Современные народы как объекты целенаправленного управления

Процесс создания определенных установок в общественном сознании реализуется путем решения задачи управления людьми в рамках классической теории управления системами с обратной связью.

1. Средства массовой информации осуществляют перепрограммирование населения в соответствии с поставленной им целью.
2. Счетные комиссии и институты изучения общественного мнения проверяют на сколько удалось решить поставленную задачу, тем самым реализуя обратную связь.
3. Правоохранительные органы должны контролировать агрессора, СМИ, счетные комиссии и институты изучения общественного мнения на предмет соответствия их деятельности существующему законодательству.
4. Население является объектом управления.
5. Информационный агрессор реализует процесс управления, используя СМИ и институты изучения общественного мнения. При этом, принимая выгодное себе законодательство или блокируя постоянными “реформами” правоохранительные органы, агрессор тем самым устраняет контроль за законностью своего поведения по перепрограммированию населения.

На выше приведенном рисунке была сделана попытка показать, как процесс создания определенных установок в общественном сознании реализуется путем решения задачи управления людьми в рамках классической теории управления системами с обратной связью. В чьих руках механизмы управления (СМИ, средства контроля - обратная связь), тот и победитель. Поэтому-то победителем информационной войны под названием Выборы становится тот, кто способен своей системой управления охватить максимальное количество лиц, принимающих участие в принятии окончательного решения, а добиться этого возможно лишь в ходе борьбы с непосредственными конкурентами за системы управления, т.е. победит тот, кто сильнее и целенаправленнее “толкается”.

Рассуждая о реальных и мифических силах, стоящих за той или иной фигурой политического пространства, пытающейся собрать свою вселенную, постоянно приходится возвращаться к осмыслению одной ключевой процедуры - процедуры определения того, какие цели будет преследовать созидатель нового политического центра? При этом известно, что опираться в своих логических выкладках на слова, произносимые претендентом, - пустая трата времени и сил. Слова в данном случае произносятся только для того, чтобы убедить слушателей здесь и сейчас. Но завтра все станет другим и все станут другими.

Однозначного ответа на этот вопрос нет и быть не может. И для того, чтобы его попытаться найти, надо начинать свой поиск с людей, которые стоят за теми или иными призывами и поступками. Мы в своем исследовании на людей, определяющих лидера, смотрим как на самообучающиеся системы, которые уже имеют определенные знания, средства, цели и способы их достижения, что неизбежно отразится на будущем созданной ими интегральной системы. Зная поведение (образ жизни) многих активно участвующих в этом процессе и понимая, что пребывание их в определенных пра-структурах (их сформировавших, обучивших или переобучивших) неизбежно накладывает печать, что-то им разрешающую, можно попытаться строить прогнозы поведения и вновь создаваемых ими объединений. Понятно, что данный прогноз тоже не даст 100% гарантии того, что именно так и будет - слишком много неучтенных факторов, скрытых от обычного наблюдателя, невооруженного окуляром собственных спецслужб.

Например, как происходила кристаллизация центристского объединения под названием “Отечество”. Начиналось оно во многом с работ С.Сулакшина, который обосновал, сформулировал и определил понятие политического центризма для России. Определил вполне доходчиво, и нарисованная им картина возможного будущего смотрелась вполне привлекательно. Началась реализация. И здесь, словно по команде, все известные персонажи, ранее активно поддерживавшие президента, вдруг плотным кольцом окружили нового потенциального кандидата и рьяно взялись определять его новое окружение и поведение. Рожденное объединение при этом из зачатого как центристское, вылупилось в мир уже в виде нечто, напоминающего хорошо перемешанный коктейль из номенклатуры сегодняшней власти вместе с ее причиндалами.

Важно, что вместе с людьми переходит и возможность влияния на существующие государственные финансовые фонды. Вот как происходящие процессы расстановки кадров комментирует журнал “Власть” № 6 (307) издательского дома “Коммерсант”: “249 млрд. рублей в год Пенсионного фонда манят всех...

... В-третьих, Бооса привел в правительство Примакова Юрий Лужков - именно ему нынешний министр обязан своей карьерой. А это значит, что у финансовых потоков Пенсионного фонда будет не один контролер. Примакову придется потесниться, чтобы дать место московскому мэру”.

