Рассказ А.В.Боброва о сотрудничестве с А.Е.Акимовым

"В 1987 г. летом Акимов неожиданно прислал в Тбилиси своего представителя Николая Владимировича Бинги, который 2 или 3 дня знакомился с методикой моих экспериментов, результатами экспериментов, на которых он присутствовал. Вскоре после этого Акимов прислал мне предложение о сотрудничестве. Суть его заключалась в исследовании реакции моих преобразователей на полупроводниковых микросхемах ("датчиков") на воздействия в двух режимах: торсионным полем и торсионным излучением. Начиная с 1975 года, меня непрерывно интересовал вопрос о природе исходящего от человека неэлектромагнитного компонента излучения, поэтому я с охотой согласился на проведение экспериментов без заключения каких-либо соглашений о финансовой поддержке. Вместе с предложением Акимов прислал материалы, свидетельствующие об исследованиях МНТЦ ВЕНТ с Мин. Обороны СССР."

"Для проведения исследований он передал мне комплект "многофункционального" торсионного генератора. К лету 1988 года я послал ему очень подробный отчет по первой части предполагавшихся исследований. Примерно через месяц я получил письмо из Минобороны, в котором сообщалось о прекращении сотрудничества с МНТЦ ВЕНТ. Мне было предложено заключить договор о продолжении исследований непосредственно с Минобороны. Я сообщил об этом Акимову и он ответил, что не возражает, но просил в будущем знакомить его с моими отчетами по экспериментальным исследованиям по предложенному мне договору. Поскольку все исследования не были засекречены, я согласился с предложением, и летом 1988 года мною был заключен договор на срок 3 года с Ленинградской больницей имени Мечникова о проведении дальнейших работ по совершенствованию моих датчиков. Обязательным условием по договору предусматривалось ежегодное одномесячное проведение экспериментального исследования достигнутой эффективности с выездом совместно с группой В.Д.Ноздрачева в Палангу (Литовская ССР) сроком на 1 месяц."

"Осенью 1993 года в Тбилиси царствовали хаос и голод, почта не функционировала, пришедшую и отправляемую корреспонденцию служители мешками отправляли в мусорные ящики. В дни, когда было электричество, метро работало без всякого расписания, поскольку на некоторых станциях приехавшие долгое время пробивались сквозь плотные толпы ожидающих на перроне, а потом ожидавшие счастливчики, вступив хотя бы одной ногой в битком набитый вагон, не давали дверям захлопнуться… И вот в такое время до меня каким-то чудом дошло письмо из МГТУ имени Баумана с приглашением выступить с докладом весной следующего года на 3-ем Международном совещании по инженерно-физическим проблемам новой техники. Там, в день открытия Совещания, я встретился с А.Е.Акимовым впервые после осени 1992 года. Там же присутствовал Г.Н.Дульнев. Акимов предложил мне продолжить сотрудничество."

"На этом же совещании после моего доклада я познакомился с профессором С.Е.Корндорфом, который предложил мне поступить на работу в Орловский Государственный Технический Университет (ОГТУ). Я согласился, поскольку после переезда в Москву передо мной остро стояла проблема жизнеобеспечения, а университет предоставлял жильё в общежитии. Я сообщил об этом А.Е.Акимову, который предложил организовать в ОГТУ совместную с МНТЦ ВЕНТ лабораторию."

"В конце 1994, или в начале 1995 г был подписан договор между ОГТУ и МНТЦ ВЕНТ об образовании Лаборатории торсионных излучений (ЛТИ), по которому на МНТЦ ВЕНТ возложил на себя научное руководство лабораторией. ОГТУ выделил для ЛТИ небольшую комнату. Я являлся единственным ее штатным сотрудником в должности сначала инженера, позже – заведующего ЛТИ. В 2000 году ОГТУ установил еще одну штатную должность инженера лаборатории. За все годы существования в ЛТИ ни от МНТЦ, ни от ОГТУ никакая финансовая помощь не поступала. Моя зарплата в МНТЦ ВЕНТ поступала с большими перебоями и где-то в конце 90-х годов полностью "исчезла". Все необходимые расходы производились за счет университетской зарплаты и пенсий – моей и матери; у меня до сих пор хранятся не оплаченные счета на 5 или 6 миллионов рублей."

