствовал увековечению памяти Михаила Клавдиевича Тихонравова в нашем городе: имя М. К. Тихонравова присвоено 50 ЦНИИ КС, а одна из центральных улиц города Юбилейного названа его именем. А определяющую роль в реализации этой идеи, по моему глубокому убеждению, сыграл заместитель начальника 50-го ЦНИИ КС по научной работе Анатолий Александрович Ширяев.

А. И. Кузин открывает митинг, посвященный 100-летию со дня рождения М. К. Тихонравова

Очень впечатляюще руководством Института и городскими властями было организовано празднование 100-летие со дня рождения М. К. Тихонравова. В институт были приглашены многие ветераны космоса. Первым «мероприятием» был специальный выпуск местной газеты «Спутник», в котором было представлено интервью главы города Б. И. Голубова «Родина практической космонавтики», редакционная статья «такое не забывается» с фотографией К. Э. Циолковского и М. К. Тихонравова, моя статья «Шаг в историю», директора НИИ КС В. А. Меньшикова «Первый полет «Рокота», статьи А. А. Дашкова «Ровесник века космонавтики», В. Дронова «1919», заметка «Последняя киносъемка» с кадром из фильма (Тихонравов с членами своей «группы») и полная последняя 8-я страница газеты с воспоминаниями его знакомых «След в бесконечности».

Следующим «мероприятием» был митинг у мемориальной доски Михаила Клавдиевича на улице Тихонравова. Здесь участники митинга выслушали выступления ветеранов Института и гостей, много фотографировались. По окончании митинга состоялось посещение мемориального музея М. К. Тихонравова. Далее участники праздника переместились в конференц-зал. Здесь им были вручены по экземпляру праздничного номера газеты «Спутник» и по симпатичному памятному значку с портретом Тихонравова.

С докладом о роли Тихонравова в развитии ракетно-космической науки выступил один из руководителей института Анатолий Иванович Кузин, несколько гостей и наших сотрудников выступили со своими воспоминаниями.