Магическая бумага, ставшая реальностью
В 1945 году, Ванневар Буш предложил систему, называемую «мимекс». Это было настольное устройство, напичканное микрофильмами и механизмами, способными показывать сохраняемые страницы и позволяющее пользователю замечать связи между ними. Мимекс микрофильмов никогда не был построен, но мечта продолжала жить.
Сегодня компьютеры и экраны становятся достаточно дешёвыми, чтобы использовать их для обычного письма и чтения. Некоторые издатели статей стали электронными издателями, создавая журналы и газеты доступными через компьютерные сети. А с нужными программами, управляющие текстом компьютеры позволят нам связывать эту информацию даже лучше, чем магические нити.
Теодор Нельсон, автор этой идеи, обозначил результат как «гипертекст»: текст, связанный во многих направлениях, а нет только в одномерную последовательность. Читатели, авторы и редакторы, использующие систему гипертекста, в общем случае будут малосведущи в работе компьютеров и экранов, также как они были большей частью несведущи в механизмах фотокомпозиции и офсетной литографии в прошлом. Система гипертекста будет действовать просто как магическая бумага; любой, кто поиграет с ней, вскоре станет знаком с её основными возможностями.
Всё же, описание структуры одной системы поможет в понимании, как гипертекст будет работать.
В подходе, которому следует группа гипертекста Ксанаду (в Сан-Джоз, Калифорния) суть системы, её основа – компьютерная сеть, способная хранить и документы, и связи между документами. Начальная система могла быть настольной машиной для одного пользователя; в конце концов растущая сеть машин будет способна служить как электронная библиотека. Сохраняемые документы будут способны представлять почти всё, будь то новеллы, диаграммы, учебники или программы – в конце концов даже музыку и фильмы.
Пользователи будут иметь возможность соединять любую часть любого документа с любым другим. Когда читатель указывает на один конец связи (будь то показанной на экране подчёркиванием, звёздочкой или картинкой с цветной ниточкой), система пойдёт и отобразит материал на другом конце связи. Далее, она запишет новые версии большого документа, не сохраняя дополнительные копии; ей нужно будет сохранять только части, которые изменены. Это даст возможность сохранять более ранние версии любого документа, опубликованные и модифицированные системой. Это будет делаться всё также быстро, даже когда общее количество хранимой информации станет громадным. Сеть таких машин могла бы в конце концов вырасти в мир электронной библиотеки.
Чтобы найти материал в большинстве текстовых системах на основание компьютера, пользователь должен ввести ключевые слова или непонятные коды. Гипертекст также будет способен связать текст с кодами или ключевыми словами, или даже с смоделированным каталогом карточек, но большинство пользователей вероятно предпочтёт просто читать и указывать на ссылки. Как заметил Теодор Нельсон, гипертекст будет "новой формы чтения и письма, способом, таким же как старый, с кавычками и заметками на полях, и цитированием. Однако также он будет социально самоконструирующимся в широкую новую пересекающуюся конструкцию, новую литературу."
Что читатель увидит, когда будет проходить через эту структуру, будет зависеть отчасти от собственной части системы со стороны читателя, от машины "переднего края", возможно, персонального компьютера. Задний конец будет просто заносить в архив и извлекать документы; передний край упорядочит их, извлечённые по запросу читателя и отобразит их в подходящей для читателя форме по его вкусу.
Чтобы представить, как это будет выглядеть для пользователя, изобразите экран размером с открытую книгу, покрытый печатными знаками размером с те, которые вы читаете в хорошей книге хорошего издания, на хорошем экране. Сегодня экран напоминал бы телевизор, но в течение нескольких лет он мог бы стать подобен книге, объектом, умещающимся на коленях, со шнуром к информационному выводу. (С нанотехнологией, мы можем убрать и шнур: объект размером с книгу будет способен содержать систему гипертекста, вмещающую изображения любой страницы любой книги в мире, сохраняемых в быстрой памяти с молекулярной записью.)
