Каббала и сверхъестественное

В средние века каббала вышла за рамки тесного круга евреев, посвящённых в традицию, и превратилась в достояние широких масс. Неизбежным следствием этого стало смягчение строгих требований, прежде предъявлявшихся к теории и практике еврейского мистицизма. Уже к шестнадцатому веку европейские философы-неоплатоники и христианские богословы принялись вносить в каббалистическую символику всевозможные изменения, стараясь приспособить её к своим доктринам. К примеру, божественные эманации, символически представленные в трёх высших сефирот, были отождествлены с ипостасями христианской Троицы, женский аспект Бога — с Девой Марией, а Бог как Возлюбленный — с Христом. В светских кругах эпохи Ренессанса идея манипуляции природными явлениями посредством творческой силы букв еврейского алфавита обрела популярность среди алхимиков, астрологов, естествоиспытателей и философов.

И сами евреи, доведённые до отчаяния непрестанными гонениями и тоской по утраченной родине, стали обращаться к каббале как к магическому средству. Оккультисты и лжемессии, наводнявшие Европу на протяжении следующих трёх столетий, только осложняли эту проблему. Метафоры, которые прежде использовались как учебные пособия для медитации, обрели в суевериях и народных преданиях буквальную трактовку. Психические и физиологические явления, сопутствующие медитациям, объективизировались вопреки предостережениям рабби Акибы, увещавшего учеников не принимать за реальность порождения своей фантазии. Многие евреи и неевреи, мнившие себя «каббалистами», в действительности предавались сомнительным и опасным практикам, соблазнившись лживыми посулами спасения и бессмертия. Технику перестановки еврейских букв они восприняли как средство для преображения физического мира. Персонифицируя свои страхи и желания, они породили целый пантеон демиургов, духов-проводников и демонов, методы общения с которыми облеклись к девятнадцатому веку в респектабельную «научную» терминологию. Даже в материалистическом двадцатом веке нас захлёстывает поток оккультной литературы, авторы которой тщатся объяснить тайны природы на языке каббалы. За последние несколько столетий в попытки использовать каббалу для управления природой было вложено столько энергии, что это древнее учение едва не утратило свою духовную функцию окончательно. Для его восстановления потребовались труды целого поколения еврейских исследователей, питавших искренний интерес к духовным традициям Востока.

Но что же стало причиной буквальных интерпретаций каббалы и чем, помимо визионерской символики и эзотерической библейской космологии, объясняется её привлекательность для оккультистов? При попытке ответить на этот вопрос на ум сразу же приходят две идеи, занимавшие в теории и практике каббалы немаловажное место. Это доктрина переселения душ и учение о духовных водителях и наставниках. Первая породила нездоровый интерес к жизни после смерти, а также, в особенности среди необразованных, нищих и угнетённых обитателей восточноевропейских гетто, веру в одержимость демонами. Второе же изолировало мага от простых членов общины, что не в последнюю очередь объяснялось страхом и древним как мир желанием власти над неведомым. По времени этот феномен совпал с извращением идеала цадика (праведника): цадиков стали воспринимать как людей, обладавших сверхъестественными силами, способных общаться с душами мёртвых, насылать проклятия, исцелять болезни и вызывать ангелов.

Голем

Самым, пожалуй, знаменитым из еврейских оккультистов был рабби Лёв, живший в Праге в девятнадцатом веке, — легендарный создатель голема, фантастического существа, которого историки науки подчас называют прототипом современных роботов.

Согласно преданию, рабби Лёв, достигший высокого мастерства в технике перестановки еврейских букв, вылепил из глины подобие человека и оживил его, вдохнув ему в ноздри священные Имена Бога. Поначалу голем был совершенно безвредным существом. Он прислуживал рабби, выполнял поручения и делал всякую работу по дому. Но со временем от медитаций мастера он становился всё сильнее и сильнее; постепенно в нём начала пробуждаться собственная воля. Ходили слухи, что рабби намеревается наделить голема душой. Но сдерживать животные инстинкты, обуявшие искусственного человека, было очень нелегко. Рабби стал запирать его на ночь на чердаке. Но в конце концов голем окончательно вышел из-под контроля, и пришлось его уничтожить. Однако легенда о големе сохранилась до наших дней. Дом рабби Лёва в Праге превратили в музей, а чердак, на котором лежат останки разбитого голема, никогда не отпирают, выполняя завет мастера. Силой легенды отчасти объясняется странная ситуация, сложившаяся в связи с этим домом во время нацистской оккупации Праги. По свидетельствам современников, нацисты разрушили все еврейские дома и синагоги в Праге, кроме дома рабби Лёва. Сам Адольф Гитлер отдал приказ сохранить его в неприкосновенности. Астрологи предупредили его, что, разрушив этот дом и выпустив на свободу голема, он потерпит поражение. И самый безумный из всех безумных оккультистов смирился перед властью каббалы.

