Глава 13. Девятый Аркан - Отшельник (Благоразумие).

— Сашка, так здорово, ты дома! — бурно радовалась Настя, влетая в квартиру соседа. Тот слегка притормаживал спросонья, поэтому посетившему его обитель стихийному бедствию сопротивляться и не пытался.

— Мы с Валерой улетаем, присмотришь за Марфой?

— Куда я денусь, — развел руками Саша. — Еды ей оставь только, я не знаю, чем ее кормить.

Марфа, огненно-рыжая кошка, походила на свою хозяйку не только окрасом, но и характером, так что с ней следовало держать ухо востро. Хорошо хоть, Настя не просила ее к себе забрать — одного раза Саше вполне хватило, спасибо уж. Диван тогда еле выжил, хоть и лишился значительной части обивки.

— Да чем угодно, лишь бы не «вискасом», она от него дуреет, — махнула рукой Настя.

— Лады. Куда летите-то?

— В Альпы, на лыжах кататься, — торжественно заявила девушка. Выдержала театральную паузу, покосилась лукаво, мол, ну и где же вопли восхищения? Саша честно постарался хотя бы удивиться.

— Ну ни фига себе, далековато!

— Это мне Валерка подарок решил сделать, на три месяца отношений, — продолжала хвастаться соседка. Саша улыбнулся в ответ, подмигнул ехидно.

— Здорово встречаться с мажором, а?

— Да иди ты, — фыркнула Настя, и полушутя ткнула его кулаком в бок. — Словечко-то какое, прям из бандитских девяностых! А что делать, если от бедных студентов даже букета захудалого не дождешься?

— Что верно, то верно, — серьезно подтвердил парень. — Могу предложить чаю, кстати. Но без сахара.

— Вот, о чем я и говорю!

С Настей было удивительно легко общаться, особенно после того, как она окончательно оставила притязания на Сашины руку, сердце, печень и прочие комплектующие. Рыжая соседка была из той породы хищниц, что не тратят время на неперспективные объекты, и не унижаются до второй попытки… А вот приятельские отношения им двоим вполне удались.

— Некогда мне чай хлебать, сейчас мой бой-френд с рюкзаком явится, — с нарочитым недовольством вздохнула девушка. — Рюкзак, небось, с него ростом, а ведь ему еще мои вещи тащить! Ладно, раз ты дома, я ключи занесу через полчасика.

«Три месяца отношений, ну прям круглая дата, стоит отметить на курорте в Альпах», саркастически подумал Саша. И попытался вспомнить, просто так, для смеха — сколько же времени их отношениям с Игорем? Выходило, что уж побольше, чем у Насти с ее «мажором».

А ведь все могло бы быть иначе. Странно, но Саша вполне отчетливо представлял себе, как строил бы нормальные, традиционные, что называется, отношения с девушкой. Может, с такой вот рыжей бестией, как его соседка, что носила бы янтарь под цвет своих медовых глаз, а кожа ее, разогретая летним солнцем, источала бы тонкий, пряный аромат корицы. Конечно, Альпы он ей не предложил бы, а вот черноморское побережье в конце лета — вполне. Сидеть на раскаленном пляже, уверенными движениями натирая ей спину солнцезащитным кремом… а она довольно мурлычет, точно кошка Марфа, откидывается назад, щекоча его подбородок жесткими волосами на макушке…

Вздохнув, Саша плюхнулся обратно на диван. Что же ему снилось сегодня? Не припомнить… Небось какая-нибудь порнография, ежели такое наяву в голову лезет.

… а еще это могла бы быть блондинка со светлыми смешливыми глазами, гуляющая с ним под руку по сверкающему вечерним неоном проспекту. Они сворачивают в переулок, где душно пахнет сиренью, на ходу доедают мороженое, он слизывает холод со вкусом ванили с нежно-розовых губ, упругая маленькая грудь упирается в его плечо, когда девушка словно бы случайно тянется поправить на нем воротник…

— Да твою ж мать, — пробормотал Саша и повернулся на другой бок.