"Во всех экспериментах до 96 года использовался торсионный генератор МНТЦ ВЕНТ, который Акимов передал мне в начале 1995 года. Питание генератора осуществлялось от стабилизированного источника с постоянным выходным напряжением 10 В. Модуляция излучения с применением источников переменного напряжения не производилась."

"В 1996 году был обнаружен неэлектромагнитный компонент излучения, индуцируемый лазером (через год и светодиодами). Существование торсионного компонента излучения у электромагнитных генераторов было предсказано Акимовым еще в начале 80-х годов. Возникла необходимость диверсификации обнаруженного компонента. С этого момента в ЛТИ начались эксперименты с применением всех трех типов излучателей с целью подтверждения торсионной природы обнаруженного компонента. В экспериментах сравнивалась эффективность воздействия на биологические объекты торсионного генератора с эффективностью воздействия на эти же объекты лазерного и светодиодного излучения, пропущенного через экран, не прозрачный для светового (электромагнитного) компонента. Одновременно нами проводились работы в направлении определения возможности использования обнаруженного неэлектромагнитного компонента излучения в различных биотехнологиях и в медицине. К 2002 году в этих экспериментах мы полностью перешли на использование квантовых генераторов; генератор МНТЦ ВЕНТ в 1995 году был возвращен Акимову."

"В 1997 году Акимов приобрел у своего сотрудника испорченный ПК – "двойку" и после его ремонта передал его в ЛТИ для использования в составе компьютеризованного комплекса, созданного в 1992 году и вывезенного из Тбилиси."

"Второй экземпляр комплекса был создан в Орле и использован при проведении экспериментов в С-Пб, куда Акимов командировал меня для проведения экспериментов на территории предприятия АО "Интелтех", обладавшего экранирующей камерой с 2-х миллиметровыми стальными стенками. Затухание ЭМ излучения в этой камере в радиочастотном диапазоне составляло порядка 60 дБ. В экспериментах проводилось сравнение эффективности детекторов излучения ("датчиков") Боброва на двойных электрических слоях (ДЭС) с датчиками Бондаренко, основанных на реакции контактной разности потенциалов. Я покинул С-Пб сразу после получения хороших результатов: реакция детекторов, расположенных внутри камеры на воздействие торсионного генератора расположенного внутри и вне камеры, оставалась постоянной. После моего отъезда аналогичные эксперименты проводил Бондаренко. Акимов попросил оставить мой комплекс в С-Пб до окончания всех работ, но впоследствии его я так и не получил. Что касается экспериментов с применением детекторов Бондаренко, Акимов сообщил мне позже, что они также показали хорошие результаты."

"Поскольку описанные выше работы проводились по тематике дальней торсионной связи, я высказал Акимову свои сомнения относительно применимости датчиков на ДЭС в качестве приемников торсионного излучения в устройствах дальней связи вследствие большой продолжительности времени их релаксации. Однако Акимов ответил, что на данном этапе такие результаты его удовлетворяют. Об этом же говорилось и в моем отчете, законченном в 1996 году, в который были включены результаты тбилисского и орловского периодов исследований. В заключительной части отчета я высказал мнение, что после усовершенствования такие приемники смогут обеспечить уверенную связь с предельным объёмом передаваемой информации не более нескольких бит/час."

"Кроме перечисленного оборудования, Акимов в 1996 году передал мне выполненные по моим эскизам заготовки по созданию комплекта датчиков на ДЭС, предназначавшихся для компьютеризованного комплекса. Я получил у него также порядка 50 метров высокочастотного кабеля. Ранее, в 1994 году я получил у него несколько туннельных диодов."