Переселение душ

В качестве первого в истории каббалы указания на то, что после смерти душа переселяется в другое тело, Гершом Шолем приводит цитату из трактата двенадцатого века «Сефер Бахир». Характеризуя еврейский мистицизм как антифилософское и антиаристотелевское течение и уподобляя его мистическим движениям, развившимся в рамках христианства и ислама, он объединяет три эти дуалистические (а, следовательно, «еретические») традиции под общим названием «гностицизм». Каббалистический термин «гилгул» он переводит «буквально как ‘переворачивание’ или ‘перекатывание’» <1>. Три дуалистические вероучения, по его мнению, основаны на стремлении к искуплению за пределами физического тела. Шолем — безупречно добросовестный учёный, однако в данном случае буквальная интерпретация помешала ему выявить символическую функцию рассматриваемого термина. Для каббалиста «душа» — это не какой-то материальный или эфирный объект, а фигуральное обозначение различных уровней человеческого сознания. Везде, где идёт речь о руах, нешаме или нефеш, имеются в виду определённые стадии медитативного процесса. Иными словами, душа (сознание) не в буквальном смысле переселяется после смерти из одного тела в другое, а переходит (перепрыгивает, «перекатывается») из одного мира (сефиры) в другой в медитативном восхождении в высочайшую сферу безмыслия.

От периода Меркабы до наших дней мистики в своих руководствах для учеников постоянно указывали, что уровень души, именуемый «руах», тождествен дыханию и что так называемое «насаждение сада» — это метафорическое обозначение медитативной техники, требующей от каббалиста посвятить всю свою жизнь практике перестановки букв и пения священных Имён. В этом контексте следующий фрагмент из книги «Бахир», приведенный Шолемом, следует понимать не как обоснование идеи метемпсихоза, а, скорее, как зашифрованные наставления к медитации:

« ‘…почил и покоился’ [Исход, 31:17]…Из этого следует, что с того времени все души отлетают, как сказано: ‘[Он] почил [шават, что также можно прочесть как шаббат — “суббота”] и покоился’. В тысячу родов, как сказано: ‘…слово заповедал в тысячу родов’ [Псалтирь, 104:8].

…Иди и смотри. Это как человек, который насадил виноградник в своём саду и ожидал, что тот принесет добрые плоды, а тот принёс дикие ягоды [по Исаия, 5:2]. Он увидел, что потерпел неудачу, — и тогда он обустроил его заново, обнёс его оградою, залатал бреши, обрезал [лозы] диких ягод и насадил [виноградник] во второй раз. И увидел он, что снова потерпел неудачу, — и снова обнёс его оградою, и снова обрезал его и насадил вновь. Сколько раз? Сказал Он: в тысячу родов, ибо писано: ‘…слово заповедал в тысячу родов’ [Псалтирь, 104:8]. Вот что означает [талмудическое] речение [‘Агига’, 13b]: ‘Девятисот семидесяти четырёх родов недоставало [до тысячи], когда Святой, да будет благословен Он, встал и насадил их в каждый род’» <2>.

«Покой», о котором сказано в начале этого отрывка и вслед за которым появляется образ отлетающих душ, соответствует задержке дыхания после выдоха — процедуре, которой сопровождаются перестановки букв священного Имени и которую следует повторить тысячу раз. Далее следуют подготовительные наставления к технике медитации, именуемой «насаждением». Ученику велят «обнести оградою» место для медитации, то есть отгородиться от мирских забот (хитбодедут); «залатать бреши» вокруг виноградных лоз, то есть выполнить медитацию в технике тиккун, связав сознание с одной из красных или зелёных сефирот, высшей или низшей; и, наконец, «обрезать» отвлекающие мысли. Только после этого можно произносить священные Имена, и всю эту процедуру следует повторить не менее тысячи раз.