В этой книге – в той, которую вы сейчас держите в свои руках – я мог бы описать книги Теодора Нельсона о гипертексте, "Литературные машины" и "Компьютерная библиотека", но вы не можете видеть их на этих страницах. Их страницы – где-то в другом месте, оставляя вас пойманными на момент в произведении автора. Но если это было бы гипертекстовой системой, и я, или кто-то ещё, добавил бы видимую связь, вы могли бы указать на слова "Литературные машины" здесь и моментом позже текст на противоположной странице очистился бы, заменившись содержанием книги Теда Нельсона или избранными мною его цитатами. Оттуда вы могли бы войти в его книгу или побродить по ней, возможно заставив вашу систему на переднем конце показывать любые примечания, которые я связал с его текстом. Вы могли бы затем вернуться сюда (возможно теперь отображая его примечания к моему тексту) или двинуться к ещё другим документам, связанным с его. Не покидая своего стула, вы могли бы исследовать все основные сочинения по гипертексту, передвигаясь от ссылки к ссылки через любой число документов.
Сохраняя запись последовательности связей (скажем, между набросками, чертежами и материалами ссылок), гипертекст поможет людям писать и редактировать более амбициозные работы. Используя гипертекстовые связи, мы можем плести наше знание в последовательное целое. Джон Мьюир заметил, что "Когда мы пытаемся взять что-то само по себе, мы находим его сцепленным со всем остальным во вселенной." Гипертекст поможет нам сохранить идеи сцеплёнными таким образом, как это лучше представляет реальность.
С гипертекстом, мы будем лучше способны собирать и организовать знание, увеличивая наш эффективный интеллект. Но чтобы сбор информации был эффективным, он должен быть децентрализован; информация, распределённая между многими умами не может быть легко заложена в систему несколькими специалистами. Группа Ксанаду предложила простое решение: позволить каждому писать и сделать так, чтобы система автоматически платила гонорар авторам, когда читатели используют их материал. Публикация будет простой и люди будут вознаграждаться за снабжение тем, что люди хотят.
Представьте, что вы сами хотели сказать об идеях и событиях. Представьте полные смысла комментарии, которые даже сейчас улетучиваются из память и авторов, и слушателей по всему миру. В гипертекстовых системах, комментарии будут легко публиковаться и легко находиться. Представьте вопросы, которые мучили вас. Вы также могли бы их опубликовать; кто-нибудь, найдя ответ, мог бы затем опубликовать ответ.
Поскольку каждый в системе будет способен писать текст и связи, сеть гипертекста будут аккумулировать огромные запасы знания и мудрости и ещё большие груды откровенной ерунды. Гипертекст будет включать старые новости, рекламу, графити, проповедь и ложь – так как читатель будет способен избежать плохого и сконцентрироваться на хорошем? Мы могли бы назначить центральный редакционный комитет, но это разрушило бы открытость такой системы. Сортировка информации – сама по себе информационная проблема, для которой гипертекст удачно поможет нам разработать хорошие решения.
Поскольку гипертекст будет способен делать почти всё, что способна бумажная система, мы можем по крайней мере использовать решения, которые уже есть. Издатели имеют упрочившиеся репутации в среде бумажного текста, и многие из них стали двигаться к электронной публикации. В гипертекстовой системе они будут способны публиковать в реальном времени документы, которые отвечают их сложившимся стандартам. Читатели, расположенные к этому, будут иметь возможность устанавливать свои системы переднего края так, чтобы они отображали только эти документы, автоматически игнорируя новую макулатуру. Для них гипертекстовая система будет выглядеть так, как будто она содержит только материалы авторитетных издателей, но материалы, сделанные более доступными электронным распространением и гипертекстовыми связями и индексами. Настоящая чепуха всё же ещё будет там (постольку, поскольку её авторы заплатили некоторую цену за хранение своих материалов), однако она не будет вторгаться на какие-либо экраны читателей.
Но мы будем способны делать ещё лучше, чем это. Одобрение какого-либо документа (показанного ссылками и рекомендациями) может исходить от кого угодно; читатели будут обращать внимание на материалы, рекомендованные теми, кого они уважают. Наоборот, читатели, которые находят документы, которые им нравятся, будут способны посмотреть, кто их рекомендовал; это будет приводить к тому, что читатели будут открывать людей, кто разделяет их интересы и заботы. Косвенно, гипертекст будет связывать людей и ускорять рост сообществ.
Когда публикация станет такой быстрой и лёгкой, писатели будут производить больше материала. Поскольку гипертекст будет побуждать редактирование людьми, не относящимся к определённым организациям, редакторы будут обнаруживать, что они больше работы. Документы, которые цитируют, перечисляют, и связывают другие документы, будут служить антологиями, журналами и индексами моментального доступа. Побуждение вознаграждением будет побуждать людей помогать читателям находить, что они хотят. Быстро появятся конкурирующие гиды по литературе – и гиды к гидам.