В результате имеем, с одной стороны, яростную критику проводимой в стране политики, а с другой - наполнение нового объединения именно теми персонажами, которые благословляют, одухотворяют и осуществляют именно эту политику.

Причем, что характерно, все наивные попытки перекинуть мост к противоположному полюсу общественного мнения были кем-то грамотно блокированы. В результате, Лужков запрещает съезд организации, официально зарегистрированной, но, по чьему-то мнению, стоящей слишком слева от мифического центра, и отказал (руками вновь пришедших) в аккредитации на своем объединительном съезде представителям прессы из лагеря духовной оппозиции.

Мудрый Лужков понимает, что, ведя информационную войну в стране, где многое определяется именно существующей властью, прибирать к рукам надо именно рычаги системы управления этой власти. И понимая это, он ни с кем из претендентов не сражается - что с ними сражаться, они сами далеки от системы управления выборами, оттолкнуть надо именно того, кто у пульта. Поэтому он целенаправленно и методично забирает себе команду, а значит и все механизмы управления нынешнего “гаранта”. Но а под какой вывеской это делать - центризм, национал-социализм, национал-шовинизм, демократизм, либерализм, патриотизм - дело десятое.

А судьи кто?

Век информационных технологий позволяет гибко менять масштаб воздействия того или иного информационного приема, и речь уже можно вести не об одном судье (избирателе), а о миллионах судей, проклассифицированных по способностям своего восприятия мира, а тем самым выстроенных как на плацу по ранжиру.

Кроме существующих задач организационного характера, информационные сражения требуют наличия соответствующего научного обеспечения, инструментария для моделирования ситуаций, создания игровых моделей. И здесь, в первую очередь, нужны будут определенного уровня абстракции модели противника и избирателя, так как именно перепрограммированием противника и избирателя занимаются соперники. Поиску ответов на этот вопрос посвящено большое количество самой разнообразной литературы, поэтому здесь мы сразу перейдем к следующей проблеме: “Как доводить информацию до судей? Какие приемы для этого существуют?” Их не так уж и много. Все они хорошо известны, подробнейшим образом описаны С.Фаером в книге “Приемы стратегии и тактики предвыборной борьбы”, и задача заключается только в том, чтобы применять их в нужном месте, в нужное время и в нужной последовательности. А это, кстати, возможно только тогда, когда известны предполагаемые ходы противника. И здесь на первое место становится ведение грамотной разведки и прогнозирование поведения противника.

Начнем с того, что приведем одну очень старую историю об информационном поединке за мнение судьи.

Рассказывают, что однажды мулла Насреддин, доведенный до отчаяния упреками жены за постоянную бедность, выскочил в сад и, громко молясь, попросил у Аллаха 100 динаров. Богатый сосед в это время находился на чердаке своего дома и считал деньги. Услышав молитву и просьбу, он решил пошутить над ним и бросил в Насреддина кошелек с динарами. Тот подобрал деньги, поблагодарил Аллаха и отправился к жене демонстрировать свои достижения.

На другой день богатый сосед решил, что шутка зашла слишком далеко и потребовал назад свои деньги. Однако Нарседдин категорически отказался возвращать кошелек.

- Тогда пойдем к судье. Пусть он нас рассудит, - заявил сосед.

- Хорошо, - согласился Насреддин, - только мне не в чем идти, у меня нет достойной одежды. Если хочешь, чтобы я пошел, то одолжи для этого один из твоих халатов.

- Бери, только пошли быстрее!

Они отправились в город. Сосед верхом на лошади, а Насреддин пешком.

Когда уже подходили к городу, Насреддин споткнулся и, причитая, уселся на дорогу.

- Я вывихнул ногу и не могу дальше идти.

- Садись на мою лошадь, - предложил сосед, которому уж очень хотелось закончить дело до темноты. Насреддин не заставил себя долго упрашивать.

Отстояв очередь, оба противника предстали перед судьей. Сосед получил слово первым и изложил всю историю так, как оно и было.

- Тебе есть что добавить? - спросил судья у Насреддина.

- Да, ваша честь. Я хочу сказать, что соседа моего постоянно преследуют галлюцинации. Ему кажется, что деньги у меня от него, потому что он считает, будто бы все вокруг принадлежит ему. Спросите его, уважаемый, кому принадлежит лошадь, на которой я сижу?

- Конечно, мне! - возмутился сосед.