Далее Шолем утверждает, что «ризы», упоминаемые в книге «Бахир», обозначают многочисленные «нечистые» материальные тела (в том числе и тела животных!), в которые вселяется реинкарнирующая человеческая душа. Мы же полагаем, что автор «Бахира», предвосхищая предостережения из книги «Зогар», напоминает ученику о том, что под обманчивыми «ризами» (т.е. экзотерическим уровнем толкования Торы) таится Шехина, сокрытая от непосвящённых.

Став достоянием малообразованных масс, подобные буквальные прочтения каббалистических текстов превратились в пищу для суеверий и предрассудков, связанных с идеями греха и наказания, заслуг и вознаграждения. Первоначально считалось, что реинкарнация — это наказание, уготованное исключительно грешникам. Но в XIII – XIV вв. сложилось представление о том, что переселению в новые тела подвержены и души патриархов и праведников, а также людей, оставшихся бездетными. Именно в этот период зародилась тенденция называть «каббалой» эклектичную смесь самых невероятных воззрений — тенденция, ознаменовавшая собой момент, когда спекуляции по поводу еврейских мистических трактатов стали вызывать к себе больший интерес, нежели освящённая традицией каббалистическая практика.

К ошибочному пониманию медитации как магического обряда ведёт и представление о том, что душа может приобретать черты или качества, заключённые в «искрах» другой души (эта идея восходит к обычаю сафедских мистиков медитировать в поисках вдохновения на могилах великих учителей древности). Известно, что ученики Лурии получали указания медитировать на определённые сефирот — в зависимости от своего темперамента и уровня духовного развития. И поскольку праведники рассматривались как сосуды духа, обеспечивающие связь сознания с сефирот, то заимствование «искр души» праведника означало отнюдь не буквальное слияние с его с душой в процессе посмертной реинкарнации, а прижизненное медитативное устремление к духовному качеству, воплощённому в соответствующей сефире. Народные суеверия, возникшие в связи с популяризацией каббалистической практики, породили не только представление о том, что душа может черпать силу из души праведника, но и повсеместно распространённое в девятнадцатом веке убеждение, что к путешествующей душе якобы могут присоединиться злые, демонические «искры». Хуже того, душа, сбившаяся с пути, может вселиться в тело животного. Появились легенды о диббуках — проклятых душах, которые могут пожрать душу человека и вселиться в его тело. Чтобы обезопасить себя от подобной одержимости, невежественные деревенские знахари и доморощенные «мастера» гематрии изобретали всевозможные «заговоры» и «заклинания», выдавая эту бессмысленную тарабарщину за фрагменты древних каббалистических текстов.

Разумеется, возлагать вину за подобные заблуждения на такие книги, как «Бахир» или «Зогар», не имеет смысла. Но утверждать, будто каббала есть не что иное, как оккультизм, или что каббалисты были магами, обладавшими великими сверхъестественными способностями, значит дискредитировать всю традицию еврейской духовной практики. Тот, кто приравнивает высокий уровень духовного развития к способности читать будущее по линиям на лице и ладонях или определять в ходе «астральных путешествий» по иным мирам, какая именно часть души нуждается в «усовершенствовании», только подрывает авторитет серьёзных каббалистов, искренне преданных своему делу. Приведём только один, печальный, но весьма показательный пример того, как каббалу пытались превратить из духовного учения в оккультную систему. Речь пойдёт о том, как образу Адама Кадмона приписали новый смысл, удовлетворяющий суеверным представлениям о реинкарнации.

Первоначально фигура космического человека, восседающего на Престоле, служила метафорическим обозначением той стадии визионерского путешествия, на которой мистик встречает самого себя в облике андрогинного Адама. Но средневековые оккультисты приняли её за буквальное явление Адама, каким тот изображён в Книге Бытия. Вывернув метафорический образ Адама Кадмона наизнанку, они приписали этому «нечестивому Адаму» все человеческие пороки. Если мистики Меркабы переставляли и повторяли буквы, образующие члены космического тела Адама Кадмона, то для читателей анонимного средневекового трактата «Тиккунеи Зогар» эти буквы и соответствующие им числа были средством искупить адамов грех, возвысив в процессе метемпсихоза «искры» каждого из членов своего физического тела. Некогда образ Адама Кадмона служил своего рода мандалой для глубокого сосредоточения внимания в процессе пения и визуализации. Но, подвергшись буквальной трактовке, он дал повод для множества далеко идущих выводов. Утверждалось, в частности, следующее: бесплодие женщины объясняется тем, что в её тело переселилась душа мужчины, и наоборот; грехи Адама повторяются вновь и вновь потому, что его дети до сих пор не вышли из круга перевоплощений; душа может «зачать» от другой души; души могут объединяться в «семьи»; и, наконец, душа еврея ни при каких обстоятельствах не может переселиться в тело животного. Остаётся только гадать, что общего у всех этих домыслов с мистической целью растворения «я» в Небытии.

