Первая реакция Римского клуба на доклад

Вступление

Я не перечитывал книгу с тех самых пор, как она была опубликована 15 лет назад, и мне было интересно, сможет ли она также взволновать меня, как прежде…

Перечитывая книгу, я многое вспомнил: бурные публичные обсуждения и споры, негодующие критические журнальные и газетные статьи, и даже книги. Я снова вспомнил, как многочисленные энтузиасты неверно толковали “Пределы роста”, находя там аргументированное подтверждение своей идеи, будто в развитых странах нужно немедленно остановить экономический рост и технический прогресс.

Поэтому не приходится удивляться, что большинство критических обзоров не уделило никакого внимания двум первоочередным целям, которые имел в виду Римский клуб, вернее, его Исполнительный комитет, приглашая группу ученых из Массачусетского технологического института (МТИ) приступить к исследованиям. Они были сформулированы в комментариях Исполкома: “Человек увидел пределы мировой системы и те ограничения, которые они накладывают на численность населения Земли и деятельность людей. Сегодня, более чем когда-либо, человек постоянно стремится все быстрее наращивать количество населения, обрабатываемой и населенной земли, производства, потребления, затрат и пр., слепо веря, что среда его обитания выдержит подобную экспансию, что другие уступят ему место, что наука и техника уничтожат препятствия на его пути. Мы хотим установить тот уровень, на котором стремление к росту останется совместимым с размерами нашей небольшой планеты и с основными потребностями формирующегося мирового сообщества – от снижения социальной и политической напряженности до повышения уровня жизни каждого человека.

Второй целью было помочь определить и исследовать основные факторы, влияющие на долгосрочное поведение мировой системы, и их взаимодействия. Мы уверены, что необходимой здесь суммы знаний получить нельзя, если сконцентрировать исследования, как это часто делается, на национальных системах и краткосрочном анализе. Мы не собирались создавать футурологический проект. Он должен был стать и стал анализом существующих тенденций, их влияния друг на друга, их возможных результатов. Наша цель – предупредить о мировом кризисе, который может возникнуть, если позволить этим тенденциям развиваться в том же направлении, и тем самым предложить внести изменения в политические, экономические, социальные системы, чтобы исключить возможность подобных кризисов”.

Я по-прежнему верю, как верил и 15 лет назад, что “Пределы роста” на славу послужили этим целям и, кроме того, продвинули экспериментальные исследования, связанные с будущим состоянием мира, открыли новые перспективы для теоретических и практических попыток сформировать образ будущего.

I. Пределы роста

Первая реакция Римского клуба на доклад

Прежде чем результаты работы группы Медоуза были опубликованы, Исполнительный комитет представил их для обсуждения на двух международных встречах. Обе они состоялись летом 1971 г., одна в Москве, другая – в Рио-де-Жанейро. И хотя сразу появилось множество вопросов и критических замечаний, серьезного несогласия выводы проекта не вызвали.

В общем, большинство ознакомившихся с предварительным вариантом доклада согласились с изложенной в нем позицией. Многие обозреватели разделили наше мнение о том, что основное значение проекта состоит в его глобальной концепции, заставляющей читателя отвлечься от национальных проблем и оценить масштабность мировой проблематики.

Критический прием

Еще до публикации “Пределов роста” мы очень опасались, что большинство выводов доклада будут считаться крайне пессимистическими. Вопреки сделанным в докладе заключениям многие могут уверовать в то, что “природу” (если речь идет, скажем, о росте численности населения) нужно немедленно исправить, и показатели рождаемости круто пойдут вниз, прежде чем возникнет угроза катастрофы. Другие могут подумать, что выявленные исследованием тенденции находятся под надежным контролем, и будут просто ждать, пока “чего-нибудь не произойдет”. Третьи – и таких, наверное, будет большинство – понадеются, что незначительные изменения политического курса в различных странах помогут постепенно и вполне удовлетворительно урегулировать возникшие трудности и, может быть, даже прийти к равновесию, в то время как технология, рассыпая из рога изобилия спасительные решения, сыграет главную роль в предотвращении грозной судьбы Земли, которую предсказали различные формы коллапса в прогонах модели.