… или брюнетка с правильным, резким профилем, чуть похожая на Катю, в коротко обрезанных джинсовых шортах и завязанной узлом клетчатой рубашке, с буйной копной вьющихся волос, небрежно стянутых резинкой. Вот она склоняется над грядкой на мамином ненаглядном огороде, сверкает лукавой улыбкой, поправляя выбившуюся прядь. Прогибается в талии, точно потянувшись за каким-то нахальным сорняком, а неровно обрезанная джинсовая ткань плотно обтягивает крепкие округлые ягодицы…

— Ключ на тумбочке с обувью! Саш, ты спишь? Я поехала тогда, вернусь семнадцатого, чао! — крикнула Настя из прихожей. Парень поднялся, потопал прощаться с соседкой и закрывать дверь, изгоняя назойливые картинки непрожитых жизней из сознания. Если бы да кабы, во рту выросли грибы... История не знает сослагательного наклонения, а маме на огороде гораздо больше пользы будет от Игоря, чем от неведомой брюнетки в шортиках. «Надо вот будет его затащить к родителям на сезон посадки картошки», подумал Саша, мстительно хихикая.

— Не спишь? — с улыбкой спросила девушка. — Чего лицо такое, будто гадость задумал?

— Так и есть, — рассмеялся Саша. — Все-то меня насквозь видят, хреновый из меня секретный агент! А вообще, я о любви думал, не поверишь.

— Любовь… — Настя неопределенно дернула плечом, и тут же поправила соскользнувшую сумочку. — Я в нее не верю. А ты любишь кого-то?

— Наверное, да, — Саша поднял с тумбочки ключи, покрутил на пальце. Брелок был из светлого янтаря, с застывшей в середине крохотной мушкой. — Как пишут в психологических тестах, «скорее да, чем нет».

— И как оно? — неожиданно серьезно спросила девушка. Саша не удивился вопросу — по поводу ее отношений с «мажором» Валерой не строил иллюзий ни он, ни сама Настя, да и «бойфренд», наверное, догадывался, что не за тонкие душевные качества тут его ценят.

— Представь себе… — он задумался на секунду-другую. — Представь, что ты танцуешь вальс на минном поле. Один неверный шаг — и каюк. Хотя, почему вальс? У нас это, скорее, какая-нибудь бразильская самба. Или румба. Пестрые гирлянды и цветы, бесконечный карнавал. А под ногами мины противопехотные осколочные направленного поражения М18-А. Как-то так.

— Романтик ты, — рассмеялась Настя. Неожиданно шагнула ближе, обняла, прижалась горячими губами к щеке. — Не пропадай тут…

— Не пропаду, — пообещал парень. И, закрыв дверь, кинулся к телефону, твердо намереваясь сообщить дражайшему начальству, что у него развился острый недотрах, и это надо срочно исправлять, а то уже девушки полураздетые мерещатся, ужас-то какой! Но Игорь, как водится, слова сказать ему не дал.

— Саша, кстати, — сказал он, привычно обойдясь без приветствия. — У тебя есть черный костюм с галстуком? Или хотя бы темный.

— Что, как в «людях в черном», да? — скептически хмыкнул Саша. — Безымянность — твоё имя, молчание — твой родной язык, твой цвет — черный…

— Скорее, как в «Бойцовском клубе», — Рогозин, кажется, рад был поддержать дискуссию о современном кино. — Черная рубашка, черные носки, триста долларов на похороны…

— Чьи похороны? — подозрительно уточнил парень. Он, в отличие от начальника, упомянутый фильм не смотрел.

— Короче, костюм есть или нет?

— Я поищу, — вздохнул Саша, смиряясь. Он официальную одежду терпеть не мог, тем более, что на нем она висела, как на вешалке.

— Отлично. Я заеду через час.

«Ну конечно. Разве бывают выходные у нас, у «людей в черном»?» — иронически сказал себе Саша, отключая трубку.

Поиски в шкафу показали, впрочем, что Саше предстоит сегодня присоединиться скорее к людям в темно-синем полосатом. И если брюки сидели более-менее нормально, то пиджак просто не налезал, что было довольно странно.

— Я не понимаю, — пожаловался парень появившемуся, наконец, шефу. — Мама подгоняла костюм по мне… я в нем вступительные экзамены сдавал! А теперь… руки вообще не поднять, тянется все.

Игорь смотрел на него с совершенно непонятной Саше гордостью.

— Значит, не зря!

— Что «не зря»? — не понял тот.

— Не зря я тебя в «качалку» гонял. Вон, пиджак на бицепсы не налезает.

— Да ну… разве от этого? — изумился Саша. Ему казалось, он не слишком-то и накачался. Рогозин подошел вместе с ним к зеркалу, стал сзади, обняв за плечи.

— А что, вполне приличный молодой человек. Гораздо меньше похож на скелет, чем тот заморыш, которого я однажды подобрал.