К шестнадцатому веку этот извращённый образ космического человека на небесном Престоле превратился в метафору рассеяния евреев. После смерти Ицхака Лурии его последователи взялись подвести теоретическую базу под его учение, в результате чего родилась новая версия каббалы. В обоснование изгнанию и бедствиям, выпавшим на долю евреев, возникла идея цимцум (стягивания) — процесса, в ходе которого ветви Древа сефирот отделились от ствола и корня. На заре Творения материальные сосуды, в которые излился Божественный свет, лопнули, не выдержав его чрезмерно яркого сияния. Искры, вылетевшие из этих разбитых сосудов, смешались с душами всех живых существ. Но вместе с ними в сотворённый мир проникли клипот — «осколки», «оболочки» материи, которые и стали причиной всякого зла. Долг каббалиста состоял в том, чтобы очистить свою душу от пагубных «оболочек», цепляющихся за неё на протяжении всех бесчисленных реинкарнаций, а затем воссоединить душу с её корнем на Древе сефирот, что поможет восстановить разбитые сосуды и возвратить всё Творение к Первоистоку. Так метафоры, которые Лурия использовал для обучения своих последователей медитативной технике йихуд, превратились в аргумент в поддержку идеи метемпсихоза. Не удивительно, что Хаим Виталь, прочитав имя «Каин» буквально как «левое плечо» Адама (Гебура), пришёл к загадочному выводу, что Каин был пророком, «который [поднимется] бесконечно выше Авеля [Хесед]» <3>. С точки зрения каббалиста, практикующего медитацию, в этом утверждении нет ничего странного. Виталь рассматривает сефирот на уровне «Малого Лика» космического человека, где Гебура (Каин) в архетипическом мире Йецире символизирует более высокую ступень медитации, чем Хесед (Авель) в архетипическом мире Асия.

Ещё одной каббалистической идеей, приспособленной к доктрине реинкарнации, стало предписание Виталя не изучать Тору, а сливаться с ней в единое целое. Предупреждая учеников о том, что им придётся «переселяться» до тех пор, пока они не достигнут цели слияния с Торой (Шехиной), Виталь говорит вовсе не о физической реинкарнации, а о длительных медитативных усилиях, необходимых для восхождения по мировому Древу.

Духовные водители

Понятие «двойника», или «духовного водителя» (целем), стало устойчивым элементом каббалистического учения, несмотря на связанные с ним сомнительные ассоциации. Его интерпретировали и как астральное тело, и как психологическую проекцию, и как явление Шехины, но в действительности целем — это символ чрезвычайно глубокого сосредоточения, достигаемого в ходе медитации. Абулафия описал возможности, которые таит в себе это состояние сознания, и призвал своих последователей соблюдать на этой стадии исключительную осторожность. Этот уровень медитации, на котором дыхание должно стать настолько глубоким и медленным, что его почти невозможно различить, Абулафия называл «обиталищем духов» или «третьей ступенью лестницы». Он соответствует той стадии медитации Меркабы, на которой мистик встречал эфирную форму себя самого. Этот опыт открывал перед каббалистом прежде недоступные ему возможности для самопознания. Но если он не был достаточно осторожен, встреча с мысленной проекцией своего «я» могла причинить ему вред. Ангельские существа, проводники и помощники, могли в мгновение ока преобразиться в шедим — опасных демонов. В упражнении на связывание мистик мог насытиться силой, символически воплощённой в подобных мыслеобразах, но медитации такого рода не годились для слабовольных людей. Мудрецы периода таннаев неоднократно предупреждали об опасности безумия, подстерегающей тех, кто принимает свои психические проекции за реальность. Чтобы предотвратить эту опасность, они всегда медитировали группами. Но, как мы видели на прискорбном примере товарищей рабби Акибы, даже опытнейшие мастера подчас становились жертвами галлюцинаций, сопутствующих изменениям схемы дыхания и ведущих к сенсорной дезориентации. Угроза самообмана сохраняется всегда, когда человек медитирует не из искреннего желания достичь Небытия, а ради обретения сверхъестественных способностей. И по мере того, как место трезвомыслящих учителей и преданных учеников мало-помалу занимали оккультисты и толпы их малограмотных последователей, вера в астральные проекции и «материализацию» духовных водителей крепла и разрасталась.

