Подошедший Армстронг заметил, что дробинка катается не по вогнутой, а по выпуклой поверхности.

Хьюстон разрешил выровнять сейсмометр на глаз.

Затруднения возникли также с солнечными батареями сейсмометра.

Одна из них открылась автоматически, вторую Олдрину пришлось открывать вручную.

Хьюстон сообщил астронавтам, что после начала выхода на поверхность прошло 2 часа 12 минут, но запасы кислорода и воды для охлаждения скафандров выглядели вполне достаточными, поэтому прогулку решено было продлить на 15 минут сверх штатной продолжительности.

Оператор связи сказал, что Олдрину за 10 минут особо напомнят о необходимости возвращаться в лунный модуль.

Хьюстон попросил сфотографировать уровень сейсмометра крупно.

Армстронг выполнил задание и с удивлением обнаружил, что металлический шарик переместился точно в центр.

В оставшееся время нужно было собрать документированные образцы лунного грунта.

По плану на это отводилось около 30 минут.

Предполагалось, что оба астронавта будут работать в паре.

Олдрин должен был углубить трубку-пробоотборник, собрать несколько камней (каждый в отдельный пакет) и специальный образец грунта в герметичный контейнер-стакан, а Армстронг должен был фотографировать образцы до и после забора.

Но из-за отставания от графика Хьюстон отвёл на всё 10 минут и сообщил Олдрину, что сразу после этого он должен завершать прогулку.

ЦУП проинформировал также, что сейсмометр работает и фиксирует шаги астронавтов.

Пока Олдрин готовил инструменты, Армстронг совершил короткую экскурсию к кратеру Литл Уэст (англ. Little West Crater).

Этот кратер диаметром 30 м располагался в 60 метрах к востоку от «Орла».

Командир отснял частичную панораму и через 3 минуты вернулся обратно.

Олдрин уже начал работать с трубкой-пробоотборником.

Он углубил её руками примерно на 10 см, дальше пришлось забивать молотком.

Трубка вошла в грунт на 15-20 см.

Вытащив её, Олдрин осмотрел содержимое и сообщил, что грунт внутри как будто влажный, как мокрый песок.

В другом месте, в нескольких метрах от первого, он углубил вторую трубку.

Затем Олдрин свернул экран ловушки частиц солнечного ветра, а Армстронг в это время собрал в один мешок около 20 незадокументированных камней.

Когда Олдрин начал подниматься по лестнице, Армстронг не сфотографировал его подъём, как предписывал полётный план.

Вместо этого он насыпал в мешок с камнями несколько совков реголита.

Затем Армстронг с трудом закрыл первый контейнер с образцами, прикрепил к нему, зацепив за специальный крюк, кассету с фотоплёнкой и с помощью конвейера для лунного оборудования начал поднимать их наверх к Олдрину, в кабину.

На полпути кассета с фотоплёнкой отцепилась и упала в лунную пыль.

Армстронг поднял её, и в этот момент оператор связи в Хьюстоне произнёс в эфир условную фразу, попросив проверить скафандр.

Она означала, что Армстронгу следовало чуть снизить темп и перевести дух.

Со времени начала заключительного сбора образцов частота пульса у него подскочила до 160 ударов в минуту (у Олдрина максимум за всю ВКД составил 105 ударов).

«Вас понял», - ответил Армстронг и доложил показания давления в скафандре, отметив, что предупредительных сигналов нет и что запасы кислорода на уровне 54 %.

Армстронг переправил наверх Олдрину второй контейнер-чемоданчик с образцами и кассетой, после чего спросил, как дела с пакетиком, который должен был находиться в кармане на рукаве скафандра Олдрина.

В нём были эмблема «Аполлона-1», памятные медали Вирджила Гриссома, Эдварда Уайта, Роджера Чаффи, Юрия Гагарина и Владимира Комарова, маленькая золотая оливковая ветвь, такая же, как три других, которые астронавты привезут своим жёнам, и кремниевый диск с посланиями Президентов.