— «Подобрал»! — фыркнул Саша. — Гонялся за мной по всему городу, ага…

— Не зря ведь гонялся, — майор улыбнулся, поцеловал его в макушку, от чего Саша немедленно растаял, но отчаянно старался этого не показать. — Черт с ним, с пиджаком. Поехали, купим тебе новый костюм. Через час у нас регистрация на самолет, как раз успеем.

— Какой самолет, куда? — Саша повернулся, недоуменно глядя на начальника. Тот принял загадочный вид и ответил торжественно:

— Миссия столь секретная, что разглашать ее я не могу даже в процессе! Поехали, сам увидишь.

Бизнес-классом Саше летать еще не приходилось. Впрочем, разница была не такой уж заметной. Кресла стояли по два, а не по три, и журналы лежали сплошь серьезные, для финансистов и прочих «паразитов капиталистического общества», как вполголоса прокомментировал Игорь. Да еще улыбки стюардесс становились приторно-сладкими, стоило им зайти за шторку, отделяющую бизнес-класс от эконома.

Майор журналами с биржевыми сводками не прельстился — вынул из кейса учебник физики за одиннадцатый класс и с серьезнейшим видом принялся его читать. Саша даже и выяснять не стал, зачем это могло ему понадобиться. Вытянулся в удобном кресле, инстинктивно стараясь не слишком мять новый отглаженный костюм, посмотрел в окно на ровную гладь облаков, с такого расстояния напоминавших то ли вату, то ли пенку на чашке с капуччино.

Костюм ему подобрали что надо — Саша сам себя едва узнавал. Только отросшие волосы никак не вписывались в образ, так что продавщица из магазина любезно помогла ему собрать непослушные патлы в коротенький «хвост». Удалось ей это каким-то чудом — Саша до сего момента искренне полагал, что его шевелюра еще не настолько длинна для подобной прически. Игорь ворчал, что надо бы загнать его в парикмахерскую, но, кажется, результатом остался доволен.

Наверное, со стороны они смотрелись, как… ну, например, бизнесмен с личным помощником. Помощником, который, кроме того, что приносит кофе и оформляет бумажки, еще позволяет себя трахать в свободное от совещаний время…

Рогозин покосился на спутника, точно мысли его прочитал. А чем черт не шутит, может, и уловил некие отголоски. Не мыслей, но эмоций.

— Согласно исследованиям британских ученых, среднестатистический мужчина думает о сексе каждые десять минут, — сказал Саша в ответ на его вопросительный взгляд. Майор улыбнулся и вновь уткнулся в книгу.

— Чего так редко-то?

— А вы умеете танцевать самбу? — Саша предпочел на риторический вопрос ответить своим, еще более дурацким. Скучно ему было, чего уж там. И о цели путешествия по-прежнему ничего не известно.

Игорь наконец-то оторвался от учебника, повернулся к спутнику.

— Даже предположить боюсь, какая причудливая цепь размышлений привела тебя к этому вопросу. Нет, не умею. Разве что вальс изобразить смогу, и то — давно это было…

— А я думал, вы всё умеете, — улыбнулся Саша. Его начальник только вздохнул.

— Не все. Вот, видишь, даже школьную физику повторять приходится. Хотя, должен сказать, мы такого не проходили! Сейчас программа жуть какая интересная, все эти кварки, черные дыры… У нас, помню, с восьмого по десятый одни задачи были, про резистор включенный в цепь с каким-то там напряжением… скукотища же!

— А зачем вам это… про кварки сейчас читать? — поинтересовался Саша. Рогозин чуть пожал плечами.

— Не хочу выглядеть идиотом в предстоящем разговоре. Хотя, видимо, все равно придется.

— А… — начал было выяснять парень, но майор предостерегающе поднял руку.

— Потом подробности. Здесь тоже могут быть… лишние уши.

К месту назначения их от аэропорта везла черная машина с тонированными стеклами и молчаливым водителем неприметной внешности. Саша от скуки попытался водителя «прощупать» — и словно наткнулся на глухую стену. У того были отменные «щиты», Саше только пока не хватало опыта, чтобы определить — свои или наведенные кем-то другим.

Водитель съехал с трассы, вывернув на боковую дорогу, и за очередным поворотом обнаружился шлагбаум. Вдалеке виднелись аккуратные белые домики, живописно разбросанные среди светлого смешанного леса. На военную базу не похоже, скорее — дачный поселок… только слишком уж серьезная охрана на входе, да и забор внушительный.

Рогозин молча выбрался наружу, махнул Саше, призывая выйти следом, и направился к проходной.