«Двойник», которого каббалисты, работавшие с перестановкой букв в традиции Абулафии, воспринимали в состоянии сенсорной дезориентации, представлял собой возвышенное, более чистое подобие «я» самого мистика (то, что древнегреческие неоплатоники называли «даймоном»). Но впоследствии сложилось ошибочное представление, что в действительности он будто бы является ангелом — хранителем и проводником, всегда готовым откликнуться на призыв своего хозяина. Для того, чтобы заставить этого «ангела» предсказать будущие события и повлиять на их ход, каббалисту якобы достаточно было погрузиться в экстатический транс.

Удачные пророчества, с которыми выступал сам Абулафия, вне сомнения, разжигали в его последователях желание также сделаться пророками. Большинство его непосредственных учеников, судя по всему, были готовы к очистительным процедурам и упражнениям, необходимым для самосовершенствования. Но среди тех, кто встал на путь Абулафии уже после его смерти, оказалось немало таких, кто в своих попытках призвать духовного водителя преследовал куда менее возвышенные цели. Повальное увлечение общением с небесными сущностями не ослабевало в каббалистических кругах с шестнадцатого по восемнадцатый век. Провансальский каббалист Иаков из Марвежа даже составил руководство по «вопросам к небесным вестникам», а рабби Иосиф Тайтазак проводил коллективные вызывания духовных водителей.

Впрочем, ангел-маггид, явившийся в шестнадцатом веке Иосифу Каро за накрытым столом накануне субботы в Сафеде и наставивший его в тайнах Торы, почти не представлял интереса для христианских каббалистов девятнадцатого века, таких как неизвестный автор «Книги тайной магии Абрамелина Мага, изложенной, как передал её Авраам Еврей своему сыну Ламеху». Подобные псевдокаббалистические тексты приобрели в девятнадцатом веке, особенно в Англии и Франции, высокий авторитет, вытеснив исконно еврейскую традицию и подменив её теософской версией, популярной и по сей день. В то же время возрос интерес к разнообразным сверхъестественным феноменам — спиритизму, френологии, гипнотизму, магнетизму, жизни после смерти и т.п., — в результате чего образ ангела-хранителя претерпел ещё одну трансформацию и был истолкован как астральное тело человека. С наступлением новой индустриальной эры материалисты, стремившиеся не столько освободиться от эго, сколько сколотить состояние, принялись манипулировать всем, что ещё оставалось от древнего учения, в своих прагматических целях. И к началу двадцатого столетия границы между каббалой и верой в сверхъестественное полностью размылись.

Примечания

1. Гершом Шолем. «О мистической форме Божества» (Gershom Sholem. On the Mystical Shape of the Godhead. New York: Schocken Books, 1991. P. 201).

2. Гершом Шолем. «О мистической форме Божества» (Gershom Sholem. On the Mystical Shape of the Godhead. New York: Schocken Books, 1991. P. 201).

3. Гершом Шолем. «О мистической форме Божества» (Gershom Sholem. On the Mystical Shape of the Godhead. New York: Schocken Books, 1991. P. 236).

7. Медитативная практика: рекомендации для начинающих

Йесод (Основание)

Взяв на себя труд по переводу каббалистических трактатов, посвящённых медитативным техникам, рабби Арие Каплан не только вдохнул новую жизнь в умирающую традицию, но и открыл к ней дорогу множеству современных искателей духовной истины, раньше даже не подозревавших о её существовании. Прежде большинство исследователей каббалы занимались исключительно её историческими, культурными и религиозными аспектами, не предпринимая никаких попыток расшифровать метафоры, в которых мастера-каббалисты излагали для своих учеников правила медитации. И только благодаря трудам рабби Каплана во всём мире пробудился интерес к практическому приложению древней каббалистической мудрости в современной жизни. Объединив традиционные каббалистические упражнения в медитации с глубокими исследованиями в области восточных медитативных техник и посвятив много лет тщательному изучению Торы, рабби Каплан разработал новый, оригинальный подход к духовному совершенствованию в рамках еврейской традиции. Творческий путь самого Каплана трагически оборвался безвременной смертью в возрасте сорока восьми лет, но могучий духовный двигатель, который он успел пустить в ход, по-прежнему только набирает обороты. Именно его трудам мы обязаны следующими рекомендациями, предназначенными для тех, кто желает освоить технику каббалистической медитации.