"В 2002 году сложилась неприятная ситуация: по завершения исследований по конкурсным грантам работавшая в ЛТИ инженер сообщила о возможном уходе по причине очень низкой зарплаты. Мне пришлось обратиться к Акимову за помощью. На мой вопрос, может ли он помочь в вопросе увеличения зарплаты Деминой на 500 рублей, Акимов ответил отрицательно."

"Акимов был высокоинтеллигентным и высокообразованным человеком, обладавшим великолепной памятью. В его рабочей комнате мне доводилось сидеть рядом с директорами научных и производственных предприятий, учеными, сотрудниками. Общение с ними проходило со всеми одинаково без споров и убеждений – только в доброжелательной, мягкой форме. На мое возмущение развернутой компанией травли "лжеученых" и, как следствие, "зарубленными" в ФИПСе заявками и торможением в развитии технологий Акимов спокойно отвечал: "пусть лают, караван идет…" – он верил, что вся эта вакханалия когда-то кончится…"

"Адрес МНТЦ ВЕНТ непрерывно менялся. До 1992 года Акимов арендовал 2-х комнатную квартиру на 1-м этаже жилого здания на окраине Москвы."

"После моего переезда в Москву в 1994 году, штаб-квартира МНТЦ уже находилась в начале Маросейки – на втором этаже здания Всесоюзного Общества «Знание». Но Акимов направил меня работать в лабораторию, занимавшую часть большого зала, разделенного перегородкой на две части в здании АТС в районе мясокомбината им. Микояна. За перегородкой работал человек – служащий какого то частного предприятия, изготовлявшего антенное оборудование для спутникового ТВ. В лабораторной части помещения я также работал в одиночестве. Помещение было заставлено мебелью и приборами. Судьба обоих организаций была решена: обе они не выплачивали арендную плату, и сначала соседи, а затем и МНТЦ ВЕНТ в августа 94 года его покинули. ВЕНТ, как я понял из разговоров Акимова с Тарасенко, потерял всю, или большую часть имущества, оставшегося в бесхозном помещении. В это время я уже был готов к отъеду в Орел."

"В следующие (после 2000) годы МНТЦ ВЕНТ занимало несколько комнат в здании Министерства лесного хозяйства. Затем небольшой офис (всего 1 комнатушка) на 5-м этаже здания на Большом Садовом кольце близ метро "Маяковского".

"Я присутствовал в офисе в ожидании прихода Акимова, когда позвонил телефон и Тарасенко попросил меня взять трубку и сказать, что никого, кроме меня, в помещении нет. Потом объяснил: требуют уплатить за аренду, надоели уже, а как уплатить, если нечем?"

"Потом (примерно в 2004-2005 г) Акимов арендовал небольшую комнату в одноэтажном флигеле в районе расположения редакции "АиФ". А в последние годы назначал мне встречи в билетных кассах Концертного зала им. Чайковского. Он уводил меня в небольшое кафе, расположенное в скверике рядом с кассами, сажал за столик, а сам уходил в буфет, приносил чай или кофе с пирожными и мы спокойно беседовали. Как правило, такие встречи состоялись, когда я привозил Акимову готовые к публикации работы. Обсуждалось состояние (развитие) торсионной концепции, технической базы (новые достижения приборной техники регистрации ТП, лечения и т.д...)"

"...Однажды я задал давно мучавший меня вопрос: "Ранее Вы говорили о структурных единицах Вакуума – фитонах. Теперь Вы говорите о медленных нейтрино – почему?" Он ответил: "В качестве фитонов могут быть нейтрино". Я не понял, но разворачивать тему не стал."

"Последняя наша встреча состоялась в ноябре 2006 г. Я привез Акимову рукопись монографии (в которой позже многократно изменял 2-часть). Но первая часть уже была закончена. Она была посвящена Акимову. Он прочел посвящение, промолчал. Под конец встречи я сказал ему, что он не очень хорошо выглядит. Он ответил, что сейчас уже все в порядке, но летом он тяжело болел…"