— На въезд у нас права нет, — пояснил он вполголоса. — По крайней мере, если не скандалить с начальником охраны. Ничего, пешком дотопаем.

— Так что здесь находится? — вновь попытался выяснить Саша, когда они преодолели проходную с внимательно изучившим их документы охранником.

— Всего лишь институт ядерной физики, — небрежно ответил майор. — Даже не слишком засекреченный.

«Интересно, как тогда выглядит совсем засекреченный», мысленно усмехнулся Саша.

— Не слишком похоже это все на институт…

— Надо же сотрудникам где-то жить? Вот и вырос целый маленький городок вокруг. А институт — чуть дальше… И туда еще придется пропуск оформлять.

— И тут бюрократия, — проворчал Саша. Игорь покачал головой.

— В данном случае — безопасность. Слишком много здесь занятных штуковин, которые можно взорвать.

За получением пропуска последовал визит к местному начальнику охраны. Тот явно был заинтригован их появлением, но подробностей выяснять не стал — не по статусу ему, видимо, набрасываться с вопросами. Игорь вежливо выяснил у него, где работает некий Ларионов, и они отправились бродить по коридорам высокого светлого здания института в поисках указанной комнаты. На прощание майор посоветовал начальнику охраны не поднимать тревогу, если камеры наблюдения в одной лаборатории выключатся ненадолго.

— Мы нашли кое-что интересное в переписке убитого профессора, последней жертвы наших одержимых сантехников, — на ходу объяснил он Саше. — Его бывший студент работает здесь, они поддерживали контакт и бурно обсуждали в своих письмах новости передовой физики. Кое-что из их переписки имеет прямое отношение к делу.

Остановившись перед очередной дверью без опознавательных знаков, майор повернулся к спутнику.

— Вроде это четыреста вторая, если верить логике… Слушай внимательно, запоминай все, ладно? Сможешь подтвердить, если что.

— Если что? — подозрительно переспросил Саша. Не нравились ему подобные намеки.

— Ну… мало ли что. Как говорил поручик Ржевский, случаи разные бывают…

«Обитателем» комнаты оказался худощавый мужчина неопределенного возраста — с таким лицом он мог быть и студентом, и уважаемым сотрудником, которому далеко за тридцать. Бейджик на халате, впрочем, сообщал, что это и есть искомый товарищ Ларионов Б., м.н.с. и к.ф.-м.н. При виде удостоверения Игоря сей персонаж только хмыкнул скептически, всем своим видом демонстрируя, что уж кто-кто, а он перед родиной чист и невинен, и нечего беспокоить занятых людей, лучше б ловили шпионов где-нибудь подальше. То ли чувства его мгновенно отражались на лице, то ли Саша уже научился с такой легкостью воспринимать чужое настроение, но отношение его было совершенно явственным.

— Мы не отнимем у вас много времени, — заверил его Игорь, вынимая из кармана какую-то неприметную коробочку. — Минут двадцать, зато в течение этих минут мы можем быть уверены, что нас никто не слышит.

— Кроме охраны на посту, — уточнил физик, сохраняя скептическое выражение лица. Майор покачал головой и продемонстрировал коробочку, поставив ее на стол

— Глушилка. Охрана предупреждена. Этот разговор слишком важен, не хотелось бы поднимать панику.

— Ну-ну, — неопределенно пробормотал мужчина, скрестив руки на груди.

— Перейдем к делу, если не возражаете. В переписке со своим бывшим научным руководителем вы упоминали…

— Стоп-стоп-стоп, — замахал руками физик, выражая бурное негодование. — Мою личную переписку читают спецслужбы? Вот она, хваленая демократия с гражданскими свободами!

— Было бы чему удивляться, — пожал плечами Рогозин. — Я не сомневаюсь, что ее и местная служба безопасности фильтрует, вы же все-таки не на фабрике мягких игрушек работаете… Но в данном случае, мы изучали не вашу переписку, а профессора. Вы ведь знаете, что с ним случилось?

— Не знаю, — Ларионов помрачнел, опустил взгляд, сделал несколько шагов по комнате, обернулся несколько нервно. — Там история непростая, верно? Его убили?

— Его убили из-за информации, которую он получил от вас, — жестко произнес майор, и физик, наконец, заткнулся, замерев на месте.

— Незначительные отклонения в данных, — продолжил Рогозин. — Ничем не объяснимые статистические погрешности. Вы писали об этом.