Асия (Действие)

Чтение, обучение и спокойное самонаблюдение составляют преддверие пардеса — четырёхступенного сада каббалы. Знакомство с теорией — необходимое условие успешной практики, и пропускать этот подготовительный этап ни в коем случае не следует. (Список рекомендуемой литературы приведён в конце книги.) Выполнив эту предварительную работу, искатель вступает во врата сада, переходя на ступень пешат, первую ступень практики, где главная задача состоит в развитии крепкого рационального ума и здорового эго. На этой стадии особенно важно иметь в виду притчу о рабби Акибе и его товарищах, поскольку в ней содержится предостережение психически неуравновешенным людям, которые могут увлечься медитациями в надежде обрести сверхъестественные способности или найти панацею от всех физических и душевных недугов.

На второй ступени практики, ремез, искатель должен встать на путь праведной жизни. Теперь он не просто изучает Тору, а становится ею, воплощая заповеди Торы в повседневной жизни.

Переходя на третью ступень, дераш, искатель осваивает творческий аспект практики, основанный на самозабвенной любви к Богу. Это «сок», которым питается стремление искателя «достичь Возлюбленного»; это путь сердца, не позволяющим регулярным медитациям превратиться в рутинное интеллектуальное упражнение.

Восхождение на четвёртую ступень, сод, знаменуется готовностью «затвориться» в постоянной медитации (хитбодедут) и в то же время, «уходя и возвращаясь», подобно рабби Акибе, переносить плоды этой медитации в обыденную жизнь.

Осваивать каббалу, как и любое другое духовное учение, следует под руководством компетентного учителя, а практиковать её желательно в группе единомышленников. Найти достойную общину мистических товарищей — задача самого искателя. Начинающему каббалисту следует вести активные поиски, посещать семинары и учебные группы и не останавливаться до тех пор, пока он не найдёт общину, удовлетворяющую его индивидуальным запросам и особенностям характера.

Йецира (Формирование)

Во всех описанных далее дыхательных упражнениях дышать следует только носом, но не ртом. Ни в коем случае не пытайтесь насильственно изменять естественный поток дыхания. Избегайте медитаций, требующих длительной задержки дыхания, если вы страдаете головокружениями, респираторными, сердечно-сосудистыми или нервными заболеваниями. Если вы проходите курс лечения, обязательно посоветуйтесь с врачом, прежде чем приступать к какой бы то ни было форме медитации.

Созерцание

Традиционная медитация на Хесед, описанная в главе 2, слегка модифицирована: расширенное понятие милосердия здесь включает в себя идею доброты и любви ко всему сущему.

Сядьте на стул без подлокотников и твёрдо поставьте ноги на пол. Можно также сесть на коврик, расстеленный на полу, скрестив ноги и выпрямив спину и шею. Голову не опускайте. Тихо дышите, глядя вниз, на свою [правую] руку. Когда поймёте, что ваш ум успокоился, начинайте едва слышно повторять слово «Хесед»: первый слог, «Хе», должен формироваться на вдохе, а второй, «сед», — на выдохе. Повторяйте это слово в течение 25 минут. Если отвлечётесь, снова сосредоточьте внимание на руке и дыхании. Закончив упражнение, сделайте несколько вдохов и выдохов, потянитесь и несколько раз осторожно поверните голову из стороны в сторону, прежде чем подняться.

Слушание

Эта хасидская техника разработана на основе учения Маггида из Межирича. Задача здесь состоит в том, чтобы путём сосредоточения на звуках обрести опыт «беззвучия», то есть войти в состояние, обеспечивающее растворение «я» в Небытии.

Сядьте на стул или на пол с прямой спиной, полузакрыв глаза. Дышите легко. Полностью сосредоточьте внимание на доносящихся до вас звуках. Углубляйте концентрацию до тех пор, пока не ощутите, что всё ваше тело превратилось в одно огромное ухо, впитывающее звуки. Не позволяйте себе комментировать происходящее. Если вы отвлечётесь (к примеру, если звуки начнут вызывать у вас какие-то ассоциации), прервитесь и сосредоточьте внимание на звуке своего дыхания. Когда ум успокоится, снова сконцентрируйтесь на звуках, долетающих из окружения. Выполняйте это упражнение в течение двадцати пяти минут. Затем сделайте несколько вдохов и выдохов, потянитесь и несколько раз осторожно поверните голову из стороны в сторону, прежде чем подняться.