Все наши предчувствия оправдались (и в еще большей степени) сразу, как только в марте 1972 г. доклад получил публичную огласку. Больше всего критических замечаний, особенно со стороны экономистов, было связано с тем, что практически все допущения, сделанные при построении модели, были очень грубыми. Мы охотно признали это, соглашаясь, что некоторые предположения могли оказаться необоснованными.

Профессора экономики и социологии, журналисты и прочие интеллектуалы открыли по Римскому клубу заградительный огонь. В ход пошло все,– от ядовитых стрел до тяжелой артиллерии, и это, больше чем что-либо другое, сделало книгу бестселлером, изданным на 20 с лишним языках. После этого осталось, кажется, только одно серьезное возражение, связанное с “Пределами роста”, исходившее главным образом из политических и промышленных кругов. Оно состояло в том, что призыв к нулевому росту, приписываемый докладу, не только ничего не гарантирует, но приведет, если будет принят, к катастрофическим последствиям для индустриального общества, а также (в гораздо большей степени) для бедных развивающихся стран.

“Клуб нулевого роста”

Со временем понятие “нулевой рост” прочно приклеилось к Римскому клубу, хотя само это словосочетание ни разу не появилось на страницах доклада. Может быть, ярлык приклеился так крепко потому, что Исполнительный комитет не позаботился вовремя и достаточно четко отмежеваться от подозрений в том, что Римский клуб стоит за нулевой рост.

II. Диалектика роста

Вступление

Сам по себе органический рост – это внешнее проявление целенаправленного процесса дифференциации, в противоположность недифференцированному росту. Парадигма органического роста становится политически действенной, только когда сформулированы цели и задачи политические, социальные, экономические, экологические и пр., причем одни из них могут быть глобальными или, по крайней мере, универсальными, другие – различными для того или иного общества, и указаны пути и средства достижения этих целей. Именно по отношению к этим целям следует оценивать действия процветающих и влиятельных стран,– ведь они служат примером для развивающегося мира, для менее богатых и менее могучих промышленных стран…

Хотя давно прошли времена, когда сильные могли беспрекословно диктовать слабым и бедным, что им делать и как жить, они и теперь могут повлиять своим примером, собственными политическими действиями, образом жизни.

Итак, вторая часть этого доклада посвящена роли, которую должны сыграть в мире промышленно развитые страны в течение будущих десятилетий, и вопросам, решение которых жизненно важно для этого.

Чрезвычайное значение имеет здесь проблема сохранения мира, при непременном условии – прекращении гонки вооружений во всем мире. Следующими в повестке дня стоят отношения между Человеком и Природой, которые не должны больше строиться на насилии. Опасность деградации окружающей среды и истощения сырьевых запасов будет обостряться, если страны Индустриальной Периферии, желающие поскорее присоединиться к Индустриальному Центру, переймут от современных высокоразвитых стран без особых изменений стиль жизни и принцип главенства технологии.

Соединенные Штаты Америки

В течение первых 150 лет существования США руководствовались системой ценностей, в основе которой лежит понятие индивидуальной конкуренции. Принятая гражданами страны, она естественно привела к возникновению общества, в котором нужно “работать локтями”, чтобы добиться чего-нибудь, но неприятные черты отчасти искупались присущим этому обществу состраданием и постоянной готовностью протянуть руку помощи бедным и слабым. Эти ценности и нормы с логической последовательностью определили для политического руководства США идею противодействующих сил (парламентарная демократия с разделением законодательных, исполнительных и юридических органов) и экономическую систему, характеризующуюся свободным предпринимательством.

Однако несколько десятилетий назад эра, когда Америку считали “страной неограниченных возможностей”, закончилась. Но здесь все еще господствуют “старые” ценности, мало того, нынешняя администрация умышленно оживляет их. Неудивительно поэтому, что большинство граждан США вовсе не прониклись твердым чувством ответственности за состояние природы или бережное отношение к невозобновимым ресурсам. Добровольную дисциплину и сотрудничество в поисках единства взглядов все еще нельзя отнести к добродетелям большинства американцев. Переоценка ценностей требует времени, много времени. Поэтому, чтобы обуздать нетерпимое индивидуалистическое поведение, правительство и Конгресс США снова и снова обращаются за помощью к законодательству. Одновременно с нарастающим потоком новых законов разбухает и административный аппарат, обеспечивающий их непротиворечивость.