- А халат, который одет на мне?

- Это мой халат! - завопил сосед.

- Можно не продолжать. Мне все ясно. - Подвел итог судья.

Таким образом выборы состоялись. Судья высказался в пользу Насреддина. Чтобы заставить его это сделать, мулла продумал и реализовал конкретный алгоритм поведения. Причем реализовал он алгоритм таким образом, что судья выступил в качестве зрителя исключительно в чисто информационной его части, когда задавались вопросы с заранее известными для Насреддина ответами.

Посмотрим как это произошло на Дальнем Востоке РФ в ходе затянувшихся выборных баталий. Один из противников узнал (а может быть сам спровоцировал) о том, что по нему могут “ударить” указом Президента. О чем будет указ сообразить не так уж и сложно. Остается только подготовить почву, чтобы, будучи подписанным, указ в общественном мнении выглядел как можно более бездарнее и способствовал популярности того, против кого и был направлен. Важно, что многие события предвыборного и выборного марафона известны заранее, а для соответствующих специалистов нет ничего более удачного, чем заранее запланированная прессконференция, к которой можно хорошо подготовиться и целенаправленными вопросами навязать совершенно иной сценарий ее ведения. Этот прием стар как мир. Он неоднократно применялся Фондом эффективной политики (с их же слов [9]) в борьбе против Зюганова на выборах в 1996 году. Так например, Павловский ставил фонду в заслугу срыв пресс-конференции, которую лидер КПРФ проводил сразу после встречи лидеров “большой семерки” с Ельциным. Тема прессконференции была заранее известна, и чтобы снизить эффект мероприятия, фонд по своим каналам распространил информацию о том, что Зюганов, вероятно, объявит о предвыборном союзе с Жириновским. В результате журналисты задавали вопросы исключительно на эту “липовую” тему, а Зюганов оправдывался.

Точно также сражались друг с другом на выборах 1998 года в Нижнем Новгороде и Владивостоке.

Достаточно часто отдельные средства массовой информации осуществляли многократное тиражирование каких-либо сомнительных сообщений, которые существовали на самом деле, но в другой форме, например в шутливой, либо черпались из региональной или зарубежной прессы. Причем, вполне возможно, что исходные статьи в “далеких” газетках писались по специальному заказу; тираж небольшой и концов искать никто не будет. Действительно, нет ничего проще, чем в преддверье выборов в каком-либо небольшом городишке зарегистрировать новое печатное издание на подставное лицо. Печатать некоторое время что-либо не шатко и не валко. Но в нужный момент, дать красочную первую страницу с заказанным компроматом. При этом опубликованное может быть ложью от первой до последней строки. Автор и издатель всегда успеют скрыться, но зато хорошо оплаченные центральные средства массовой информации начнут смаковать привнесенный в мир материал.

Этот простой прием все же требует хоть какой-то творческой работы. В большинстве случаев более эффективных результатов можно добиться, если регулярно комментировать все публичные выступления и интервью отданного на заклание претендента: выхватывать слова из контекста, толковать отдельные высказанные мысли против самого высказывающего. Это не только создает требуемый эффект неприязни к претенденту, но и вырабатывает неуверенность в нем самом, боязнь говорить перед представителями средств массовой информации, т.е. своего рода комплекс неполноценности.

В одной из старинных детских сказок есть сюжет о том, как злые силы, чтобы затруднить поиск положительному герою украденной у него невесты, создали 39 девушек, похожих на невесту как две капли воды. После чего преложили Герою выбрать свою нареченную из 40 одинаковых - пусть мол тебе сердце подскажет. Герой оказался в абсолютно безвыходном положении. В той сказке его спасло чудо - насекомое, с которым он ранее успел подружиться и которое безошибочно выбрало нужную цель. А кто спасет избирателя, выбирающего себе лидера среди десятка абсолютно одинаковых по “внешнему” виду. Порядочность и патриотизм - это глубоко внутренние черты, их не оденешь вместе с предвыборной программой, которая к тому же мало может коррелировать с последующей реальностью, как в случае с Ельциным. Поэтому-то и нет ничего удивительного в том, что программы сегодняшних претендентов на внешний вид практически одинаковы.