— Н-но я же не у-упоминал, какие данные! — от волнения мужчина начал слегка заикаться. — Я… без конкретики, просто… не называл ни приборов, ни параметров…

— Это и неважно. Профессор ваш был склонен к мечтательности и фантазированию. Может, это и хорошо для ученого — умение делать далеко идущие выводы, предсказывать отдаленные последствия открытий. Только вот иногда эти последствия не столь радужны, как хотелось бы… Вы в курсе, что он любил рассказывать студентам о своей теории параллельных миров?

— Ну, это не совсем верный термин… — рассуждая на хорошо знакомую тему, физик явно почувствовал себя спокойнее. — Зарубежные коллеги предложили такой термин — браны, от слова мембраны, по аналогии со струнами… Вы знаете, я всегда больше интересовался более приземленными вещами, теория бран и теория суперструн это такие, честно говоря, всего лишь красивые математические абстракции…

— Тем не менее, о них упоминается даже в школьных учебниках, — веско сказал майор. — Мне все равно, какими теориями описывать происходящее. Я — практик, причем в той области, в существование которой вы даже не поверите… Но, как практик практику, могу сказать — отклонения от расчетных параметров наблюдаются не только у вас. Постоянные мелкие колебания значений, которые не объяснить ни статистикой, ни ошибками приборов — так вы сформулировали в своем письме, кажется?

— Примерно, — кивнул Ларионов. — Но я по-прежнему не понимаю, что опасного в этой информации…

— Информация… ключевое слово — информация, — кивнул Рогозин. — Материя, энергия и информация — то, из чего состоит мир. Хотя, насчет материи кое-кто сомневается… Профессор сделал вывод о том, что в наш мир может проникать информация из некоего параллельного, так? Энергия и материя не проникают, наша Вселенная — термодинамически закрытая система, но информация! Она не имеет плоти и массы покоя, так он выразился, верно? Вы не представляете, насколько эта мысль меня поразила, потому что я пришел к тому же выводу…

— Это… как вы верно подметили, склонность к далеко идущим выводам, было у него такое… — проворчал физик. — Я думаю, если б подобное наблюдалось, это выражалось бы в более заметных эффектах, чем мелкие погрешности в наших экспериментах.

— Вы, конечно, не верите в магию? — спросил Рогозин, слегка улыбнувшись. Физиономия его собеседника мгновенно продемонстрировала, что тот думает об умственных способностях своих сегодняшних посетителей.

— Но если бы магия существовала, — продолжил майор, нисколько не смутившись, — то областью применения ее была бы работа с вероятностью событий. Как говорили ваши предшественники из французской, кажется, академии наук, камни не падают с неба, потому что их там нет. Никто не в силах материализовать камень из пустоты, это противоречит законам термодинамики. Но если существует вероятность, что кто-то бросит камень в вашу голову, магу остается только увеличить эту вероятность до статистически значимой, понимаете, о чем я? Это перераспределение энергии путем работы с информацией.

— Это еще более бредовая абстракция… — покачал головой физик, но во взгляде его появилась задумчивость, выдающая напряженную работу мысли.

— Все в том же школьном учебнике физики написано, что статистически возможно закипание чайника на выключенной плите, потому что векторы движения молекул воды в нем случайно совпадут! Просто случится это, наверное, один раз за все время существования Вселенной.

— Примерно так, да, — усмехнулся Ларионов. Игорь во время разговора постепенно подбирался к нему, и теперь стоял достаточно близко, чтобы посмотреть ему в глаза своим фирменным гипнотическим взглядом. Физик, конечно, замер, как кролик перед удавом.

— А что, если мы живем в том самом чайнике, и в то самое время? Если этот момент — сейчас?

— Почему? — потрясенно выдохнул его собеседник.

— Направление вектора движения молекулы — это информация. Добавляем эту информацию — и вероятность того, что называется «чудом» как в обыденной жизни, так и в физике, становится все выше! Если в наш мир проникает информация извне… Каждый раз, когда мы подбрасываем монету, вероятность выпадения решки — пятьдесят процентов. Но теперь эта вероятность — пятьдесят процентов плюс икс. Неизвестное число. Понимаете?

— И что теперь? — слабо улыбнулся ошарашенный физик. — Казино разорятся?

Игорь раздраженно стукнул ребром ладони по столу, словно возмущаясь тупости собеседника.

— Какова вероятность взрыва вашего экспериментального реактора? — вкрадчиво спросил он, и только тогда Ларионова наконец «проняло». С глазами, полными ужаса, он чуть было не кинулся к выходу, но Рогозин остановил его и тот, опомнившись, привалился спиной к стене.