Глотание

В этом уникальном методе перестановки букв священного Имени (Йод-Хе-Вау-Хе) Ицхак Лурия объединил визуализацию и работу со звуком. В представленном здесь варианте используются сефира Хесед (Милосердие) и её соответствия — белый цвет, имя Эль и правая рука.

Примите вышеописанную позу для медитации, сев на стул или на коврик. Расслабьтесь, дышите равномерно. Когда ум и тело успокоятся, визуализируйте свою правую руку в образе белой сефиры Хесед. Задержав дыхание, повторите слово «Эль» десять раз; при этом должны двигаться только мышцы гортани и языка. Затем переведите дыхание и снова повторите Имя десять раз. Продолжайте визуализацию и повторение Имени в течение двадцати пяти минут. (Не задерживайте дыхание через силу. Если вы не успеваете повторить Имя десять раз, ограничьтесь пятью повторениями.) Затем сделайте несколько вдохов и выдохов, потянитесь и несколько раз осторожно поверните голову из стороны в сторону, прежде чем подняться.

Связывание

Цель этой медитации в технике йихуд — гармонизация противоположных начал тела и ума. В прошлом учителя варьировали эту технику с учётом индивидуального уровня духовного развития, которого достиг ученик. Мы же приводим общую версию, рассчитанную на примирение «мужского» и «женского» начал, присущих каждому человеку, вне зависимости от его пола и от степени опытности в медитациях.

Примите позу для медитации, сев на стул или на коврик. Закройте глаза и визуализируйте своё тело в образе мирового Древа Жизни. Представьте левую (женскую) сторону своего тела в образе Гебуры (Суда) — красной сефиры, а правую (мужскую) — в образе Хесед (Милосердия), белой сефиры. Успокоив дыхание и ум и твёрдо сосредоточив внимание на сефирот, приступайте к «связыванию»: визуализируйте постепенное слияние Гебуры и Хесед в области сердца. Сосредоточьте внимание на этих объединяющихся сефирот, представив их как гармоничную, недифференцированную форму Тиферет (Красоты). Красный цвет должен вливаться в белый, а белый — в красный до тех пор, пока цвета не исчезнут вовсе. Медитация в технике связывания выполняется в течение двадцати пяти минут. Завершив упражнение, медленно откройте глаза и сделайте несколько вдохов и выдохов, прежде чем подняться. Если сохранятся какие-либо послеобразы, дайте глазам отдохнуть.

Восхождение

Эта медитация, почерпнутая из традиции мистиков Меркабы, ведёт практика к опыту Эйн, Небытия. Поскольку визуализация сочетается в ней с перестановками букв, начинающему ученику она может показаться сложной. Приступать к ней следует лишь после того, как обе эти техники будут испробованы по отдельности.

Примите сидячую позу для медитации и визуализируйте себя поднимающимся на гору Синай. Задействуйте все свои чувства. Ощутите тепло солнечных лучей и свежесть воздуха, прислушайтесь к звукам ветра и т.д. Достигнув вершины, обратите взор к пустому небу. Когда небо сольётся с линией горизонта и вокруг вас образуется пустота, визуализируйте в ней круг белого пергамента со вписанными чёрными буквами Йод, Хе, Вау и Хе. Как только образ станет отчётливым, представьте, что этот круг вращается. Постепенно чёрные буквы сольются с белым фоном. Поддерживайте эту визуализацию до тех пор, пока буквы не исчезнут окончательно. Должна остаться только пустота. Продолжая равномерно дышать, медитируйте на эту пустоту до истечения двадцати пяти минут. Прежде чем подняться, успокойте дыхание и сфокусируйте взгляд.

Строительство

Эту подготовительную медитацию Маггид из Межирича разработал в помощь своим ученикам, для устранения отвлекающих мыслей. Семи дням Творения («строительства» вселенной) соответствуют семь нижних сефирот — Хесед, Гебура, Тиферет, Нецах, Ход, Йесод и Малькут, символизирующие «здание» человеческого сознания. Ученик углубляет сосредоточение поэтапно: во-первых, устанавливая, от какой сефиры происходит данная мысль, во-вторых, изолируя её, и, в-третьих, преобразуя («перестраивая») её в силу. К примеру, если отвлечением служит эгоистическая или сластолюбивая мысль, её источником является Тиферет или Малькут. Переведя эту мысль в сферу Хесед, можно преобразовать эгоизм или похоть в милосердие или любовь к ближнему.