Гипертекстовые связи будут лучше, чем бумажные ссылки и не только по скорости. Бумажные ссылки позволяют трудолюбивому читателю следовать связям из одного документа к другому, но попробуйте найти, какие документы ссылаются на тот, который вы читаете! Сегодня, поиск таких ссылок требует громоздкого аппарата ссылочных индексов, доступных только в исследовательских библиотеках, охватывающих ограниченные темы, и месяцы устаревания. Гипертекстовые ссылки будут работать в обеих направлениях, позволяя читателям находить то, комментарии на что они читают. Это позволит сделать прорыв: это будет подвергать идеи более полной критике, заставляя их эволюционировать быстрее.
Эволюция знания, будь то в философии, политике, науке или конструировании, требует генерации, распространения и проверки мимов. Гипертекст ускорит эти процессы. Бумажная среда управляется с процессом генерации и распространения довольно хорошо, но проверка – громоздка.
Как только плохая идея достигает печати, она получает собственную жизнь и даже её автор редко может что-то в корне изменить. Опровержения плохих идей, не оставляющие камня на камне, становятся просто ещё одной публикацией, ещё одним клочком бумаги. Днями или годами позже, читатели, которые столкнулись с ложной идеей с малой вероятностью встретятся с её опровержением. Таким образом чушь продолжает и продолжает жить. Только с приходом гипертекста критики будут способны всаживать свои колкости прямо в плоть своих жертв. Только с гипертекстом авторы будут способны исправлять свои ошибки, не сжигая всё в библиотеках или начав массовую рекламную кампанию, а просто пересмотрев свои тексты и пометив старые версии "беру свои слова обратно". Авторы будут способы тихо съесть свои слова; это даст им некоторую компенсацию за более жестокую критику.
Критики будут использовать понятные опровержения для большего количества чепухи (такой как ложные границы росту), вычищая его с интеллектуальной арены, хотя не из записи, почти также быстро, как она выходит в поле зрения. Руководства по хорошей критике помогут читателям видеть, выжила ли идея после самых сильных возражений, выдвинутых до сего момента. Сегодня, отсутствие известной критики не значит многого, почему краткие критические комментарии сложно опубликовать и тяжело найти. Однако в установившейся гипертекстовой системе, если идея прошла сквозь критику, это значит, она прошла через суровое испытание. Они заслужат реальное и возрастающее доверие.
Связывание нашего знания
Преимущества гипертекста идут глубоко; это то, почему они будут значительными. Гипертекст позволит нам представлять знание в более естественном виде. Человеческой знание образует неразрывную паутину, а человеческие проблемы проползают сквозь нечёткие границы между областями. Аккуратные ряды книг оказывают плохую услугу представлению структуры наших знаний. Библиотекари тяжело трудятся, чтобы сделать эти ряды больше похожими на сети, изобретая способы создавать индексы, ссылки и упорядочивать кусочки бумаги. Однако вопреки честным усилиям и победам библиотекарей, библиотечный поиск всё ещё устрашает всех, кроме посвящённого меньшинства читающей публики. Библиотеки эволюционировали в направлении гипертекста, однако механика бумаги всё же стесняет их. Гипертекстовые системы позволят нам сделать гигантский шаг в направлении, в котором мы движемся со времён изобретения письменности.
Сама наша память работает через ассоциации, через связи, которые делают воспоминания вспоминаемыми. Люди, работающие над ИИ, находят ассоциации существенным, что делает знание полезным; они программируют то, что они называют "семантическими сетями", чтобы строить системы представления знания.
На бумаге ассоциации между словами делают полезным толковый словарь; в уме, его работающий словарь опирается на быстрые, гибкие ассоциации между словами. Действительно, связи в памяти обеспечивают контекст, который даёт значение нашим идеям. Используя гипертекст, люди будут ассоциировать идея путём опубликованных связей, обогащая их содержание и делая их более доступными – действительно, делая их в большей степени частями своего собственного разума.
Когда мы изменяем свои умы относительно того, каков мир и где мы сейчас в нём, мы изменяем свои внутренние сети знания. Обоснованное изменение часто требует, чтобы мы сравнивали конкурирующие структуры идей.