— Какой бы она ни была, добавьте к этому «икс», — со вздохом резюмировал майор. — Теперь понимаете? В нашем мире творятся чудеса. И это, на мой взгляд, крайне хреново.

— Бред, — физик потряс головой, точно пытаясь освободиться от навязчивых мыслей. — Ну бред же! Какие у вас доказательства?

— Только ваши данные, — невозмутимо сообщил Игорь. — Потому что мы результаты своих… экспериментов статистически не фиксируем. Получилось нечто маловероятное — молодцы, так и надо работать, продолжаем в том же духе. Не получилось — спишем на усталость и истощение ресурсов, при нашем графике это неудивительно. Поэтому мне нужно объективное мнение эксперта со стороны. Я собираюсь подать доклад… отправить его напрямую всем заинтересованным лицам в генштабе и правительстве, наплевав на иерархию, на конкуренцию ведомств и прочее… И хотел бы сослаться на ваши данные. От вас сейчас ничего не нужно, просто подтвердите свои слова по поводу статистических отклонений, когда придет время. И постарайтесь дожить до этого времени.

— Вы думаете, что…

— Что за вами рано или поздно придут, как пришли за профессором, — подтвердил его догадку Рогозин. — Но я могу предложить вам защиту. Если согласны — уже через час за вами заедет наш человек. Так что?

Можно было и не спрашивать — физик был согласен. Уж что майор умел, так это запугивать людей. Оказавшись наконец за ограждением, Саша наконец задал давно мучивший его вопрос:

— Значит, то, что у нас в последнее время получаются всякие… вещи, это результат вторжения?

— Нарушения баланса, я думаю, — кивнул Рогозин. — Вот бы проверить в других институтах, на всяких там детекторах частиц и прочих синхрофазотронах… есть у них такие отклонения или нет? Небось все молчат, списывая на ошибки лаборантов и опасаясь потерять финансирование, приукрашивают данные…

— Этот… доклад, к чему он приведет? Думаете, они поверят?

— По крайней мере, зашевелятся. Очень удачно нам попался этот Ларионов со своими данными… иначе все это выглядело бы как мой личный параноидальный бред.

— У вас не будет проблем? — осторожно уточнил Саша.

— Наверняка будут, — вздохнул Игорь и вдруг коснулся его руки, чуть сжал ладонь. — Либо у меня, либо у всего человечества, невеселая альтернатива! Саша, я хочу тебя попросить… если что-то случится, например, меня внезапно арестуют по какому-нибудь нелепому обвинению.. не дергайся и не геройствуй, сотрудничай с ними, рассказывай всю правду, все, как было, и про этот разговор тоже, ты меня понял? Считай, это приказ. Правда — наше оружие, мне нечего скрывать.

— Ладно, — сказал Саша. Он понятия не имел, как еще комментировать подобные заявления, и только крепко сжал его руку в своей, не отпуская, даже когда они уселись на заднее сиденье поджидавшей их машины.

— Хорошо, что Ларионов вам поверил, — сказал он, прокручивая в голове услышанный разговор. — Ну, или, по крайней мере, задумался.

— Да, — подтвердил Игорь, и в уголках его губ вновь притаилась лукавая улыбка. — Хорошо, что не пришлось взрывать этот их реактор, чтобы доказать мою теорию.

Саша изумленно уставился на него, потом покосился на водителя — но тот был по-прежнему невозмутим, словно и не слышал ничего.

— Шуточки у вас, блин… — пробормотал парень. — Что вы там говорили про арест по нелепым обвинениям? Хотите им помочь, да?

— Нет, конечно, — рассмеялся майор. И, глядя в затылок водителя, четко и внятно произнес:

— Устраивать теракты, чтобы доказать свою правоту — совершенно не в стиле российских спецслужб!

— Надеюсь, по политическим статьям сразу расстреливают, — сказал Саша, демонстративно отворачиваясь к окну. — Не хотел бы я лет двадцать представлять, как вас сокамерники во всех позах трахают.

Очень уж ему хотелось сказать что-нибудь злое и циничное, чтобы скрыть нахлынувший страх. Игорь, конечно, все понял, придвинулся ближе, погладил ласково по плечу.

— Не бойся, — сказал он. — С такой несерьезной личностью, как я, просто не может случиться ничего серьезного.