Осенью 1998 года в Санкт-Петербурге нашлись персонажи (специалисты по организации выборов), которые включили в свою стратегию приведенный выше сказочный сюжет. Вот что пишет по этому поводу Б. Вишневский в “Новой газете” (16-22 11.1998): “Вначале начали раздваиваться (а иногда даже растраиваться и расчетверяться) отдельные кандидаты. Два Сергеева на один округ - это еще терпимо, три Мироновых - уже многовато, а четыре Андреевых - так и вовсе чересчур”. Далее начали раздваивать политические организации, появилось два “Яблока”. По такому же сценарию шли выборы в Законодательное собрание Санкт-Петербурга.

Здесь важно отметить, что по сравнению с достаточно примитивной силовой стратегией, основанной на тотальном “истреблении” любых высказываний соперника, примененной партией власти в 1996 году, выборы 1998 года в Санкт-Петербурге представляют собой настоящий клад для исследователей проблематики информационных войн. Сражающиеся стороны не забыли, что не только у собаки, но и у человека, согласно работам физиолога Павлова, можно сформировать условные рефлексы, и что за время предвыборной кампании можно успеть создать устойчивую взаимосвязь между таким состоянием организма, как раздражение, и фамилией неугодного кандидата. Например, по материалам “Новой газеты”: “...на избирателей в одном из округов обрушился шквал ночных звонков с предложениями рассказать о программе одного из претендентов”. Кроме того, там же: “...Поговаривают о том, что перед голосованием листовки “ненужных” кандидатов будут наклеивать на ветровые стекла автомобилей или двери квартир или придумают что-то еще в таком же роде”. Этот прием в условиях снижения общего интеллектуального и образовательного уровня в стране будет работать не менее эффективно, чем лампочка или звонок в клетке, сопровождающие удар электрического тока по подопытным лабораторным мышкам.

Все выше приведенные примеры - это примеры борьбы конкурентов друг с другом, потенциальные избиратели здесь выступают в качестве инструмента, поведение которого априори известно. Действительно, откуда у инструмента может быть собственная свобода воли, если инструмент всегда покоряется руке своего хозяина? И чем больше рук у претендента, тем больше у него шансов на победу.

Задача данной статьи не в том, чтобы перечислять существующие приемы, на мой взгляд, это хорошо сделано в уже упоминавшейся работе С.Фаера, да и время изобретения и первого применения всех названных и подобных им приемов уже в прошлом. Задача в том, чтобы показать, что с того момента как перепрограммирование людей было поставлено на промышленную (конвейерную) основу (а именно с этого момента появились разговоры об информационных войнах) приемы и методы перепрограммирования стали неотъемлемой составляющей существования самих СМИ. Сегодняшнему информационному интервенту в меньшей степени надо думать о том, что говорить и как себя вести, а в большей степени о том, как велик его арсенал вооружения.

В этой связи любопытно было наблюдать за информационной баталией, развернувшейся в 1998 году в Красноярском крае. Уж очень происходящее напоминало классическую военную экспансию по завоеванию стран и народов путем захвата руководящих позиций с помощью собственных ставленников, причем исключительно информационными методами воздействия.

Обширный край со своим исторически сложившимся стилем жизни людей, свои общественные движения, собственные СМИ, собственная мафия, мечтающая о власти и безнаказанности. И вдруг внешний пришелец, ранее уже зарекомендовавший себя не с лучшей стороны в отношении пошедших за ним избирателей, приходит и побеждает, получая в качестве добычи землю, промышленность и людей. На первый взгляд казалось, что и шансов-то у него нет. Действительно, если смотреть с позиции простого человека, свободного от информационной удавки, то шансов не было. Поэтому направлением главного удара для генерала стали местные средства массовой информации. Он умудрился отнять у хозяев информационное оружие и развернуть его против их же самих. Скажите, зачем в далеком Красноярске, где компьютеров-то у населения не так уж и много, одному из претендентов расходовать средства на то, чтобы удерживать тотальное превосходство в Интернете? Дело в том, что в Интернет выходят все средства массовой информации края, т.е. глобальная сеть в данном случае оказалась одной из ключевых высот на поле боя. Хотя, вполне возможно, что для привлечения на свою сторону СМИ применялись не только информационные методы.

Таким образом, генерал, как и положено генералу, не опускался до уровня солдат, а оперировал стратегическими понятиями. Он захватывал средства борьбы, информационное оружие, и применял их.