То, что правительство США постоянно вынуждено прибегать к закону – а это стало обычной практикой и в других промышленно развитых странах,– верный признак несогласованности ключевых элементов общественного строя. Вместо того, чтобы серьезно приняться за серьезные перемены, возвышаясь над привычной политической рутиной, испытывая на выносливость политические и моральные качества политической и экономической элиты, правительство предоставляет юристам ставить ветхие заплатки на общественном строе.

Сохранится ли впредь эта тенденция или ее можно изменять? Решающим должен стать переход к ценностям и нормам группового сотрудничества, которые не допустят необузданного индивидуализма, но дадут человеку возможность стать частью общества наравне с другими, что так необходимо народу США и особенно политической элите.

Только на этом пути можно согласовать три ключевых элемента общественного строя, прийти к гармонии между Человеком и Природой.

Советский Союз

Ленин провозгласил идею о том, что огромное Советское государство породит “нового советского человека”, вдохновляемого принципами равенства и коллективизма. Смыслом жизни и способом самореализации для него должна быть не конкурентная борьба, а совместный труд в бесконфликтном обществе, где общий фонд даст “каждому по потребностям”, получая “от каждого по способностям”. Этот “новый советский человек” добровольно согласится с единой политической властью, действующей в отсутствие какой-либо официальной оппозиции. Отсюда естественно вытекает экономическая система, характеризующаяся централизованным хозяйством, которой управляет государство… И тогда на Советский Союз снизойдет общественный строй, в котором три основных его составляющих сольются в гармонии, гарантирующей высокую эффективность общественного строя.

Вопреки ожиданиям Ленина, эффективность общественного строя СССР очень низка, по каким бы критериям социальным или экономическим – ее ни оценивать. И этот низкий уровень резко противоречит обеспеченности страны практически всеми видами ресурсов, обширными запасами плодородных земель, высокой численности квалифицированной рабочей силы.

В чем же причина бросающейся в глаза низкой эффективности общественного строя? Во-первых, рождение “нового советского человека” если и состоялось, то в довольно ограниченных масштабах. “…” Значит, здесь уже нельзя говорить о добровольном согласии с формой правления и его общественными приоритетами. В результате начинается непомерная бюрократизация.

То же самое относится и к экономике Советского Союза, втиснутой в смирительную рубашку неэффективной плановой системы, которая душит все, что остается от частной предпринимательской инициативы.

Единственное, кажется, что успешно функционирует в СССР, это его мощная военная машина. Рассматривая военный комплекс как государство в государстве (что справедливо как для СССР, так и для большинства других стран), можно выделить принципы, на которых основан военный порядок: военный кодекс строгой дисциплины определяет все ценности и нормы; с этим хорошо согласуется единое централизованное военное руководство; экономическая система представляет собой хозяйство, которым управляет государство, обладающее четкими техническими и организационными целями, не считаясь ни с денежными, ни с другими затратами.

Япония

Конечно, в конце второй мировой войны Япония начинала не с нуля. Но ее техническая инфраструктура (промышленные предприятия, оборудование, транспортные средства, инженерный и исследовательский персонал, квалифицированная рабочая сила и пр.) была намного слабее, чем в других промышленно развитых странах.

Но у японцев было желание работать и великолепные технические и организационные познания в некоторых областях. Важнее же всего то, что японский общественный строй был “здоровым”: между его ключевыми элементами царила гармония, которую не смог нарушить даже такой удар, как поражение в войне. Японское “экономическое чудо” объясняется просто: общественный строй в стране был “правильным” не только в период реконструкции, но и остался таким на долгие годы, даже во время успеха и процветания. Он может послужить моделью для других развитых стран, потому что дает твердую основу главным предпосылкам экономической эффективности, гарантируя, что желание людей работать не исчезнет, “ноу-хау” будут непрерывно обновляться, распространяться и находить применение, а на создание, содержание и обновление производственной и непроизводственной инфраструктуры будет выделяться все больше средств.

С давних времен и по сей день в Японии преобладают ценности и нормы группового сотрудничества, корни которого в единомыслии и согласии внутри семьи, основанной на строгих принципах патернализма. Когда страны Европы и Северной Америки все больше и больше ограничивают отцовскую власть в семье, люди попадают под опеку государства, поэтому чувства взаимной ответственности, единомыслия и согласия стали такими редкими для граждан этих государств. Принятым в Японии ценностям и нормам группового сотрудничества соответствует политическое руководство страны, когда представители различных слоев общества, придерживающиеся разных направлений, участвуют в процессе принятия решений, отыскивая единую точку зрения, а также разделяя ответственность за последствия этих решений.