Если мысль слишком назойлива, то, по совету Маггида, можно «расчленить» её, сведя к бессмысленному набору букв.

Выучите наизусть качества, соответствующие сефирот. Примите позу для медитации, сев на стул или на коврик. Расслабьтесь, дышите равномерно. Пусть мысли текут свободным потоком: не цепляйтесь за них, но и не старайтесь от них избавиться. Если вы заметите, что сосредоточились на какой-то одной назойливой мысли, отметьте её и соотнесите с одной из сефирот. Допустим, к примеру, что вас охватило негодование по поводу какого-то человека или ситуации. Поместите эту мысль по левую сторону Древа, в область соответствующей ей красной сефиры — Гебуры. Затем визуализируйте её смещение вверх, к зелёной сефире Бина, также расположенной в левой части Древа. Так негодование преобразуется в Понимание.

Если построенное вами «здание» окажется шатким и навязчивая мысль будет возвращаться, то разберите слово «негодование» на части, по одной букве. Постарайтесь увидеть внутренним взором, как эти буквы распадаются, растворяются и возвращаются к своему истоку — в сферу «безмыслия».

Избавившись от негодования, сосредоточьтесь на своём дыхании, прекратив отслеживать мысли. Медитация должна продолжаться не более двадцати пяти минут.

Выбор времени

Разработка и соблюдение ежедневного расписания медитаций — это исключительно важный аспект любой духовной практики. Три периода, выделенные в традиции иудаизма для ежедневных молитв, позволили сафедским каббалистам использовать богослужения как основу для групповых медитаций. С этой целью Ицхак Лурия выделил для каждой сефиры особое время суток, поставив ему в соответствие определённый цвет, качество, священное Имя и символический библейский персонаж.

Поднявшись на рассвете, примите сидячую позу для медитации и визуализируйте белую сефиру Хесед с начертанным в центре именем «Эль». Когда образ прочно закрепится, визуализируйте себя в облике Авраама и представьте, как вы входите в эту сефиру и сливаетесь воедино с Милосердием. Дышите равномерно. Пусть образы растворятся внутри сефиры. Слушайте только своё дыхание, звучащее как имя «Эль». Продолжайте медитацию без образов до истечения двадцати пяти минут. Как обычно, сделайте несколько вдохов и выдохов и, прежде чем подняться, подождите, пока ваши глаза привыкнут к свету и окружающей обстановке.

Освящение

Следующая визуализация представляет собой вариант вышеописанной лурианской техники. Она поможет вам подготовиться к любому важному действию (например, к серьёзным переменам в жизни, таким как выбор профессии, бракосочетание, развод, смена места жительства или рождение ребёнка), которое вы пожелаете освятить.

Сядьте в позу для медитации и установите равномерное дыхание. Визуализируйте две сефирот — Хокму (Мудрость) и Бину (Понимание) в форме круга и квадрата соответственно. Позвольте мысли о вашем предполагаемом действии раствориться в этих сефирот; пусть круг и квадрат постепенно приблизятся друг к другу и, наконец, сольются воедино. Сформулируйте мысль о предстоящем деле только один раз — в самом начале упражнения. Остальные двадцать пять минут, отведённые для медитации, посвятите сосредоточению внимания на сефирот.

Ацилут (Эманация)

Космический танец

Моше де Леон нередко облекал свои наставления в сложную форму изысканной прозы или поэзии. Мы приведем упрощённый вариант медитации из «Зогара», направленной на высшие сефирот в мире Эманации, архетипическом мире Ацилут. Эта техника развивает силу сосредоточения. Особенно полезна она тем, кто нуждается в успокоении слишком деятельного ума.

Примите позу для медитации, сев на стул или на коврик. Закройте глаза, дышите равномерно. Визуализируйте мировое Древо Жизни, каждая сефира которого испускает луч своего цвета:

Кетер — белый/чёрный

Хокма — синий

Бина — зелёный

Гебура — красный

Хесед — белый

Когда образ прочно закрепится перед вашим мысленным взором, начинайте «передвигать» сефирот, наблюдая за космическим танцем разноцветных лучей. Например, луч Кетер может устремиться к Хокме, синий луч Хокмы — слиться с зелёным светом Бины, и т.д. Следите за тем, как цветные лучи сливаются, смещаются вниз, затем меняют направление движения и устремляются вверх, движутся по горизонт<