Обратный рейс приземлился уже в лиловые вечерние сумерки, и Саша еще успел полюбоваться с воздуха, как темное пятно города постепенно расцветает пестрыми искорками электрических огней. Ключи от Настиной квартиры позвякивали в кармане, напоминая о голодной кошке Марфе, которой нужно будет уделить внимание.

— Слушаю, — сказал Игорь в трубку мобильного, и вдруг Сашу словно холодом обдало — он ощутил, как напрягся его начальник, почти бегом спустился с трапа, стиснув телефон так сильно, что на костяшках пальцев кожа налилась иссиня-белым.

— Поехали, — сказал он, ухватив Сашу за локоть.

— Что там случилось? — парень попытался хоть что-то прочесть в лице шефа, но бесполезно.

— Не будем делать поспешных выводов. Посмотрим …

Пламя уже потушили — из окон верхних этажей еще шел дым, но это был уже не дым пожара — так, мелкие струйки, сливавшиеся с сизыми вечерними облаками.

— Что это за место? Кто здесь… живет? — Саша требовательно схватил Игоря за рукав. Тот вырвался, и кинулся вперед, не оглядываясь. Наверное, он бы побежал прямо в дымящиеся руины пятиэтажки, если б перед ним не выросла внушительная фигура Аркадия в извечном его потрепанном камуфляже.

— Куда ты лезешь, там еще дышать нечем, — сказал он, решительно заступая дорогу Рогозину. — А искать уже нечего. Нету тела. Хотя кровать сгорела так, что… хрен его знает, кости должны были остаться.

— Чье… тело? — вновь попытался выяснить запыхавшийся Саша, подбежав к мужчинам. Майор повернулся, бросил через плечо:

— Оля.

— Я ей звонил… — произнес чей-то голос за плечом. Саша повернулся и увидел Тима — бледного, с прикушенной губой. — Я звонил, она не отвечала, тогда я приехал, думал, спит крепко… А тут уже пожарные…

Мимо них протопал кто-то из «ящеров» в накинутом поверх формы ярко-желтом жилете — пожарным, что ли, помогал? На руках он тащил ребенка лет десяти, тот явно был без сознания — голова болталась безвольно… или он уже?..

— Судя по всему, пожар начался с ее квартиры, — сказал Аркадий. — Точнее, с ее кровати.

— Я весь день звонил… — потерянно повторил Тим. Игорь молча притянул его к себе, обнял одной рукой, погладил по волосам. Высокий парень сгорбился, уткнувшись в его плечо.

— Надо взять образцы, может, найдете… пепел, — сказал майор, глядя куда-то в сторону. Потом, словно очнувшись, резко вскинул голову — даже Тим от него отпрянул. — И детишек этих чертовых… немедленно изолировать! Список у тебя есть?

— Есть, — кивнул Аркадий.

— Подождите, - сказал Саша. — Мы же собирались…

— А ты еще не понял, что произошло? — от взгляда Игоря сейчас просто жутко становилось. Саша не выдержал, уставился в землю. — Она же проверяла их всех, по списку… днем — отслеживала, ночью — во сне беседы проводила… и нарвалась на кого-то… может, это еще один будущий мастер, может, чей-то змееныш в голове уже не спит, уже точит зубы, а может, мы вообще все неправильно понимаем! Я не собираюсь выяснять, кто из них это сделал… какими такими вакуумными кластерами или шаровыми молниями… я хочу, чтобы они все валялись у нас в подвале в наручниках, и вот тогда будем проводить научные изыскания!

— Они же… люди, — тихо сказал Саша. Это довольно тяжело — не провалиться сквозь асфальт к центру Земли, когда на тебя орет Рогозин. Но он справился. — Они все еще люди. Если их не жалко, подумайте, чтоб будет с их родителями, близкими? Если их средь бела дня заберут какие-то мужики с автоматами?

— Они не люди, — покачал головой майор. — После того, что они сделали — нет. После того, как начали убивать…

— Тогда я тоже не человек, — сказал Саша, чувствуя, как губы растягиваются в холодной, чужой усмешке. — Я ведь убивал.

— Иди ты нахер со своими философскими дилеммами, — устало сказал Игорь. — Аркаша, ты понял приказ?

— Уже выполняем,— тот показал пальцем на висящую на ухе гарнитуру, мол, ситуация под контролем.

— Ладно, — сказал Саша. — Я тоже приказ понял, выполняю.

Уходил он почти бегом, но успел отметить, что окликнул его только Тим.