В согласии с этими двумя ключевыми компонентами японскую экономическую систему можно назвать совместным частным предпринимательством, которое идет под руководством “экономического струнного квартета”: Министерства внешней торговли и промышленности, крупных торговых фирм, банков и ведущих промышленных предприятий. Они совместно определяют приоритеты новых направлений технологического развития, где расходы на исследования и разработки распределяются между всеми заинтересованными фирмами, но сотрудничество заканчивается при определении пригодности нового продукта для сбыта. Они вместе оценивают шансы на поиски новых внешних рынков, планируют стратегию внедрения на рынок и его завоевания и т. д. И все это в духе подлинного согласия, а не в ответ на приказ свыше, поэтому работа идет без проволочек и помех – неотъемлемых признаков могучего бюрократизма.

Остается выяснить, смогло ли японское общество обрести согласие с природой. К несчастью, Япония сильно злоупотребила своим островным положением, таким выгодным для своевольного распоряжения окружающими морями: она не только часто превышала международные квоты на лов рыбы, но и принимала океан за помойку, сбрасывая в него всевозможные отходы, в том числе и токсичные “…” Перед японским обществом сейчас встала задача прийти к единомыслию не только внутри своей страны, но и за пределами, ограничивая чересчур агрессивную торговую политику, а главное – принимая на себя (вместе с другими высокоразвитыми индустриальными странами) главную роль в защите общего достояния человечества: океана – этого величайшего источника ресурсов – и воздуха, которым мы дышим.

Заключительные замечания

В двух предшествующих главах обсуждались темы, связанные с некоторыми основными условиями сохранения и укрепления мира и возможностями лучшей организации политических и экономических отношений (между государствами и взаимодействующими процессами) с целью повысить управляемость нашего усложняющегося, взаимозависимого мира и эффективность решения вопросов глобальной проблематики, как называет ее Римский клуб. Именно эти темы тесно связаны с серьезной ответственностью высокоразвитых индустриальных стран за разработку – в ходе решения своих политических и экономических задач – политики, которая послужила бы примером, или, по крайней мере, пищей для размышления других.

Страны современной Индустриальной Переферии, как и слаборазвитые страны, стремясь к дальнейшей индустриализации, будут ориентироваться на технологии, применяющиеся в высокоразвитых индустриальных странах. Однако они будут следить не только за технологией, а заметят и черты образа жизни, принесенные народам современного Индустриального Центра техническим прогрессом. Этот образ жизни уже переняла политическая и экономическая элита “третьего мира”. К сожалению, для них не имеет значения, достоин этот образ жизни подражания или нет. Он обладает только одним качеством для того, чтобы служить моделью, тем, что богатые явно не собираются отказываться от него.

VI. Технология и развитие

Современная технология неизменно основывается на научных открытиях, но всеобщее понимание их экологических и социальных последствий возникло совсем недавно. Мы должны хорошо представлять себе, что технология обладает возможностями увеличить разрыв между “Севером” и “Югом”, и наоборот, проложить пути их совместному развитию. Обладая эффектом синергизма, эти возможности уникальны в истории человечества, будучи решающими факторами, которые определяют качество глобального развития. Именно поэтому технология бросает вызов высокоразвитым индустриальным странам, которые несут ответственность за переход современного мира в ближайшие десятилетия на путь органического развития. Ведь они стоят на переднем крае создания технологии будущего, которую примет потом Индустриальная Переферия.

Но в целом технический прогресс постоянно повышал благосостояние, укрепляя социальную справедливость и экономическую стабильность.

Отсюда можно заключить, что вопрос о том, как показать пример в делах, связанных с техническим прогрессом, если и не прост, то совершенно ясен. Но это совсем не так.

Эпилог

За годы, прошедшие после публикации “Пределов роста”, меня не раз спрашивали, когда же Римский клуб снова поразит мир подобным докладом. По правде говоря, Римский клуб (и больше всех его основатель – Аурелио Печчеи) действительно надеялся на это, даже после того как “Пределы роста” были напечатаны на десятках языков в большинстве стран мира. Но этого не случилось.