Чтобы оценить мировоззрение, представленное в какой-то книге, читатель должен часто вспомнить или перечитать объяснения с более ранних страниц – или из противоречащей статьи, которую он видел в прошлом году. Но человеческая память подвержена ошибкам, и углубление в старые статьи кажется слишком большой работой. Помня об этой проблеме, авторы колеблются между тем, чтобы слишком углубляться (и таким образом наскучивать своим читателям) и оставаться слишком поверхностным (таким образом оставляя слабые места в своём рассмотрении). Неизбежно, они делают и то, и другое одновременно.
Читатели гипертекста будут способны видеть, поддерживает ли связанные источники идею или связанная критика уничтожает её. Авторы будут писать содержательно, вызывая интерес у читателя кратким изложением идей и связывая их с длинными скучными объяснениями. По мере того, как авторы выскажутся и критики выскажут свои возражения, они выложат свои конкурирующие сети мировоззрений параллельно, пункт за пунктом. Читатели всё ещё не будут способны оценить сразу и в совершенстве, но они будут способны оценить их быстрее и лучше. Таким образом гипертекст поможет нам в решении великой задачи нашего времени: оценкой, что находится впереди и приспособление наших мыслей к перспективам, которые затрагивают самые основания установившихся мировоззрений. Гипертекст усилит наше предвидение.
К сегодняшнему моменту, многие полезные приложения зрелых гипертекстовых систем будут очевидны, или так очевидны, как они могут быть очевидны сегодня, до того как мы испытаем их на собственном опыте непосредственно. Передача новостей – одно из очевидных приложений.
Новости формируют наш взгляд на мир, но современные СМИ остро ограничивают, что журналисты могут отображать. Часто новости о технологии и мировых событиях только и имеют смысл в более широком контексте, но ограниченное место и атакующие предельные сроки публикации лишают сообщения требуемого контекста. Это ослабляет наше понимание событий. Используя гипертекст, журналисты будут находить простым связывать сегодняшние новости с более широким рассмотрением предпосылок. Что более важно, люди в сообщениях и случайные наблюдатели будут способны сказать своё слово, связывая свои комментарии с сообщением репортёра.
Реклама смазывает колёса экономики, приводя (или уводя) нас к имеющимся в наличии продуктам. Хорошо информированные потребители могут избежать подделок и товаров с завышенными ценами, но требуемое исследование и сравнение занимает много времени. Однако в гипертекстовой системе службы обслуживания потребителей компаний будут собирать сравнительные каталоги, связывая описания конкурирующих продуктов друг с другом, с результатами тестирования и сообщениями от покупателей.
В образовании, мы можем учиться лучше всего, когда нам интересно то, что мы читаем. Но большинство книг представляет идеи только в одной последовательности, только на одном уровне сложности, безотносительно подготовки учащегося или его интересов. Снова, широкий спрос побудит рост полезных сетей в гипертексте. Люди будут делать связи между подобными презентациями, написанными на разных уровнях. Студенты смогут читать на удобном уровне, заглядывая в параллельные темы, которые углубляются несколько дальше. Станет проще управляться со сложным материалом, потому что связи с более ранними и базовыми определениями позволят читателям приостановиться, чтобы вернуться назад – быстро, индивидуально, и без затруднений. Другие связи приведут во всех направлениях к связанному материалу; связи в описании кораллового рифа будут вести и к текстам по экологии рифов и сказкам о голодных акулах. Когда мы можем удовлетворять сиюминутный интерес почти мгновенно, учёба становится больше развлечением. Больше людей тогда будут находить её занятием, от которого невозможно оторваться.
Справедливый судебный процесс будет процветать в гипертексте. Поскольку он будет открыт для всех сторон и позволит задавать вопросы, отвечать на них и т. п., гипертекстовые дебаты будут иметь качество, внутренне присущее справедливому судебному процессу. Действительно, гипертекст будет идеальной средой для проведения форумов поиска фактов. Процедуры форумов, в свою очередь будут дополнять гипертекст, переводя его дебаты по широкому кругу вопросов и в чёткие (хотя и предварительные) утверждения о ключевых технических фактах.