…— Не прикидывайся, что ты голодная, утром тебя кормили, я знаю, — ворчливо сказал Саша, наблюдая, как вьется Марфа у его ног, всем видом демонстрируя, как соскучилась. Поставил миску с кормом на пол и, подумав, набрал номер Светы — узнать, как там в штабе обстановка.

— Так не нашли их, никого, — сказала девушка в ответ на его вопрос о задержанных. — Все исчезли, и сенсы их не прощупывают, да и как настроишься на три десятка человек, которых в глаза не видел? А шеф домой поехал… ну, если ему верить, конечно.

— Хороший вопрос, стоит ли… — пробормотал Саша.

— Слушай, — сказала вдруг Света нерешительно, что было для нее весьма нехарактерно. — Ведь если тела не нашли, может, Оля еще…

— Может… — Саша вздохнул. В глазах защипало, и он решительно принялся их тереть — хватит уже слез на сегодня. — Только куда она делась? Мобильник, все вещи дома… были…

— Шеф сказал… — голос Светы невольно потеплел. — Что он не собирается пить за упокой души, пока не видел тела.

— Хорошо сказано, — одобрил Саша. — Надо занести в цитатник вконтакте.

— Что-то еще случилось? — Света явно почувствовала неуместную иронию в его голосе.

— Ничего нового, — сказал Саша. — Ладно, давай… береги себя.

— Ты тоже, — ответила девушка. И, в свете обстоятельств, это прозвучало далеко не как пустая вежливость.

...За массивной железной дверью никого не ощущалось. Саша постарался сконцентрироваться, собрать в кулак все свои внезапно проснувшиеся способности сенса… и почувствовал где-то на самой границе сознания слабый-слабый огонек… даже не так — теплую искру. Едва тлеющую, впрочем. Что это могло значить, он не знал. Может, Игорь так от него закрывается? Или мертвецки пьян и отрубился? Или просто без сознания… по неизвестным причинам?

А если такая квартира загорится, дым дойдет сюда не скоро… Пока соседи заметят…

Отбросив одним решительным движением и гордость, и логику, Саша забарабанил в дверь. С каждой минутой, пока ему не открывали, он все больше убеждался, что случилось что-то ужасное. Поэтому, когда Игорь наконец открыл дверь, сонный, взъерошенный и явно живой, парень бросился ему на шею, беспорядочно целуя куда придется.

— Ну чего ты… — хриплым спросонья голосом сказал майор. — Спал я, ну? Не слышал…

— Я подумал… — Саша обнял его, прижался к плечу, вновь отгоняя непрошеные слезы.

— Я ее искал, — ответил Рогозин невпопад, обнимая его в ответ. — Говорят, сновидцы уходят в сон… насовсем. Если умирают во сне. И можно их встретить там. Сказки, наверное, глупые и романтические притом…

— И? — Саша поднял голову, посмотрел ему в глаза. Веки чуть припухшие… от сна? От слез? Вот уж в чем его начальник никогда не признается…

— Не нашел, — вздохнул Игорь. Потянулся, прижался губами к его виску. — Ты это… не злись на меня, ладно?

Слов «извини» и «прости» в его лексиконе не существовало, это Саша заметил давно. Он и не надеялся, собственно.

— Я ведь тоже… я подумал… это мой план был, чтобы им сообщать о новой игре, — сказал он, глядя в пол. — Может, из-за меня…

— Не думай об этом, — Рогозин закрыл за ним дверь, мягко потянул парня за собой в комнату. — День сегодня нервный выдался… Давай вот сейчас все выключим и побудем вдвоем, ага? Ты же останешься?

— Да, — сказал Саша, снова прижимаясь к нему и чувствуя тонкий, едва заметный запах гари от его волос. — Я не хочу, чтобы ты сегодня спал один.

Неожиданно вырвавшееся обращение на «ты» словно бы поставило точку во всех сомнениях разом. Игорь поцеловал его мягко, повернулся со вздохом к лежащему на столе ноутбуку.

— Я только письмо одно отправлю… — сказал он нарочито-небрежно. Но Саша вмиг понял, что за письмо, и расширенными глазами следил, как майор нажимает кнопку «Отправить всем адресатам».

— Непросто было достать некоторые персональные и-мейлы, — усмехнулся он, заметив взгляд парня. — Сегодня у многих будет веселая ночка. Переполненная паническими и гневными звонками и срочными донесениями. А мы с тобой все выключим и пойдем сделаем чай. С мелиссой или с ромашкой, как думаешь?

— И с тем, и с другим. Эффективнее будет, — серьезно ответил Саша.