Всему свое время, и “Пределы роста” появились во время, когда надежды на непрерывный рост и процветание, которое рано или поздно настанет на Земле, были омрачены первыми сомнениями. Но время прошло, и другое откровение такой силы и простоты не появится ни из Римского клуба, ни откуда-нибудь еще.

Я твердо убежден, что разгоревшиеся в мире после публикации первого доклада Римскому клубу дискуссии принесли пользу, обратив внимание миллионов людей на “мировую проблематику”, заставив их сердцем и умом признать неотложную необходимость радикального пересмотра ценностей, подавленных сегодня материальными интересами. Но продолжать полемику сегодня – даже по поводу более совершенных моделей мира – было бы, по-моему, бесполезно. Опускаясь до уровня раздраженных догматических диспутов, она неизбежно утратит доверие участников, включая тех, кто, получив опыт и знания в этих спорах, хочет воспользоваться ими как трамплином – оттолкнувшись, пуститься на поиски новых практических путей к надежной политике развития.

Как, надеюсь, поняли читатели, я попытался показать, что различные варианты такой политики в разных странах мира могут быть похожими, и что для их осуществления в мире, где царит конкуренция и соперничество, они должны удовлетворять предварительным политическим, экономическим, моральным требованиям. Я уверен, что в мире сохранится соперничество, с которым духу солидарности бороться будет трудно. Но соревнование необходимо для прогресса, а солидарность – непременное условие выживания. И совсем не обязательно эти два понятия должны исключать друг друга. Соперничество не должно завершиться поражением одного из участников,– ведь это положило бы конец соревнованию, по крайней мере, на какое-то время. Напротив, “победитель” должен в духе солидарности продолжать соревнование, помочь “проигравшему” собраться с силами, чтобы вновь вступить в борьбу, направленную не во вред другим, а на общее благо…

В прошлом – а во многих странах и до сих пор – соперничество между странами то и дело выливается в войну. Институт суверенного государства снискал дурную славу, а высказывания вроде “сосуд суверенности дал течь” стали понимать как признание, что понятие национального государства устарело и от него нужно отказаться в пользу наднационального мирового правительства.

Конечно, национализм нужно вырывать с корнем, но национальное государство само по себе – понятие не дурное и не хорошее. Опыт, проверенный временем, показал, что национальное государство гораздо лучше справляется с государственными проблемами, чем наднациональная бюрократия, а местная общественность решает местные проблемы эффективнее, чем представители государственной власти.

Прежде чем народы мира поймут, как сохранить глобальную природную среду, они должны усвоить, что идея общей собственности, связанная с общей ответственностью, лучше работает в небольших странах. Дух ответственности должен и может пройти сквозь все местные государственные и региональные границы, чтобы люди, на деле обученные решать свои местные проблемы, были духовно и практически подготовлены к решению проблем, затрагивающих наше глобальное всемирное достояние – океаны, внешнее пространство, воздух, которым мы дышим,– и, главное, чтобы вооружить людей для борьбы с опасностью, угрожающей их духовному и моральному богатству – человеческим ценностям, к которым относится осознание своих обязанностей и своих прав, терпимость и уважение к разным верам и разным расам и, наконец, но не в последнюю очередь, к нашему социальному и культурному наследию – основе дальнейшего социального и культурного прогресса. Именно здесь лежит главная возможность открыть перед миром дорогу к органическому росту и развитию.

Я произношу эти заключительные слова как призыв к совершенствованию человеческих качеств во всем мире. Особенно это относится к политической элите, которая может достойно принять вызов и собственной жизнью подать пример, послужить моделью своим менее привилегированным согражданам. Ведь именно человеческие качества в конце концов решат судьбы Земли.

Мне кажется, в заключение лучше всего привести несколько последних фраз из книги Аурелио Печчеи “Человеческие качества”, может быть, самой важной его книги: “Главное – человеческая личность, она важнее любых дел и любых идей, ибо все они без людей ровным счетом ничего не значат. А главное в каждом из нас и в нашей жизни узы любви; ведь только благодаря им наша жизнь перестает быть кратким эпизодом и обретает смысл вечности”.

Прогресс, 1988, С. 242-263

Вступление

I. Пределы роста

Первая реакция Римского клуба на доклад

Критический прием

“Клуб нулевого роста”

II. Диалектика роста