В конечном счёте, очевидно, что гипертекст уменьшит проблему цитат вне контекста: читатели смогут вызвать контекст оригинала, чтобы он появился вокруг любой цитаты в системе по нажатию кнопки. Это будет ценно, и не только чтобы предотвратить неправильную интерпретацию позиции автора; косвенные выгоды могут иметь большее значение. Разумные утверждения, вырванные из своего контекста могут казаться абсурдными, но авторы гипертекста будут знать, что «абсурдные» цитаты приведут читателей прямо к оригинальному авторскому контексту. Это побудит к более смелой манере письма, давая мимам, основанным на очевидности и логике преимущество перед теми, которые основаны просто на общественных соглашениях и интеллектуальной застенчивости.
Возможно самым важным (хотя и наименее ярким) преимуществом гипертекста станет новая способность видеть отсутствие. Чтобы выжить в будущие годы, мы должны правильно оценивать сложные идеи, а это потребует оценки, нет ли в аргументации множества брешей. Но сегодня у нас есть сложности в том, чтобы видеть бреши.
Ещё сложнее распознавать отсутствие критических ошибок, однако это – ключ к тому, чтобы отличить сильный аргумент. Гипертекст поможет нам. Читатели будут тщательно изучать важные аргументы, прикрепляя бросающиеся в глаза возражения там, где они находят дыры. Эти возражения будут делать дыры так непосредственно видимыми, что отсутствие хороших возражений очевидно будет показывать отсутствие известных дыр. Может быть сложным оценить, насколько это будет важно: человеческий разум имеет склонность не распознавать проблемы, вызываемые нашей неспособностью видеть отсутствие дыр, ничего не говоря о возможностях, которые эта неспособность заставляет нас пропускать.
Например, представьте, что у вас есть идея и вы пытаетесь решить, достаточно ли она хорошо обоснована и стоит ли её публиковать. Если идея не очевидна, вы можете усомниться в её истинности и не опубликовать её. Но если она всё же выглядит очевидной, вы можете вполне предположить, что она уже опубликована, но что вы просто её не можете найти, где. Гипертекст, сильно облегчая поиск, сделает более простым увидеть, что что-то ещё не опубликовано. Делая дыры в нашем знании более видимыми, гипертекст будет поощрять заполнение дыр.
Чтобы понимать и направлять технологию, нам требуется находить ошибки, в том числе пропуски, в сложных технологических предложениях. Поскольку мы делаем это плохо, мы делаем много ошибок, и видимость этих ошибок делает нашу некомпетентность живым и угрожающим фактом. Это поощряет осторожность, однако это также может поощрять паралич: поскольку нам сложно видеть дыры, мы боимся их везде, даже где они не существуют. Гипертекст поможет нам построить уверенность, где она оправдана, выставляя проблемы более надёжным образом.
Опасности гипертекста
Также как большинство полезных институтов, гипертекст мог бы быть использован во вред. Хотя он поможет нам отслеживать факты, он мог бы также помочь правительствам отслеживать нас. Однако в балансе, он может служить свободе. Разработанный для децентрализации – со большим числом машин, авторов и редакторов – гипертекст может помочь гражданам более чем он помогает тем, кто будет ими править. Правительственные банки данных всё равно растут. Гипертекстовые системы могли бы даже помочь нам не упускать их из-под своего контроля.
Опора на электронную публикацию содержит ещё одну опасность. Правительства в Соединённых Штатах и где бы то ни было ещё часто интерпретируют идеал, когда-то выраженный как "свобода слова" или «прессы» как свободу говорить и продавать покрытую знаками бумагу. Правительства регулировали использование радио и телевидения, требуя от них служить изменяющимся представлениям чиновников об общественном интересе. Практические организация по количеству вещательных каналов когда-то давало этому извинения, но эти извинения должны здесь и кончиться. Мы должны расширить принципы свободы слова на новую среду распространения информации.
Мы бы ужаснулись, если правительство бы приказало агентам в библиотеках сжигать книги. Мы должны быть также напуганы, когда правительство пытается исключить публичные документы из электронных библиотек. Если гипертекст должен нести наши традиции, то то, что опубликовано, должно и оставаться таким. Электронная библиотека будет ничуть не меньше библиотекой из-за отсутствия в ней полок и бумаги. Исключение чего-то из неё не произведёт ни дыма, ни пламени, но зловоние сжигаемых книг будет оставаться.